Синее безмолвие

ПОДВОДНЫЙ ТАРАН

Утро было погожее. На море — штиль. Светло-серая водная поверхность Чертова ковша прогибалась медленно, как огромный стальной лист, покачивая на себе собравшиеся полукругом суда-спасатели и водолазные боты. Чайки подолгу планировали над судами и, высмотрев добычу, камнем падали вниз. Через секунду они, тяжело взмахивая крыльями, поднимались вверх, зажимая в клювах рыбу. По воде расходились зыбкие круги.

Как только спасатель занял свое место среди судов, Майборода перешел на флагман. Вскоре туда вызвали Олефиренко и водолазов «Руслана».

На флагмане — огромном двухкорпусном судне с мощными кранами и лебедками — Прохор увидел многих знакомых, ныне демобилизованных, офицеров. Но непосредственной организацией работ занимался высокий полный инженер.

— Итак, Павел Иванович, — сказал он Майбороде, — начнем, пожалуй. Вы с Демичем обогнете лодки справа, вторая пара водолазов — слева. Надо уточнить положение судов, какой вокруг грунт, есть ли наружные повреждения корпуса, где и как можно будет крепить тросы и понтоны. Все это необходимо для разработки проекта судоподъема. Будьте внимательны и осторожны: нам неизвестно, есть ли торпеды на лодках и чем они снаряжены. Кроме того, в корпусе могли накопиться взрывные газы. Ориентировочная глубина — шестьдесят пять метров, но дно здесь неровное, могут быть провалы.

Майборода и Демич с помощью матросов натянули на себя скафандры, надели свинцовые галоши. Первым должен идти на глубину Павел Иванович, он закрепит конец спускового троса, по которому затем спустится Прохор. Водолазный специалист прошел к трапу и, взявшись за поручни, ждал, когда матросы затянут на нем грузы. Перед тем, как его закрыли медным трехглазым шлемом, Павел Иванович весело подмигнул Демичу. Через несколько секунд он уже скрылся в воде, только серебристые пузырьки воздуха поднимались из глубины, булькали и лопались у борта.

Ушел вслед за своим бывшим командиром и Демич. Размеренно покачиваясь на спусковом конце, Прохор спускался все глубже и глубже. Потрескивали автоматические клапаны скафандра. Давление усиливалось с каждым метром погружения. Начало немножко покалывать в ушах. Прохор сделал несколько глотательных движений, и неприятное ощущение прошло. Однообразная голубоватая масса воды заполняла пространство за иллюминатором. Вода постепенно темнела, меняла окраску: сперва стала зеленой, потом темно-синей, а снизу почти черной. Наконец перед самым иллюминатором появились темно-коричневые жгуты. «Водоросли!» — догадался Прохор и тут же почувствовал, что ноги уперлись в мягкое дно.

Демич осмотрелся. В нескольких шагах, среди высоких водорослей, как в роще, стоял Майборода. Он поднял руку, приглашая Демича следовать за ним, посмотрел на компас и, раздвигая руками водоросли, тронулся в путь. Стебли растений то и дело обвивали руки Прохора, забивались между пальцами, путались в ногах. Гибкие и скользкие, они были прочны, как шпагат. Стайки мелкой рыбешки разбегались в разные стороны.

— Как самочувствие? — спросил знакомый голос в наушниках телефона.

— Хорошо, — ответил Прохор. — Вот только видимость плохая, мешает взбаламученный ил.

— Ускорь движение, держись ближе к Майбороде, чтобы не потерять его из виду, — посоветовал телефонист.

— Есть! — по привычке ответил Прохор и, наклонившись вперед, чтобы легче преодолевать сопротивление воды, пошел быстрее.

Но заросли филлофоры вскоре окончились, начался песок, из-под которого вздымались огромные каменные глыбы, покрытые мелкой и нежной багрянкой. Видимость улучшалась…

Косые, чуть зеленоватые хрустальные столбы солнечных лучей прорывались откуда-то сверху, будто подпирая водяную крышу и наполняя синюю толщу воды рассеянным призрачным светом.

Майборода остановился и протянул руку вправо. Там лежало, упираясь одним концом в дно моря, а другим косо уходя в верхние слои воды, огромное сигарообразное тело. Когда Прохор подошел к Майбороде, Павел Иванович прислонил свой шлем к его шлему, и Прохор услышал приглушенный голос:

— Это «Катюша».

— А где же вторая? — спросил Прохор.

— Вторая под ней, занесена илом.

Только теперь Прохор понял, почему «Катюша» не лежала на дне горизонтально, а была, как ракета, нацелена одним концом к поверхности моря. Она врезалась носовой частью в огромное горбатое чудовище, которое Прохор вначале принял за выступающий со дна скалистый гребень.

Водолазы подошли к лодкам вплотную. Они лежали почти накрест друг на друге, будто два чудовища, сцепившиеся в смертельной схватке. Здесь снова начиналось илистое дно. В темно-сером мидиевом иле скрывались не только гребные винты и кормовые рули, но и вся хвостовая часть «Катюши». Но там, где «Катюша» опиралась на другую лодку, под ней свободно можно было пройти водолазу.

«Хорошо, — подумал Прохор. — Можно будет без особого труда подвести стальные полотенца и тросы, чтобы на них поднять лодку на поверхность».

Вторая лодка больше чем наполовину была замыта илом. Здесь водолазам предстояло очень много работы, тем более, что субмарина лежала почти боком и прежде, чем поднимать, ее придется выравнивать.

Майборода и Демич, взбаламучивая густые клубы ила, обошли лодки почти вокруг и встретились со второй парой водолазов. Павел Иванович попросил спусковую станцию дать ему и Демичу побольше воздуха. Прохор снова почувствовал легкое покалывание в ушах, как будто он спустился еще глубже. Скафандры несколько раздулись, водолазы легко могли отрываться от дна и как бы парить в толще воды.

Цепляясь за густо обросший ракушками корпус «Катюши», они выбрались на ее палубу и прошли вверх к боевой рубке. Перед водолазами отчетливо открылась картина гибели лодок. «Катюша», очевидно, наскочила на субмарину сверху на большой скорости и, ударив противника чуть сзади боевой рубки, искорежила ему надстройку, повредила перископ, распорола не только верхний, так называемый легкий, но и прочный корпус субмарины в районе дизельного отсека. Но и сама «Катюша» была искорежена от форштевня до центрального поста управления. Тонули лодки, очевидно, вместе. Субмарина сильно накренилась на левый борт по направлению удара, а «Катюша», потеряв плавучесть, сперва уперлась в нее искореженным носом, а затем уже постепенно осела на грунт кормой. Легкий корпус «Катюши» разодран так, как будто он сделан не из прочной стали, а из легкого картона. Носовые топливные цистерны и первая цистерна главного балласта были распороты и смяты, а под ними зияла огромная трещина в прочном корпусе, через которую можно свободно просунуть руку в аккумуляторный отсек.

Майборода, а следом за ним и Демич спустились с «Катюши» на боевую рубку субмарины. Сделав всего два или три шага, Павел Иванович остановился и, жестом подозвав к себе Прохора, показал под ноги. Прохор и сам заметил, что материал, из которого была сделана субмарина, необычный. Прежде всего на корпусе не было ни одной ракушки, в то время как тело «Катюши» сплошь усеяно мидиями. Не видно и следов ржавчины. Павел Иванович высоко поднял ногу, обутую в тяжелую свинцовую галошу, и с силой опустил ее на рубку. То же самое сделал и Демич. Странно, он не почувствовал под ногой металла, казалось, нога опустилась на туго надутый мяч. Прохор удивленно посмотрел на Майбороду, но тот уже заметил что-то еще более удивительное и показывал Прохору вперед на нос субмарины. Так вот почему субмарина издали показалась Прохору горбатой! Сразу за боевой рубкой на носу расположена похожая на небольшой штабной катер, длиной не более пятнадцати метров, подводная лодка. Лодка на лодке!

Водолазы осторожно подошли к лодке-детенышу. Она лежала в углублении, специально сделанном в носовой части палубы субмарины и, очевидно, удерживалась незаметными снаружи цапфами. Вместо рубки посередине «детеныша» бугрилась скользкая выпуклость, как смотровой фонарь над кабиной летчика-истребителя, а чуть ближе к корме водолазы обнаружили плотно задраенный люк, служивший входом для экипажа «детеныша». С обеих сторон сплюснутого носа торчали волнорезы торпедных аппаратов.

— Как себя чувствуете, Демич? — спросил по телефону Олефиренко, не отходивший от спусковой станции за все время работы Прохора на глубине.

— Хорошо, — коротко ответил Прохор, хотя ему очень хотелось как можно быстрее рассказать Виктору обо всем виденном.

— Сейчас начнем поднимать, — снова послышался голос Олефиренко. — Порядок прежний: сперва поднимем Майбороду, потом тебя.

Только теперь Прохор обратил внимание на то, что прошло уже около двух часов, как он находится на дне Чертова ковша. Воздушный шланг слегка натянулся. Водолазы начали готовиться к подъему.