Глава 36. Секретное совещание

Алька вставлял в магнитофон новую кассету с американским джазом, когда отец позвал его на балкон. Отцовская рука плотно закрыла дверь в комнату, где шнырял Ромка и в любую минуту могла появиться Тайка.

В кресле уже сидела мать с недовольным, натянутым лицом, в другое кресло, подтянув на коленях брюки, уселся отец и начал:

— Алик, ты старший из детей, и я доверяю тебе. В жизни бывают такие вещи, которые надо решать не одному. Для этого мы тебя и позвали. Суть ты знаешь. Наша мама совершила промах, я бы даже сказал — немалый промах. Выходит, она — ну, а значит, и мы с тобой, потому что мы одно целое — не сдержала своё слово: а это… Ну сам понимаешь, так не следует поступать…

«Конечно, отец прав, — подумал Алька, — никто после этого нам верить не будет! Как будто мы такие бедные, что не могли отдать. Отец и не столько мог отвалить, если было очень нужно… Но зачем они позвали меня? Тут что-то кроется…»

— Здесь есть и моя ошибка, — продолжал отец. — Когда мама вскочила из-за стола и ушла с Макаром, я не знал, что она решила откупиться этой несчастной майкой. Мне надо было пойти вслед за ними и дать совет.

— Я бы хотела поскорее забыть об этом, — мать нахмурила тонкие, высоко расходящиеся брови. — Я ведь писала объявления не в расчёте на детей младшего школьного возраста… Пойми это, наконец, Витя. Я устала доказывать тебе…

— Стараюсь понять, и всё равно получилось неловко. На нас стали здесь косо смотреть. Я из каждой поездки, даже из курортной, всегда привожу телефоны и адреса новых друзей, а не завожу там недоброжелателей или врагов… Это не мой стиль жизни. Особенно мне неприятно, что у нас разлаживаются отношения с соседями по столу. В столице у меня маловато знакомств, а они бывают так нужны… Надо всё уладить с Макаром, чтобы Соломкины не думали о нас ничего такого… Ну вы понимаете.

— Что же ты предлагаешь? — нервно спросила мать.

— Если была допущена ошибка, её надо исправить, пойти на некоторые жертвы, и немедленно. И даже открыто признать перед всеми свои промахи.

— Ты хочешь, чтобы я каялась перед людьми и отдала этому мальчишке сто рублей? — с насмешкой спросила мать и резко отодвинула рукой пепельницу, сверкнув перстнями и кольцами, в том числе и найденным обручальным.

— Не хочу, а так надо. Нам дороже обойдётся, если не отдадим. Ты это понимаешь, Алик?

— Надо отдать, — осторожно сказал Алька, всё ещё пытаясь понять, зачем его позвали.

— А может, вместо сотни ему что-нибудь подарить? — спросила мать. — Что-нибудь рублей за десять-двадцать… Это, по-моему, лучше, чем давать ребёнку деньги.

— Пожалуй, ты права, — заметил отец, — твоё объявление в самом деле не было рассчитано на детей… Ты, Алик, с нами согласен?

Алька не был с ними согласен: деньги надо было отдать Макарке, деньги! И это враньё, что объявление не было рассчитано на детей: разве дети не люди, разве их можно не принимать во внимание? Разве нельзя было на худой конец вручить деньги Макаркиной матери? Ой, как пригодились бы они ей! И Макарке бы она отдала часть. Родители делают вид, что не понимают этого и хотят убедить Альку в своей доброте и справедливости. И наверно, хотят узнать его мнение: с ними ли он? Понять, чем он дышит. Они хитрят и юлят перед ним или, скорее всего, хотят, чтобы и он, Алька, вместе с ними был виноват перед Макаркой. Зачем-то им это нужно. Надо бы прямо спросить у них об этом. Да не привык он так говорить с родителями: не хотел портить с ними отношения, а теперь бы и надо прямо спросить, но не хватало смелости…

И Алька кивнул отцу:

— Согласен. — Кивнул и вздохнул про себя: «А ведь надо было поспорить…»

— Что ты считаешь лучше подарить ему? — спросил отец.

Алька пожал плечами. Пусть уж сами думают и не заставляют его ломать голову.

— Секретное совещание окончено, — отец улыбнулся. — Можешь идти.

И Алька ушёл с балкона, а мать осталась там. Ясно, родители остались для более секретного совещания, для совершенно секретного, и о чём они там будут говорить, он, возможно, никогда не узнает.

Расстроенный, с опущенной головой, Алька вышел из дома, побрёл по дорожке меж кустиков сирени и вдруг лицом к лицу столкнулся с тем самым крепкоплечим, красногубым парнем с чёрными усиками, который не так давно просил его купить пирожки и держался с ним очень по-дружески.

— А вот и ты! — сразу узнал его парень. — Ты что, здесь живёшь?

— Здесь… А что?

— А то, что, значит, ты бесценный для меня человек… Где-то тут, понимаешь ли, живут мои заказчицы. Дамочки. Снял размеры, записал адреса. Теперь заказ готов, но я никак не могу найти их… Тебя как звать-то? Не Аликом?

— Аликом, — удивлённо ответил Алька.

— У меня фирма серьёзная — везде агентура. Всё знаю. Так что не таращь глаза, — сказал парень. — Меня зовут Федя… Так поможешь?

— Запросто! — сразу согласился Алька. — С какого адреса начнём?

Федя извлёк из бокового кармана ярко-оранжевого пиджака блокнотик.

— Корпус номер восемнадцать, комната два.

— Так это вон там, пошли… — Алька решительно ухватил парня за локоть и быстро повёл к небольшому скрывавшемуся в кипарисах и тамариске корпусу. Сердце его стиснулось от радости. Он был нужен кому-то, его ценили, с ним считались… Что ещё надобно в жизни человеку?!

На террасе вокруг столика сидели несколько молодых нарядных женщин и негромко разговаривали. Федя вручил одной из них перстень с голубовато-зелёной яшмой, получил тридцать рублей, не отходя от столика, небрежно пересчитал их, и Алька повёл его по новому адресу, надеясь, что тот не последний.

Алька уже подходил к нужному корпусу, как вдруг налетел на Тайку с Ирой. Алька смутился и чуть было не отпрянул в сторону, да сумел сдержаться — что бы о нём подумал Федя? — и продолжал вести его к террасе. Тайка посмотрела на него так, будто выстрелила, кинула взгляд на Иру и, давясь от смеха, спросила:

— Ты куда это, братец? Нас не замечаешь, а мы вчера выпустили на свободу Ваську… Ух как полетел! А завтра придёт Андрюшка, если хочешь, мы и тебя возьмём с собой… Будет нескучно!

Когда она говорила, Алька притормозил шаг, Федя с недоумением поглядывал то на него, то на девчонок. У Иры глаза были прищуренные, неверные. Что это Тайка заговорила о Ваське и об Андрюшке? И о нём, Альке, вспомнили? Нужен им стал почему-то? В чём дело?

Алька не слушал бы сестру, прошёл бы мимо, если бы не эти неожиданные, странные слова. Однако рядом был Федя, и Алька смущённо сказал:

— Отстань… Некогда мне сейчас.

Они с Федей обогнули корпус, где была комната, в которой жила его заказчица. И здесь из-за Алькиной спины донёсся задиристый Тайкин голос:

— Смотри, Алька, прилипалой не стань!

Алька не вытерпел и сплюнул.

— Кто такая? — поинтересовался Федя. — Что-то она с тобой не церемонится…

— Сестра, — буркнул Алька. — Мы давно с ней… Дождётся своего.

На этот раз ему не захотелось входить на террасу и присутствовать при продаже и примерке перстня. Алька кивнул Феде на дверь, а сам присел на скамейку неподалёку и стал прислушиваться. В его глазах всё ещё стояли Ира и Тайка. В ушах звучал Тайкин голос. И обругала при постороннем, и посмеялась над ним, и что-то обещала… Нарочно или всерьёз? Уж он знал Тайку, вряд ли всерьёз. Держи карман шире! А вдруг всерьёз?

Через минуту к нему подошёл Федя.

— Всё в порядке… У тебя отличная память! В деньгах не нуждаешься?

— Нет, — ответил Алька, и парень с недоумением посмотрел на него.

— Первый раз вижу такого… Все хватают, с налёту, как коршуны, а ты… Имеешь большие доходы?

— Отца имею, даёт, если попрошу. Спасибо.

— У тебя, я вижу, богатый старик? И всё равно с меня пятёрка… Держи. Не помешает в курортной жизни… Молочный коктейль выпьешь с девчонкой, в кино позовёшь. Больше ценить будет.

— Да нет, что вы, — стал отнекиваться Алька. — Я же ничего такого не сделал… За что мне?

— Ни за что. Просто так. Ты — мой младший друг, а я умею ценить дружбу… — Эти слова пришлись Альке по сердцу. — К тому же ты мне ещё можешь пригодиться… Я тебе кое-чем обязан… Слушай, может, и тебе нужен перстенёк, мужчины ведь тоже иногда носят. Могу по блату устроить небольшой такой перстенёк с агатом или сердоликом по дешёвке, а практически даром… Ну, говори?

Алька на миг представил, как достанется ему за этот «мужской» перстенёк от Тайки, и поймал себя на мысли, что слишком много думает о ней. Перстенёк… Что ж, его стоит взять хотя бы для того, чтобы позлить её. И Алька ответил:

— Да я не знаю… Ребята их вроде не носят…

Однако Федя сразу всё понял.

— А ну покажи свой безымянный. Ясно. При случае попрошу изготовить. Если захочешь, можешь какой-нибудь девчонке подарить… Ты где живёшь?

Алька назвал свой корпус и номера комнат.

— Лады. Ну всего. Давай лапу.

Алька подал ему руку и вдруг обнаружил в своей ладони маленькую бумажку, глянул — сложенная в четыре раза синенькая пятёрка. Федя двинулся от него, и Алька кинулся вслед.

— Зачем вы? Мне не нужно! Возьмите!

— Пригодится… Не будь ребёнком, — кинул, не оборачиваясь, Федя и тут же исчез за поворотом.

Алька был слегка огорошен: он никогда не получал денег от чужих — ну кроме этого парня — людей и было почему-то неприятно называть ему свой адрес. Но вообще-то пятёрка пригодится: после истории с кольцом и сегодняшнего секретного совещания на балконе не хотелось просить денег у отца.

Алька положил пятёрку в карман и впервые подумал: «А что, если позвать Иру в кино? Завтра в летнем кинотеатре французская комедия «Любит — не любит». Может, и согласится… Нет, нельзя её звать! Никуда она не пойдёт без Тайки. А если и Тайку позвать? Вот удивится! Шары выскочат на лоб! Ну и пусть выскакивают… А если правда?»

Алька впервые подумал, что не очень правильно держался с Тайкой: зачем он всё время ссорится с ней? Она же дружит с Ирой, а Ира с Васькой, а тот с Андрюшкой и Макаркой. И то, что он ссорится с сестрой, очень мешает ему сдружиться с ними. Зачем он лезет на рожон? Дурень, и только! Надо с сестрой по-хорошему… Она ведь, кажется, и сама не прочь.

В этот день Алька заставил себя за обедом улыбаться, похваливал еду, тёплыми глазами смотрел на Ромку и Тайку и спросил про выздоровевшую чайку:

— Ну как там Васька, нормально полетел? Не хромал в воздухе на крыло?

— Ни капельки, — сказала Тайка. — И знаешь, сколько народу собралось?

— И наш Васенька был?

— А где ж ему ещё быть? И Макарка прибежал — он теперь ни на шаг не отстаёт от Соломкина.

— Занятно, — сказал Алька. — С чего бы? Ты не знаешь, наши собираются завтра в кино?

— По-моему, нет, — ответила Тайка и, прищурив глаза, с удивлением посмотрела на него, как будто не знала, верить ему или нет.

— Давай сходим, а? — спросил Алька. — Я куплю на всех билеты — и тебе, и Ире, и Васе… Все и пойдём.

— А Макарка? Ему надо купить в первую очередь. Ты ведь понимаешь…

— Куплю и ему, — пообещал Алька.

— А Андрюшке? — В прищуренных глазах сестры Алька заметил не столько удивление, сколько недоверие. И ещё в её глазах светилась весёлость.

— А вот ему не куплю! — выпалил Алька. — Если и куплю — не примет. Он у вас такой гордец! Любимец масс! Завоеватель сердец и тому подобное… А остальным всем куплю.

— А не жалко? Какой богатый стал… Хочешь — покупай, тебе лучше знать. — В глазах Тайки снова засветилась насмешка. И ещё что-то. Что-то новое и непонятное.

Загрузка...