Следопыт

Эпилог

Я провел много месяцев на излечении в Великобритании, в течение которых мои родители ухаживали за моим здоровьем. Со временем многие из моих травм зажили естественным путем — сломанные ребра, повреждения легких. Дренаж грудной клетки сработал хорошо, и вскоре мешок наполнился этой противной красно-желтой жидкостью, когда мои легкие опорожнились. Во время выздоровления я вспомнил, что, когда я лежал в кувейтском госпитале, меня навестил армейский товарищ. Он сказал мне, что в Великобритании есть друг семьи, который является специалистом по лечению травм рук и плеч. Он сказал, что свяжется со своей девушкой, и она устроит знакомство между мной и этим медицинским специалистом.

Моя мать взялась за это дело и записалась на прием. Специалист, профессор Рольф Берч, был хирургом-травматологом и консультантом, и моя мать отвела меня к нему на прием с моей правой рукой на перевязи. У меня был серьезно поврежден нерв в руке, и меня предупредили, что она, возможно, никогда полностью не восстановит подвижность или чувствительность.

У профессора Берча оказались растрепанные седые волосы и длинная белая трость для ходьбы. Он действительно был похож на сумасшедшего профессора. Осмотрев меня, он сказал мне, что я буду находиться под его личным присмотром в течение нескольких месяцев, пока он будет лечить мою руку. Он сказал мне, что надеется, что у нас все снова заработает, но из-за повреждения нерва никогда не было никаких гарантий.

Перед уходом я спросил его, когда я смогу снова начать заниматься гимнастикой, даже если это будет просто несколько приседаний. Он посмотрел на меня так, как будто думал, что я спятил. Я все еще был на морфии, и, наверное, я был довольно под кайфом, но в то же время я был смертельно серьезен. Я отчаянно хотел вернуться к Следопытам и не собирался позволять своей поврежденной руке мешать мне.

Профессор сказал мне, что «сейчас лучше всего просто отдохнуть». По большей части я проигнорировал его совет. Я ввел свой собственный режим тренировок, частично основанный на щадящих упражнениях, которые мы выполняем в Следопытах после завершения надлежащей тренировки. В течение недель и месяцев я снова набирал силу и физическую форму, и я начал ощущать, что к моей руке возвращается какая-то чувствительность. Но после периодов, когда я немного прогрессировал, а затем регрессировал, стало ясно, что мне нужна серьезная операция на плече. Из-за неразберихи в Национальной службе здравоохранения я ждал операции восемнадцать месяцев, и к тому времени потерял терпение.

Я продал свою машину и на вырученные деньги оплатил операцию в частном порядке. Примерно через шесть месяцев я присоединился к Следопытам. Это был настоящий триумф разума над материей, но мне удалось полностью восстановить способность пользоваться правой рукой. Я чувствовал себя достаточно здоровым физически и морально, чтобы вернуться в подразделение в качестве полноправного оператора, но я был ограничен выполнением служебных обязанностей до тех пор, пока Министерство обороны не назначит меня таковым. В конце концов, я вернулся в Следопыты в качестве полнофункционального оператора и снова занял свой пост в качестве заместителя командира.

Когда я получил письмо от Министерства обороны в тот день, когда вернулся домой из госпиталя, включение в армейский список больных и раненых, список Игрек, было самым жестоким ударом, который только можно себе представить. Это была автоматическая почтовая рассылка, сгенерированная компьютером. Хотя я могу оценить логику, стоящую за его отправкой, МО проявило при этом примерно такую же деликатность, как атакующий слон.

В письме говорилось, что, если я полностью не восстановлюсь в течение восемнадцати месяцев, армия оставляет за собой право уволить меня из вооруженных сил. Они даже не пожелали мне скорейшего выздоровления. Мило. Я был раненым на войне солдатом, всего за день до этого выписавшимся из госпиталя. Я взглянул на имя бюрократа, который это подписал, и запомнил его. Я решил встретиться с ним в темном переулке как-нибудь в ближайшем будущем и поквитаться. Это все еще в моем списке дел.

Только письмо и бутылка виски, которые я получил от принца Чарльза, отчасти компенсировали такое бесчувственное и дрянное обращение. Это личное письмо от принца Чарльза, подписанное от руки, плюс бутылка односолодового виски многое сделали для моего морального состояния, когда я был так тяжело ранен. Это заставило меня задуматься, что, возможно, армия, в конце концов, была разумной, гуманной силой, в которой можно было служить.

Одной из самых больших загадок, связанных с нашей миссией на аэродром Калат-Сикар, было то, почему для нашего патруля не было воздуха, когда мы в крайнем случае обратились за ним. В тот момент, когда мы попросили об этом, мы понятия не имели, чем занимаются остальные британские войска. Насколько мы знали, солдаты могли сражаться за свои жизни по всему южному Ираку, и они могли монополизировать военно-воздушные силы.

На самом деле это было не так. Если не считать нашего подразделения Следопытов, очень немногие британские войска, если таковые вообще были, в то время сталкивались с серьезными боевыми действиями. Оглядываясь назад и поговорив с компетентными людьми в вооруженных силах Великобритании, я полагаю, что авиацию можно было где-то найти, или изменить приоритеты в связи со стратегическими задачами.

Это могло быть сделано, потому что мы обнаружили крупную скрытую иракскую группировку, которую необходимо было уничтожить, и это могло бы стать средством спасения наших жизней. Также фактом является то, что у американцев была в распоряжении масса авиации для прикрытия Насирии, и они доказали, как быстро это можно было сделать, как только мы передали им координаты иракских позиций.

Однако любая спасательная группа, посланная, чтобы попытаться вытащить наш патруль, почти наверняка попала бы под шквал огня, учитывая концентрацию иракских сил, оснащенных крупнокалиберными пулеметами, по всему маршруту к северу от Насирии. Этот отряд, скорее всего, состоял бы из двух «Чинуков», несущих десантников, с боевыми вертолетами в качестве поддержки, и отправка их туда вполне могла привести к риску того, что их собьют.

Это может объяснить, почему Джон, командир Следопытов, чувствовал, что он не в состоянии послать какой-либо спасательный отряд. Однако это не объясняет, почему в то время, когда мы просили об этом, не было обеспечено прикрытие с воздуха, чтобы нанести авиаудары по обнаруженным нами позициям противника.

Битва за Насирию описана в нескольких книгах и является сюжетом нескольких телефильмов, в том числе сериала HBO «Поколение убийц». Пожалуй, лучшим описанием является книга Тима Притчарда «Аллея засад: самое экстраординарное сражение войны в Ираке», названная в честь дороги через Насирию, по которой продвигалась морская пехота и по которой впоследствии проследовали мы.

В книге «Аллея засад» рассказывается о битве за Насирию в марте 2003 года с точки зрения трех рот морской пехоты США, «Альфа», «Браво» и «Чарли», которые сражались за взятие города и захват двух жизненно важных мостов. Это те же подразделения морской пехоты, с которыми мы поддерживали связь как перед пересечением их линии фронта, так и после того, как благополучно вернулись обратно. Следующие слова цитируются с последней страницы «Аллеи засад». Они рассказывают о реакции одного морского пехотинца из роты «Чарли» на возвращение нашего патруля с миссии в Калат-Сикаре.

«Он не мог сказать, двигался ли там кто-нибудь или нет. Возможно, они все еще где-то там. Они могут убить нас, когда захотят. Из темноты действительно появилась группа фигур. Они не были иракцами. Они были британцами. Они подошли к Робинсону и его приятелям и попросили сигарет. Со своим странным акцентом они начали говорить, что морская пехота не должна идти на север, что там, впереди, было тяжело.

Они произвели на Робинсона сильное впечатление. Они были старше, с бородами, усами и прочим дерьмом. Они были нагружены боеприпасами, а их вездеход был утыкан ракетами и М240. А потом они просто исчезли в пустыне без всякой поддержки, без единого слова о том, куда они направляются и что задумали. Робинсон мог догадаться, кто они такие, и, несмотря на то, что ему только что пришлось пережить, он тосковал по романтике жизни в спецназе».

Восемнадцать морских пехотинцев США погибли в битве за захват Южного моста через Евфрат и Северного моста через канал Саддама. Около тридцати пяти человек были ранены. Кроме того, в тот день в Насирии было убито одиннадцать солдат армии США, в результате чего общие потери США достигли двадцати девяти человек. Это самые большие единовременные потери, понесенные американскими военными во время захвата Ирака, отражающая кровопролитный накал битвы за Насирию.

Примечательно, что каждый морской пехотинец США, захваченный в плен в течение недели нашей миссии к северу от Насирии, был казнен иракским противником. Это сильно отличалось от войны в Персидском заливе 1991 года. Сообщается, что один американский морской пехотинец-разведчик был распят в центре города, где он был схвачен, и выставлен на всеобщее обозрение. Нечто подобное, без сомнения, постигло бы и нас, если бы мы попали в плен.

Одна из причин ожесточенности иракского сопротивления, испытанного в Насирии и на севере страны, стала ясна нам только спустя долгое время после войны. Очевидно, Саддам отправил свои силы Специальной организации безопасности (СОБ), по словам ЦРУ, его «самые страшные силы безопасности», защищать Насирию и маршруты к северу от нее вместе со своими федаинами.

И СОБ, и федаины состояли из убежденных сторонников Саддама, которые понимали, что они не будут играть никакой роли в восстановлении Ирака, если режим Саддама будет побежден. Насирия была их последней опорой, и СОБ и федаины могли бы поверить, что они сражаются за само свое выживание. Оглядываясь назад, кажется весьма вероятным, что «Рон Джереми» и другие, с кем мы случайно столкнулись на маршруте к северу от Насирии, были оперативниками СОБ.

На следующий день после битвы за Насирию и после авиаударов, нанесенных к северу от города, используя собранные нами разведданные, 2-й легкобронированный разведывательный батальон морской пехоты возглавил молниеносный удар 1-го экспедиционного корпуса морской пехоты к северу от Насирии, чтобы захватить Багдад.

Прошло несколько дней, прежде чем были найдены последние тела американских морских пехотинцев КИА (погибших в бою) в Насирии. Они были похоронены в неглубоких могилах в некоторых городских резиденциях. 1 апреля 2003 года морские пехотинцы из оперативной группы «Тарава» начали спасательную операцию по освобождению рядовой Джессики Линч, одной из солдат автоколонны 507-го батальона службы тыла армии США, чей захват в Насирии привлек внимание мировых СМИ.

Мы были девятью британскими солдатами, которым была поручена миссия в Калат-Сикаре, и, насколько я знаю, мы были единственными британским отрядом, присутствовавшим в битве за Насирию. Что касается крошечного, легковооруженного отряда, которым мы были, мне нравится думать, что мы сыграли жизненно важную роль в том, что позволили Корпусу морской пехоты продвинуться из этого города и взять Багдад.

Аэродром Калат-Сикар так и не был захвачен элитными войсками в соответствии с планом нашей первоначальной миссии и планом десантников, которые должны были следовать за нами. По мере развития событий, молниеносное продвижение экспедиционных сил морской пехоты к северу от Насирии продвинулось далеко вглубь Ирака, и аэродром все равно попал в руки Коалиции.

Джон, командир Следопытов, представил рекомендации для получения почетных званий и наград после нашего тура в Ираке. Джейсон получил Военный крест за свои действия во время миссии в Калат-Сикаре. Вполне заслуженно. Он был безупречным, превосходным оператором, и, несмотря на взлеты и падения в наших отношениях до войны, он твердо поддерживал меня, и его храбрости не было равных, когда он спас патруль от почти неминуемой гибели.

Его ясность ума, когда он ехал в передней машине и возглавлял колонну по трассе № 7, была невероятной, и он был прекрасным примером для подражания для всех нас. Он проявил спокойствие и заботу о тех, кто находился позади него, бросив дымовые шашки, которые помогли спасти жизни всем находившимся в двух следующих машинаъ, включая ребят из инженерной разведки. Я испытываю огромное восхищение Джейсоном как солдатом и элитным оператором.

Хотя он был представлен к медали, Трикки не получил награды за свою службу в Ираке, и это несмотря на то, что план вернуться на юг по трассе № 7 и соединиться с американскими морскими пехотинцами в Насирии возник из-за его настояния на том, чтобы мы сохранили транспортные средства. Трики был бесстрашным, профессиональным и хладнокровным оператором, и безопасность патруля в значительной степени зависела от его опыта, не говоря уже о том, что он управлял крупнокалиберным пулеметом.

Он был невозмутим, когда обращался с этим тяжелым оружием, несмотря на то, что он был самым уязвимым человеком в нашей машине, поскольку наводчик крупнокалиберного пулемета сидит выше и более уязвим, чем остальная команда в Пинки. В конце концов, я не сомневаюсь, что Трикки было наплевать на отсутствие медалей, которые он должен был получить в Ираке: он был в Следопытах не ради славы.

Я буду чувствовать себя в долгу перед ним всю оставшуюся жизнь, потому что именно Трики был под перевернутой повозкой, держал меня за руку и пытался вытащить оттуда.

Сержант Йен Эндрюс, сержант инженерной разведки, также был награжден Военным крестом. Это было достаточно справедливо и вполне заслуженно. Когда все пошло наперекосяк, ребята из инженерной разведки выполнили это задание, и в пылу боя не были обузой. Ему также разрешили оставить пистолет, который спас его от иракской пули, попавшей ему в бок, в качестве сувенира. Я надеюсь, что он вставит ее в рамку и выставит на видном месте на своей стене славы.

Никто из других членов патруля не удостоился наград, включая Стива, Джо, Деза и других парней из инженерной разведки, хотя некоторые из нас были представлены к медали того или иного рода. Хотя я понимаю, что в британской армии награды выдаются редко, я твердо верю, что каждый парень из миссии Калат Сикар заслужил Военный крест или что-то подобное.

После того, как я был эвакуирован с театра военных действий, Джон продолжал исключительно успешно командовать Следопытами в течение следующих пяти месяцев операций в глубине Ирака.

Каждый из нас в миссии Калат Сикар прошел боевое крещение и вышел оттуда изменившимся человеком. Рассмотрим Деза. Хотя он и не получил медали, его современный опыт стрелка с пистолетом с Дикого Запада вошел в легенды Следопытов. Он стер Джона Уэйна с лица земли, и в секретном мире операций элитных войск люди будут говорить о трюке Деза еще долгие годы. Полушутя, Следопыты называют закаленных в боях парней «более активными, чем Чак Норрис». Я не могу вспомнить ни одного фильма с Чаком Норрисом, в котором он оказался бы в ловушке в тылу врага, столкнувшись лицом к лицу с множеством войск противника, как это было с нами, и подобно Дезу, отбиваясь от них с помощью пистолета.

Некоторые старшие офицеры утверждали, что как командир патруля, которому поручено выполнение миссии в Калат-Сикаре, мое решение продвинуться вперед за линию фронта США в попытке завершить миссию было неправильным. Я надеюсь, что из рассказа о миссии в этой книге становится ясно, почему было принято это решение, решение, которое разделял каждый человек из моего патруля.

Как командир патруля, я знаю, что ответственность лежит на мне: но я верил тогда и до сих пор твердо верю, что мы приняли абсолютно правильное решение продолжить выполнение миссии в свете имеющихся у нас разведданных, и исход миссии сам по себе доказывает правильность нашего решения. Я уверен, что люди из моего патруля чувствуют то же самое.

В конечном счете, огромное чувство удовлетворения, которое мы получили от того, что смогли передать координаты противника американцам, очень много значило для каждого человека, участвовавшего в миссии в Калат-Сикар. Помимо ослепительно очевидного факта, что это была жизненно важная информация, особенно, когда данные со спутников, с воздуха и от агентуры уже оказались катастрофически ошибочными, было фантастически иметь возможность внести свой вклад в американские военные усилия таким решающим образом.

На протяжении всей моей армейской карьеры я много раз участвовал в совместных операциях и тренировках с американцами. Я привык быть их бедным родственником и одалживать у них все, что нам может понадобиться: в первую очередь самолеты, но также и другое снаряжение. Чаще всего мы оказываемся нищими, и временами это приводит в замешательство. У наших парней столько же навыков и настроя на все сто, но никогда нет подходящего снаряжения или его недостаточно.

В Ираке 16-я десантно-штурмовая бригада изначально находилась в тылу, практически не имея возможностей для воздушного штурма, и все же мы видели, как тысячи военнослужащих экспедиционных сил морской пехоты вступали в бой при массированной поддержке с воздуха. В Ираке две совершенно разные вооруженные силы вели две разные войны, и большую часть времени мы были там со связанными за спиной руками, чтобы поддерживать американцев.

Мы были вдвойне ущемлены отсутствием воли, что делало заброску с парашютами в Калат Сикар каким-то образом неприемлемым с военной и политической точек зрения. Если бы нам позволили выполнить заброску с прыжком HALO в Калат-Сикар, я не сомневаюсь, что мы выполнили бы возложенную на нас миссию, что могло бы сократить продолжительность и смертоносность войны. Как бы то ни было, способность нашего патруля передавать жизненно важные разведданные американцам означала, что британские силы добавили нечто чрезвычайно ценное и, на мой взгляд, почти такое же важное к захвату аэродрома Калат-Сикар.

В Насирии был ключ к драгоценному камню в короне Ирака, которым был Багдад. Битва за захват Насирии стала известна как «мать всех сражений». С Корпусом морской пехоты США велись ожесточенные бои, и потери с американской стороны говорят сами за себя. Я верю, что мы действительно помогли изменить ход той битвы, и это, в свою очередь, стало решающим моментом в войне.

Американцы всегда с таким уважением и поддержкой относились к нам как к британским солдатам и Следопытам, поэтому иметь возможность доставить что — то в ответ означало оказать им услугу — услугу, которая была вполне заслуженной. Достижения нашего патруля в получении этой информации и возвращении живым, чтобы доставить ее, должны были стать чем-то таким, о чем войска Ее Величества трубили с крыш. Надеемся, что эта книга поможет в какой-то мере рассказать о том, чего удалось достичь небольшому отряду британских солдат в первые дни войны в Ираке.

Следопыты регулярно тренируются с американскими элитными войсками, и наши отношения с нашими американскими собратьями-воинами остаются крепкими. Я надеюсь, что миссия Калат-Сикар и рассказ о ней в этой книге, поможет укрепить эти отношения. В последние годы мы начали проводить больше тренингов HALO и HAHO в Южной Африке, и операция, о которой написано в начале этой книги, касается учебной миссии, предпринятой мной и другими Следопытами в Южной Африке.

Следопыты остаются самым титулованным взводом в британской армии. Сержант-Следопыт Стэн Харрис был награжден Военным крестом за борьбу с повстанческой группировкой «Вестсайдские парни» в Сьерра-Леоне. Брайан Бадд был награжден орденом Креста Виктории за бой в провинции Гильменд, к сожалению, посмертно, и он только что ушел из Следопытов, чтобы присоединиться к регулярному подразделению. В глубине души он был и остается Следопытом. Плюс есть множество благодарностей (упомянутых в депешах) и 2 Военных Креста, присужденных за миссию в Калат-Сикаре.

Эта крошечная группа людей может по праву гордиться собой. Будьте уверены, что прямо сейчас на местах, в отдаленных и враждебных частях мира, есть небольшие группы очень решительных людей, сеющих хаос среди врага. Если вы спросите их, вы, вероятно, не получите никаких ответов, но они очень вероятны.