— Не говорите так! — заорал Гаррет. — Никогда этого не говорите! Мама может вас услышать! Она все может услышать!
Гаррет кинулся на нее и начал колотить своими маленькими кулачками.
Мэгги поймала его руки, стараясь удержать, успокоить мальчика:
— Гаррет, пожалуйста, будь умницей…
— Ыы должны знать: она в доме! — кричал Гаррет, — Разве вы не слышите, как она плачет каждую ночь?
Плачет?
Мэгги показалось, будто ей в спину вонзили ледяной кинжал.
— Вы слышали ее! — злорадствовал Гаррет. — Я это вижу по выражению вашего лица. Стало ныть, вы знаете. Ей хочется выйти из башни! А теперь… пустите… меня!
— Нет, Гаррет, погоди! Это ветер так заунывно воет в башне, — пыталась удержать его Мэгги, но мальчик высвободился из ее рук и убежал по коридору.
Той ночью Мэгги опять слышала приглушенный вой.
Так же, как слышала его каждую ночь с те пор, как приехала в Тэнглвуд.
Слова Гаррета снова и снова всплывали в памяти.
Мэгги лежала в постели; ее била дрожь. Неужели это правда? Неужели рыдающий голос принадлежит умершей матери Гаррета и Эндрю?
"Нет, я не верю в привидения", — твердила себе Мэгги.
И это было правдой. При свете дня. Рядом с Нэнси или Эндрю. Но когда она оставалась в комнате одна, то вся холодела от этих звуков. Иногда они были настолько пронзительными, что казалось, будто кто-то плачет внутри ее собственного мозга.
Мэгги откинула одеяло и начала шагать взад и вперед по своей небольшой комнатке.
"Разумеется, то, что я слышу — не миссис Мельбурн, — убеждала себя девушка, ударяя себя кулаком по бедру. — А Гаррет — издерганный маленький мальчишка, который выдумывает разные небылицы.
Ты же понимаешь, что он просто хочет тебя напугать. Это его новая уловка".
Между тем плач все продолжался и продолжался.
Он не был похож на ветер. И никогда не был… хоть она и позволила себе в это поверить.
Мэгги перестала шагать. "Если это не ветер, должно быть иное, естественное объяснение", прошептала она.
Она будет искать и искать, пока не выяснит, что порождает этот ужасный звук. Она раз и навсегда обнаружит причину.
Мэгги натянула платье и начала подниматься по винтовой лестнице.
И снова плач как будто стал громче, когда она приблизилась к темной площадке.
— Кто здесь? — строго спросила девушка. — Отвечайте!
Перед башенной дверью поднялось колышущееся белое облако.