Случайные соседи

Глава 5. Если проблему можно решить деньгами, то…

Меня безбожно трусило. Каждый мускул, каждую поджилочку. Дела до соседа мне не было никакого.

Состояние это можно описать, примерно так: Ты не умеешь плавать, но каким-то образом оказываешься в воде. Тонешь. Опускаешься все глубже и глубже. На голову, глаза и уши давит толща воды, а ты беспомощно барахтаешься, но эффект от твоих действий нулевой.

Неожиданно на мою грудь легла широкая смуглая мужская ладонь, давила, лишая равновесия, и я плюхнулась на пятую точку, продолжая дрожать. Ладонь осталась неподвижной.

- Дыши. – Холодно и жестко сказал Леманн.

Я не сводила глаз с одной точки – с зеленой молоденькой травки под ногами.

- Дыши глубже. – Мужчина сел боком, положив вторую ладонь между моих лопаток. Я попыталась вдохнуть как можно боль кислорода, но небо полностью перекрыло гортань.

Скверное состояние. Как же я это ненавидела. Когда то, давным-давно, в прошлой жизни, я была абсолютно уверенна, что я могу свернуть горы. Сейчас то, что от меня осталось, едва ли могло вдохнуть воздуха!

Грудную клетку начали согревать горячие мужские ладони, зажимающие ее с обеих сторон.

- Мири? – Давид наклонился, и его губы практически касались моих волос. – Дыши со мной.

У него был очень красивый голос. Я потянулась вперед, глаза широко распахнулись, из горла вырвался свист. Леманн надавил сильнее на грудь, разделяя со мной еще одну дозу тепла, и… О чудо! Я задышала! Судорожно, сбивчиво и часто.

- Так не пойдет. Нужно медленнее.

Я послушалась.

Когда способность соображать ко мне вернулась, я завертела головой, переводя взгляд от мужской руки к ее непосредственному хозяину, и обратно.

Пусть не сочтет меня неблагодарной, но…

- Руку убери. – Просипела я.

Леманн смотрел чуть выше моей головы. Стоило ему услышать мой голос, как он опустил лицо, и его полупрозрачные голубые глаза, заставили меня нервно сухо сглотнуть.

Солнце отражалось от его золотистой кожи, грело мускулистую шею, играло всеми цветами радуги в каштановых кудрях.

- А как я тогда пойму, что ты продолжаешь глубоко дышать? – Изогнул мужчина бровь.

- Придется поверить на слово.

- Ведешь себя как ребенок. – Мою щеку опалило его дыхание. Наши лица были слишком близко друг к другу.

- Ну и что? Получается, что я просто оправдываю твои ожидания. Так и будешь продолжать держать меня за сиськи?

Леманн не сдержался и рассмеялся. Я, хоть и не разделяла его веселья, но за этой бессмысленной словесной перепалкой, саама не заметила, как приступ миновал.

- Грудь, Липовецки! Моя рука лежит у тебя на грудной клетке. А большим пальцем я ощущаю твои выпирающие ключицы.

- Я-то все вижу, Леманн! Мне вслух озвучивать не нужно.

- Ты принимаешь таблетки? – Тон резко сменился, и стал серьезным. Рука соскользнула с груди, коснулась моего плеча и легла на голое колено.

- Я не пойму, ты сейчас хочешь на практике убедиться, что я тощая и угловатая?

- Ты принимаешь таблетки? – Невозмутимо повторил он. И тут-то я поняла, что они с Изи родственники, и избавиться от Давида будет так же не просто. Конечно, тут же к бабке не ходи, невооруженным глазом (в данном случае вообще не видящим глазом) видно, что я стою на учете в психоневрологическом диспансере.

- Д-даа. – Ответила я, а сама пыталась вспомнить, когда в последний раз обналичивала рецепт психотерапевта.

- Почему так наплевательски относишься к своему здоровью? – Жилка на его шее напряглась. Я резко отпрянула, стряхивая с себя мужские руки.

- Иди к черту, Леманн. Мне не нужен опекун.

- Еще и за руль села, зная, что будет.

- Я не знала, что так будет… по крайней мере, я надеялась, что этого не произойдет. Такси еще хуже. Не смогла бы даже сесть в него.

Повисла пауза.

- У меня есть проблема. Мне нужно оплатить налог на наследство, но чтобы его оплатить, мне нужен доступ к наследуемому счету. Но доступ я не получу, пока не предоставлю квитанцию об оплате налога. Это гадский замкнутый круг. А начальница пригрозила, что уволит меня, и лишит вообще единственного источника дохода, если не приеду сегодня. У меня не осталось выбора. Рассказываю тебе это все, как абсолютно незнакомому человеку. Побудешь сегодня моим раввином.

- Если проблему можно решить посредством денег, то это не проблема, это расходы.

- Вывернул ты все красиво.

- У тебя есть проблема посерьезнее налогов.

Я отряхнула от земли руки, потом вернулась глазами к Давиду. Он сидел, сцепив руки перед собой, и всматривался вдаль. Я была с ним согласна. Но одна проблема не исключала другую.

- Вообще вся эта сцена для твоих глаз не предназначалась. Приношу свои извинения.

- Ничего уже не предназначается для моих глаз, Мири. – Его губы слегка изогнулись в улыбке. – Для меня остались лишь яркие пятна света.

Звучало без единой капли грусти или сожаления. Просто как констатация голого факта.

- Ты чуть не сбила меня, вот и решил узнать, что не так. Утром я обидел тебя. Извини.

- Взаимозачет. Но еврейский «Деливери клаб» отныне закрыт. Носить тебе пироги больше не стану.

- Все равно ты их не пекла.

Я согласно вздохнула, и тоже уставилась на противоположную сторону канала. Каждый из нас видел свою картинку.

Я вздрогнула от громкого автомобильного гудка, и подскочила бы на ноги, если бы они не подкосились. В предплечье впились сильные пальцы, и помогли устоять.

- Пошли. Припаркуем твою машину. – Теперь пришел мой черед усмехаться.

- Сядешь за руль?

- Сяду рядом.

- Благотворительность у евреев, это редчайшая редкость. – Не удержалась я.

- Может у меня свои, корыстные мотивы?

- Соблазнился угловатыми коленками? – Вместо ответа, Леманн просто пошел рядом, а подойдя к моему внедорожнику, провел ладонью по вмятине на капоте. Позади машины стояло желтое такси и исступлённо сигналило.

Стоило Давиду просто поднять руку вверх, как сигнал затих. Я невольно присвистнула. Эффектно, как ни крути.

Он высокий, широкоплечий, с внушительными буграми мышц на спине и руках.

Леманн сел на пассажирское, я за руль. Завела двигатель, и осторожно покатилась в сторону своего парковочного места.

- Почему страховая не починила капот?

- Потому что в нее никто не обращался. – Вопросов для одного дня стало многовато. – Это было давно. Я не вызывала ГАИ.

- Почему?

- Потому что я не зазевалась на светофоре, как может показаться с первого взгляда. Я выпила. Очень много выпила. Села за руль. Врезалась в дерево, слетев на обочину. Вышла, плеснула себе водой на лицо, села обратно за руль, включила заднюю передачу, вернулась на дорогу, и поехала. Хочешь узнать, почему я так поступила? Спроси Изи. Если она еще тебе не рассказала…

Пока мы поднимались по лестнице, я вспоминала вечер в клубе. Шоты текилы. Развязные танцы. Потом звонок из больницы, заставший меня врасплох. Я даже не подозревала, что папа болеет. Он не говорил.

Я отлично помню тот вечер, и последовавшую за ним самую долгую ночь в моей жизни. Был серый, туманный и промозглый октябрь.

Больше никогда мои руки не прикоснуться к алкоголю.

- Пойдем… Выпьешь сладкий чай.

Леманн перехватил поудобнее свою трость, оторвав ее от пола, толкнул дверь в свою квартиру, и оставил меня в коридоре одну, решать входить или не входить, следом за ним.