Скромная королева

Глава восьмая

Холли

Почему они все так расстроены? Это я потеряла мужа. Я игнорирую их и направляюсь к кофейнику, стоящему на буфете.

— Холли, дорогая, иди садись. Тебе нужно поесть, — говорит Глория.

— Спасибо, Глория. Все выглядит прекрасно. — Я сажусь и накладываю себе на тарелку свежие фрукты.

— Не хочу показаться грубой, тетя Глория, но что, собственно, за хрень здесь происходит? — Нео делает жест между мной и пожилой женщиной.

— Нео, язык. Мы не дикари, несмотря на твои попытки ими стать. Холли — моя дочь. Если я хочу угостить ее завтраком, я это делаю. — Глория ставит Нео на место. Я ухмыляюсь ему через стол.

— Ты что, накачала ее наркотиками? — спрашивает он меня.

— Что? Нет! Конечно, нет. Не будь дураком. Это действительно не идет твоему симпатичному личику. — Я машу вилкой в его сторону.

Райли, которая до этого молчала, поперхнулась своим тостом.

— Ух ты, молодец, Хол. Это было круто. Я одобряю.

— Спасибо. — Я улыбаюсь.

— Во сколько приедет отец Томас? — Я поворачиваюсь к Глории.

— Он должен быть здесь примерно через тридцать минут.

— Хорошо. После службы в субботу я уеду в Сидней на пару недель. Я буду рада, если ты поедешь со мной. — Я умоляюще смотрю на нее. По какой-то причине Ти хочет, чтобы я увезла его мать из Нью-Йорка.

— О, я никогда не была в Австралии, — размышляет она вслух.

— Я знаю. Тео мне рассказывал. Так что я с удовольствием возьму тебя с собой. Вообще-то, мы полетим на одном из самолетов Валентино. — Я смотрю на Нео. — Ты ведь можешь организовать это для меня, не так ли? О, ты тоже летишь с нами, судя по всему.

От напряженного взгляда Нео я ерзаю на своем месте. Я понятия не имею, что он пытается увидеть, но вижу, когда он все понимает.

— Гребаный идиот! — кричит он.

— Нео, прекрати! Просто организуй этот чертов самолет и упакуй свои плавки. О, и мы возьмем некоторых людей из тех, кто работает здесь. Я дам тебе список.

— Холли, покажи мне уборную. Сейчас же. — Райли встает и ждет меня у двери. Я следую за ней, не имея ни малейшего представления о том, где в этом доме находятся ванные комнаты. Она хватает меня за руку и тянет за собой по коридору.

Сонни выходит из тени, как чертов ниндзя.

— Мне нужно, чтобы вы убрали свои руки от миссис Валентино, — говорит он, преграждая ей путь.

Она открывает рот, чтобы ответить, но я ее опережаю.

— Сонни, это моя сестра, Райли, если это не очевидно. Я в порядке. Правда. Не стоит беспокоиться. — Он смотрит между нами, но не двигается. — Послушай, я действительно в порядке. Мы просто ищем туалет. Не мог бы ты указать мне правильное направление?

— Если вы уверены, миссис Валентино. Прямо, третья дверь налево.

— Отлично, спасибо. — Я беру Райли за руку и тащу ее по коридору. Как только мы оказываемся в ванной, я копирую действия Тео с прошлой ночи и включаю все краны. Понятия не имею зачем, но все равно делаю это.

— Ладно, кто ты такая и что ты сделала с моей сестрой?

— Я все та же, Райли.

— Нет, это не так. Ты стала гораздо увереннее. Ты… я не знаю… другая. Хотя и не в плохом смысле. Но больше всего меня интригует то, что ты сегодня не грустишь. Ты не горюешь, как вчера. Что изменилось? И что, черт возьми, здесь происходит? Что это за мужчины в костюмах? Как будто мы попали в плохой фильм про мафию.

— Ладно, во-первых, я не знаю, почему я стала более уверенной. Может, это влияние Тео или что-то в этом роде. Во-вторых, и это очень важно, Рай. Ты не можешь никому рассказать. Даже Брэю. Я не хочу, чтобы он сошел с ума.

— Клятва на мизинцах, что не скажу. — Она протягивает мизинец, и я закатываю глаза.

Затем я наклоняюсь и шепчу:

— Ти не умер. Он был здесь прошлой ночью.

Райли смотрит на меня скептически.

— Ладно, я верю, что ты в это веришь. Иногда горе делает странные вещи с нашим мозгом.

— Нет, Рай, я серьезно. Я не сумасшедшая. Смотри. Вчера вечером, когда мы были… заняты. — Я покраснела. — Он укусил меня за лодыжку. — Я показываю ей заметный след.

— Ладно, допустим, он жив. Где он, Хол? И почему мы притворяемся, что он мертв?

— Вот в чем дело. Семья Валентино — это мафия, Райли. Вот почему здесь повсюду мужчины в костюмах. Ти вроде как… Дон. — Я пожимаю плечами.

— Не может быть. Холли, поклянись мне могилой Дилана, что ты не разыгрываешь меня. Ты не вышла замуж за босса чертовой мафии. Моя милая, невинная, добродушная сестра не могла взять и выйти замуж за гребаного мафиози, — визжит она.

— Шшш, говори тише. Ты не должна никому рассказывать. Я даже тебе не должна была говорить. Пожалуйста, Райли, пообещай мне.

— Хорошо, я обещаю. Но клянусь Богом, босс мафии или нет, если этот твой муж не будет относиться к тебе как к королеве, я сама отрежу ему яйца.

— Поверь мне, когда ты его узнаешь, то полюбишь. Он идеален, Райли… ну, за исключением того, что заставил меня думать, что он мертв. Но у него были свои причины, и нам нужно вести себя так, будто мы не знаем, что он все еще жив. Мы проведем службу, а потом вернемся в Сидней на несколько недель.

— Холли, ты действительно уверена в этом? Я имею в виду мафию? Людей пытают, они попадают в тюрьму и все такое. Это небезопасно для тебя.

— Я ничего не могу с этим поделать, Рай. Он моя половинка. Я знаю, это звучит глупо, но он мне нужен. Мне нужны мы. Это трудно объяснить, но он дополняет меня.

— Хорошо, я постараюсь смириться с этим… пока.

— Спасибо. Пойдем, нам нужно спланировать похороны моего мужа.

— Ты говоришь об этом гораздо радостнее, чем следовало бы, Хол.

— Он заставил меня верить, что он мертв, три чертовых дня, Рай. Я получу удовольствие от планирования похорон. Это поможет мне восстановиться.

— Миссис Валентино, вы уверены в этом? Это слишком.

— Отец Томас, мой муж был королем. Вы хотите сказать, что выпустить голубей, символизирующих каждый год его пребывания на земле, — это слишком? Я думаю, что нет.

— Дело не только в голубях, миссис Валентино. Но оркестр? Серьезно? Тео даже не любил классическую музыку.

— Ну, Тео здесь нет, чтобы решать, что будет на его похоронах. А я есть. И мне нравится классическая музыка. Что скажешь, Глория? — спрашиваю я.

— Я думаю, мой сын хотел бы, чтобы у тебя было все, что ты хочешь, дорогая. — Она вытирает салфеткой уголки глаз.

— Я хочу, чтобы мой муж вернулся. Вы можете сделать это для меня, отец Томас? Скажите своему Богу, что это слишком рано. Я не хочу планировать похоронную службу. Я не хочу быть чертовой вдовой еще до тридцати лет. Я хочу целую жизнь воспоминаний с моим мужем, а не только несколько недель. Я хочу быть матерью его детей. Я хочу стареть вместе с ним и смотреть, как вокруг бегают наши внуки. Я хочу, чтобы он вернулся! — кричу я. Вся эта история с планированием похорон оказалась сложнее, чем я думала. Это сюрреалистично, несмотря на то, что он жив, а похороны — это притворство. Это больно, словно я заглядываю в будущее. Поднявшись на ноги, я задвигаю стул. — Простите меня. Мне не следовало срываться на вас. Пожалуйста, организуйте простую службу. Тихую, только для семьи. — Я выхожу из столовой и направляюсь в сад.

Мне нужно побыть одной. Мне нужно очистить свой разум от образов безжизненного тела Ти, лежащего в гробу. Я нахожу место возле пруда и сажусь на землю. Воздух прохладный. Надо было взять с собой пальто… Я достаю из кармана телефон и снова, и снова перечитываю его послание — оно кажется мне единственным спасательным кругом на данный момент. Единственная связь с мужем.

Пять минут спустя силуэт заслоняет солнце, и кто-то садится рядом со мной. Я смотрю прямо перед собой, глядя на воду, и нарушаю тишину.

— Ты знал и не сказал мне. Ты позволил мне думать о худшем. Ты смотрел, как я страдаю. И все равно ничего. Ни слова.

— Мне жаль. Я не мог тебе сказать. Он тоже не должен был тебе говорить, — говорит Нео.

— Я ненавижу тебя сейчас. Ненавижу за то, что ты знал все это время. И я ненавижу его за то, что он это сделал. Я ненавижу его за то, что его здесь нет.

— Это не так, Холли. Ты не сможешь возненавидеть его, даже если попытаешься. Нам просто нужно пройти через это, а потом мы сможем вернуться к нормальной жизни.

— А как будет выглядеть нормальная жизнь, Нео? Сколько похорон мне придется посетить? Спланировать? Эта жизнь, которой вы живете, она небезопасна. Я хочу, чтобы он был в безопасности, а он неизвестно где. Один.

— Поверь мне, дорогая, Ти никогда не бывает один. Ты можешь их не видеть, но его всегда окружают не менее десяти человек. Защищают его. Иногда он даже не знает, что они там. Он мой лучший друг, Холли. Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось.

— Значит, мы должны просто согласиться с этим дурацким планом? Полететь в Сидней в субботу и притворяться, что мы скорбим?

— Тебе действительно придется притворяться? Ты видела его только вчера вечером, а сейчас дуешься, как будто не видела его много лет.

— Заткнись. Я не дуюсь. Я скучаю. Это другое.

— Конечно. Итак, все женщины в Австралии такие же горячие, как ты? Потому что если да, то я с нетерпением жду этой поездки.

— Есть еще как минимум одна женщина, которая выглядит так же, как я, но она замужем. Может, ее муж и не крутой мафиози, но я бы не хотела стать его врагом. — Я смеюсь.

— Я прекрасно знаю, кто твой зять, Холли, и на что он способен. Неужели ты думаешь, что я не навел справки обо всех, кто вовлечен в твою жизнь? Я хорош в своем деле, и это моя работа — знать все досконально.

— Правда? Значит, ты знаешь все, да? Например, как люди в Австралии постоянно носят с собой веджимайт², чтобы предотвратить нападение медведей?

— Забавно, но у меня есть ящик этого продукта, который хранится у Хелены. Тео заставил заказать его после того первого вечера, когда ты вошла и пошутила насчет тостов с веджимайтом.

— Нет. Ты врешь.

Нео пожимает плечами.

— Позвони ей и спроси сама.

— Нет, я тебе верю. Он действительно мог сделать такую глупость. — Я улыбаюсь этой мысли.