Сибирский эндшпиль

49

— И что теперь? — спросил Скэнлон. — Это была очень интересная беседа и я впечатлен вашей гениальностью, но что вы собираетесь делать дальше? Здесь не было высказано никаких предположений, если я не ошибаюсь.

Мак-Кейн не собирался отвечать ему. Он стоял, неподвижно уперев в него взгляд. Да, это была правда. Пути наружу не было и русские контролировали все коммуникации — как и все остальное. У Скэнлона, без сомнения, был такой же коммуникатор, как и у Истамела, и он, конечно, вызвал охрану перед тем, как появиться. Сейчас он только ждал их прибытия. Пола так и не сказала ему, но он уже догадался, что она пришла сюда после того, как отправила сообщение Фоледе, чтобы уговорить его лично подтвердить его. Скэнлон просто ждал, преуспеет ли она в этом. Теперь вся эта печальная история заканчивалась. Оставалось только дождаться, пока из-за кулис выйдут режиссеры, постановщики и продюсеры.

Да, да, все становилось совершенно ясно. Мак-Кейн готов был убить себя за то, что он не увидел этого раньше. Конечно же, русские не успокоились бы, пока не убедились, что у него за плечом стоит нужный человек, который направлял бы и подталкивал его в нужном направлении, чтобы он сыграл свою роль в соответствии со сценарием. Скэнлон с самого начала расположил к себе Мак-Кейна, устроив ему — как он сказал — новости о Поле, через библиотеку и невидимого русского офицера, которого, наверное, вообще не существовало. Это Скэнлон предупредил его насчет драки с Майскевиком, уложив которого, Мак-Кейн приобрел в глазах всей камеры именно тот имидж, который требовался для его роли. Скэнлон направил группу Мак-Кейна к комитету побега, а комитет побега направил их прямо к кольцевой транспортной системе, за которой русские, конечно же, следили. Мак-Кейн сгорал от злости и к самому себе и к двуличному Скэнлону. Он уже покосился на пистолет в руке Скэнлона, прикидывая расстояние и взвешивая шансы — если игра проиграна, то он хоть утащит ирландца за собой.

А Скэнлон тем временем сделал кое-что очень странное. Он поставил пистолет на предохранитель, повернул его рукояткой вперед и бросил Мак-Кейну. Тот инстинктивно поймал его, слишком потрясенный, даже чтоб моргнуть.

— Не хочу рисковать, что-то вы, ребята, очень импульсивные, объяснил Скэнлон. — Во всяком случае, если судить по этой спящей красавице у вас за спиной.

Остальные все еще были слишком уж потрясены, чтобы двинуться или ответить. Скэнлон посмотрел на них, как профессор смотрит на тупую аудиторию.

— Ну? Что, человек не может передумать?

Рашаззи начал заикаться.

— Пере-пере… Что? Ты что, хочешь сказать — ты с нами?

— А как по-вашему, что я еще говорю?

— Но почему? — Хабер потряс головой, не менее изумленный.

— Я обнаружил, что мои взгляды на вещи и на людей с течением времени изменяются, — начал Скэнлон. — И быть среди вас — это тоже имело значение. Правда, сейчас не время устраивать беседы. Для вас сейчас важно другое вы привязаны ко мне. И вам лучше всего верить мне, нравится вам это или нет, потому что я — ваш последний шанс выбраться из этой дыры. И только так вы будете всем рассказывать об этом потом.

Хабер был озадачен.

— Выбраться из этой дыры? Рассказывать всем? Кому мы будем рассказывать? Русские знают обо всем.

— Ну, не совсем так. Разве я не сказал, что мои взгляды на вещи в последнее время несколько изменились? Есть кое-что, о чем они не знают. Например, они не знают, что вы догадались о том, что мы не в космосе разве я сам не узнал об этом только что? И они не знают, что вы докопались до гражданских уровней под Замком. Они только что открылись. Русские думают, что вы нашли транспортную систему и катаетесь вокруг, но они не думали, что вы заберетесь так глубоко.

— А кто другие информаторы? — спросил Мак-Кейн, наконец-то обретя способность говорить. — Они ведь не надеются только на одного.

— А вы его уже взяли, — ответил Скэнлон, указывая на Истамела. — Но он так и не узнал, что вы добрались до нижних уровней. Вы хорошо поработали, скрывая это. Ты ведь должен был включить в свою группу больше подсадных, но у тебя на них хороший нюх.

— Чаккатар?

— И весь комитет побега, кроме Сэрджента. Он настоящий.

— Мне они никогда особенно не нравились, — согласился Мак-Кейн. Да, теперь ему казалось, что схему сигнализации они получили слишком легко.

— А как насчет нашей камеры? Гоньяреш говорил, что он работает на оси, поэтому с ним понятно. А как насчет Мунгабо? Он ведь уже был на нижних уровнях.

Пока Мак-Кейн говорил, Рашаззи отошел проверить, что с Истамелом. Его дыхание уже стало ровным, поэтому Рашаззи налил немного пахнущей эфиром жидкости в тряпочку и приложил ее к носу турка.

— Это какое-то время подержит его отключенным. Когда очнется, будет немного болеть голова.

— Мунгабо в порядке, — ответил Скэнлон. — Я единственный агент в передней секции. Нолан, Андреев, Боровский, Ирзан и Чарли Чан чистые. Все остальные — фальшивые.

Мак-Кейн был по настоящему удивлен.

— И Смовак? Воргас?

— Да, оба из чешской политической разведки. Лученко — полковник КГБ, остальные азиаты — из ГРУ.

— Так Ползучий Иисус не замешан — верный ученик, а?

— Сказанул. Да какой же ненормальный будет на него надеяться? Его посадили туда специально, чтобы провоцировать тебя. И это сработало, да еще как.

— А что с Майскевиком? — этот вопрос часто занимал Мак-Кейна. — Это было по-настоящему, или он поддался?

— Нет, ты въехал ему на самом деле, — улыбнулся Скэнлон. — Это было достаточно реально. Часть проверки, как ты говоришь. Им нужен был человек, у которого в крови драка, чтобы быть уверенными в том, что он даст системе сдачи, как только выпадет случай. И они устроили все так, что единственный случай, который ему выпадет — это устроить шпионскую операцию. Они могли использовать больше дюжины людей, по всему Замку. Но не все смогли найти связь со своими, откуда там они прилетели, а остальные не подходили в другом, — тут он покосился на Полу.

— Вот почему русские ждали, пока на Земле не наладится контакт с Вашингтоном — это они контролировать не могли. Если бы это не получилось, они бы сосредоточились на других кандидатах

— А где это место? — спросил Рашаззи. — Где мы находимся?

— Под горами, рядом с городом под названием Сохотск, в Сибири. Здесь расположена наземная станция связи с настоящей "Терешковой". Между настоящей "Терешковой" и станцией был обмен всеми вашими сообщениями, чтобы ваши люди смогли его засечь. Русское кодовое обозначение этого места "Потемкин". Как вам это? Наверное, в Кремле появился кто-то с чувством юмора. Ну, а теперь…

— Но почему? — опять не выдержал Мак-Кейн. Он уже оправился от шока и его мозги снова заработали. — Почему ты это делаешь? На такую работу первого попавшегося не возьмут. Ты, наверное, был очень крутой. Что случилось?

Скэнлон почесал в затылке и вздохнул.

— Ну, видишь, действительно я в свое время был связан с ИРА. Но я об этом думал и говорил себе: Слушай, а хотел бы ты видеть этих людей управляющими Ирландией, если они победят и Бритты уйдут? Нет. И потом, это такие люди, если им перешел дорогу, то долго не протянешь. И я решил уйти на Восток. Но здесь я обнаружил, что задаю себе те же самые вопросы, как о Прово и Ирландии. Это что, действительно те люди, которых я хотел бы видеть у руля? И ответ получается тот же.

Тут Скэнлон вытянул руку, обрывая разговор:

— Мы что, собираемся так весь день, как бабы, протрепаться, или будем дело делать? В Тургеневе Полу ждет Ольга с генералом, на ее дебют по Ти-Ви, а я попытаю счастья с вами насчет выбраться наружу.

— Это что еще за Ти-Ви? — поинтересовался Мак-Кейн, бросив на Полу удивленный взгляд.

Она избегала его глаз, чувствуя себя овцой — или бараном — который послушно идет за пастухом.

— Ольга и Протворнов просили меня связаться по телетрансляции с Вашингтоном, чтобы подтвердить сообщение, которое мы отправили. И я согласилась. Они еще хотели, чтобы я попыталась уговорить тебя сделать то же самое — потому что тебе больше верят.

— Попыталась, черт возьми! Ты что, действительно…

— Нет, я так и сказала им… на самом деле. У Ольги появилась идея, что может быть, ты подтвердишь сообщение, думая, что ты работаешь независимо от русских — через лазер. И я пришла сюда, чтобы уговорить тебя на это.

Пола коротко вздохнула и беспомощно развела руками. Этот жест говорил: Да, это было так, сейчас этого уже не поменять, думай что хочешь.

Мак-Кейн секунду смотрел на нее, потом кивнул. Теперь это уже не имело значения.

— Да, это будет козырем. По крайней мере мы не… — он остановился. Ольга предложила это?

— Да.

— Но она знает, что это место не в космосе. Лазер не пробьется наружу. Какого черта она вылезла с этой идиотской идеей?

Пола кусала губы.

— Я сама об этом думаю. Но это тоже должно быть частью замысла. Они смогут перехватить сигнал на крыше, передать его на "Терешкову" и повторить на другом лазере, внутри. А с ответом с Земли поступить точно так же. Именно так они собирались использовать тебя. И я попалась на эту удочку.

Мак-Кейн покачал головой.

— Да нет. Это было бы слишком…

— Она права, — вмешался Скэнлон. — Именно так все и было. Ты не помнишь, тогда, в июне, именно я подтолкнул тебя к идее о лазере. И именно я нашел поломанный лазер, который теперь лежит на верстаке — но он был не так уж и сломан. И именно я должен сейчас отправиться с тобой в Тургенев, чтобы убедиться в том, что он направлен в нужное место на потолке, там где зафиксирован детектор для приема твоего сигнала.

Мак-Кейн глядел на него, не веря своим ушам.

— Еще тогда? Это было запланировано еще тогда? Все это время они знали, что мы будем строить лазер?… Господи Иисусе!

— А мы-то думали, что мы такие хитрые, — с отчаянием прошептал Рашаззи.

Пола уселась на один из стульев.

— Боже мой, и все это зашло так далеко… — она посмотрела на Мак-Кейна. — Ты бы сделал это? Если бы я рассказала тебе всю эту историю и ты поехал бы в Тургенев, чтобы увидеть этих шишек самому — ты бы подтвердил это в Вашингтон по лазеру?

Мак-Кейн обернулся к ней, чтобы ответить, но подумав, кивнул. Его глаза странно остекленели.

— Да, — наконец сказал он. — Честно говоря, я думаю, да.

— И может быть, мы не станем их разочаровывать, — сказал Скэнлон. Все заинтересованно обернулись к нему. Он кивнул, удовлетворенный тем, что привлек все их внимание.

— Ладно, сейчас с разговорами уже покончено? — спросил он. Ответом было молчание.

— Ну и отлично. Говорят, лучший способ поймать вора — это попросить об этом другого вора. И может быть, я вот думаю, лучший способ справиться с обманщиками — это обмануть их. Потом, это куда поэтичнее — когда они сами своим вероломством будут обмануты, и куда привлекательней для ирландца. Прежде всего нам нужно найти Сэрджента и Мунгабо. И давайте спустим сюда Чарли Чана и Боровского — с ними все в порядке, а нам понадобится вся помощь, которую мы только сможем найти. А теперь — вот что я хочу предложить…