Слуга государя 4

Глава 24

— А теперь давайте поприветствуем выходящих на лёд наших Витязей и пожелаем им удачи! — раздался под сводами арены громкий голос, и нашу команду встретили бурными аплодисментами и криками, когда мы показались в проходе.

Соперник, Челябинский Коршун уже ждал нас на арене, нетерпеливо постукивая клюшками по льду.

Мы двинулись к ним, а я ошалело оглядывался по сторонам, разглядывая переполненную арену. Вот это да… Вот вам и студенческая лига… Я-то думал, что если нас придут поддержать пара сотен человек, то это уже будет очень хороший результат, но было не меньше пары тысяч народа. Свободных мест вообще не было видно. Отовсюду доносились крики, вой каких-то музыкальных инструментов, барабаны. Всё смешалось в дикую какофонию, и било и по ушам, и по мозгам.

Ноги вдруг как будто свинцом налились, и я невольно замедлил шаг. Я никогда не был публичной личностью, и сейчас ощущать столько направленных на меня глаз было как-то тяжело. Как будто груз ответственности упал на плечи, и здорово так придавил к земле.

Нет, в прошлой жизни в ночных клубах-то я, бывало, чудил так, что был чуть ли не главной звездой вечера, но то же было под градусом, а тут такого допинга не было. Я даже пожалел на секунду, что вообще ввязался в эту авантюру.

— Что, страшно? — толкнул меня в плечо Никита, как будто почувствовав мои сомнения.

— Как-то… Непривычно, — уклончиво ответил я.

— Ничего, привыкнешь, — хохотнул он, — Ты понравился тренеру. Не исключено, что он решит тебя оставить в команде, если ты покажешь себя в играх. Хорошие защитники у нас дефицит. Все новички мечтают в нападение попасть, шайбы забивать, чтобы перед девками красоваться. В защиту никто не хочет идти добровольно, только из-под палки, так что у тебя все шансы есть.

— Вот радость-то… — пробормотал я тихо, и тут мы, наконец, добрались до площадки, по снимали защиту с коньков, и выкатились на арену под бурные аплодисменты.

Что-то там орал ведущий, но я не слушал его, торопясь хоть немного размяться и раскататься, пока нас не погнали строиться и здороваться с соперником.

Через минуту мы проехали перед строем соперника, пожимая всем руки, а после капитаны команд кинули монету, определяясь с выбором ворот, и мы покатились в свою зону, в ожидании начала матча.

Я прокатил мимо ворот, и невольно бросил взгляд на переполненные трибуны. Где-то там Артём сидит с Машей, да и Настя тоже. В этой толпе их и не разглядишь. Не ожидал, что любительский хоккей тут настолько популярен. Правила, кстати, были такие же как у нас. По крайней мере, я пока отличий не увидел. Но я мог и ошибаться. Всё же я играл в него последний раз довольно давно, в детстве, и многое уже просто позабыл.

А нет, одно отличие я всё же увидел. Тут были сразу два ассистента судьи, задачей который было только следить при помощи специальных артефактов за тем, чтобы игроки не использовали магию.

Рефери дал свисток, и игра началась.

— Шайбу! Шайбу! — неслось с трибун не умолкая, прошло всего минут десять с начала игры, а уже взмок как не знай кто, и дышал как загнанная лошадь. Всё же настоящая игра колоссально отличается от тренировочной по интенсивности и напряжению, да и тренер за это время меня всего лишь раз менял, и я догадывался, почему.

Как раз когда он меня тогда отправил на скамейку, вышедший на замену игрок допустил детскую ошибку прямо у наших ворот, слишком далеко отпустив от себя шайбу, игрок соперника тут же отобрал её, и в упор расстрелял нашего вратаря, и мы стали проигрывать один ноль.

Я от досады чуть клюшку не сломал о борт. Даже сам от себя не ожидал, что игра настолько сильно захватит меня. Обидно… Я столько сил потратил на то, чтобы отбиться от первых неистовых атак соперника, который поначалу взвинтил такие скорости, что мы всей командой первое время из нашей зоны не вылезали, и тут такой подарок им сделали.

Защитники у нашей команды и впрямь оказались слабоваты. Даже я, не имевший долгое время игровой практики в том мире, а в этом вообще ни разу не игравший в хоккей, выгодно смотрелся на их фоне. Да, скоростью и выносливостью я им пока уступал, но я лучше видел площадку и предугадывал действия соперников, лучше играл в защите, тупо был фактурнее их, благодаря чему был лучше в силовых действиях. В общем, красавец, хоть куда. Вот только сидя в защите игру не выиграть…

Так что после непродолжительного отдыха, я выскочил на лёд крайне разозлённым, что сразу же почувствовал на себе нападающий соперника, для которого моё появление стало абсолютно неожиданным, и я на огромной скорости впечатал его в борт так, что он свалился на лёд, и несколько секунд не мог встать.

Я же завладел шайбой, и тут же с ней расстался, отправив её Юрику, который мгновенно стартанул с места как ракета, уходя в отрыв. Жалко только, что дальше его встретили сразу двое игроков соперника, и уже наш нападающий отправился в полёт, навстречу борту.

Так у нас и пошла игра дальше. Шайба практически не задерживалась в средней зоне, мгновенно перемещаясь от одних ворот к другим, и не давала скучать вратарям обеих команд.

Соперник, похоже, либо уже на удержание счёта играл, либо немного выдохся, так что нам удалось отодвинуть игру от своих ворот, и даже периодически самим выходить в атаку, вот только пока безрезультатно.

По всей видимости, потери в составе не прошли для нашей команды бесследно. Нападающие выглядели откровенно бледно, и на общем фоне выделялись лишь Юрик, да Никита, но соперник очень плотно держал их, встречая каждого из них сразу вдвоем, видимо, поняв, что угроза их воротам может быть только от них. И делал это частенько очень жёстко, не церемонясь.

Один из их защитников, здоровенный мрачный парень, вообще действовал как дровосек, не стесняясь нападать на Юрика даже тогда, когда тот не владел шайбой, что вообще-то запрещено, вот только судья по какой-то причине закрывал на это глаза.

Наш мелкий нападающий уже как от чумного убегал от этого типа, поняв, что тот может просто покалечить его так рано или поздно. И пока у него это более-менее получалось. На коньках тот здоровяк стоял довольно плохо, и ему никак было не угнаться за нашим бегунком.

Ему бы ещё точности побольше при такой скорости, — мысленно простонал я, увидев, как Юрик в очередной раз выскочил к вратарю соперников, и в очередной же раз не смог его переиграть. Вратарь ловко махнул ловушкой, и шайба затрепыхалась в ней.

Юрик понуро покатил на точку вбрасывания, и, видимо, слишком сильно ушёл в себя, и не заметил, как со спины на него налетел тот здоровяк, сбил с ног, и ещё и сам всем своим огромным телом рухнул на нашего мелкого нападающего.

Судья показал этому типу удаление, но всего на две минуты, хотя за такое надо до конца матча выгонять.

Вот только до скамейки штрафников тот доехать не успел…

— Ты что творишь, идиот? Ты же так убить можешь или покалечить, придурок! — рявкнул я, подкатив к нему, скидывая на ходу перчатки, и откинув в сторону клюшку.

— Да пошёл ты… — лениво процедил тот в ответ, не обращая на меня внимания, и намереваясь уже заехать в калитку, и тут уже я не сдержался. Толкнул его в борт, и сразу же хлёстко пробил ему с правой по корпусу. Здоровяк шустро развернулся, и тут же ему прилетело от меня левой в нос.

Противника ощутимо мотнуло, из носа побежала тонкая струйка крови, он взревел, и попытался кинуться на меня, на ходу сбрасывая краги, вот только я ждать не стал, и встретил его прямым ударом в челюсть, без проблем уклонившись от богатырского замаха.

Соперник как будто на стену налетел. Защитная каска челюсть не защищала, а я при ударе сдерживаться не стал. Глаза у противника закатились, и он рухнул на лёд. И только сейчас я услышал, как беснуются трибуны, и среди криков отчётливо слышится — Молодец!

— Десять минут штраф! — заявил подъехавший ко мне рефери, но я даже спорить не стал, и молча поехал на скамейку штрафников, наблюдая, как с арены уводят пришедшего в себя парня, и вытирают кровь со льда.

— Молодец! — одобрительно произнёс подошедший ко мне тренер, — Этот костолом Юрику руку сломал, гондон! А судья сегодня явно не на нашей стороне, хоть у нас и домашний матч. За подобное матч-штраф давать надо! Надеюсь, случившееся остудит горячие головы в той команде, и те перестанут так явно правила нарушать. Всё правильно ты сделал. Не выведи ты его из строя, он нам мог бы и Никиту поломать.

— Это да, вот только кто у нас забивать теперь будет? Юрик хотя бы моменты создавал, остальные же вообще ничего придумать не могут, — пробормотал я, и сплюнул.

— Не бери в голову. Нам главное до перерыва продержаться оставшиеся пять минут, а там что-нибудь придумаем…

— Так, слушаем меня внимательно, — выдохнул тренер, строго оглядывая всех нас. Только что он пару минут в весьма нецензурных выражениях прошёлся чуть ли не по всей команде, и я понимал его возмущение.

В концовке тайма соперник, пользуясь моим отсутствием и численным преимуществом, затолкал в наши ворота ещё одну шайбу, а парни из моей команды так ничего и не смогли придумать в атаке. До ворот доходили, а дальше не знали, что с шайбой делать. Либо бросали и мазали, либо катали друг другу, тяня время, пока соперник не отбирал.

— Сейчас Коршуны должны немного подуспокоиться, счёт им это позволяет, так что возможности ещё у нас будут, — продолжил он, окинув нас мрачным взглядом, — Нападающие, раз сами разучились забивать, предоставьте эту возможность защитникам. Вошли в зону, расставились, и ищите возможность скинуть шайбу под удар защитникам, раз в себе не уверены. А вообще, не стесняйтесь бросать по воротам! Дайте поработать их вратарю, и рано или поздно он ошибётся! Но и про оборону не забывайте, особенно, пока мы в меньшинстве играем. Виктор! — обратился он вдруг ко мне.

— Да? — удивлённо глянул я на него.

— Я заметил на тренировке, что у тебя сильный бросок. Ты хорошо отрабатываешь в защите, но попробуй сейчас более атакующе сыграть. Как закончится твой штраф, я тебя выпущу в одной смене с Никитой. Попробуйте с ним вдвоём что-нибудь сообразить в атаке.

Следи за Никитой. Как только он получает шайбу, и входит в зону, мчись к воротам, и потолкайся там. Ты парень здоровый, вполне можешь побороться с защитниками. Я знаю, что этим мы нашу оборону ослабим, но делать нечего, надо рисковать. Задачу понял?

— Да, понял, — кивнул я, почувствовав, как что-то внутри меня радо этому решению и предвкушает выход на лёд. Хотелось уже нестись, крушить всех, рвать на части, но мне ещё предстояло оставшиеся пять минут штрафа отсидеть.

Банг! Перекладина! Твою ж мать… Трибуны разочарованно выдохнули, и не менее разочарованный я покатил отрабатывать в защите.

Что ж такое-то? У меня был уже третий момент, как я вышел, но шайба ни в какую не попадала в ворота. Как будто на меня проклятие Юрика перекинулось…

Сначала, когда у меня закончился штраф, я очень удачно выскочил из калитки как раз в тот момент, когда Никита мчался к воротам соперника. Воспользовавшись тем, что моё появление оказалось неожиданным для противника, я на всех парах помчался к воротам прямо по центру площадки, как стоячего обогнув пятившегося назад игрока защиты, и выскочил один на один с вратарём. Никита тут же отдал мне пас, я со всей дури щёлкнул, и шайба со звоном влетела в шлем вратаря и отскочила чуть ли не к середине площадки, где её подобрал кто-то из игроков Коршуна, и уже на нас пошла атака.

В следующей нашей атаке я послушался совета тренера, и полез толкаться во вратарскую соперника, и даже ухитрился забить гол, когда шайба отскочила ко мне после удара по воротам кого-то из наших, но его не засчитали, так как я его коньком забил, а это оказалось запрещено. Но у меня там не было другого выбора. Мою клюшку зажал один из игроков соперника, вырваться у меня не получилось, и ничего не оставалось делать, как толкнуть шайбу коньком мимом уже лежавшего вратаря, который мог лишь проводить её взглядом, но увы, гол не был засчитан. Вот если бы шайба просто попала в мой конёк и отскочила от него в ворота, тогда засчитали бы, а так как было движение ногой, то… Нельзя, короче, так.

И вот сейчас… Я аж сплюнул от досады, но времени переживать не было, и пришлось мчаться за несущимся в атаку на наши ворота нападающим противника, вот только я за ним не успевал… Слишком много сил потратил в прошлой атаке, и теперь девятый номер противника вывалился один на один с нашим вратарём.

— Да чтоб ты споткнулся, гадина! — прошипел я сквозь зубы, и противник вдруг растянулся на льду, а шайба медленно заскользила к нашему вратарю.

— Не понял? — озадаченно прошептал я, принимая пас от вратаря, и перенаправляя её к правому борту одному из наших нападавших, — Это совпадение, или…?

Да нет, не совпадение… — понял я, когда игрок соперника, вот только что сбивший меня с ног, хотя не владел шайбой, и никак не наказанный за это судьёй, схватился за живот, и пулей помчался на выход, не обращая внимание на злые крики его тренера.

Ну да. Я со зла пожелал, чтобы на того дристун напал, вот и результат… Всё остававшееся время второго периода я потратил время на эксперименты, и выяснил, что если я просто что-то кому-то желаю, то нифига не происходит, а вот если я всей душой чего-то хочу, и внутри меня полыхает злоба, то вот тогда эффект получается просто поразительный.

Я уже успел ещё двоих игроков заставить споткнуться, и вот сейчас ещё одного по нужде отправил. Система работала, а я вдруг начал терзаться моральными вопросами, типа, тварь я дрожащая или право имею?

Ну серьёзно, с одной стороны, я, вроде как, не прав, прибегая к своей силе. С другой стороны, у нас запрещена тут магия, а про силу никто ничего не говорил мне. С третьей, сопернику и без того судья подсуживал, и неплохо было бы восстановить слегка равновесие, так сказать. С четвёртой, что-то внутри меня этому противилось, и я понимал, что не буду рад такой победе, если мы одержим её благодаря моей силе.

У меня аж голова разболелась от всех этих мыслей и переживаний. Второй период закончился, мы покатили на перерыв всё с тем же счётом два — ноль не в нашу пользу, и всё должно было решиться в последнем, третьем периоде.

Интерлюдия

Ханс сидел на трибунах, на одном из самых верхних рядов, и внимательно наблюдал за матчем. По-хорошему, ему уже давно нужно было бы уйти отсюда и заниматься делом, но что-то не пускало его. Как только он собирался уходить, что-то внутри его протестовало против этого, как бы говоря, что он упускает что-то важное, а он привык доверять своей интуиции.

В принципе, его подчинённые и сами должны были справиться с задачей по поиску объекта, хоть здесь и стояли на каждом углу камеры, и следящие артефакты, как будто они находились не на территории гражданского учебного заведения, а какого-нибудь засекреченного военного объекта. Досмотр при входе на территорию академии был такой, что ему оставалось порадоваться, что он лично проверил своих помощников. Чтобы те не принесли сюда ничего запрещённого. Даже они тут скрытно не смогли бы ничего пронести, и операция оказалась бы под угрозой.

И всё же, что же тут не так? — мучительно размышлял он, глядя на игру, которая, кстати, на удивление была довольно неплохой и динамичной. Не хуже матчей Немецкой хоккейной лиги, хотя тут играли любители, а там — профессионалы. Хотя русские всегда были на две головы сильнее Германии в хоккее. Хорошо уже то, что хоть в футболе немцы были впереди, но, к сожалению, с не столь впечатляющим разрывом, как русские в хоккее.

И тут Ханс насторожился, увидев, как один из игроков команды хозяев сбросил перчатки, и покатил к игроку соперника с вполне читаемыми намерениями. Что-то очень знакомое показалось ему в этой фигуре. В том, как она движется, смотрит на врага. Да и то, что игрок оказался закрыт от магического сканирования, тоже о многом говорило.

К сожалению, на форме игроков не было фамилий, только номера, и Хансу только и оставалось, что запомнить номер игрока — семнадцать. Что-то ему подсказывало, что надо было очень внимательно присмотреться к этому игроку, и выяснить потом, кто это такой…