Слуга государя 4

Глава 23

— Кто может мне сказать, что такое — магия? — оглядел нас из-под очков внимательным взглядом не высокий преподаватель, уже довольно преклонного возраста, с жиденькой седой бородкой, которую он то и дело поглаживал правой рукой, напоминая собой какого-то сказочного персонажа.

— Можно я? — тут же вытянула руку вверх староста. Остальные же ученики таким энтузиазмом не отличались.

— Ну, попробуйте, юная леди, — кивнул он ей, хитро прищурившись и сложив руки за спиной.

— Магия — это способность человека влиять на силы природы, предметы, животных, судьбу людей, подчиняя себе сверхъестественные силы или манипулируя ими с помощью заклинаний, амулетов и определённых обрядов, — протараторила она, подскочив с места.

— То, что вы знаете определение из учебника, это, конечно, хорошо. Вот только я не об этом хотел узнать. То, что это определённые способности человека по влиянию на окружающий мир, это понятно. Но как именно это происходит? Что это за сверхъестественная сила такая, с помощью которой ряд людей умеют это делать? Почему магов надо инициировать? Можно ли вообще всех людей сделать магами? Почему существуют разные виды магии, и у всех людей они выражаются по-разному? Об этом вы что-то можете мне сказать? — обрушил он целый град вопросов на нашу растерявшуюся заучку.

— Ну, инициировать надо, чтобы магический источник пробудить. Для самой магии нужна мана, с помощью которой и происходит влияние на окружающий мир. Чем больше у человека маны, тем сильнее он как маг, чем меньше, тем слабее. А в остальном я думала, что на ваших занятий мы это и узнаем? — неуверенно произнесла она.

— А вот тут вы совершенно правы! На моём курсе мы как раз и займёмся тем, что будем думать над тем, что же такое — магия! Откуда она взялась, посредством чего она влияет на окружающий мир, и как следует разберёмся в том, что же такое на самом деле магическая инициация и как она меняет людей! — многозначительно поднял он вверх указательный палец, — Вам же от меня восемь баллов, можете садиться, — доброжелательно кивнул он девушке, и та с облегчением уселась на лавку.

— И начнём мы с истории появления магии на земле и с того, как оно повлияло политическую картину мира! — с энтузиазмом произнёс профессор, и кинул на нас такой торжествующий взгляд, как будто ждал громких оваций.

— У нас же есть предмет история магического искусства, зачем об этом ещё и на теории магии говорить? — не выдержал кто-то из парней, сидевших на верхнем ряду аудитории.

— Кто это сказал? — встрепенулся профессор, бросив внимательный взгляд на студентов, и почему-то остановил его на нас с Артёмом.

— Студент Богащенко, — встал с места долговязый парень, с лохматой рыжей шевелюрой.

— Минус три вам за выкрик с места, и за то, что перебили меня. Садитесь, — раздражённо махнул ему препод, и тот обречённо сел.

— Легко отделался, — шепнул мне Артём, — Тот же препод по истории магического искусства ему бы все минус десять влепил бы.

— Угу, — буркнул я тихо, — Но вопрос-то хороший. Мне тоже это интересно. Всё, тихо. Вон, опять на нас смотрит.

Мы замолчали, преданно поедая взглядом уставившегося на нас профессора, и через секунду тот продолжил лекцию, а я прилагал неимоверные усилия, чтобы не уснуть. Терпеть не могу всякую теорию. Скучно. Я бы предпочёл обойтись только практикой, но моего мнения по поводу формата занятий в академии почему-то никого не интересовало.

— Итак, молодые люди, кто расскажет мне, что из себя представляют артефакты?

— Молодые люди… — насмешливо тихо фыркнул Артём, — Он сам-то недалеко от нас ушёл…

Ну да, этот препод был с виду как бы не нашим ровесником. Может разве что лет на пять постарше. Явно сам только-только выпустился. Аспирант, наверное. Своим видом и манерой общения он чем-то напоминал кота. Такой же вальяжный, неторопливый, с какими-то мурлыкающими нотками в голосе. Он снисходительно поглядывал на нас как бы сверху вниз, хоть и находился ниже нас, мол, где я и где вы, неучи.

— Можно я? — опять вскинулась наша заучка. Прошлая лекция, видимо, её ничему не научила.

— Да пожалуйста, — лениво махнул он ей.

— Артефакт — это рукотворная или природная вещь, которая в результате внешнего воздействия на неё приобрела некие магические свойства, — бодро выпалила она.

— Верно. А скажите, как по-вашему, любой ли маг может стать магом-артефактором?

— Думаю, что да, — как-то неуверенно кивнула она, — По крайней мере, я нигде в книгах не читала, что это должны быть какие-то особенные маги.

— Вы почти правы, — подмигнул он ей, — Теоретически, действительно, любой маг может стать и артефактором, практически же стать хорошим артефактором может разве что один из ста магов. Должно сойтись сразу несколько факторов, чтобы этому магу сопутствовал успех в этом деле. Во-первых, он должен обладать хорошим запасом маны, так как нужную вещь нужно накачивать маной, и чем большего эффекта от артефакта ты хочешь добиться, тем больше маны придётся влить. Во-вторых, процесс этот крайне долгий, не любящий спешки и суеты, и требует от мага предельной концентрации внимания и терпения на протяжении довольно долгого времени. В-третьих, маг должен очень хорошо разбираться в предметах, уметь чувствовать их, так как далеко не каждый из них подходит для того, чтобы стать артефактом, а в ряде случаев предмет нужно изготовить своими руками, что тоже требует от мага определённых навыков! Ну, и плюс ко всему этому, некоторым магам артефаторика в принципе не даётся, либо даётся очень тяжело, и дальше начальных уровней и самых простых артефактов маг не добирается. Так что ответ ваш не полон, но плюс пять от меня вы заслужили. Присаживайтесь.

— Спасибо, — смущённо пискнула Краснова, садясь на место.

— Ну, а сейчас мы с вами перейдём к практике, и посмотрим, кто и на что из вас способен, — опять снисходительно улыбнулся он, ещё больше напоминая сытого кота, который развалившись наблюдает за бегающей рядом мышкой, — Кто знает, вдруг среди вас найдётся настоящий уникум? Хотя что-то мне подсказывает, что в основном будут одни бездари.

— А как мы можем что-то сделать, если мы ещё ничего не знаем? — опять высказался с места Богащенко, и в этот раз препод как-то быстро его вычислил, и уставился на него похолодевшим взглядом.

— Фамилия? — резко спросил он, отбросив всякую вальяжность, и напоминая в эту секунду какого-то хищника перед прыжком.

— Студент Богащенко, — вяло промямлил тот, видимо, догадавшись, что ничего хорошего его сейчас не ждёт.

— Вот тупой… Второй раз подставляется… — шепнул Артём.

— Угу. Ничему его жизнь не учит, — согласился я с ним.

— Минус восемь за высказывание с места без разрешения! — рявкнул препод, и парень совсем поник.

— Естественно, я объясню, что нужно делать. Зачем дёргаться раньше времени? Уважаемая староста, помогите мне, пожалуйста, — подозвал он к себе Краснову, которая тут же подскочила к нему.

— Будьте так любезны, раздайте каждому по листочку, — протянул он ей целую пачку бумаги, и она отправилась по рядам, раскладывая их перед студентами, — Я не буду сегодня требовать от вас невозможного, и мы начнём с самого элементарного, создадим слабенький артефакт левитации, действие которого будет направлено на него самого, а не во вне, как чаще всего бывает в артефактах. Листочков всем хватило?

Мы дружно прогудели, что, мол, да, всем, а я придвинул себе свой поближе. Обычный лист А4, тоненький, серого цвета. Ничего особенного, в общем.

— А теперь положите обе свои ладошки на листочки, и ощутите, как мана струится по вашим венам, к кончикам пальцев. Я понимаю, что вам это будет тяжело поначалу это делать за неимением опыта, но ничего сложного в этом нет, уверяю вас. Мана и без того через ауру каждую секунду покидает вас, так что этот листок уже заряжается от вас. Другое дело, что через ауру он будет делать это очень долго. Несколько часов, которых у нас нет, так что будем всё же вливать в него ману, но делать это нужно очень аккуратно, не торопясь, иначе вы рискуете перенасытить его, а это чревато тем, что…

Громкий хлопок донёсся с одного из верхних рядов, со стороны всё того же Богащенко, и кто-то нецензурно выругался его голосом.

— Что артефакт или взорвётся, или воспламенится, — как ни в чём не бывало продолжил лектор, — В нашем случае был первый вариант. И студенту очень повезло, что мы работали всего лишь с тонким листом бумаги, благодаря чему взрыв обошёлся без последствий. Работай мы даже хотя бы с деревом, и дело без травм не обошлось бы. Минус два вам, господин Богащенко, и снял я так мало только потому, что вы уже получили от меня минус восемь, а я не могу выходить за лимит в десять баллов. Но я вам этого не забуду, и буду весьма внимательно за вами следить на следующих занятиях. Уж будьте уверены.

Богащенко лишь еле слышно простонал в ответ. А мы продолжили свою практику, и к концу занятий почти у всех получилось заставить листок парить в воздухе. Даже у меня, хотя я очень сильно сомневался в том, что у меня получится. Но нет. В один момент, когда я уже устал его гипнотизировать взглядом, и пытаться ощутить, как мана через кончики моих пальцев наполняет его, он вдруг шевельнулся, заёрзал на столе, и нехотя поднялся вверх сантиметров на десять.

Я так обрадовался, что потерял контроль, и он также плавно опустился на стол, но дело было сделано. Теперь я хотя бы поверил, что могу это делать.

— Капец, блин. Устал так, как будто вагоны разгружал, — простонал Артём, с трудом вставая с лавки, когда лекция закончилась.

— Ага, у меня такое же ощущение, — согласился я с ним, — Но ты сейчас хотя бы отдыхать пойдёшь, а мне ещё, блин, на тренировку идти. И зачем я только подписался на это дело?

— Не знаю, я сам удивился твоему решению, — пожал плечами Артём, — Ты же ещё, получается, одного выходного себя решил. Игры же по воскресеньям.

— Вот же ж блин… — только и смог, что устало выдохнуть я, еле удержавшись от того, чтобы не высказать чего покрепче.

— Григорьев, аккуратнее! Ты нас так без нападающих перед игрой оставишь! — встревоженно крикнул тренер, когда я, поймав кураж, впечатал Юрика в борт.

В этот раз я на льду держался увереннее, и уже примерно представлял, на что способны игроки атаки, и понимал, чего от них ждать. Благодаря этому я довольно неплохо читал игру, и встречал их в своей зоне вовремя, не давая прорваться к воротам.

— Смена! — крикнул тренер, и я усталый, но довольный, покатил на лавку.

— Витя, ты, конечно, молодец, отрабатываешь здорово сегодня, но, пожалуйста, не увлекайся, — тут же подошёл ко мне тренер, — Мало того, что можешь травмировать кого-нибудь из игроков, так и сам все силы потратишь, на игру не оставишь ничего. Послезавтра игра, можешь не успеть восстановиться.

— Понял, Всеволод Валентинович, буду аккуратнее, — кивнул я, — А насчёт моих сил не переживайте. За субботу я полностью их восстановлю.

— Ну-ну, — лишь покачал головой тот, но спорить не стал, и повернулся к площадке, следить за игрой.

Я же действительно сбавил обороты, и до конца игры, которую, кстати, моя команда выиграла, больше никого летать в борт не отправлял.

— Привет! — встретила меня вдруг Настя прямо у дверей раздевалки, когда я выходил. Я аж чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Привет, — согласился я с ней, — Ты чего тут делаешь?

— Тебя жду, разумеется, — насмешливо фыркнула она, — А ты, кстати, очень даже неплохо играешь, я видела. Мне разрешили на вашей тренировке поприсутствовать.

— Да? — удивился я, — А почему я тебя не видел?

— Да потому что мне разрешили сидеть только вдалеке, у выхода, чтобы не отвлекать вас, — пояснила она, и тут же сменила тему, — Напоминаю про должок! Я уже знаю, что дядя вас взял, так что с тебя свидание! У меня, кстати, воскресенье свободное, — намекнула она, — Можем сходить куда-нибудь в городе.

— Не можем, — покачал головой я.

— Не поняла? — нахмурилась она.

— Да что тут понимать? Во-первых, у нас игра как раз в воскресенье, ну, а во-вторых, мне временно запрещено покидать территорию академии. Так что сводить я тебя могу только в местные кафе.

— Ни фига. За что это тебя так? — удивлённо наклонила она голову.

— Да там долгая история, — отмахнулся я.

— А я никуда не спешу.

— Рад за тебя. А вот я, увы, спешу, — немного резче, чем следовало, ответил я, — Так что предлагаю перенести наше свидание на время, когда с меня снимут наказание.

— Ну уж нет! — покачала она у меня перед носом указательным пальцем, — А если его отменят только через год? Или вообще до конца учёбы не отменят? Не согласна я на такое! Тогда лучше так сделаем. Я схожу на вашу игру, ну, а после неё, ты отведёшь меня в местное кафе, только не в то, где хоккеисты тусуются! Идёт?

— Ладно, — махнул рукой я. Так даже лучше. Быстрее от долга избавлюсь.

— А теперь ты можешь проводить меня до общежития, — ослепительно улыбнулась она, и взяла меня под руку.

Пришлось подчиниться, и проводить её до дверей общаги, где мне даже перепал поцелуй в щёку на прощание.

Интерлюдия

— Герр Хофман, добрый вечер.

— Здравствуй, Ханс. У тебя есть для меня новости? Ты нашёл Гончарова?

— Почти, герр Хофман. Мы проследили за слугами министра, и доехали до Уфы, где они сняли себе дом. А это значит, что объект где-то здесь. По слухам, он приехал сюда на учёбу, так что сейчас мы проверяем все местные учебные заведения. Почти все уже проверили, осталась лишь какая-то академия, закрытого типа, на территорию которой не так-то просто попасть, и о которой нет никакой информации в сети. Но нам удалось выяснить, что в это воскресенье там будет проходить хоккейный матч со сборной другого института, и на эту игру можно будет пройти любому желающему. Мы воспользуемся этой возможностью, и проникнем на территорию академии. Возможно, там удастся что-нибудь выяснить.

— Постарайтесь, Ханс! Этот маг очень важен для нашей страны! Найдите его, и будете достойно вознаграждены!

— Непременно найдём, профессор! Не сомневайтесь в нас!

— Очень хочу в это верить, Ханс. Как только выберетесь с территории академии — сразу доложи мне о результатах вылазки! Ясно?

— Так точно, Герр Хофман! Но у меня есть ещё один вопрос…

— Спрашивай.

— В каком состоянии вам нужен этот маг? Я понимаю, что живым, но насколько важна его целостность? Я слышал, что он довольно сильный маг, и не уверен, что мы сможем выкрасть его без боя, если он окажется в этой академии. Она очень хорошо охраняется.

— Ханс, он нужен не просто живым, но и по возможности здоровым! И какие ещё бои? Ты там совсем с ума сошёл? Всё должно быть абсолютно бесшумно! Никто даже догадаться не должен, что его похитили! И уж совершенно точно никто не должен подумать на нашу страну. Нам не нужен открытый конфликт с Россией! Действуйте крайне аккуратно и тихо. Ты меня понял?

— Так точно, герр Хофман, — тяжело вздохнул в трубку собеседник, — Но это будет очень сложно сделать. Наши возможности тут и без того крайне ограничены, а вы вообще урезаете их практически до нуля…

— Не желаю даже слышать твои жалкие оправдания! — рявкнул профессора так, что даже его помощники в другом конце лаборатории вздрогнули, — Ты прекрасно знал, куда едешь, и был никак не ограничен финансами и другими ресурсами, когда готовился к поездке, и должен был всё предусмотреть! Не разочаровывай меня, Ханс. Ты прекрасно знаешь, чем тебе грозит моё разочарование…

— Виноват, профессор, приложу все усилия, чтобы выполнить миссию! — сразу взбодрился собеседник, который, будучи личным помощником профессора, прекрасно знал, на что тот способен в гневе, — Можете быть во мне уверены!

— Хотелось бы, Ханс. Очень хотелось бы…