Система новичка

Глава 5

Коронация удалась на славу. Не буду описывать весь процесс, вы и так знаете, о чём речь.

Скажу одно: устал я, как ездовая лайка, которая в одиночку затащила нарты на Северный Полюс.

Сколько я рук пожал — ужас. И не все из них были руками...

Придворные в париках и смешных гольфах, Отцы Города в добротных бархатных камзолах, бизнесмены в прекрасно сидящих костюмах, дворяне, инженеры-золотодобытчики — здесь это отдельная каста, чрезвычайно уважаемая.

Потом пошли послы от сопредельных стран. Особенно мне запомнился один: в потрёпанной треуголке, водруженной прямо на красную бандану, в стильном кожаном камзоле с огненно-красным жабо, и с интересными побрякушками в бороде...

Представили его как Саймона Снегиря, губернатора Островного Королевства.

Как по мне — самый настоящий пират. Только на двух ногах и без попугая.

Каждый из гостей, по традиции, дарил новому королю небольшой подарок.

Представители Драконьего Двора, например, преподнесли статую собственного Князя, выполненную в полный рост и с ужасающими подробностями. Статуя была из чистого золота, и кроме эстетической, несла ещё одну функцию: могла служить фонтаном.

Одно уточнение: создатель статуи, руководствуясь своим нечеловеческим чувством юмора, подвёл воду не к усыпанной зубами пасти, не к глазам и даже не к ушам.

Я сразу окрестил сие произведение "Писающий Монстр". А что? По-моему, довольно смешно.

Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Кончилась и коронация. Полагающиеся клятвы были произнесены, присяги приняты, регалии, полагающиеся мне, любимому, надеты — во всей этой жесткой мишуре я чувствовал себя красивым, в меру упитанным трицератопсом в полном расцвете сил.

И вот уже слуги рванули к огромным двустворчатым дверям, ведущим в пиршественный зал, а придворные, гости столицы и остальные пираты принялись выстраиваться парами и предвкушающе цыкать зубом; мажордом Помпадур вышел на середину зала, чтобы объявить вторую часть Марлезонского балета, сиречь — обед; а генерал Мортиферус подал незаметный знак Службе Безопасности Короля — чтобы те приготовились окружить мою драгоценную персону непробиваемым заслоном...

Отметя в сторону их притязания, я встал с трона — с некоторым усилием, под тяжестью регалий, но самостоятельно, — и широко улыбнулся. А потом прокашлялся и сказал:

— ОДНУ МИНУТОЧКУ, ГОСПОДА.

Помните, знаменитое Грибоедовское: "К нам едет ревизор"?

Так вот здесь было то же самое, только с драконами и пиратами. Немая сцена "не ждали".

Река гостей, уже начавшая своё плавное течение в двери пиршественного зала, откуда доносились аппетитные запахи жареных лебедей, фаршированных желудей и паштета из соловьиных гузок, вдруг остановилась.

Словно её сковал внезапный мороз.

Потом река подёрнулась рябью — головы придворных и гостей принялись оборачиваться в мою сторону, одна за другой.

И наконец образовался общий водоворот — когда присутствующие, смирившись с тем, что отведать жареного лебедя не получится прямо сейчас, стали возвращаться к трону.

— Что вы делаете, сир? — за правым плечом, как тень отца Гамлета, возник граф Капканс.

— Ваше величество, — за левым плечом, как и положено пугательному призраку, нарисовался Фаберже. — Хотя я и не одобряю такое расточительство... Тысяча порций креветочного салата протухнет, вы и оглянуться не успеете.

— Ничего, я скоренько, — лучезарно улыбнувшись царедворцам, я повернулся к толпе.

Загодя я готовиться не стал. Решил положиться на импровизацию. Как всегда...

И поэтому сейчас мне ничего не оставалось, как набрать в грудь побольше воздуху и начать:

— Как известно, мой августейший отец, вступив в права наследования семнадцати лет от роду, начал правление с того, что распустил кабинет министров.

По залу пронёсся ропот. А так как зал был довольно большим, а гостей в него набилось много, то ропот превратился в обиженный рёв взлетающего авиалайнера, у которого в самый ответственный момент отвалились крылья.

— Я не буду превращать его поступок в традицию.

По залу вновь пронеслась волна. Теперь уже — облегчения.

— Но несколько указов я считаю нужным издать прямо сейчас.

Я посмотрел на господина Крючкотворса, и эльф, важно задрав сухонькую, украшенную просторными ушами голову, взобрался по восьми ступенькам, что вели к Златому Трону.

А потом торжественно вручил мне несколько красивых, украшенных затейливыми виньетками, листов бумаги.

— УКАЗ ПЕРВЫЙ, — я давно уже понял: чтобы тебя услышали, не обязательно орать. Просто нужно говорить... Внушительно. — Мирный договор с измерением Благор, с одобрения и попустительства Князя Марка Тиберия Коммода, на веки вечные. Ничто: никакие ссоры, распри, семейные неурядицы и спортивные конфликты не вправе расторгнуть или нарушить этот договор, который вступает в силу с сего года, дня и месяца.

Народ застыл, как вкопанный.

Некоторые осмеливались бросать взгляды на посольство Благора, которое отдельной кучкой сгрудилось вокруг барона Сигоньяка — пресытившись придворными интригами, драконы с головами ушли в обсуждение спортивных новостей.

— УКАЗ ВТОРОЙ, — я широко улыбнулся и взял второй листок из стопки законника. — Учредить Спортивную Лигу, в которую могут вступать представители ВСЕХ измерений, буде в их возможностях заниматься спортом в любых его проявлениях: игры с мячом, водные виды спорта, а также полёты на скорость и воздушный фристайл, — я взял паузу, а потом сказал другим, неофициальным тоном: — На самом деле, что считать видом спорта, а что нет, я предоставлю специальному комитету, в котором буду иметь совещательный голос, но и только. А главой этого комитета я назначаю... — Крючкотворс нервно запрядал ушами. — Ах да, забыл.

УКАЗ ТРЕТИЙ, — я нашел взглядом незабвенных родственников. — Главой комитета по спортивным играм я назначаю... Зару Золотову. С правом переизбрания через один год.

— Макси! — забыв о субординации и этикете, взвизгнула сестрица. — За что ты так со мной? Что я тебе сделала?

— Не благодари, дорогая, — я послал персональную улыбку желтоволосой демонице.

Помните, я говорил, что я не злопамятный. Отомщу — и забуду.

Так вот: пришло время подать и это порядком остывшее блюдо.

— УКАЗ ЧЕТВЕРТЫЙ, — провозгласил я, доставая из пачки предпоследний листок. — Я, монарх Максимилиан Первый, своей волей и желанием, упраздняю налог на Войну и Табель о Дозволенном Колдовстве. Никаких больше трёх баллов, дорогие граждане, магичьте, сколько хотите.

Драконы, пираты и другие гости, прибывшие на торжество из сопредельных стран и измерений, не обратили на этот указ ровно никакого внимания.

Зато по рядам подданных прошел такой шквал, что у чайного клипера, если бы он качался на безмятежных волнах, сорвало бы все паруса.

Потому что мои дорогие подданные прекрасно понимали, что означает этот указ.

Не будет больше охранки, которая бдит за каждым их шагом и карает за любое колдовство, превышающее жалкую третью ступень.

Не будет сборщиков податей, которые буквально выбивают золотые унции за каждую провинность, якобы совершенную добрыми гражданами по мнению Тайной Полиции.

Не будет налогов на доспешный сбор, на выселение сирот в Ядоносные Пустоши, с последующим формированием Головных Полков.

Словом, много чего не будет. А вот что вместо этого появится...

— Изъявлением монаршьей воли, надзирающим за исполнением этого указа я назначаю своего брата, Захарию Золотова, — я рискнул бросить всего один взгляд на бывшего контрабандиста Дикого Бизона, которого вдруг, мановением руки, обязали вести праведную и честную жизнь. А вот так вот. Попробуй на своей шкуре, дорогой братец, каково это — отвечать за всех, скопом и гамузом, — Захария Золотов также возглавит первое в Златом Граде отделение Явной Полиции, которая будет заниматься мелкими бытовыми преступлениями, кражами и другими нарушениями порядка, которые захотят учинить добрые граждане Заковии.

И я подмигнул Захарии. Тот сделал большие глаза и провёл рукой по горлу — что должно было означать: — хватит, хватит, Макс, у меня и так дел невпроворот... Но знаете, что по этому поводу говорила моя бабушка? "Хочешь, чтобы работа была сделана быстро — поручи её занятому человеку".

А мне очень хочется, чтобы мои родственнички отныне были ОЧЕНЬ заняты, и перестали лезть в мои дела.

Так что осталось последнее дело. И ещё один родственник...

Помните, перед коронацией я направил стопы к Башне Голода? И конечно же, вам страшно интересно, зачем я это сделал.

Скажу: чтобы пригласить своего брата Золтана на коронацию. Зорьку, разумеется, тоже.

И вот теперь настал их черёд...

— УКАЗ ПЯТЫЙ, — я отыскал глазами старшего брата и угрюмую девочку, которая изо всех сил старалась доказать, что ей всё равно. Всё равно, что с неё сняли все надуманные обвинения. Всё равно, что на ней — прелестное платье цвета морской волны, прекрасно оттеняющее рыжие завитушки волос. Всё равно, что она находится в Златом Замке, и никто не тащит её, выкручивая руки, в пыточную камеру... Так вот. Пятый указ.

— Властью, данной мне короной Заковии, торжественно заявляю: я, Максимилиан Первый, в здравом уме и трезвой памяти, слагаю с себя королевские обязанности. Беру, так сказать, самоотвод.

Никто не шелохнулся. Тысяча пар глаз прикипела к моей персоне, словно я был клейкой бумажкой от мух.

И в этой гробовой тишине, где не было слышно даже дыхания, вдруг раздался громкий и очень раздраженный голос.

— Макси, малыш. Мы так не договаривались. Я выхожу за тебя только при одном условии: если ты будешь сидеть на троне. Иначе ты мне нужен, как матрас из мыльных пузырей.

Я блаженно выдохнул. А потом повернулся, и с высоты трона благожелательно посмотрел на свою — бывшую — невесту. Баронессу Клариссу Фейрчайльд, прозванную Уховёрткой.

— Не надо опережать события, прекрасная баронесса, — сказал я. — Вам была обещана королевская мантия — и вы её получите, Люцифер меня побери.

— Но...

— Потому что отрекаюсь я, ребята, не просто так. А в ПОЛЬЗУ моего старшего брата, Золтана Золотова.

Слова мои канули в уши придворных, как камень в болото. То есть, с громким бульком. А я отыскал взглядом дорогого братца и широко ему улыбнулся.

Я же говорил: отомщу, и забуду. Хотел, чтобы всё было по уму — пускай сам мается.

Спустившись со всех восьми ступеней, я подошел к Золтану и нахлобучил корону ему на голову.

Потом, одну за другой, снял с себя все регалии, и в произвольном порядке, как новогоднюю ёлку, разукрасил ими брата.

И вот теперь началось.

Во-первых: все, без исключения, сильно удивились самому факту того, что кто-то может вот так, за здорово живёшь, отказаться от трона.

Во-вторых: народ удивился тому, что старший из братьев Золотовых жив, а не разбился насмерть у подножия башни.

В третьих: сильно удивились царедворцы. Ну, не столько удивились, сколько огорчились, ведь они уже видели себя хитроумными кукловодами, которые будут подсовывать на подпись несведущему юнцу всё, что ни придёт в голову. И вследствие этого получать огромные, просто таки неприличные прибыли.

И они были бы правы: несмотря на строптивый характер, ослиное упрямство и таких отличных помощников, как Крючкотворс и Розарио, я ничего не петрю в управлении страной.

Но Золтан — это совсем другой коленкор. Да он ЗАБЫЛ о придворной науке столько, сколько я не узнаю за всю оставшуюся жизнь...

И самое главное, он ЛЮБИТ Заковию.

Нет, я тоже её люблю. Громадной, пригибающей к земле любовью.

Это как с супругой: ответственность, и настоящая неподдельная любовь — две большие разницы. В первом случае ты уныло тянешь лямку, во втором — придаёшься этому занятию радостно, энергично, с огоньком... Улавливаете?

И пока вокруг трона царила неразбериха и давка, я под шумок растворился в толпе.

Избавившись от короны и регалий, я вновь стал обыкновенным человеком.

— Макси! — меня схватила за локоть сестрица. — Что ты себе позволяешь? Зачем ты запихал меня в этот комитет?

— Все вопросы к королю, — аккуратно избавившись от хватки, я отвернулся от демоницы.

Ничего. Заре не помешает научиться слушать кого-то, кроме себя. А комитет, в котором каждый старается перекричать других, как нельзя к этому располагает.

И в то же время, склочный характер и ослиное упрямство — фамильные черты Золотовых — не позволят ей сбежать, или стать послушной марионеткой.

— Макси! — в мой локоть вновь вцепились железные пальчики. На этот раз — увенчанные не маникюром, а чёрными, покрытыми золотой эмалью когтями. — Что за выкрутасы, малыш?

— Никаких выкрутасов, баронесса, — я попытался отцепить когти, которые уже прорезали насквозь плотную ткань белого парадного мундира. — Вам нужно место королевы — вы его получите. Если сможете убедить короля Золтана, что он должен жениться именно на вас.

Баронесса бросила задумчивый взгляд на моего старшего брата. Он как раз попал в плотное окружение, организованное силами придворных. Возглавлял нашествие генерал Мортиферус, с флангов его поддерживали господин Фаберже и граф Капканс.

— Пойти, что ли, познакомиться... — пробормотала она, как бы про себя.

— Идите, баронесса, дерзайте, — поощрил я дракониху. — Один совет.

— Ну? — глаза её неотступно следили за Золтаном. Я её больше не интересовал... — Только быстро.

— У короля Золтана хрупкое здоровье, — сказал я. — В прошлом ему крепко досталось, и если вы, при знакомстве, СРАЗУ примените весь свой взрывной темперамент...

— Ты плохо разбираешься в темпераментах, малыш, — впервые Кларисса по прозвищу Уховёртка посмотрела на меня, как на живое существо. А не как на ценный трофей. — Подход, который я применила к тебе, вовсе не годится для такого мужчины, как твой брат. Золтан — человек опытный, а значит, осаду нужно строить по всем правилам военной науки.

— Помните главное: вы останетесь королевой, пока ваш дражайший супруг остаётся королём, — заметил я.

И улыбнулся.

Глаза баронессы подозрительно сощурились.

— Что за новости? — прошипела она сквозь зубы. — Разве не жена наследует всё имущество мужа, после его кончины?

— В обычной жизни — может быть, — я скроил умудрённое опытом лицо. — Но как мне недавно сказали, король не принадлежит себе. У него ничего нет, никакого личного имущества. Только трон. И прилагающиеся к нему обязанности. Но вы всё равно попробуйте. Уверен, у вас с королём Золтаном найдётся много общего.

Насчёт последней фразы... Я действительно так думал. Гигантское приданое баронессы Фейрчайлд очень пригодится истощенной войной казне Заковии, а спокойный и сдержанный Золтан благоприятно повлияет на её темперамент.

В то же время: старшему братцу пойдёт на пользу общение с энергичной драконихой, ей вполне по силам излечить его от всех хворей и недугов...

А я пошел.

Осталось одно незавершенное дело, не выполнить которое я просто не имею права.

Поплутав среди гостей — на меня бросали удивлённые и настороженные взгляды, но заговорить никто и не пытался — ведь я больше не представлял политического интереса...

Так вот, поплутав среди гостей, я додумался заглянуть за одну из резных ширм, в которых прятались уютные уголки отдыха: диванчики, креслица, кушетки и столики, уставленные напитками.

После нескольких неудачных попаданий я обнаружил искомое.

— Привет, — без приглашения я плюхнулся на соседний диванчик и плеснул себе шампанского. Брр... Кислятина. Фаберже в своём репертуаре.

— Не привет, — горько и гордо ответили мне с соседнего кресла.

— Знаешь, это самое королевствование — довольно утомительная штука, — доверительно поделился я. — Не пробыл королём и пяти минут, а устал, как каторжный голем на золотоносных копях.

— Я тебя ненавижу, — заявила Зорька. — Зачем ты отобрал у меня Учителя?

Я вздохнул.

— Какой эгоистичный ребёнок...

— Я не ребёнок!

— Тогда скажи: разве плохо будет, если у всей Заковии появится такой Учитель, каким был для тебя мой старший брат?

Зорька упрямо сжала губы и отвернулась.

— Он много знает о Ядоносных Пустошах, — напомнил я. — И о сиротах. И о обо всём остальном, о чём я бы не узнал и за двадцать лет.

Девочка прерывисто вздохнула. Словно сдерживала слёзы. А потом посмотрела на меня в упор. Хорошо ещё, что не пнула...

— А что буду делать я? — запальчиво спросила она. — Ты что, думаешь, я смогу жить в этом... замке? — губы её сложились в презрительную гримасу.

— Для тебя у меня есть специальный, персональный указ, — вытащив из кармана, я протянул ей лист бумаги, скреплённый королевской печатью.

Нетерпеливо разорвав конверт, девчонка впилась в строчки. А потом подняла на меня горящий взгляд.

— Академия Сен-Сир?

— С полным довольствием и проживанием. Любые факультеты. И кстати: там будет своя футбольная команда...

Неописуемый восторг и надежда боролись в душе девчонки с врождённым недоверием, подростковой строптивостью и чувством противоречия.

Надежда и восторг победили.

— Когда я могу туда пойти?

— Приказ о зачислении уже подписан. Так что, хоть сейчас.

Зорька неуверенно поднялась.

— Не рассчитывай, что я буду тебя благодарить.

— И в мыслях не было.

— Будет только справедливо, если я утру нос всем этим богатеньким...

— Именно это я и имел в виду, подписывая приказ.

— Ну... тогда я пойду?

— Один совет.

— Ну что ещё?..

— Сделай их всех.

Когда Зорька ушла, я тоже поднялся.

Выглянул из-за ширмы и понял, что больше мне в Златом Замке делать нечего.

Нет, я буду наведываться сюда время от времени, просто чтобы посмотреть, как идут дела. Как работает Лига и Комитет по спортивным играм...

Может, порадую их советом-другим.

А сейчас мне пора.

Не думая, я открыл портал и сделал шаг.