Сквозь пласты времени: Очерки о прошлом города Иванова

Остывающий след

Этот небольшой переулок идет параллельно улице Станко и соединяет улицы Багаева и Маяковского. С 1950 года он называется в честь великого русского литературного критика, публициста и революционного демократа переулком Белинского. А до этого в течение примерно столетия именовался Фричевским. Происхождение названия непосредственно связано с развитием в селе Иванове текстильного производства.

…В древних грамотах не раз упоминается об искусстве ивановцев «в мелнишном заводе». А мельница — будь то ветряная или водяная — прежде всего механизм, хотя и простейший. «Мельничный» опыт как нельзя кстати пригодился ивановцам при начале производства хлопчатобумажных тканей. Один из краеведов несколько иронически писал по этому поводу в 1896 году: «Ивановны сами нарезывали винты, отливали чугунные колеса и шестерни, точили валы и сооружали из этих предметов такие несокрушимые механизмы, что доморощенные „сивки-бурки“ через силу приводили их в движение».

Попутно замечу, что «двигателем» долгое время служили не только лошади, но и люди. В частности, иноки Покровского монастыря, отдав «богу — богово», спешили по «мирским делам». Монастырь был из скудных, так что монахам приходилось подрабатывать. Инок влезал в огромное деревянное колесо и наподобие белки часами шагал там по ступенькам, приводя в движение какой-либо механизм.

Только во второй четверти XIX века на ивановских предприятиях стали появляться «настоящие» машины: цилиндренные и перротины. Обе предназначались для печатания ситцев. Однако и они некоторое время еще приводились в движение лошадьми (паровые машины появились позднее). В 1828 году в сельце Воробьеве близ Иванова начало действовать первое в округе механическое ситценабивное заведение.

Цилиндренные машины изготовлялись в Москве иностранными механиками. Новинка заинтересовала ивановских предпринимателей. Но прежде чем применить ее, требовалось решить ряд нелегких задач. Кто ее будет устанавливать, налаживать, чинить, где брать медные валы, гравировать их? Можно было, конечно, подготовить для этого местных механиков и граверов — село издавна славилось умельцами, но время не терпело, законы конкуренции были неумолимы, требовалось ковать железо, пока оно горячо.

Так в 1830 году в Иванове появился немец Фрич. Один из современников утверждал, что он приехал сюда прямо из Саксонии, соблазненный возможностью нажиться. Едва ли это так. Скорее всего Фрич был обрусевший немец. Во всяком случае, в Иванове он звался не Фридрихом, а Федором. Есть также основание считать, что он был из тех самых механиков, которые наладили в Москве производство цилиндренных машин, и действовал не по собственному почину и не на собственные средства, а имел поручение от фирмы создать в селе дочернее предприятие, освоить новый район сбыта машин. В пользу этого говорит тот факт, что после себя Фрич не оставил каких-либо вещественных следов: ни заводских корпусов, ни жилого особняка-дворца, какими обзаводились ивановские фабриканты.

Так это или иначе, но приехав в село, Фрич начал с того, что неподалеку от ручья Кокуй, в месте, где интенсивно велась фабрикация ситцев, простроил мастерские и стал брать заказы на установку (а позднее — и на изготовление) цилиндренных машин. Следующим шагом стал выпуск печатных валов. Видимо, Фрич был действительно знающим механиком и хорошим организатором, если сумел подобрать и подготовить для выполнения этой весьма тонкой работы нужных людей из местных жителей. Позднее был построен завод для литья валов и деталей машин. В общей сложности с 1830 по 1851 год предприятие изготовило и пустило в Иванове и окрестных селениях более сорока цилиндренных машин, выполнило заказы на тысячи медных печатных валов.

По месту нахождения мастерских и литейного завода переулок и стал называться Фричевским. Нелишне заметить, что за всю дореволюционную историю Иваново-Вознесенска это было единственное название на плане города. Но оно надолго пережило и своего обладателя, и его заведение. Уже в 1912 году один старожил писал: «В настоящее время от литейного завода и граверной мастерской остались одни воспоминания».

Неосведомленный человек может удивиться: как же так, литейный завод — и вдруг бесследно исчез? А дело в том, что подобные строения еще с допетровских времен чаще всего представляли собой бревенчатый или тесовый сарай, где лишь над источником огня имелся железный «зонт». Он собирал тепло, которое через трубу выводилось наружу. Легко представить себе, каковы были в таком сарае условия труда литейщиков!

Тесовыми «времянками» были, по-видимому, и мастерские. А может, старожил попросту ошибся? В нескольких шагах от переулка сохранилось старое кирпичное строение, весьма похожее на заводское. Ныне оно используется как склад. Не остаток ли это литейной заезжего механика?

В наши дни переулок Белинского еще сохраняет многие черты прошлого века. Здесь около десятка жилых домиков. И все до одного давней постройки. Даже бревенчатый рубленый сарай так и просится в какой-нибудь музей под открытым небом. Но два современных многоэтажных здания, выходящих торцами в переулок, говорят об иной эпохе, о том, что она теснит неудобную и неуютную старину.