Скромная королева

Глава девятая

Тео

Я наблюдаю за службой сверху, спрятавшись под куполом церкви. Все просто, слов сказано немного. Но наблюдать за тем, как моя мать и Холли переживают это, слишком тяжело. Холли знает, что все это обман, но выглядит такой же убитой горем, как если бы не знала правды. Либо она великая актриса, либо это действительно чертовски тяжело для нее.

У меня уже готов самолет, чтобы улететь в Италию, и как только я узнаю, что Холли возвращается в Сидней, я тоже уеду. Я должен был сделать это два дня назад. Я просто не мог уехать, зная, что она останется здесь одна.

Я игнорировал сообщения и звонки от Тройки. Они все могут идти на х*й. Я не доверяю ни одному из них. Они хотели призрака? Ну, теперь он у них есть. Я поговорил с дядей Гейбом, ввел его в курс дела. Он сидит на церковной скамье рядом со своим сыном. Нео выглядит рассерженным на весь мир, хотя это не сильно отличается от того, как он выглядит обычно. В последние два дня он не давал мне покоя. Он злится, что я втянул Холли в это дело, сказав ей, что я жив. Не знаю, чего он от меня ждал. Я не мог больше наблюдать со стороны, как она ломается. По крайней мере, теперь она знает, что это ненадолго. Ничто не остановит меня от того, чтобы вернуться к ней.

Служба заканчивается, и Холли стоит вместе со своей сестрой и моей матерью. Она поднимает глаза, как будто смотрит прямо на меня. Невозможно, чтобы она знала, что я здесь. Но, тем не менее она как будто чувствует мое присутствие. Сестра что-то шепчет ей на ухо, и она кивает, прежде чем пойти по центральному проходу. Я как раз собираюсь выскользнуть через заднюю дверь, когда трое чертовых Донов, которых я избегал, входят и направляются к моей жене. Я скрежещу зубами, глядя, как они выражают ей свои соболезнования. Ублюдки. К счастью, пятеро моих парней вмешиваются и окружают ее — один даже встает перед ней.

Сонни, кажется, так его зовут. Надо будет не забыть повысить ему зарплату. Он что-то говорит Донам, и каждый из них смотрит на него с одним и тем же выражением лица. Нео и дядя Гейб появляются рядом, выводят ее из церкви и усаживают в ожидающий внедорожник. Уверенный, что теперь она в безопасности, я прыгаю в свою машину и следую за ними до самого аэропорта. Я смотрю, как она выходит из машины и поднимается по ступенькам самолета вместе со своей сестрой-близнецом. Затем я достаю телефон и отправляю сообщение.

Я: Ты сегодня выглядишь просто потрясающе, Dolcezza. Постарайся расслабиться и весело провести время с друзьями и семьей. Ti amo, sempre³.

Я снова поднимаю взгляд на самолет, и в дверях появляется Холли с тем самым охранником из церкви. Он снова делает шаг вперед, чтобы закрыть ее от посторонних глаз. Интересно… Мне кажется, я многое пропустил, пока отсутствовал. Либо она завоевала их уважение, либо Нео вселил в них страх Божий. Холли осматривает аэродром, прикладывая ладонь ко лбу, чтобы заслонить солнце, прежде чем ее взгляд останавливается на моем лобовом стекле. Она достает телефон и набирает сообщение.

Моя: Мне больше нравится другая машина, но, если бы нам пришлось исчезнуть и жить вдали от цивилизации, я бы поехала с тобой на чем угодно. Ti amo, sempre. Torna da me.

Вернись ко мне. Я дважды перечитал ее сообщение.

Всегда, Dolcezza. Никогда не сомневайся в этом.

Я наблюдаю за тем, как Холли взлетает, а затем еду в ангар и поднимаюсь в свой самолет. Усевшись в роскошное кресло, я закрываю глаза только для того, чтобы открыть их, когда чувствую, что кто-то садится рядом со мной. Я стону, когда понимаю, кто это.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Ты же не думал, что я позволю тебе отправиться на самоубийственную миссию в одиночку?

— Это не гребаная самоубийственная миссия. И ты мне здесь не нужна.

— Очень жаль. Мы здесь, и мы помогаем. Отчасти это моя вина, что ты вообще ввязался в это дело. Ну, не моя лично, но точно моей семьи.

— Это исключительно вина твоей гребаной семьи, Лана. Ты хоть представляешь, в какое дерьмо вляпались твои отец и брат? Ты знала?

— У меня были подозрения, но я не знала наверняка, — отвечает она.

— Подожди, мы? Ты сказала, что мы здесь, чтобы помочь. Кто еще на этом чертовом самолете, Лана?

— А, об этом… Не сердись, Ти. Но он не позволил мне приехать без него. — Я знаю, кто это, еще до того, как она произнесла его имя: гребаный русский. — Алексей обещал вести себя как подобает. Ты едва ли заметишь, что он здесь.

— Ты притащила гребаного русского на мой самолет и думаешь, что я не замечу его присутствия? — Я качаю головой. — Мы летим в Италию, Лана. Ты везешь гребаного русского в Италию? Я думал, ты умнее.

— Ну, я не могла позволить тебе сделать это одному. А он не принял бы отказа. Не волнуйся за Алексея. Он прекрасно справится сам, поверь мне. — Она пожимает плечами. — Итак… я слышала, что должна поблагодарить тебя за то, что ты разнес моего брата на куски.

Я стону. Не хочу разбираться с этим прямо сейчас.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но уверен, что по нему никто не будет скучать.

— Ты прав. Не будет. Дядя Калеб хочет взять управление на себя. Он приведет дела в порядок и восстановит семью. — Ха, мне нравится ее дядя Калеб. Мы вместе ходили в школу. Он — последствие одного из загулов ее деда. Я удивлен, что они позволяют незаконнорожденному сыну управлять делами. Но не мне указывать другим семьям, как им поступать, если это не касается меня и моих близких. — Ну и каково это — быть мертвым? Служба была очень скромной для человека твоего уровня. Я думала, что твои мать и жена приложат больше усилий, — размышляет Лана.

— Лана, не думай, что я не убью тебя и не вышвырну за дверь в гребаный Атлантический океан. Никогда, бл*дь, больше не говори неуважительно о моей жене, — рычу я.

— Подожди! Я и не говорила. Холли мне очень нравится — гораздо больше, чем твоя сварливая задница сейчас. Я просто подумала, что это будут более торжественные проводы. Если только она не знает.

— Заткнись. Я действительно не в настроении. — Знак «Пристегните ремни» гаснет, и я встаю, направляясь к бару и наливая себе стакан виски. — Как ты узнала, что я буду здесь? — спрашиваю я ее.

— У меня есть свои способы. Как только Алексей попытался заставить меня уехать из Нью-Йорка, я поняла, что ты единственный человек, который мог захотеть меня предупредить. Ну, может быть, Нео, но он, кажется, больше озабочен твоей вдовой.

— Лана, клянусь Богом, не впутывай мою жену в свои разговоры, иначе это не сулит тебе ничего хорошего.

— Я не говорю о ней ничего плохого, Тео. Ты слишком остро реагируешь. Я просто рада, что не оказалась на ее месте.

Я смеюсь.

— Я бы никогда не позволил этому случиться.

— Не за что, кстати. Ты так и не поблагодарил меня за то, что я решила эту проблему.

— Я не буду благодарить тебя за убийство моего отца, Лана. Ты с ума сошла?

Она пожимает плечами и смотрит назад вдоль прохода.

— Можешь выходить, — зовет она, когда Алексей появляется из-за занавески.

— Отлично, вот и закончился мой чертов спокойный полет.

— Заткнись и сядь. Нам нужно разработать план.

Восемь часов. Восемь долбаных часов я сидел и терпел пытку, слушая, как Лана рассуждает, что, по ее мнению, должно произойти. Восемь долбаных часов я был заперт в самолете с русским, которого хотел задушить голыми руками.

Единственным его спасением было то, что Лане, похоже, чертовски нравился этот идиот. Я снова заставил себя пойти ради нее на уступки, на которые иначе не пошел бы. Несмотря на то, как я отношусь к Лане сейчас, она была одной из моих лучших подруг в детстве. Это всегда были Нео, Лана и я — мы против всего мира. Я не могу забыть те годы, ту связь, которая возникла между нами во время наших совместных тусовок. Она рассказывала мне о мальчиках, которые ей нравились или с которыми она встречалась.

Когда она лишилась девственности в машине какого-то качка, она пришла и рассказала мне. И я сломал этому ублюдку колени, потому что она заслуживала лучшего, чем быть оттраханной на заднем сиденье, как чертова уличная шлюха. Забочусь ли я о ней? Да. Ненавижу ли я ее за то, что она сделала? Опять же, да. Я не знаю, как, бл*дь, разделить эти чувства.

Мы только что приземлились в Италии, и я благодарен за передышку, когда мы заходим в небольшую виллу, которую я снял. Я мог бы поехать в поместье Валентино, но это лишило бы меня прикрытия. Я не хочу, чтобы другие семьи узнали о моем местонахождении. Единственным положительным результатом восьмичасового полета стала информация, которую мне удалось выудить из Ланы. Я знаю все места, которые посещал ее брат-идиот. Одно из них — убогий стрип-клуб неподалеку отсюда. Я планирую сходить туда сегодня вечером, чтобы попытаться выяснить, что замышлял старый Джонни и чего он хотел добиться в Нью-Йорке.

Я быстро отправляю сообщение Холли. Я больше не хочу, чтобы она волновалась, поэтому мне нужно сделать сознательное усилие, чтобы регулярно писать ей.

Я: Только что прилетел, цел и невредим. Пожалуйста, дай мне знать, когда приземлишься, Dolcezza.

Я знаю, что она все еще в воздухе. Полет из Нью-Йорка в Сидней в два раза дольше, чем в Рим.