Шрамы и песни

Глава 3

Я принял душ и оделся, кажется, быстрее среднестатистического человека. Оделся для пробежки, надеясь, что Коннер уже проснулся и готов к тренировке. По утрам мы с ним бегали, пусть даже он ночевал у Леа.

Раздумывая над этим последние несколько месяцев, почти каждое утро я приходил к Леа, встречался с Коннером для пробежки и пил кофе. Я не до конца осознавал, насколько у Коннера и Леа все серьезно. Хотя меня не интересовало ничего, кроме музыки и моего члена. Все остальное могло причинить много боли. Я и близко не понимал, какого черта меня выпустили из адской тюрьмы и снова сослали на землю. И уж точно не понимал, почему застрял в теле Шейна Макстона.

Схватив несколько таблеток аспирина, чтобы избавиться от пульсирующей боли в голове, я услышал голоса. Войдя на кухню, я увидел сидящих за столом Итана и Такера, жующих сэндвичи.

Мы с Итаном и Коннером были соседями по квартире, поэтому ничего странного в том, что за столом сидел Итан, не было. А вот Такер — это странно. Он жил в соседней квартире с Алексом и Брейденом. Весь наш дом принадлежал его старику. Вот почему все дерьмо сходило нам с рук. Обычно Такер к нам не заходил — от него слишком много грязи, поэтому мы его и не приглашали. В последний свой визит он кубинской сигарой прожег в нашем кожаном диване огромную дыру. После этого несколько дней нам пришлось вычищать пепел. А этот придурок даже не курит, ему хотелось выставить напоказ себя с дорогой сигарой.

Кивнув им, я взял из холодильника бутылку воды.

А Такер все продолжал трепаться о какой-то вчерашней красотке.

— Я серьезно говорю. Кажется, я нашел себе первую жену.

Итан покачал головой, смеясь с набитым ртом.

Такер откусил от сэндвича и продолжил говорить, одновременно жуя:

— Серьезно. Она такая красивая… а еще милая, правда, милая. Она не похожа на вчерашний блондинистый клоповник Алекса.

Я запихнул в рот таблетки, открыл бутылку и сделал глоток, в пол-уха слушая треп Такера.

Итан проглотил то, что было у него во рту, и, покачав головой Такеру, посмотрел на меня.

— Привет, Шейн. А Так тут говорит, что Грейс станет его первой женой. Есть, что сказать?

Вода попала не в то горло, и я подавился. И задыхался, и откашливался, едва не выплюнув таблетки.

За столом сидел Итан с всезнающей ухмылочкой на лице.

— Да, отреагировал как я и думал, — пробормотал он.

Прокашлявшись, я прохрипел:

— Такер, ты говоришь о подруге Леа? У нее еще длинные черные волосы и красивые глаза?

Такер наградил меня улыбкой, такой, что изо рта торчал сэндвич.

— О да. А звать я ее буду не Грейс, а красоточка. О, Гугл, в ней есть все, что я ищу в женщине. — Такер протянул нам свои тупые руки дать пять, но мы их проигнорировали.

Итан захохотал. Его взгляд кочевал между мной и Такером. Я не понимал его игры. Может, ему хотелось, чтобы я выбил из Такера всю дурь, или просто хотелось увидеть мою реакцию на симпатию Такера к Грейс.

Итан ткнул в меня указательным пальцем, хихикая.

— Такер тут признается, что вчера встретил девушку своей мечты, девушку, на которой женится, — посмотрев на Такера, он засмеялся еще сильнее. — Так, а почему бы тебе не рассказать Шейну о вчерашнем клоповнике. Ну, знаешь, тех самых девушках, которых ты встретил, покинув квартиру Леа и Грейс.

Такер хлопнул руками по столу. Крошки от его сэндвича полетели на пол, он даже не обратил на это внимания. Придурок.

— Мужик, Алекс и Брейден вернулись домой с четырьмя девочками. Я взял двух одновременно. Боже, это было ПОТРЯСНО!

Я сжал кулаки.

— А как же Грейс? Так? У вас с Грейс что-то было?

Итан заржал так, что у него по щекам потекли слезы.

Такер вскочил, и еще больше крошек упало на пол.

— Нет, чтобы ее уломать, понадобится время. Мне надо отлить.

Когда Такер вышел из кухни, я посмотрел на Итана:

— Что ты задумал? Я не желаю знать про него и Грейс или его тройничок. В чем дело?

Итан встал, отодвинув стул. Подобрал свою пустую тарелку и отнес ее в раковину.

Обернувшись, он прислонился к столешнице.

— Просто хотел увидеть, как ты отреагируешь, Шейн.

Так и знал.

Он скрестил руки на груди. Кто-то другой на моем месте назвал бы моего огромного друга устрашающим.

— Шейн, вчера ты заставил меня обежать весь бар в поисках девушки, чей цвет глаз тебе понравился. Ты был похож на потерявшегося ребенка, пока не увидел ее, сидящей рядом с Леа. — Он драматично уронил руки. — И ты сказал, что ничего такого не произошло, но вернулся домой раньше всех. Один.

Я сел на стул и начал затягивать шнурки, принимая самый безразличный вид, который только возможно при данной теме.

— Да, все так. А что такого? Она красивая. И я этого не скрывал от тебя, когда просил помочь найти ее. — Я встал, собираясь уйти.

— Шейн, я все это говорил не для того, чтобы выяснить понравилась ли она тебе. Это и так очевидно. Я лишь хотел, чтобы ты сам увидел, как отреагируешь на кого-то вроде Такера, кто хочет с ней просто переспать. — Он подошел и указал на меня пальцем. — Она одна из лучших подруг Леа. А Коннер — один из наших. Грейс не из тех, с кем можно спать без обязательств. Иначе многие пострадают. Но то, как ты себя вел вчера, да и сегодня… чувак, я твой лучший друг... эта девушка тебе понравилась. Не напортачь, пытаясь сразу же затащить ее в постель.

Я усмехнулся.

— Да, а я-то надеялся, что познакомлюсь с ней поближе, а затем избавлюсь от этой заразы, выброшу ее из головы.

— А что, если не выйдет, Шейн?

— Ты же знаешь, я не завожу отношений. И также знаешь, что никогда не вру на эту тему. Мне никогда не приходится их обманывать. Выбор будет за ней.

Он поднял руки вверх, словно я навел на него курок.

— Шейн, твои руки сжаты в кулаки, лицо покраснело, и ты решил отправиться на пробежку не ради тренировки с Коннером. А все потому, что ты не хочешь, чтобы Такеру досталось то, чего желаешь ты сам? Шейн Макстон ведь не ревнует, никогда.

— Я тебя понял, спасибо. — Я ушел прежде, чем вернулся Такер, и прежде, чем Итан сказал что-то еще.

Я схватил ключи, телефон и бумажник с бара, засунул их в карманы толстовки и выбежал за дверь. По дороге я размышлял над словами Итана. Он прав, я просто не смог ему в этом признаться. И точно не мог рассказать ему, что когда-то у меня были крылья, но благодаря единственным отношениям в моей жизни их больше нет, что попал в ад и вернулся в этот замечательный мир. Не мог объяснить, что больше никогда ни с кем не заведу отношений, потому что никому в этом мире не заменить мне Селу. Никогда.

Я никому ничего не мог рассказать. Меня все считали игроком, потому что прежде, чем в теле Шейна оказалась моя душа, таким был он.

Когда я дошел до их квартиры, Леа и Коннер смотрели мультики. Леа подскочила, чтобы приготовить мне кофе. А мы с Коннером как обычно помогали ей с чашками.

— Итак, Шейн… как там твоя вчерашняя подружка? Прости, если была груба, наверное, я перепила. — Хоть ее лицо и было зеленоватым, но щеки покраснели.

— Э-э, думаю, ты была забавной. Думаю, та цыпочка ушла с Алексом, — пожал я плечами, притворившись, что ничего не знаю.

Коннер похлопал меня по спине.

— Друг, что сначала — кофе или пробежка?

Я осмотрел квартиру в поисках Грейс. Может, она уже ушла. Может, ночевала где-то еще. С кем-то другим. Эта мысль беспокоила меня сильнее, чем должна.

— Готов бегать, кофе выпьем, когда вернемся, — ответил я.

Коннер согласился и отправился искать свои кроссовки. Леа вернулась в гостиную и свернулась на диване.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я. — Наверно, не стоит оставлять тебя здесь одну? — Вопрос с намеком.

— Просто вчера перепила. До меня дошла плохая новость и не смогла сдержаться, — вздохнула она. — Я в порядке. Грей дома, так что я не буду одна. Но спасибо.

Она подобрала электронную книгу с другого конца дивана и включила ее, заканчивая наш разговор. Я собирался узнать, что за новость, но она наверно подумала иначе и начала читать. Ничего себе, за какого же холодного чурбана она меня принимает.

Коннер вернулся в комнату, и мы вышли. Я был сильно на взводе из-за того, что не смог увидеть Грейс. Наверно, она сильно высокомерна, мне надо избавиться от всех мыслей о ней. Не мог же я тосковать по глупой человеческой девушке. Именно так и начинались в тот раз все мои неприятности. Не то чтобы я считал Селу глупой человеческой девушкой, совсем не считал. У нее была самая замечательная душа, совершенная для меня. Я так устал от этого наказания.

Мы медленно побрели в сторону Центрального Парка.

В парке было полно народа. Одни бегали, другие занимались Тай-Чи на траве, третьи были улыбающимися и смотрящими по сторонам туристами. И это всего лишь начало холодного февраля. Это одна из причин, по которым мне так нравится жить в Нью-Йорке: стоит выйти за дверь и перед вами целый мир. Столько совершенно разных людей. В каком-то смысле напоминает рай.

Немного времени прошло прежде, чем я опять вернулся к мыслям о тех серебряных глазах. Проклятье.

— Так та вчерашняя девушка и есть прежняя соседка Леа?

Коннер, не переставая бежать, повернул ко мне голову.

— Да, девушка, которой ты отдал свою футболку. Это Грейс.

Несколько следующих минут я молчал. Но все-таки не смог удержаться и не спросить:

— У нее есть парень или как?

Он ухмыльнулся.

— А что? Претендуешь на его роль?

— Нет. Просто интересуюсь. Похоже, что Такер решил жениться на ней. Он ей понравился?

— Нет, — сказал он.

— Что нет? — спросил я.

— У нее нет парня, — ответил он.

— А… что насчет Такера? — полюбопытствовал я.

Коннер засмеялся.

— Думаю, у него тоже нет парня, но если бы и был — это многое бы объяснило.

Я засмеялся вместе с ним. Многое бы объяснило.

— Да, мужик. Уверен, что он втюрился в Алекса.

— Эй, там, — смеясь, проговорил он. — Не гони. Алекс горяч! — Мы остановились, потому что слишком сильно хохотали. Мы уселись на скамейку и наблюдали за другими бегунами.

— Значит, ты не думаешь, что Такер мог ей понравиться? — Очевидно, у меня сегодня обострение словесного поноса.

— Ты таким херовым образом решил разузнать что-то о ней? Тебе что, опять двенадцать?

Я запустил пальцы в волосы и сильно дернул за кончики.

— Не могу перестать думать о ней, брат.

Он внимательно на меня посмотрел.

— Шейн, послушай. Грейс замечательная. Она умная, милая, красивая… все такое и даже больше. Но не думаю, что ты в ее вкусе. И кроме того, у нее сейчас семейные проблемы, поэтому сомневаюсь, что она будет в ближайшее время встречаться с Такером или кем-то другим.

Толкнув меня в плечо, он спросил:

— Эй, а как же та вчерашняя блондиночка? Я так надеялся, что у них с Леа начнется кошачья драка, и они будут срывать друг с друга одежду. — Похоже, я хорошо потрудился над образом, раз все мои друзья считают меня таким ничтожным человеком.

Смеясь и обгоняя друг друга, мы возвращались к квартире. Леа все еще читала, лежа на диване, а Грейс все еще не показывалась. Мы сняли пропотевшие толстовки и бросили ими в Леа, а потом, пихая друг друга, направились в кухню, стараясь одновременно пройти в дверь.

— Маленькие идиоты, — с теплотой крикнула нам Леа из другой комнаты. — Эй, Коннер, принеси мне тоже чашечку. Я вас ждала, мальчики!

Я наблюдал, как Коннер налил две чашки и протянул их Леа как влюбленный человек. Сняв промокшую майку, я повесил ее себе на шею. Наливая себе кофе, я размышлял, знает ли Коннер, как ему повезло. Прислонившись к кухонной стойке, я посмотрел на потолок. В ушах стояло тихое хихиканье Коннера и Леа.

И именно тогда она вошла.

Дикий водопад черных волос не давал ей меня увидеть. Она была босиком, на ногтях темно-красный лак. Ноги длинные и обнаженные. Взглядом я медленно пропутешествовал по всей их длине. На ней были надеты трусики-шортики, от вида которых мне хотелось заплакать. Моя вчерашняя футболка съехала, оголив плечо.

Она чуть не уронила свой кофе, когда, обернувшись, заметила меня.

Некоторое время мы просто стояли, глядя друг на друга, оба полураздетые. Готов поклясться, что в глубине ее глаз я увидел что-то похожее на спрятанное одиночество, так хорошо мне знакомое.

Коннер вошел на кухню и прервал воцарившееся молчание. Тон его был хитрым и высоким, и он напомнил мне, как Шейн в детстве ногтями скреб по доске. Он нес какой-то бред.

Она просто смотрела на меня. Ее глаза метали в меня молнии, в них не было ни эмоций, ни желания, ни нужды, ни какого-либо интереса. Ничего.

Стоя напротив нее, я сдерживался, чтобы не наброситься. Мой взгляд скользнул от ее глаз к губам, к горлу, ключицам, к изгибам ног…

Коннер продолжал что-то нести. Даже если бы он кричал «пожар», я бы его не услышал.

— Все еще в моей футболке, — прохрипел я. Я хотел, чтобы она поняла, что это для меня значит, что я бы хотел оказаться на ее месте и обволакивать ее, согревать. Мои щеки горели, а я улыбался, от того, каким юным и живым себя ощущал, стоя напротив нее. Впервые в этом теле я ощутил себя человеком.

— Хочешь вернуть ее прямо сейчас? — прошептала она.

Коннер замолчал. Я наклонился к ней. Мне не хотелось бы, чтобы она раздевалась перед Коннером. Она приняла это как знак согласия.

— Решено, — пропела она и выскочила из кухни, оставив свой кофе. Я вздохнул как человек, не дышавший несколько лет. Она вернулась в безразмерной толстовке и швырнула в меня футболку, попав прямо в лицо. Та свалилась мне на руки.

— Еще раз спасибо, — сказала она, уходя. Я посмотрел на Коннера.

Широко раскрыв глаза, он покачал головой.

— Хм, это было напряженно. Серьезно, чувство такое, словно вы двое занимались сексом прямо передо мной. Чувствую себя грязным и немного возбужденным, спасибо. — Он налил себе еще кофе и покачал головой.

Я серьезно на него посмотрел.

— Думаешь, я ей нравлюсь?

Нахмурившись, он хлебнул кофе.

— Шейн, я думаю, тебе надо отстать от нее. Ей известно, что у тебя нет ни одного серьезного намерения. Мы ей рассказывали про тебя. Она не из тех шлюх, которых ты снимаешь в баре как музыкант, она — лучшая подруга моей девушки.

— А если она будет с Такером, то все хорошо?

— Парень, однажды Такер женится и станет нормальным. А ты же… он замолчал и смущенно взглянул на меня.

— Вперед, заканчивай фразу, — сказал я.

— Не стоит. — Коннер вышел в гостиную, и я пошел за ним. Похоже, мы своим появлением прервали важный разговор Леа и Грейс. Увидев нас, Грейс решила уйти из комнаты, ее глаза покраснели и блестели от слез. Черт, мне захотелось обнять ее и забрать всю боль. Если бы я только был ангелом.

— Все нормально? — спросил Коннер.

Я чувствовал себя полным кретином… наверное, это моя вина.

— Я разозлил ее? Черт, она же не рыдает из-за меня? — Я должен был сказать что-то в духе Шейна. — Она же просто спросила, вернуть ли мне футболку. Я думал, что снова увижу ее полуголой! — Почти всегда я ненавидел образ Шейна. Когда еще он был здесь, он был корыстным, жалким наркоманом, полной противоположностью мне. Находиться в его теле было подобно самому аду. Хотя нет, сейчас я бы предпочел адское пламя, чем находиться здесь.

Леа вскочила с дивана, ее электронная книга с грохотом упала на пол.

— Шейн, ты самый эгоистичный и эгоцентричный человек из всех, кого я встречала. И если ты думаешь, что кто-то вроде Грейс будет думать о тебе больше, чем секунду, ты не более чем тупой. — Ее голос стал еще громче. — Вчера у нее брат умер. Мудак ты!

Она выбежала из комнаты, Коннер направился за ней следом.

Мудак? Вчера у нее умер брат?

Прежде, чем успел подумать, я оказался на кухне рядом с ней. Я сжал руки в кулаки, чтобы не дать себе к ней притронуться.

— Прости... Грейс, я не хотел быть выскочкой. Я не знал о твоём брате. Я не хотел...

Она покачала головой и вздохнула. Даже не посмотрела на меня.

— Я серьезно, Грейс. Я знаю, насколько хреново потерять кого-то дорогого. — Я наклонился к ней поближе, от этого голова закружилась, но мне так хотелось забрать ее печаль. Я мог бы, если бы только был ангелом. — Взгляни на меня.

Она повернула голову, и ее потрясающие серебряные глаза были ярко-красными и полными слез. Взгляд перенесся на ее губы… я не мог смотреть на слезы, они убивали меня. Выражение безумного отвращения появилось на ее лице. Сам того не понимая, наверное, я еще сильнее оскорбил ее. Возможно, это и к лучшему. Пусть считает меня эгоцентричной свиньей, пускай проводит время с Такером или другим парнем, который сможет предложить ей весь мир, а не с падшим ангелом, у которого нет сердца.

— Имеем то, что имеем. Ты не сказал ничего, что бы задело меня, Шейн. Спасибо за соболезнование. И сделай себе одолжение, не пытайся вскружить мне голову, это будет пустой тратой времени. Я не буду спать с тобой. Просто относись ко мне, как к одному из приятелей, и мы поладим, а тебе не придется больше стоять со мной на кухне и притворяться, что тебя волнует еще кто-то, кроме себя.

В голове пронеслась тысяча мыслей. Я хотел ее. Нуждался в ней. Я был сам не свой. Мне хотелось пасть перед ней на колени и рассказать, что когда-то был богом. Я желал коснуться ее губ и забрать всю боль. Боже, мне так хотелось поцеловать ее. Ощутить тепло ее языка. Опустив взгляд в пол, я подавил все это. Эта жизнь — еще одно мое наказание. Здесь мне не светит никаких удобств, никакого счастья или надежды. Наверно, ее сюда прислали, чтобы еще больше наказать.

— Кто сказал, что я хочу переспать с тобой? Ты просто одна из приятелей. Я не сплю с приятелями.

Удивительно, но у нее на лице появилась прекрасная улыбка, и она начала смеяться.

Я убрал руки со столешницы, опустил их и попятился от нее.

— Хотя должен признаться: ты самый сексуальный приятель из всех, которых я встречал.

И я вышел из кухни, пока не бросил все и не поцеловал ее.

Рухнув на диван, я руками схватился за голову. Тело трясло, хоть я и не замерз. От желания быть рядом с ней. Значит, это будет вторым адом? Они не могли больше держать меня в заключении и отправили на землю. Внушили, что есть шанс на прощение, но оказалось, это просто напоминание того, чего у меня никогда не будет, напоминание того, что я утратил.

Коннер и Леа вернулись в гостиную. Мы с Леа принесли друг другу извинения. Они расположились в кресле, обнимаясь. Я с трепетом за ними наблюдал.

Грейс пришла спустя несколько минут и села на диван рядом со мной. Леа переключала каналы телевизора. Нет, нет в этой комнате никакого огромного слона.

Мой телефон начал разрываться. Десяток сообщений, в которых Итан расписывает мне вчерашние подвиги Такера.

Через какое-то время Грейс подошла к двери и взяла кроссовки.

Леа села.

— Ты куда? Мы собирались и сегодня сходить в бар, около десяти. — Она кивком указала на меня. — У его группы еще один концерт там. Хочешь позависать? В этот раз напьешься ты, а я буду держать твои волосы над унитазом, — умоляла она.

— Я становлюсь дерганой. Думала пробежаться, — ответила Грейс, не отвлекаясь от надевания кроссовок.

Я оторвался от сообщений Итана и положил телефон на столик. Ей нравится бегать, серьезно?

— Ладно, а как насчет позависать со мной сегодня вечером? Мы не виделись целых шесть месяцев, я соскучилась! — скулила Леа.

— Не знаю. Посмотрим, как я буду чувствовать себя после пробежки. Если вас не будет здесь, когда я вернусь, я напишу. — Она унеслась из комнаты в сторону входной двери.

Переглянувшись друг с другом, Коннер и Леа посмотрели на меня.

Леа встала.

— Не думаю, что после всего случившегося с ее братом, Джейком, ей стоит оставаться одной. Блин, ненавижу с ней бегать.

— Я составлю ей компанию, — предложил я. — И дам вам шанс побыть наедине. На кухне Коннер сказал мне, что возбужден. — Я не стал дожидаться, когда Леа начнет пререкаться или даже смеяться над услышанным. Я просто вскочил на ноги и бросился к двери, по дороге подхватив с пола толстовку.

Грейс разминалась на ступеньках, когда я вышел. Ее идеальное тело извивалось и скручивалось, и даже от вида ее в спортивных штанах, мой рот наполнялся слюной. Я подошел к ней и, встав рядом, тоже начал разминаться.

Она замерла, заметив меня.

— Что ты делаешь? — спросила она, прищурив глаза.

Мне не хотелось давать ей повод подумать, что я таким образом желаю затащить ее в постель, поэтому я решил бросить ей вызов.

— Думаю побегать с тобой, — усмехнулся я. — Полагаю, ты не будешь против. Ну, знаешь, ты одна из моих приятелей, и этим я обычно занимаюсь с приятелями. Если, конечно, не думаешь, что это для тебя слишком сложно.

Она прищурилась еще сильнее, на губах ее появилась лукавая улыбка.

— Буду стараться изо всех сил. — И унеслась с места.

Это не бег, не спортивная ходьба. А яйцами об стену, она неслась на бешеной скорости.

Она направилась в сторону Пятой Авеню, свернула направо и пробежала мимо Музея Искусств Метрополитен. Пересекла Центральный парк и побежала вокруг водохранилища Жаклин Кеннеди Онассис. Я пытался бежать с ней в шаг, молча. Хотя кому я вру, я бы в жизни не смог бежать на такой скорости и одновременно разговаривать… и вот именно поэтому я молчал.

Она сделала два круга вокруг парка. Пресвятое дерьмо, теперь-то я понимаю, почему Леа ненавидит бегать вместе с ней, да это бесчеловечно. Мы, наверно, пробежали уже миль 20, не сбавляя скорости. Легкие горели, а бок кололо так, словно мне, не прекращая, потрошили кишки. Но Грейс выглядела такой расслабленной, будто все это время валялась на гребаном пляже. Последние минут 15 этой пробежки я пытался подавить готовую вот-вот забрызгать весь Центральный парк рвоту.

Когда она замедлилась, над городом уже сгущались сумерки, и мы медленно подбежали к ее дому. Она снова разминала ноги на ступеньках. Я наблюдал за ее изящными и плавными движениями. Я был полон трепета. А еще боли — от головы до ног. Я покашлял, чтобы она знала, что я все еще здесь.

Обернувшись, она посмотрела на меня, и во взгляде ее можно было прочитать намек на уважение.

— Ты занимаешься бегом? — сказал я, борясь с одышкой и не показывая, что совершенно выдохся их сил. Но не вышло, я заикался, запинался, тяжело дышал — прямо как слюнявый сенбернар.

Она хмыкнула и одарила меня самым восхитительным раздраженным взглядом.

— Я сказала, что собираюсь на пробежку. Ты думал, что я немощная? — спросила она.

— Немногие люди могут меня удивить, Грейс, но ты чертовски сильно меня поразила!

Совершенно проигнорировав меня, она открыла входную дверь. Я вздохнул. Ненавижу, когда она уходит от меня.

— Любил ли я когда до этих пор?

О, отрекись от этого, мой взор!

Ведь истинных красавиц эти очи

Не видели до настоящей ночи, — пробормотал я.

— Шекспир, — прошептала она.

Я и не заметил, что процитировал его вслух. Лицо ее было прекрасным, но обеспокоенным. Я знал, что должен был держаться от нее подальше, она могла заставить меня возжелать человеческой жизни, которой мне никогда не позволят прожить. Я развернулся, чтобы уйти, но не удержался и развернулся обратно к ней, продолжив пятиться назад.

— Эй, ты придёшь вечером в бар? — крикнул я ей.

Она остановилась и обернулась.

— Может быть, не знаю. Посмотрим, как я буду чувствовать себя после душа.

Я ощутил, как улыбка расползается по моему лицу. Ну как я мог не ответить что-то на подобное?

— Нужна помощь? Я бы тоже хотел посмотреть, как ты будешь чувствовать себя после душа...

Она захлопнула передо мной дверь, но перед этим я заметил ее улыбку. Проклятье, она прекрасна.