Скромная королева

Глава четырнадцатая

Тео

Меня убивает то, что Холли сейчас на другом конце света. В этом белье. Я хочу сорвать его с ее тела своими чертовыми зубами. Наблюдаю, как она снова садится. Прежде чем сказать, что ей делать дальше, я отправляю Нео сообщение.

Я: Проследи, чтобы никто не приближался к этим примерочным в течение следующих пятнадцати минут. Как минимум.

Нео: Серьезно, Ти? Мы находимся посреди гребаного торгового центра. Какого хрена ты собираешься делать, когда ты в Италии?

Я: Тебе не нужно знать. Просто убедись, что никто ее не видит и не слышит.

Затем я снова сосредотачиваюсь на своей жене — моей горячей, как грех, сексуальной жене.

— Холли, раздвинь ноги. — Я жду, пока она сделает то, что ей велено. Она неуверенно оглядывается, но подчиняется. — Хорошая девочка. Раздвинь их пошире для меня.

— Ти, я в чертовой примерочной. Тебе придется подождать. Я не собираюсь делать это здесь.

— Нет, ты сделаешь. Я хочу, чтобы ты сняла эти трусики. Они закрывают мне вид на рай.

— Боже. Я снимаю их только потому, что если я этого не сделаю, то рискую их испортить. Как я оплачу мокрые трусики на кассе, Ти? — Она продолжает рассуждать, стягивая их с себя, отбрасывает в сторону и садится на скамейку со скрещенными ногами.

— Холли, ноги! Раздвинь. Раздвинь их. Сейчас же, — выдавливаю я из себя. Она делает это медленно, позволяя мне увидеть ее гладкую, влажную киску. Ее губы набухли, они блестят от желания. Даже камера не может скрыть, как сильно она меня хочет. — Ты нуждаешься в разрядке, Dolcezza? — спрашиваю я.

— Заткнись. Ты же знаешь, что да. Боже, Ти, как тебе удалось возбудить меня с другого конца света?

— Это мой талант. Проведи пальцем по своей киске. Медленно.

Она колеблется, но ее руки двигаются, как велено.

— Ти, кто-нибудь увидит.

— Никто не увидит, кроме нас с тобой, Холли. Покажи мне свой палец. Я хочу увидеть, насколько ты мокрая для меня. — Она поднимает руку к камере; палец блестит от ее соков. — Ммм, черт, я хочу попробовать тебя на вкус! — стону я.

— Ну, ты можешь в любое время. Прыгай в самолет и возвращайся домой, чтобы ты мог попробовать, — просит она.

— Скоро, Dolcezza, скоро. Я хочу посмотреть на тебя. Установи камеру напротив своей киски, Холли. Я хочу видеть, как твои пальцы снимают напряжение, которое ты чувствуешь.

— Ничто не снимет мое напряжение, пока ты снова не окажешься внутри меня, — шепчет она.

— Холли, поставь камеру так, чтобы я мог видеть, — повторяю я более твердо.

— Почему я позволяю тебе уговаривать меня на такие вещи? — Несмотря на то что она смущается, она делает то, что ей говорят.

— Черт, это самая красивая киска, которую я когда-либо видел. Положи пальцы на клитор и обведи его. — Я смотрю, как она рисует маленькие восьмерки вокруг клитора. — Освободив член, я сильно сжимаю его. Я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы кончить, просто наблюдая, как она мастурбирует. — Введи два пальца внутрь, Холли, медленно. Оседлай свою руку, как будто она моя.

— Ти, черт, я скоро… — Она задыхается и тихо стонет. Я вижу, как пульсирует ее киска, как оргазм проносится через нее, и мой собственный бьет по мне сильно и быстро.

— Черт, ты просто совершенство, Холли, — говорю я ей с благоговением.

— А ты извращенец. Не могу поверить, что я только что сделала это в примерочной. — Она берет телефон и направляет его на свое раскрасневшееся лицо.

Она вся светится после оргазма. Мне чертовски нравится видеть ее такой. Расслабленной. Удовлетворенной. Я смеюсь.

— Признайся. Мысль о том, что тебя поймают, возбуждает тебя.

— Нет, это ты меня заводишь. — Она серьезна.

— Мне пора, Холли. Обязательно купи этот комплект. И все остальные. Мне нужна целая коллекция белья, которое я смогу с тебя сорвать.

— Хорошо.

— И используй гребаные карточки, которые я тебе дал.

— Мне не нужны твои деньги, Ти, — возражает она.

— Я знаю, что они тебе не нужны. И это наши деньги; мы женаты. Все, что у меня есть, — твое.

— Единственное, что у тебя есть и что мне сейчас нужно, — это твое тело.

Я притворно вздохнул.

— А я-то думал, что ты вышла за меня из-за моей безумно обаятельной личности.

Холли смеется.

— Я люблю тебя. Убедись, что скоро вернешься домой. В целости и сохранности.

— Я скоро вернусь домой. Люблю тебя. — Я заканчиваю разговор, прежде чем найду причину не делать этого. Я устал. Мне нужно поспать, чтобы завтра моя голова работала.

Просыпаюсь от звука захлопывающейся двери. Вскочив с кровати, я нащупываю под подушкой «Глок», прежде чем слышу ругань.

— Пошел ты, Алексей! — кричит Лана.

— Я уже трахнул тебя сегодня утром, но если хочешь повторить, я не против. — Голос русского, хотя и не такой громкий, как у Ланы, разносится по вилле.

Черт возьми… Почему я согласился, чтобы они остались здесь? Я натягиваю брюки и на ходу запихиваю пистолет за пояс сзади.

— Некоторые тут, вообще-то, пытаются поспать, — ворчу я, направляясь к кофейнику, в конце концов, самое лучшее в Италии — это кофе. Ну и еда, конечно.

— Не волнуйся, Ти, здесь скоро станет очень тихо, когда я убью этого ублюдка. — Лана указывает на мужчину, не делая при этом никаких попыток нанести ему телесные повреждения, хотя нельзя сказать то же самое о кухонных шкафах.

Я смотрю на Алексея.

— Что ты сделал?

— Ни хрена, — ворчит он, опускаясь на скамейку. На самом деле мне даже жаль парня — хотя я до сих пор его чертовски ненавижу, — но мне приходилось испытывать на себе вспыльчивость Ланы. Это неприятно.

— Ни хрена? Просто попытался подрезать мне крылья после того, как я наконец-то вырвалась из позолоченной клетки. Неужели ты думаешь, что я добровольно соглашусь стать чьим-то домашним животным? — выплевывает Лана, разбивая яйца в миску.

Я ни хрена не понимаю, о чем она говорит. Я смотрю на Алексея в поисках объяснений.

— Я попросил ее выйти за меня замуж. — Он пожимает плечами, похоже, ничуть не обеспокоенный не самой радостной реакцией своей невесты.

— Ладно, Лана, успокойся. Если ты не хочешь выходить за этого парня, просто, бл*дь, скажи — нет. Не обязательно при этом будить весь чертов район. — Я прислонился к стойке и потягиваю идеально заваренный кофе, который держу в руках.

— О, но она сказала «да». — Алексей ухмыляется.

— Он спросил меня в середине оргазма. Я уже говорила «да». — Хм, это действительно умный ход.

— Все равно «да», милая. — Алексей улыбается.

— Нет, я не твоя милая. На самом деле, я тебе сейчас никто, хотя, может быть, я — твой потенциальный убийца. Ти, ты ведь поможешь мне похоронить тело? — Она поворачивается ко мне.

— Нет, к черту, твои убийства закончились, женщина. — Я стремительно выхожу из комнаты, а в голове всплывает воспоминание о том, как мой отец задохнулся в ее квартире. Иногда так легко вернуться к старым привычкам. Мы так долго были лучшими друзьями. Но я больше не могу быть другом Ланы, не после того, что она сделала. Мне нужно убираться отсюда. Я иду в свою комнату, накидываю одежду и начинаю договариваться о сегодняшних встречах. Я здесь один. Я не могу в одиночку справиться с этим дерьмом. Мне понадобится поддержка.

Чем быстрее я разберусь с этим, тем быстрее смогу вернуться к Холли.

Я подъезжаю к воротам, показываю охраннику свое лицо и называю свое имя. Я наблюдаю, как он говорит в рацию, а затем нажимает кнопку и пропускает меня. Пока я еду по усаженной деревьями подъездной дорожке, вижу трех снайперов, у каждого из которых перекрестье прицела направлено прямо на меня. Я возношу молитву. Чертовски надеюсь, что сегодня мне удастся выбраться отсюда целым и невредимым. Припарковавшись, я решаю позвонить Нео, прежде чем войти в дом.

— Босс, как дела?

— Ни черта нового. Как моя жена? — спрашиваю я.

— Ты ведь знаешь, что у нее есть телефон? Хороший маленький телефончик, который ты ей подарил. Почему бы тебе самому не спросить у нее?

— Потому что я, бл*дь, спрашиваю тебя. Как у нее дела?

— Прямо сейчас она у бассейна с тетей Глорией обсуждает свадебное дерьмо.

Это заставляет меня замереть. Холли обсуждает нашу свадьбу с моей матерью? Интересно, когда Ма успела прийти к мысли, что Холли достаточно хороша для ее малыша? И если они обсуждают свадебные планы, значит, моя мать знает, что я не умер, как все должны думать.

— Откуда, черт возьми, моя мать знает, что я жив?

— Это тебе придется спросить у своей жены.

— Черт возьми. Ладно, слушай, я сейчас иду на встречу с Донателло.

— Какого хрена? Один? — Я слышу, как крутятся колесики в его голове, когда он пытается разобраться, что происходит.

— Я введу тебя в курс дела, когда выберусь.

— Если выберешься! — кричит Нео. — Это безумие, Ти. Просто садись на ближайший самолет. Мы можем придумать другой способ, при котором не нужно отправляться на самоубийственную миссию.

— Расслабься, со мной все будет в порядке. Донателло захочет послушать, что я скажу.

— Не заставляй меня снова утешать твою вдову. Это было чертовски ужасно. Когда я смотрел, как эта женщина ломается, мне самому захотелось тебя убить, — ворчит он.

— Ты стал таким мягкосердечным, кузен? Может, ты слишком сблизился с моей женой?

— Не будь ослом. Ты же знаешь, что все не так. Но ее совершенно невозможно не любить и не защищать. Просто поторопись и возвращайся домой, чтобы она перестала постоянно выглядеть такой чертовски грустной.

— Она грустит?

— Когда думает, что никто не видит, она выглядит так, будто кто-то только что переехал ее щенка.

— Ладно, мне пора. Постарайся отвлечь ее. Чтобы она не думала о всякой ерунде, хорошо?

— Да.

Я выхожу из машины и поднимаюсь по ступенькам, двойные двери открываются как раз в тот момент, когда я собираюсь постучать.

— Мистер Валентино. Добро пожаловать. Пожалуйста, входите, — приветствует меня горничная. И как только я захожу внутрь, меня останавливают четверо вооруженных охранников. Я ухмыляюсь. Должно быть, они меня боятся, если это моя приветственная группа.

— Оружие сюда, — говорит один из них, протягивая пластиковую коробку. Я смотрю на коробку, потом снова на него. Они что, совсем охренели? Неужели они думают, что я полностью разоружусь?

— Либо ты кладешь свое дерьмо сюда, либо разворачиваешься и выходишь обратно, — говорит другой.

Я ухмыляюсь, доставая из-под пиджака два «Глока».

— Не волнуйся, они мне все равно не нужны. Я могу нанести достаточно вреда голыми руками. — Они стоят словно каменные изваяния и смотрят, как я извлекаю еще два малокалиберных пистолета и три ножа из разных мест на своем теле.

— Следуй за мной. — Придурок с коробкой ведет меня вперед. Я не теряю времени даром. Это не первое мое родео с каким-то придурком, возомнившим себя королем дерьма. Охранник стучит в большую дубовую дверь и открывает ее, чтобы я мог пройти. Донателло сидит за огромным письменным столом из красного дерева. Что за хрень с этими парнями и столами из красного дерева? Это из какого-то учебника босса мафии или что-то в этом роде? Должно быть, я пропустил эту главу.

— Валентино, я слышал, тебя поджарили, — приветствует Донателло.

— Уверен, многие будут разочарованы, узнав, что это не так. — Я протягиваю ему руку.

Он крепко сжимает ее и указывает на стул.

— Присаживайся. Сожалею о твоем отце. Прошу прощения, что не смог приехать на похороны. Как поживает твоя мама?

— Спасибо. Она в порядке.

— Не сомневаюсь. Глория всегда держит удар. — На лице Донателло вспыхивает… что-то. Это странный взгляд, который я не могу расшифровать.

Я наклоняю голову и смотрю на него.

— Я не знал, что ты так хорошо знаешь мою мать.

— О, твоя мама и моя сестра вместе ходили в школу. Так что, чем я могу тебе помочь? Что привело тебя на мою территорию? — Он меняет тему. Интересно. Надо будет спросить у мамы, что все это значит.

Я оглядываю комнату. У двери стоят двое вооруженных людей. Я благодарен, что Джованни не один из них. Но эти двое должны уйти.

— Это деликатный вопрос. — Я кладу лодыжку на бедро и жду. Как будто я никуда не тороплюсь.

Взгляд Донателло пронзает меня насквозь. Если он пытается заставить меня нервничать, ему придется постараться. Я ни перед кем не пресмыкаюсь. Наконец, он кивает, и двое солдат исчезают за дверью.

— Теперь, когда ты привлек мое внимание, Тео, какого хрена ты делаешь в Италии?