Sin

Глава 37

Джи

Заходящее солнце окрашивало небосвод во весь спектр цветов от лилового до ярко-алого. Последние лучики купались в кристально-чистой воде, которая сейчас напоминала жидкую лаву. Волны мягко приходили и отступали, слизывая с песка следы, оставшиеся после меня. Это место — глоток свежего воздуха, маленький личный мирок, где я могла скрыться и побыть наедине со своими мыслями.

Закрытый пляж недалеко от коттеджа Килла в Санта-Монике, чем-то напоминал пляж на берегу Норт-Саскачевана в родном Эдмонтоне. Здесь я ощущала душевное равновесие, которого не хватало в последнее время. Съемки, репетиции, непрерывные тусовки, интервью, папарацци очень выматывали. Приходя сюда, расшатанные нервы и угнетенное состояние, в котором я пребывала 24/7, находили долгожданное умиротворение и спокойствие. Иногда я выбиралась сюда по ночам или на рассвете и долго-долго смотрела на океан. Он всегда был разным, сменяя оттенки от угрюмо-черного до нежно-лазурного с наступлением рассвета.

Я обхватила ноги и положила голову на коленки, наблюдая, как солнце скатывается за горизонт, и на небосклоне появляются размытые очертания месяца. Несмотря на то, что уже конец ноября, в воздухе это вовсе не ощущалось — в Лос-Анджелесе температура практически никогда не менялась.

Интересно, а какая погода в Эдмонтоне? Скорее всего, уже пришли холода, и мог выпасть первый снег. Губ на мгновение коснулась грустная улыбка и быстро померкла.

Лос-Анджелес очаровывает своим величием, богатством и шиком; город «американской мечты» и заветных желаний… А моя мечта потерпела оглушительный крах в ночь дебюта. Ларк с превеликим удовольствием на следующий день огласил сумму, в которую обошлась «вовремя» объявившаяся гипервентиляция, и мои глаза чуть не вывалились из орбит. Конечно, я предполагала, что штраф будет огромен, но не настолько. Директор лейбла поставил мне ультиматум: либо я собираюсь с духом, либо им не нужна артистка, которая не может взять эмоции под контроль.

— Пойми, Джинет, ты талантливая девушка, я не спорю, но представь, — Пирс сделал паузу, медленно прокручиваясь в кресле, — впереди тебя ждет множество концертов, выступлений, премий. Ты обязана научиться справляться с переживаниями, если этого не случится, тебя ждет довольно плачевный финал.

Каким бы неприятным типом не был Ларк, он в любом случае прав.

Я зачерпнула горсть теплого песка и безразлично следила, как он медленно просачивается сквозь пальцы. Сжала губы, вспоминая недовольное выражение Килла. И где тот милый парень, с которым я когда-то разговаривала под звездами во Флориде? Неужели он так умело притворялся, а я не разглядела лицемерия?

Как только мы прилетели в Лос-Анджелес, Карлейл стал абсолютно другим человеком: жестким, требовательным, властным… чужим. Между нами разрасталась пропасть. Я все больше убеждалась, что совсем не знаю его. Постель не сближала нас, а только отдаляла. Как разные люди сделают друг друга счастливыми? Никак. Мы не могли дать то, в чем каждый из нас нуждался. Я пыталась, честно пыталась, жить дальше. Хотела построить новые крепкие отношения, которые уберут душевные раны, но ожидания не оправдались. Нельзя обманывать себя и Карлейла дальше — я не полюблю его, как бы не старалась. На самом деле, существовали он и я, а нас… Нет, такого понятия никогда не было и не будет.

Я встала, отряхнула светлые шорты, бросая печальный взгляд на водную гладь океана, поблагодарила, что снова выслушал мои невеселые мысли, и направилась вверх по небольшому склону.

Дверь бесшумно закрылась. Нос уловил приятный аромат специй, сыра и мяса. Озадачено нахмурилась и прошла на кухню, упираясь взглядом в спину Килла. Он слегка обернулся, а на красивых губах появилась улыбка. Карлейл в настроении?

— Привет.

— Привет, — я оперлась о стол, стянула майку, оставаясь в топе, и достала из холодильника сок.

— Я заказал из ресторана. Сегодня на ужин лазанья.

Хмыкнула и качнула головой. Не уверена, что попробую лазанью на ужин. Да и вряд ли настроение Килла после разговора останется прежним. Я налила сок и развернулась, делая несколько глотков и встречаясь с его пронзительными серыми глазами, которые медленно заскользили по телу. Килл бросил свое занятие, обошел стол и наклонился, жестко целуя. Такой напор совершенно мне не понравился, я отвернулась, а его губы оставили смазанный след на щеке. Пальцы больно сжались на талии, и через секунду я уже оказалась распростерта на столе, а парень навис надо мной, впиваясь зубами в шею и неистово покрывая кожу засосами.

— Что… что ты делаешь? — рассерженно произнесла и постаралась оттолкнуть его. Первый раз он вел себя так дико и пугал до чертиков. Особенно бесчувственный ненормальный взгляд, лишенный всякого здравого смысла.

— Разве непонятно? Хочу трахнуть тебя, — пробормотал Килл, сдергивая джинсовые шортики и откидывая в сторону.

Слово неприятно резануло слух, пока его ладони сжимали бедра, а губы жестко терзали кожу.

— Я не хочу… Я не хочу, черт возьми, ты оглох?! — задыхаясь, крикнула, и толкнула его в плечо.

Парень отстранился, грифельные глаза нехорошо блеснули, на лице появился нечеловеческий оскал, который вызвал страх.

— Да, достаточно, — Килл осмотрел холодным высокомерным взглядом и удовлетворенно ухмыльнулся.

Увиденное повергло в шок. Я впервые лицезрела настолько омерзительное и бездушное выражение на привлекательном лице. Красота моментально исчезла, когда на нем появилась жуткая гримаса. Что за черт? Пульс ускорился от ужасной догадки, в голове кружили слова Сина «как ты можешь быть с тем, кто тобой открыто пользуется?», «Неужели ты не видишь, какой он на самом деле, Джинет?». Значит… Значит, это истинное нутро Килла? Чего же на самом деле добивался от знакомства со мной Карлейл Бэйл?

— О чем ты? — спросила настороженно и поморщилась, когда пошевелила рукой.

Парень с наигранной усталостью обвел глазами помещение и в упор посмотрел на меня, холодно бросая:

— Какая же ты недалекая.

Нервно сглотнула, смотря на него снизу вверх, и проигнорировала колкие слова из его уст, молча ожидая продолжения. Бэйл злобно усмехнулся, разводя руки в стороны.

— Спектакль окончен.

Приблизился и самодовольно выдохнул, не убирая все того же высокомерного взгляда:

— Передай привет Эвансу.

Щелкнул по носу и развернулся, бросая равнодушно через плечо:

— Ты свободна.

— Ты… ты… специально все спланировал? — еле слышно проговорила, чувствуя, как тело охватывает дрожь, в горле стоит ком с кулак, а в носу щипает. Нет… Он не увидит слезы… Ни за что. Он уже растоптал мои достоинства и гордость за считанные минуты.

Килл замер почти на выходе из кухни и, не поворачиваясь, сказал лишь короткое «Да».

— Зачем? — с болью выдохнула, прижимая трясущиеся руки к груди. Неужели он настолько бесчеловечный? Но меня удостоили одним надменным смешком и скрылись.

Именно сейчас ощущала себя использованной. Разменной монетой. Опустошенной. Грязной. Слезы скатывались по щекам, пока в мыслях эхом проносились слова Сина. «Он тобой пользуется». Что ж, Джинет Браун, это будет еще одним уроком: видеть дальше своего носа и не принимать притворную доброту за правду.

Быстро натянула шорты и налила в стакан воды, унимая дрожь, но чувство отвращения к себе, к нему росло с каждой секундой. Насколько бессердечным надо быть, чтобы общаться и спать с человеком для какой-то цели? Дело в Сине? Я прерывисто дышала, а внутри просыпались знакомые ощущения, как в день дебюта. Нет… Только не сейчас, я не хочу выглядеть еще унизительнее в серых бездушных глазах. Он действительно монстр, играющий на чувствах других. Чудовище. Правда полосовала сознание и честь.

Зашла в гардеробную, натянула первые попавшиеся джинсы и толстовку, стараясь не встречаться в зеркале со своим отражением: боялась увидеть потерянные пустые глаза. Вышла из квартиры, прикрыв тихо двери. Заберу вещи завтра, сейчас нет сил даже дышать из-за своей никчемности и глупости.

Смартфон в руке подрагивал, пока я слушала протяжные гудки и пыталась успокоиться, затягиваясь никотином. Уже собиралась нажать на отбой, но услышала знакомый ворчливый голос. Сердце защемило от переполняющих эмоций.

— Малышка Джи…

Оззи резко замолчал. На заднем плане раздался недовольный женский голос, а на моих губах появилась виноватая улыбка: я кому-то помешала.

— Прости, что отвлекаю.

— Не, все нормально, что-то случилось? За окнами ночь, — протянул он и грубо кинул, обращаясь явно не ко мне: — Не возникай, это моя сестра, усекла? Не нравится что-то — проваливай.

Я закрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться, слушая, возмущения незнакомой девушки.

— Нет, я хренею! Накачала губы, сиськи и считает, что может управлять мной? Пусть катится, овца, — ругался парень, а я не выдержала и расхохоталась, вытирая подступившие слезы. — Ладно, пофиг на нее, что произошло?

Смех сразу же прекратился, оставляя внутри горький осадок. «Передай привет Эвансу» резанули память жестокие слова, но я сцепила пальцы и постаралась не выдать дрожащего голоса.

— Хотела спросить, можно ли у тебя переночевать.

На несколько секунд повисла пауза.

— Конечно, спрашиваешь еще, — настороженно пробормотал Оззи.

— Спасибо, — прошептала и вытерла рукавом катившееся по щекам слезы.

— Мне не нравится твой голос… — беспокойно сказал парень, чем еще больше растрогал, — все нормально?

— Все нормально, — выдавила из себя, — я скоро буду.

Такси остановилось возле Loews Hollywood Hotel, и через несколько минут я стучала в дверь темно-красного цвета, где жил Оззи.

— Малышка Джи, — прошептал возбужденно он, появляясь на пороге со светящейся улыбкой на губах и втягивая в номер, — черт, не представляешь, как я рад, что ты позвонила.

— И сорвала халявный секс? — сказала насмешливо и выгнула бровь.

— Ты лучше, чем одноразовый секс, — фыркнул парень, обрызгивая капельками воды, которые стекали с его пепельных волос. За три года он их несколько раз перекрашивал и снова вернулся к аспидно-серому цвету.

— Приму как комплимент, — с иронией произнесла, проходя в просторную гостиную, которую освещала приглушенная подсветка, а панорамные окна открывали вид на Голливудские холмы.

— Это не комплимент, — сказал серьезно Оззи, разворачиваясь, — а правда.

В груди до сих пор болезненно щемило, но я все же прятала за фальшивой улыбкой ужасную правду. Меня использовали. Манипулировали чувствами, ради бесчеловечной игры и выгоды. Отогнала образ сероглазого чудовища и сняла капюшон, ловя озадаченный взгляд друга.

— Что это?

Оззи прищурился и хлопнул в ладоши. Свет стал ярче, раздражая немного глаза, которые я сразу же на несколько секунд зажмурила.

— Что за хрень? — парень подошел и резко откинул мои волосы за плечо, осматривая оторопело лицо и шею.

Черт… Черт. Черт! Как я могла забыть… Засосы. Он закатил рукав толстовки. Взгляд стал злым, заставляя кожу покрыться мурашками.

— Я его убью… — прошептал Оззи и развернулся, оставляя меня посреди комнаты в недоумении. Через минуту он вышел, натягивая куртку и засовывая связку ключей в карман. Я метнулась к нему и покачала головой, тихо, с мольбой, говоря:

— Не надо…

— Не надо? Что он сделал? Почему ты заплаканная, с засосами и синяками? — яростно прикрикнул парень, впиваясь пальцами в мокрые волосы и растрепывая их.

Я не признаюсь — это слишком унизительно, когда человек втирается в доверие, а затем безжалостно убивает уверенность и надежду. Превращает за минуты в пустое место и показывает, сколь наивными бывают люди. Потому что ему глубоко плевать на чьи-то разбитые в дребезги чувства.

Прижалась лбом к груди Оззи, слыша, как быстро и громко бьется сердце под тонкой тканью майки.

— Мы расстались.

Почти правда, кроме того, что меня вышвырнули, как ненужную вещь, после того, как она пришла в негодность.

— Отлично, я просто счастлив, бля, но ты думаешь, я все пущу на самотек? Его мало размазать по стенке… Мудак, — гневно бормотал Оз, тяжело дыша.

Горячие слезы скатывались по щекам. Я задыхалась от горечи, заполняющей усталое и доверчивое сердце, бессвязно бормоча и почти повисая на друге:

— Не говори Сину… Не говори Сину, Оз, пожалуйста.

Его пальцы сжались на моей спине в кулаки, и он сердито кинул:

— Если я скажу, Эванс проломит тому у*бку черепушку.

— Не говори Сину… — задыхалась в истерике.

— Все нормально, малышка Джи, я не скажу ему, — Оззи осторожно обнял меня и повел в комнату, укладывая, как маленькую на кровать и поглаживая успокаивающе по спине. — Но этот ЛипсКиллер ЯзыкоСос так просто не отделается, я ему нос сломаю, и руки…

— Эй, — тихо засмеялась, сквозь слезы, ударяя парня по коленке. — Как ты его назвал?

— Да неважно, плевать, но как только увижу, раскрашу его рожу во все оттенки красного и синего, — пробурчал зловеще друг.

— Надеюсь, это случится не скоро, — устало вздохнула, прикрывая глаза.

Засыпая, думала о том, почему люди такие злые и бесчувственные. Почему кому-то не стоит прихлопнуть другого, как бесполезную букашку или выкинуть, как ненужный мусор? Разве после такого вообще поверишь, что в людях остались доброта и свет, когда они показывают насколько мир заполнен гнусными и беспринципными чудовищами?

«Сама виновата…», — с грустью подумала и погрузилась в беспокойный сон, видя жуткие серые глаза, в которых блестела холодная сталь.

Несколько дней спустя

Син

Вечеринка после музыкальной премии, на которую нас пригласили, проходила в одном из фешенебельных клубов в центре Лос-Анджелеса. Множество известных людей, звезд, репортеров с надоедливыми камерами и вопросами постоянно мелькали перед глазами. Это первая публичная тусовка, куда пришлось выбраться после долгого отсутствия из-за написания альбома, и терпеливо всем улыбаться. Шем и Райт уже клеили каких-то популярных цыпочек, а Оззи маячил рядом и как всегда что-то недовольно комментировал.

— А эта ошибка природы, что тут забыла? — услышал его раздраженный голос и проследил за взглядом, натыкаясь в толпе на рожу фронтмена группы «Fhantom».

Я думал, рядом с ним окажется Джи, но его сопровождала вовсе не она. Под руку с Киллом стояла какая-то брюнетка в коротком белом мини-платье. Глаза полезли на лоб от удивления, а пальцы со злостью впились в стакан.

— Какого черта? — прошипел, наблюдая, как парень обвивает талию девушки и шепчет что-то на ухо.

Он решил подпортить репутацию Джи, появляясь на публике с какими-то левыми девицами? Все происходящее перед глазами сработало, как красная тряпка на быка, и я решительно направился к ним, чтобы сказать пару «ласковых». Может, не только сказать…

— Син, тут много глаз и камер, — схватил за плечо Оззи, оглядываясь по сторонам и хмурясь.

— Не переживай, мамочка, мы с ним уединимся, — оскалился и похлопал Киллера по спине. Парень прищурился и расплылся в хищной улыбке, замечая меня.

— На пару слов, — без приветствия грубо кинул, кивая на випки.

— Я занят…

— Надолго не задержу, твоя спутница… не успеет даже заскучать, — «мило» улыбнулся и настойчиво сжал его плечо.

Килл медленно перевел взгляд на мою руку и кивнул, игнорируя девушку, будто она пустое место. Мы зашли в одну из свободных комнат и прикрыли дверь, оставляя позади шум и голоса гостей. Киллер облокотился о стенку, скрещивая на груди руки, и кисло сказал:

— Ну и?

— Твои игры переходят границы, Бэйл, — спокойно произнес, сдерживая агрессию и сжимая кулаки.

— Игры? — прикинулся тот дурачком и почесал бровь. — А, ты о Джи… Разве не слышал, что мы… расстались? — последнее слово он произнес с примесью злорадства и удовлетворения.

Недоверчиво уставился в лживые глаза цвета стали, размышляя, правду ли говорит этот «мешок с дерьмом» или снова играет в какие-то только ему известные игры.

— Чувствуешь… — протянул Килл, улыбаясь уголками губ и наигранно махая рукой, — запах поражения, Эванс?

— Поражения? — хмыкнул, с презрением оглядывая его. — Считаешь, если завладел на время ее телом — это победа? Сердце Джи никогда тебе не принадлежало, Бэйл.

— Сердце, — выплюнул Килл, наклоняя голову. — Я всего лишь веселился с чужой игрушкой. Можешь забирать обратно, если не противно.

Руки уже чесались вмазать по его самодовольной роже, но я пока сдерживал порыв ярости.

— Только, — он гаденько ухмыльнулся и слегка наклонил голову. — Каково трахать ту, об кого вытерли ноги, и спать с девушкой, которой пользовался предмет ненависти?

Я сорвался с места и уже занес кулак, готовый пройтись по челюсти этого мудака, но Оззи опередил меня, налетая на Киллера и опрокидывая на пол.

— Кусок дерьма! Ты не достоит такой прекрасной девушки, как Джи! — кричал яростно друг, нанося удары. — Рано или поздно она бы увидела, какой ты моральный урод!

Оттащил запыхавшегося и взбешенного Оззи, который сплевывал кровь, и наклонился к расквашенной физиономии Киллера.

— Чувствуешь этот запах? — прищурился и прошептал, схватив его за воротник рубашки: — Это запах твоей ничтожной уродливой душонки, Бэйл.

Отстранился, омерзительно осматривая Киллера, и повел матерящегося и неугомонного друга к выходу, рвавшегося до сих пор в бой.

Всю дорогу к отелю Оззи молчал, надув недовольно щеки и отвернувшись к окну.

— Ты знал? — спросил, нарушая тишину и поглядывая в его сторону.

— Знал, — буркнул тот в ответ, не поворачиваясь.

— И долго собирался играть в молчанку?

— Джи сказала, что сама с тобой поговорит. Я только сдержал данное ей обещание.

— Какой благородный, — фыркнул и взглянул на мелькающие за тонированными стеклами неоновые вывески зданий, пальмы и нескончаемый поток прохожих.

Я сам виноват, что Джи попала в лапы этого монстра. Она слишком добрая и видит в людях только хорошее, не замечая двойного дна. Но все-таки на душе стало спокойно, после новости о том, что Киллер с Джи не вместе. Что бы не произошло, этот мерзавец не причинит ей больше вреда. Прикрыл глаза и помассировал переносицу. Теперь решение только за ней.