Я ожидала чего угодно, но не того, что Лорес, тихонько хмыкнув на ухо, отпустит мою вторую руку и сам поправит на мне платье. Правда, после намеренно неторопливо провёл поверх ткани ладонями, и губами плеча коснулся, вызвав россыпь колких мурашек по спине. Перебрал пальцами каскад локонов сзади, чем смутил, пожалуй, больше, чем откровенной лаской, погладил затылок. Волнение чуток усилилось, сердце пропустило пару ударов, и я поспешно выпрямилась в попытке отстраниться от слишком приятных действий Лореса. Хватит с меня на сегодня переживаний!
— Можешь, — невозмутимо кивнул Эрсанн, улыбка стала шире.
Потом сунул руку в карман и достал злополучную паутинку, ту, которую мне презентовали вместе с первым платьем. С колен Лореса мне не дотянуться было, поэтому я с большим облегчением встала и подошла ближе, наивно протянув руку и уже мысленно вздохнув с облегчением — остаток вечера обойдётся без провокаций!
Ага, сейчас. Эрсанн ловко отдёрнул руку, глядя на меня снизу вверх, и едва заметно покачал головой. Так… Всё, хватит, не буду больше в послушную прислугу играть!! Нервы, похоже, окончательно сдали. Иначе, отчего бы мне нахмуриться, скрестить руки на груди и подчёркнуто вежливо осведомиться ровным голосом:
— Милорд?
Я намеренно назвала по титулу, и пофигу на желание. Игры играми, но всему есть предел. Бровь Морвейна-старшего поползла вверх, в глазах блеснул огонёк предвкушения.
Давай, давай, излагай уже, чтоб твоей светлости бессонницей до утра мучиться!
— Зубки показываем, Яночка? — лениво произнёс он, но вот голос донельзя довольный!
Сволочь сиятельная, с тоской подумалось мне. Да, показываем! Моя покорность тоже имеет пределы! Я решительно протянула руку и повторила.
— Отдайте, пожалуйста. По-моему, для одного вечера хватит развлечений.
— М-м-м, во-о-от как думаешь, — протянул Эрсанн и добавил. — Подойди ближе, Яна. Я же говорил, когда мы одни, без титулов, — что-то я сильно сомневаюсь, что моя вредная выходка тебе не понравилась, господин провокатор!
Что ж. Подойду. Руки, правда, сами в кулаки сжались, и сердце невольно затрепыхалось испуганным кроликом, но я стиснула зубы и не дала волнению пробиться сквозь раздражение. Спиной чувствовала взгляд Лореса, между лопаток чесалось от него, но плечи держала развёрнутыми, и подбородок не опускала. Уютную тишину нарушало потрескивание дров, лорды молчали, оба. Я стояла… Эрсанн смотрел пристально, немного задумчиво, а потом негромко произнёс:
— Приподними платье.
Что?.. Внутри всё обмерло от нехорошего предчувствия, но отступать некуда. Молча выполнила, ухватившись кончиками пальцев за тонкий муслин и подняв чуть выше щиколотки. Не сказал же — докуда приподнять? Дальнейшие действия Эрсанна повергли мою скромность в полный аут. Он наклонился, расправив в руках трусики, и коротко приказал:
— Ногу, Яна.
Э-э-э… А-а-а… Я как бы и сама в состоянии… Щёки полыхнули жаром, я задохнулась, подавившись вдохом. Но послушно подняла ногу, потом вторую, дав Эрсанну одеть мне бельё. Делал он это медленно и со вкусом, то и дело словно случайно задевая пальцами икры, коленки, бёдра… М-мать!.. Под конец Морвейн-старший уже откровенно скользил ладонями по обнажённой коже выше подвязок, а моя проклятая женская натура снова отозвалась тягучим ощущением внизу живота и прервавшимся дыханием. Только представив, как мы с Эрсанном смотрелись со стороны — для Лореса — меня затопила очередная волна волнения и раздражения, извечных спутников друг друга. Руки старшего лорда под моим платьем… Его голова на уровне моей талии… И тишина, плотная, вязкая, давящая на уши. Эрсанн же не остановился на том, что просто надел, он… он же за ленточки взялся, подтянуть!!! Об моё лицо можно было не просто спички зажигать, целый факел точно бы загорелся.
Закончив, Эрсанн наконец вынул руки из-под платья, но… ладони тут же легли на талию, и старший Морвейн вдруг через ткань прижался губами к моему животу. В котором тут же образовалась пугающая пустота, как и в голове.
— Спокойной ночи, Яна, — невозмутимо попрощался Эрсанн и откинулся обратно. — До завтра.
И… и вот к чему была последняя выходка?! Ничего не могла с собой поделать, развернулась, ничего не ответив, и почти бегом выбежала в коридор. Так, пока не узнаю толком, для чего я лордам и какие такие виды кроме горизонтальных они имеют на меня, не поддаваться, не поддаваться, Янка!! Ох-х-х, но как же это сладко, когда прикасаются, когда целуют, когда… когда проявляют эту вот свою властность, м-м-м… Уж наедине с собой могу признаться, что да, шалею от всего этого, от пряного привкуса удовольствия чуть-чуть за гранью дозволенного, от раскладов на троих, чччёрт, от того, как меня умело соблазняют и… и подводят к нужному Морвейнам поведению… Что самое ужасное, ведь не заставляют по-настоящему, ломая и идя наперекор моим желаниям и мировоззрению.
Просто мягко, ненавязчиво, но настойчиво освобождают от шелухи, приводят к пониманию и принятию меня самой, какая есть. Эрсанн вчера правду сказал. Беда только в том, что умом понимаю, но с подсознанием шутки плохи, оно не принимает доводов разума. Как только дело доходит до практического использования теоретической информации, на первый план выходит всё то, что до поры, до времени сидит глубоко под чертой, особо не отсвечивая. Мда. И как дальше жить?..
Я добрела до своей спальни, чувствуя себя сегодня не в пример усталой и разбитой — сильнее, чем вчера. Накатила апатия, немножко тоска, и вылезли мысли, о которых я себе запрещала думать все эти три недели. Кто я здесь? Зачем? Какое будущее ждёт? Чего могу достигнуть и достигну ли? Личная жизнь… Морвейны… Насколько далеко простираются их интересы, могу ли верить их словам? В моём мире мужчины много говорили и мало делали, поэтому я давно перестала верить в ту красивую лапшу, что мне обычно начинали вешать при знакомствах. Морвейны… ну вот было у меня ощущение, что не врали.
Недоговаривали — да, это есть. Но врать мне у них резона не было. И так имеют право сделать со мной, что угодно, но — Хлоя правильно подметила, возятся же. Обучают. Воспитывают. Зачем? Для экономки — слишком много лишних знаний. Для любовницы — слишком много внимания. Что-то большее? Не смешите мои тапочки, попаданка, безродная, никто — и вдруг женитьба? Морвейны не из тех, кто влюбляется безоглядно с первого взгляда, да ещё и тащит зазнобу к алтарю, или как тут церемонии проходят.
Я переоделась, расплелась, расчесалась и села на кровать. Вот почему я слишком много думаю, а? Почему не могу по примеру многих женщин из моего мира просто заводить знакомства и романы, не заморачиваясь серьёзностью, а там — как выйдет?
Почему… почему я слишком боюсь привязаться к кому-то? И безумно боюсь, что меня бросят, оставят, выкинут за ненадобностью, как только первый интерес и новизна спадут?
Да, типичные комплексы и страхи маленькой одинокой девочки, недолюбленной в детстве родителями. Сильно недолюбленной. И отчаянно искавшей по жизни эту любовь, эту возможность быть кому-то нужной. А жестокая жизнь раз за разом доказывала, что — нет такого. Все люди, а уж в особенности мужики — эгоисты. И никого не волнуют твои желания и чувства. Что у тебя на душе, никому неинтересно. Я обхватила себя руками и легла, поверх одеяла, невидяще вглядываясь в темноту спальни. Морвейны, кто они для меня? Хозяева? Просто незнакомые мужики? Кто-то больший? Что значит моё нездоровое влечение к ним, к обоим сразу — просто всплеск гормонов, разбуженная умелыми ласками чувственность, доселе дремавшая в глубинах организма? Не попадусь ли в ловушку, не стану ли слишком зависимой от них?
И ладно, для Морвейнов не существует условностей, как сказала Хлоя. А для остальных? Мне же будут тыкать в спину пальцем и перешёптываться такие, как леди Аллалия, и придётся это терпеть с вежливой улыбкой, учиться искусству завуалированных пикировок словами, как это приятно в в высшем обществе… Янка, блин! Ну о чём ты думаешь, какое положение леди! Спустись с небес на землю, пожалуйста! Знаешь же, потом больно будет падать, если возомнишь невесть что! Я длинно вздохнула и перевернулась на спину, забравшись под одеяло. Усталость оставалась, но сон не шёл, и ещё, потихоньку возвращались те эмоции и ощущения, которые разбудили во мне в библиотеке Морвейны — тело требовало удовлетворения… И чёрт меня дёрнул подумать об этих искусителях, чтоб им пусто было!! Да, искусители, наглые, самоуверенные самцы, охотники, лорды… Мм-м-мм… В голове всё настойчивее крутились картинки сегодняшнего вечера, вчерашнего, эмоции вспыхивали разноцветными искорками, а дыхание никак не желало успокаиваться. Выход один, успокоить гложущее ощущение внизу живота, дать телу удовлетворение и уже уснуть наконец.
Я сдалась, сглотнув и облизав сухие губы. Да-а-а, хочу! Себе признаюсь, что это так, но больше никому! Руки потянули край ночной рубашки, я крепко зажмурилась и раздвинула ноги. И отпустила фантазию, смешавшуюся с реальными воспоминаниями.
Пальцы сами знали, что и как делать, чтобы стремительно разраставшийся пожар страсти полыхнул особенно сильно, дошёл до пика, и внутри взорвалась сверхновая, я выгнулась, тихо застонав. Уж слишком много наслаждения, слишком ярко, вкусно, сильно. Тело не могло успокоиться ещё несколько минут, несмотря на только что пережитый оргазм, оставалось смутное ощущение неудовлетворённости. Мало пальчиков, мало, Яна, сейчас могу в этом признаться, себе. Вдруг накатил острый приступ тоски, на глаза навернулись слёзы. Я зажмурилась, свернулась калачиком и прикусила губу. Спать, спать, Яна, утро вечера мудренее. И учёба плотно полдня. На этой нерадостной ноте провалилась в сон, сразу и без тревожных сновидений.
Утром ждал очередной сюрприз: проснулась не от колокольчика, а от стука в дверь. Глянула на часы — восемь. Морвейны обычно в это время уже на работу уходят. Вовремя вспомнила, что у меня с сегодняшнего дня первая половина занята учёбой, и не подорвалась, как подстреленная лань. Хлоя, что ли? Зевнула, села, хлопая ресницами.
Голова оставалась тяжёлой, в ней бродили отголоски вчерашних мыслей, да и общее состояние какое-то тоскливое. Здрасьте, попа, ПМС. Приехали. Теперь мир дерьмом дня два будет казаться, и не до развлечений! Интересно, Морвейнам знакома эта бяка, или здешние леди слишком утончённые, и не страдают всякой фигнёй? Стук повторился, я встрепенулась и встала, поспешив к двери. Морвейны бы не утруждали себя такой вежливостью, да и скорее всего, уже уходят. Хорошо, что незачем в семь утра теперь подрываться! Только в кабинете бумаги всё равно проверять придётся. Хлоя, конечно, не глупая, но для собственного спокойствия. Я взялась за ручку и открыла.
— Доброе утро, — в коридоре стоял Лорес, при полном параде, благоухая мятой и свежестью, и без тени улыбки смотрел на меня.
А в руках держал стопку моего обычного белья. На мне же не шибко плотная сорочка, одна из тех, что купили, и… под ней ничего больше… Ну что стоило халат накинуть!!! Я хлопнула ресницами, дар речи отказал в своих услугах, и даже вежливо ответить была не в состоянии. Взгляд Лореса оценивающе прогулялся по мне, и уголок рта чуть поднялся.
— Неплохо, — одобрительно кивнул и протянул бельё. — Держи, оно тебе нужнее будет. Но, Яна, в следующий раз делай то, что просим, — спокойно добавил Лорес, однако нотки предупреждения я уловила.
Да уж, придётся. Опустив взгляд и покрывшись равномерным румянцем от лба до шеи, я выхватила бельё, пискнула:
— С-спасибо! — и крайне поспешно и неприлично захлопнула дверь перед носом лорда главного следователя.
Уф-ф… Побрела к шкафу, вновь и вновь переживая краткие моменты встречи. Как он смотрел!.. Так… Ну, не знаю, довольно, с искрой вполне определённого интереса, и в то же время так по собственнически, что ли. Я больная, точно, потому что именно от последнего волосы на затылке поднимались, а внутри всё сладко замирало. Ладно, переодеваться и завтракать, и в библиотеку, грызть гранит науки. Там, конечно, неудобный для письма стол, но зато кресла уютные и обстановка мне нравится!
Так, одеться. Помня вчерашнее, остановила выбор на платье обычного фасона, с плотным корсажем и рукавом три четверти. Тоненький голосок, вякнувший «А может…» немедленно заткнула, рыкнув коротко: «Нет!!». Не собираюсь потакать нездоровым желаниям некоторых наглецов! Закрутив волосы в низкий пучок, так, что несколько прядей оставались свободными, вышла из спальни. Сегодня чувствовала себя увереннее, не ощущая перемены в отношении ко мне других, несмотря на то, что лорды чётко обозначили свои намерения и явно изменили своё отношение ко мне. Хлоя не врала на этот счёт.
Старшую горничную нашла в обшей столовой.
— Привет! — она весело улыбнулась и помахала. — Садись, отлично выглядишь! Тебе не идёт быть хмурой, — доверительно сообщила Хлоя, чем повергла в лёгкое замешательство. — Морвейны хорошо на тебя влияют, — со смешком добавила Хлоя, и заработала мой возмущённый взгляд.
— Перестань, — отозвалась я, прожевав кусок омлета. — Я вот что хотела спросить, ты же немного знала Лимер? — поспешила перевести тему. — Мне рассказали, что с ней случилось.
— Ну, мы общались, да, — Хлоя не стала удивляться моей осведомлённости. — Но она не как ты, почти не выходила из кабинета, а в остальное время только по работе, — она сморщилась. — Странная девица, хотя за то короткое время, что Лимер здесь была, проблем вроде не возникало.
— Хлоя, — мне пришла в голову очередная мысль. — Тебе сколько лет?
— Девятнадцать скоро будет, а что? — она стрельнула в меня любопытным взглядом.
О, как, а выглядит и рассуждает на все двадцать с хвостиком. Возникший было вопрос, почему Морвейны не сделали экономкой сообразительную и смышлёную Хлою так и вертелся на языке, и я всё-таки решила его задать.
— А почему тебя не повысили? Ты же тут уже два года работаешь, — я рассеянно подцепила кусочек омлета.
Хлоя поморщилась.
— Знаешь, мне и на моём месте неплохо работается, — она пожала плечами. — Лордам виднее, кто кем должен работать, да и договор у меня именно на старшую горничную, и заканчивается только в следующем году. Так что, всё верно, Лимер справлялась лучше, пока ты не пришла и не организовала вообще всё отлично, — девушка улыбнулась.
Я снова испытала краткий приступ смущения, с которым справилась и вернулась к интересующей меня теме.
— Не замечала за Лимер ничего странного?
— Ну, — Хлоя ненадолго задумалась, потом продолжила. — Вроде нет, но как-то, проходя мимо её спальни, услышала, как она плачет. Не знаю, почему, спрашивать не стала. И ещё, в городе случайно видела Лимер, она заходила в часовню Девы Иметт, — я превратилась в знак вопроса — до религии ещё не добралась в своём обучении. — Иметт покровительствует незаконнорожденным, и туда в основном ходят аристократки. Простые женщины отлично знают, как избегать последствий развлечений, а знатные дамы частенько увлекаются настолько, что забывают об этом. Ну или их кавалеры, которым в общем-то, всё равно, появится у их любовницы ребёнок или нет, — Хлоя пожала плечами. — Почему-то аристократы в этом смысле легкомысленнее, — добавила она с философским видом. — Хотя в любой аптеке можно купить микстуру и не думать, будет у тебя бастард от интрижки, или нет. В общем, в часовню к Иметт простолюдинки не ходят, — подвела итог своему пространному монологу Хлоя. — А Лимер ходила. Причём явно не хотела, чтобы её заметили, плащ с капюшоном, оглядывалась долго. Я просто мимо проходила, по соседней улице, и в переулок увидела.
— Значит, Лимер ходила в часовню, где бывают только аристократки или их незаконные отпрыски? — уцепилась я за важные сведения.
— Да, леди за своих детей молятся, и дары Деве оставляют, чтобы приглядела за ними. Я лорду Лоресу говорила уже.
Я откинулась на спинку стула, обдумывая услышанное. Итак, Лимер плакала и ходила в часовню для незаконнорожденных. Значит, надо докопаться до её корней, кто родители. Не верю, что со способностями Лореса и Эрсанна это невозможно! Слухи, намёки, скандалы, да что угодно! Конечно, двадцать пять лет немалый срок, но ведь есть архивы, да и свидетели могли остаться, для магов два десятка с хвостиком не такой уж большой срок. Надо с Лоресом поговорить на эту тему, и с Эрсанном. С последним даже лучше, ведь в то время младший Морвейн был ещё крохой, а вот его отец вполне мог слышать что-то. Ведь незаконная беременность — это скандал, скрыть который сложно. Если, конечно, свидетелей не убрали. Как Лимер.
— Кстати, лорд Лорес предупредил, он не придёт на обед, — произнесла Хлоя, выдернув меня из размышлений.
Не буду думать, почему при этом известии стало грустно. Пообедаю одна, ничего страшного, раньше же без них это делала! Вечером можно пообщаться, после проверки моих знаний.
— Хорошо, — как можно непринуждённее отозвалась я. — Поем спокойно.
— Янка, ну нравятся они тебе, признайся, — хихикнула Хлоя.
Я посмотрела ей в глаза, без тени усмешки.
— У меня другое воспитание, Хлоя, — тихо ответила собеседнице. — Я не могу так легко к этой теме относиться.
— Зря, — она пожала плечами. — Я тебе уже говорила, Морвейны не охотники за красивыми мордашками.
Я очень вовремя допила чай и встала.
— Ладно, пошла учиться, — бодро улыбнулась Хлое. — Если что, говори, надеюсь, тебя не очень напрягает, что ты часть моей работы выполняешь? — немного виновато глянула на неё.
— Не, всё хорошо, — Хлоя махнула рукой. — Ты же всё отлично организовала, — она улыбнулась в ответ. — Иди.
Поднимаясь в библиотеку, снова углубилась в невесёлые размышления о своей дальнейшей судьбе, но едва переступила порог знакомой комнаты, грустные мысли отошли на второй план. Изменения… удивили. У окна стоял небольшой письменный стол с чернильницей, перьями и стопкой бумаги, там же книги с закладками, рядом висела на подставке карта. Снова ваза с фруктами и кувшин сока. И записка. «Доброго утра и плодотворного дня, Яна. Я всё отметил на сегодня для тебя. До вечера. Эрсанн». Вроде две сухие строчки, но почему тогда краснею, и неудержимо тянет улыбнуться?! Мысль скакнула на Морвейна-младшего: утром пришёл сам, хотя мог просто оставить в комнате, для него же не проблема зайти без разрешения! Но почему-то предпочёл передать лично. И… по-моему, о критических днях они всё же знали… Ох, вот что у Хлои забыла спросить! Ладно, сегодня найду время обязательно. Я села за стол и взяла первую книгу — экономическая география. У меня вырвался тяжёлый вздох, я покосилась на карту — большая, Арнедилия по размерам примерно с Европу, и городов крупных много. Мелких ещё больше. В школе больше всего не любила этот предмет, какой город в каком регионе, какой там климат, погода и какие культуры растут, что производят… Но Эрсанн сказал учить, значит надо учить. Провалить проверку не хотелось, и разочаровать Морвейнов тоже.
Открыла на закладке: хозяин дома решил начать с южных регионов, с самых крупных городов. Солнце, хорошая погода, плодородные почвы — там производилось лучшее вино, оттуда везли фрукты, там находились курорты на берегу моря, делали тонкие шёлковые ткани всех цветов и видов. Там же добывали мрамор в горах, в том числе и редкий и дорогой голубой — кроме цвета его отличали вкрапления серебра в виде прожилок. Из этого мрамора сделано парадное крыльцо королевского дворца, и в некоторых покоях отделка из него, ну и богатые аристократы тоже любили этот камень.
Я углубилась в изучение каждого города, нашла на карте, выучила, кто наместник, чем город славен, что там производят… К одиннадцати, когда пришла Хлоя с лёгким перекусом на второй завтрак, голова пухла от новых сведений. Старшая горничная ободряюще улыбнулась, оставила поднос и тихо вышла. Я прервалась, перекусила и взялась за королевскую династию Арнедилии. Основатель, его супруга, дети, их семьи, кто когда умер, чем прославились, следующий король, и так далее — начиная с того переворота, о котором упоминал Эрсанн. Хорошо, маги тут жили долго, особенно те, у кого категория высокая, и короли жили по двести лет. Как их супруги, обратила внимание, и мимолётный страх, что… ну, что в случае маленького хэппи энда конкретно для меня с Морвейнами вопрос продолжительности жизни будет снят. Моей жизни, конечно.
Количество исписанных конспектами листов росло, я бродила по библиотеке, пересказывая то, что прочитала, упихивая сведения в голову и полностью углубившись в учёбу так, что чуть не прохлопала обед. Спасибо Хлое, заглянула и напомнила, что пора питаться не только духовно. Время приблизилось к двум.
Я спустилась в общую столовую, где уже собрались остальные, и признаться, ожидала косых взглядов и перешёптываний. Их не было. Девочки вежливо поздоровались и продолжили болтать между собой о своём. Я успокоилась окончательно: значит, мои отношения с Морвейнами и вправду только наше дело. Что ж, хорошо, меньше поводов переживать.
— Как тут всё, а то я из жизни выпала с этой учёбой, — обратилась к Хлое.
— Нормально, — она махнула рукой. — В кладовой кое-какие запасы пополнить надо, после обеда пойду договариваться, как раз в прачечную заверну на обратном пути. Дорберт меню на ужин показал, комнаты я проверила, как убраны, остальное…
Договорить Хлоя не успела — мне послышался какой-то шум с улицы, вроде как стук копыт. Не знаю, почему вскочила и помчалась в холл, пытаясь унять коварное сердце, радостно заколотившееся в груди. Ну с чего ты взяла, что это кто-то из Морвейнов решил на обед заскочить, Яна?! Они всегда предупреждают заранее, Дорберт же не готовил ничего на обед, для господ! Я замерла на пороге, уставившись на дверь, которая вдруг распахнулась сама и… Вошёл Эрсанн. С Лоресом на руках, с бессильно откинутой головой и закрытыми глазами. Сердце застыло куском льда, я вздохнула и забыла выдохнуть, страх холодными пальцами прошёлся вдоль позвоночника.
Взгляд метнулся к Эрсанну — вместо лица застывшая маска, чуть ли не бледнее сына, жили только глаза. Два сверкающих яростью кристалла чистого сапфирового цвета, и хотя я знала, что эта ярость направлена не на меня, невольно вздрогнула и поёжилась.
— Что с ним?.. — почему-то хриплым шёпотом спросила, страшась ответа.
Позади, кажется, тихо охнула подошедшая Хлоя. Эрсанн коротко глянул на меня, широкими шагами направляясь к лестнице.
— Яна, за мной, — бросил он ровно, как кубики льда в стакане звякнули.
Я молча поспешила за ним, стараясь не смотреть на Лореса, но когда Морвейн-старший уже поднялся на несколько ступенек, услышала сиплый, слабый голос:
— Да живой… п-пусти…
От облегчения не сдержала радостной улыбки, и хорошо, что у Эрсанна глаз на затылке не было, а Лорес свои так и не открыл. Живой!..
— Закрой рот, с тобой позже поговорю, — отчеканил старший лорд, но я расслышала за злостью тщательно скрываемое беспокойство.
Наклонила голову, пряча ставшую шире улыбку. Не знаю, почему при виде отцовских чувств Эрсанна в груди разлилось странное тепло, и охватила нежность. Ох, надеюсь, с Лоресом ничего серьёзного! Я посмотрела на бледное лицо, свернув за его отцом в коридор, и вдруг заметила притаившуюся в уголках губ тень улыбки. Чуть не споткнулась, одновременно возмутившись и разволновавшись. Не поняла?! Притворялся?!
— Лорес! — рыкнул Эрсанн, и я снова непроизвольно вздрогнула. — У тебя сил, как у котёнка, перестань!
— Это просто… эмоции… — прошептал Лоре с виноватыми нотками. — Я же ничего не делаю…
— Вот и не делай дальше, умник! — буркнул Эрсанн и дверь перед ним открылась.
Эм. Только сейчас обратила внимание, что мы подошли к комнатам за библиотекой и гостиной, спальням лордов. И сейчас я заходила в спальню младшего Морвейна. Вообще, убирались тут горничные, проверяла Хлоя. Я старалась лишний раз не заглядывать. Почему-то чувствовала себя неловко… Вот и сейчас замешкалась, пока Эрсанн нёс сына к кровати.
Остановился, оглянулся.
— Проблемы, Яна? — чуть прищурившись, спросил он, и я поспешила зайти и закрыть дверь.
— Н-нет, — покачала головой и дала себе мысленного пинка.
Не время изображать нервную девицу, Янка! Живо взяла себя в руки! Внушение помогло, я резко выдохнула и решительно подошла.
— Что надо делать? — спросила у Эрсанна твёрдым голосом.
Он осторожно уложил Лореса, сам стянул с него сапоги и выпрямился, потом повернулся ко мне.
— Раздень его, — кратко ответил и направился к двери. — Я скоро вернусь, — бросил через плечо и вышел.
— Эй!.. — попробовал возмутиться лорд главный следователь, я посмотрела на него.
Ну, глаза открыл, уже хорошо. Ой, а недовольства-то сколько! Почему-то никакого смущения от просьбы Эрсанна я не почувствовала. Наверное, потому, что сейчас Лорес беспомощен, и совершенно неопасен. И да, честно признаюсь, хотелось сравнить экстерьер, так сказать, отца и сына. Раз уж меня оба успели отлично рассмотреть в нужных местах…
— Я и сам… — о, смотри, и голос прорезался!
Только лицо бледное, дышит часто и лоб в испарине. Я скрестила руки на груди и изогнула бровь. Беспомощный Лорес не вызывал ни нервного волнения, ни жалости, как ни странно. Убедившись, что он жив, просто попал в серьёзную переделку, я успокоилась.
Вряд ли в таком состоянии он сможет что-то мне сделать. А вот помочь хотелось.
— Ну давайте сам, — с насмешкой, но мягкой, ответила я.
Он сжал губы, глаза сверкнули, однако всё, на что хватило Эрсаннова упрямого отпрыска, это поднять руки и ухватиться за пуговицу мундира — первые две уже были расстёгнуты. Понаблюдав, как непослушные пальцы крутят несчастную деталь, грозя оторвать, и никак не могут вытащить из петельки, я покачала головой и присела на край кровати. Перехватила руки Лореса, посмотрела в тёмно-голубую глубину, где тлел огонёк раздражения.
— Можно, всё-таки я? — так же мягко спросила, чувствуя себя уверенно и на удивление спокойно.
Теперь старшей я была, и контролировала ситуацию тоже я. И пусть раньше, в прошлой жизни, больной мужчина вызывал у меня раздражение — не научили сочувствовать и заботиться, — сейчас накатил приступ решимости и всё той же странной нежности. Лорес чуть сузил глаза и негромко, почти шёпотом, спросил с едва уловимыми ироничными нотками:
— А не сгоришь от смущения, Яночка?
Ну, раз язвит, значит, приходит в норму. Попытка поддеть провалилась — Морвейн-младший сейчас не пробуждал никаких фривольных мыслей. Хотя, где-то на самом дне души зашевелилось лёгкое смущение, когда я расстегнула первую пуговицу на мундире.
Лорес внимательно наблюдал за мной… Тишина обволакивала, льнула, казалось, во всём мире нет никого, кроме нас — реальность сузилась до этой комнаты. Уютное, и уже волнующее чувство, и мои пальцы чуть дрогнули, справляясь с последней пуговицей. Ещё бы не смотрел, а то пялится, будто подвоха ждёт! Чёрт. Вот теперь я начинаю смущаться!
Потому что, чтобы стащить мундир, пришлось обнять и приподнять — шевелиться Лорес почти не мог. Но вот хулиганить, даже в таком беспомощном состоянии, у него отлично получалось! Пока я стягивала рукава, прохладные, слегка шершавые губы осторожно прижались к моей шее, заставив дёрнуться от неожиданности. Россыпь колких мурашек покрыла плечи и спину, а сердце подпрыгнуло, сбив дыхание.
— Прекратите! — нервно огрызнулась я.
И так этот проклятый запах лез в ноздри, мешая моему спокойствию! В ответ только тихий смех. Довольный такой. Вот… ушлая светлость, вовсю пользуется даже таким своим бедственным положением! Я возмущённо засопела, выдернула из-под довольно тяжёлого тела снятый мундир и бросила прямо на пол. Потом на стул сложу, ещё же рубашку и штаны… Ой. Щёки заалели, я понадеялась, что на Лоресе под ними всё же что-то ещё есть.
Не глядя на него, уложила обратно. Лорес молчал. Приступила к рубашке, взгляд сам скользнул по лицу… Младший Морвейн прикрыл глаза, черты стали чуть резче, уголки губ опустились — кажется, кратковременный приступ бодрости прошёл. В груди кольнуло, вернулась тревога. Я осторожно убрала тёмную прядь с влажного лба и тихонько позвала:
— Лорес?..
— Я устал, Ян… — шёпот был едва слышен, мне пришлось наклониться совсем низко.
Сын Эрсанна затих. Подавив приступ паники, я поспешила продолжить, быстро справившись с пуговицами на рубашке. Кажется, Лорес уснул или потерял сознание.
Надеюсь, всё же первое. Сон всегда полезен во время болезни. Что же всё-таки случилось? Сильнее Эрсанна и его сына только король, но не он же напал на собственных подданных? В том, что это нападение, я не сомневалась. Мои ладони отодвинули края рубашки, коснулись гладкой кожи на груди, и я отвлеклась от тревожных мыслей. Крепкие мышцы, такие же, как у отца, мои пальцы медленно обрисовали рельеф, нагло пользуясь тем, что никто не видит, и можно позволить себе чуть больше. Прикусила губу, скользя взглядом по обнажённому торсу, разглядывая. Хорош, слов нет. Плечи немного уже, чем у Эрсанна, а в остальном — не уступает отцу. Ладони двинулись дальше, вверх, стянули тонкий лён с плеч, и через пару минут рубашка присоединилась к мундиру. Ну, теперь самое сложное. Штаны.
Горло пересохло, волнение плеснуло горячим в лицо, я сглотнула, глубоко, с перерывами, вздохнув. Хорошо, у Лореса до сих пор глаза закрыты. Потянулась к ремню, стараясь не думать, что делаю. В конце концов, это же не очередные шалости и игры на грани! Так, с ремнём справились, теперь вот эти четыре пуговки. Чёрт, если честно, мужчин мне до сих пор как-то не довелось раздевать, всё больше они меня. Что ж, новый опыт всегда полезен, тем более, на Морвейне-старшем уже практиковалась вроде как. Вспомнив, при каких обстоятельствах это было, отчаянно покраснела, кровь прилила не только к щекам, но и к животу. Янка, так, хватит! Я сжала губы и быстро, пока решимость не покинула, расстегнула пуговицы. Ура, бельё под штанами было! Уф.
Снять бы теперь совсем их, и поскорее одеялом укрыть Лореса, а то слюной изойду, обнажённый младшенький — слишком сильное испытание для моей психики. Три года голого мужика только по телеку да на картинках видела. Тут даже стеснение и комплексы не вякали, перед такой натурой-то. Ухватилась за пояс, потянула, теперь беспамятство лорда и неподвижность наоборот, мешали. Приподнялся бы, быстрее дело пошло… И тут к моему замешательству, младший Морвейн именно это и сделал. Я вскинула голову и столкнулась с его взглядом сквозь ресницы, и изогнутыми в лёгкой улыбке губами.
Бледность не прошла, и бисеринки пота так же блестели на лбу и висках, но он пришёл в себя — хорошо! Ну и пусть в самый неподходящий момент! Опустив глаза, поспешно дёрнула штаны, стараясь не заострять внимание на смущающих и волнующих деталях, и наконец справилась с трудной задачей. Вытащила покрывало и одеяло из-под больного и укрыла Лореса, игнорируя его внимательный взгляд. Словно только этого и дожидаясь, в спальню вошёл Эрсанн.
Я оглянулась, поспешно встала и взяла в охапку лежавшую на полу одежду. Старший Морвейн снял форменный пиджак, оставшись в жилете и рубашке, и даже несмотря на хмурый вид, выглядел всё равно неотразимо, и так по-домашнему. Чёрт… Поспешно отвела взгляд, чувствуя себя с каждой минутой всё более неловко. Наверное, мне надо уйти… Хозяин дома сложил в камин принесённые дрова, чем вызвал у меня мимолётное удивление, небрежно повёл рукой, и дерево весело занялось. Хотя в спальне не так уж и прохладно.
— Ему тепло нужно, — негромко пояснил Эрсанн, каким-то образом угадав моё недоумение — смотрел он на огонь, а не на меня. — Сложи в шкаф и присядь, — немного устало продолжил старший лорд, кивнув на стул.
Сам подошёл к кровати и сел, откинув одеяло с груди сына. Я замедлила шаг, с любопытством наблюдая. Лорес пошевелился, приоткрыл глаза.
— Ни слова, — предупредил Эрсанн непреклонно.
Только плотно поджатые губы выдали недовольство главного следователя Арнедилии. Его отец между тем поднёс ладони к лицу и медленно, не касаясь, повёл вдоль тела. Я едва не позабыла, зачем и куда шла, хотя ничего видимого не происходило, я понимала, что, как и с огнём, Эрсанн применяет магию, чтобы понять, насколько всё серьёзно с наследником. Потом, спохватилась, очнулась от столбняка и поспешила к шкафу.
Вместительному, из тёмного дерева, двери украшены изящной резьбой. Внутри, естественно, идеальный порядок, всё на вешалках, на полках — ну, наверное, шейные платки, преимущественно белые, украшенные вышивкой и кружевами, носки, бельё. Я повесила мундир, рубашку, штаны, и вернулась к стулу, как было сказано. Эрсанн уже закончил магическую диагностику, но судя по тому, что веселее не стал, всё не так, чтобы радужно для Лореса.
— Истощение, — изрёк он. — Три дня постельный режим, никакой магии, даже самой простой, и до конца недели, если посмеешь явиться в департамент, вспомню, что ты ещё и мой сын, и при всех отшлёпаю ремнём, — всё это Морвейн-старший произнёс ровным голосом, с непроницаемым лицом. А потом посмотрел на меня. — Яна, отвечаешь за этого оболтуса и соблюдение им моих рекомендаций.
Наш слаженный вопль раздался одновременно, только мой — удивлённый, а Лоресов — гневный.
— Что?!
— Папа!!
Лорд министр выгнул бровь, смерил сначала меня, потом сына насмешливым взглядом.
— Будем спорить? — обманчиво спокойно поинтересовался он.
Я вняла скрытому предупреждению. Упрямый больной — нет.
— Папа, я за два дня на ноги стану, самое большее! У меня работы невпроворот! — заявил он. — Да ты сам знаешь!..
— Уймись, Эрис прекрасно справится, — отрезал Эрсанн и встал. — Если у тебя хватило глупости сунуться, не проверив дом на наличие неприятных сюрпризов, теперь лежи и думай о своём поведении. После удара подобных артефактов сам знаешь, время восстановления не меньше недели, а то и дольше. Тебя спасает только твоя высокая категория.
Меня распирало любопытство, что же случилось, но я в разговор не встревала. Захотят — расскажут. Вдруг это государственная тайна?! Поэтому сидела тихо и смиряла детское желание ёрзать. Ох… быть сиделкой Лоресу… Пока не знала, как отнестись к новому назначению, мне ведь всё-таки учиться надо! Или Эрсанн в связи с событиями перенёс всё? Уточнить не успела, заговорил Лорес.
— А если я скажу, что успел зацепить ауру этого умника-кудесника? — пусть и слабым, но чрезвычайно довольным голосом отозвался младший лорд.
Эрсанн замер, его брови поползли вверх в неподдельном удивлении.
— Серьёзно?! — переспросил он.
Вместо ответа Лорес повернул голову и попросил меня:
— Ян, достань из кармана мундира, кольцо.
Я встала, принесла требуемое, отдала Эрсанну. Кольцо с виду обычное, с крупным розоватым камнем. Хозяин дома взял, посмотрел на свет, чуть прищурившись.
— Точно, аристократ, метка есть, или кто-то из родителей знатных кровей, — задумчиво протянул он. — Категория… — Эрсанн помолчал, нахмурился. — Не нравится мне это, — пробормотал, спрятал кольцо в карман штанов и посмотрел на сына. — От седьмой, точнее не могу, кусочек маленький. Так, я пошёл, мне ещё с его величеством объясняться, что за шум в городе. Буду не очень поздно, — Эрсанн глянул на меня. — Поужинаешь со мной, там всё обговорим. Отдыхай, Лорес.
Его светлость кивнула сыну и вышла из спальни, оставив нас вдвоём. Я осторожно покосилась на больного — он повернулся на бок, натянув одеяло на плечи, и смотрел на меня, прикрыв глаза. Эм. И что, мне просто сидеть рядом? Я же загнусь со скуки, а если Лорес ещё и уснёт? Может тогда хотя бы за книжкой сходить, я бы поповторяла, не уверена, что хорошо запомнила про города…
— Ян, — тихо позвал Лорес. — Сядь со мной.
Не приказ, просьба. Он снова выглядел устало, и все мысли о скуке вылетели из головы. Я подошла, села, борясь с желанием провести по щеке, запустить пальцы в тёмные, растрёпанные волосы, погладить. Как-то поделиться своими силами, только бы Лорес скорее в норму пришёл. Я действительно переживала за него, при мысли, что с ним могло случиться что-то серьёзное, желудок сжимался в страхе. Привыкла уже думать, что два практически самых сильных после короля мага неуязвимы. А вот поди ж ты, нашёлся умелец! Нет, Лореса теребить не стану, лучше вечером Эрсанна попробую поспрашивать, вдруг случится чудо и он ответит на мои вопросы.
Лорес высвободил из-под одеяла руку и… взял мою ладонь. Погладил, потом поднёс к губам — сухим, но прохладным, — прижался к середине, и приложил к щеке. Глаза его окончательно закрылись, Морвейн-младший длинно вздохнул. Я сидела, боясь пошевелиться, от его нехитрых действий охватили растерянность и волнение. Чего это он?..
— Хорошо, что ты рядом, — пробормотал он сонным голосом и отнял ладонь, но не отпустил, переплёл наши пальцы. — С тобой уютно… И спокойно…
Мой подопечный затих, задышал ровно — уснул. А я смотрела на расслабленное лицо, хлопая ресницами, и почему-то улыбалась, немного смущённо. Слова Лореса грели, я позволила себе чуть-чуть помечтать, что могло за ними крыться, и не стала останавливать руку, потянувшуюся к его волосам. Жестковатые, непослушные, но приятные наощупь. И я гладила, тихонько, пропускала сквозь пальцы, захлёбываясь от неожиданной, такой опасной и притягательной нежности. Сердце расплавилось лужицей воска, я прикрыла глаза, наслаждаясь запретными ощущениями. Знала, что нельзя позволять себе эту заботу, эту нежность, нельзя привязываться — потом больнее будет, — но не могла остановиться. Я слишком близко подошла к черте, за которой возврата к прошлой мне и прошлой жизни в уютной раковине, не будет.
Подумаю об этом потом. Не сейчас. Сейчас я нужна Лоресу, и это главное. Время остановилось, тихо потрескивали дрова в камине, общая уютная атмосфера спальни навевала расслабленность и сонливость. Я зевнула, ожесточённо протёрла свободной рукой глаза. Да, пусть вроде и выспалась, всё равно для меня встать в восемь утра подвиг.
И переживаний за последние несколько десятков минут тоже хватило, и нагревшийся от камина воздух в спальне, сделавший комнату немного душной… Мой взгляд снова остановился на лице Лореса. Пальцы осторожно коснулись носа, разгладили складку на лбу, провели по губам, уже тёплым. Дорого бы дала за то, чтобы узнать, что же творится у него на душе, что значили недавно сказанные слова. Хотя… А может, действительно, права Хлоя? Я в другом мире, здесь другие правила, и мои жизненные установки здесь не подойдут, никак. Может, махнуть рукой да подчиниться обстоятельствам и Морвейнам? Позволить им поступать так, как хотят? Мне же действительно нравится, кого обманываю…
Между тем, младший лорд пошевелился, глубоко вздохнул и перевернулся на спину, так и не выпустив мою руку. Я почти упала на Лореса, успев в последний момент упереться ладонью в кровать рядом с телом. Э-э-ээ, и что делать?! Попыталась высвободить пальцы, но даже во сне хватка Лореса не ослабела. Я ему что, любимый плюшевый мишка, что ли?! На самом деле, конечно, за раздражением крылось волнение, слишком уж близко оказалась к лорду главному следователю, и слишком вкусно он пах, и так хотелось убрать руку и лечь на его грудь, прикрыть глаза… Я-а-а-ан, ты соображаешь?.. Да, нет, не соображаю, не хочу соображать. Я отстранённо наблюдала, как моя собственная конечность медленно сгибалась до тех пор, пока голова не коснулась мерно вздымающейся груди, укрытой одеялом. Боже мой, что я делаю — лежу на Лоресе и… чёрт, и, кажется, засыпаю вместе с ним. С другой стороны, так точно никуда не подорвётся и не удерёт, судя по словам Эрсанна, сыночек его тот ещё трудоголик. Значит, будем спать вместе. В таком варианте, пожалуй, я согласна быть ближе к Лоресу.
Длинно вздохнув, прикрыла глаза, сдавшись в неравной борьбе с могучим желанием уснуть. Неизвестно, что вечер принесёт, хотя Эрсанн вряд ли будет настроен на что-то фривольное, пока сын болеет. Всё равно… Пока есть возможность, надо отдыхать…
Организм плавно соскользнул в блаженную темноту, и последнее, что помнила — это ощущение руки Лореса, обнявшей за плечи… Сначала пришло понимание, что тело затекло и лежу я как-то не совсем удобно, мне жарко и хочется пить. Я не рискнула открыть глаза, потому что вынырнув из крепкого сна, осознала, что… к спине кто-то прижимается, талию нагло обнимают, не давая отстраниться, и в затылок дышат. Размеренно, щекоча дыханием немного влажную кожу, и вызывая волны мурашек до самых пяток. Кажется, Лорес продолжал спать. А ещё, на меня смотрели. Пристально и, похоже, уже долгое время. Гадать, кто, не стала, помимо Морвейна-младшего в его спальне имел право находиться только один человек. Ну, кроме меня теперь. При мысли, что Эрсанн видит меня и сына в подобной интересной ситуации, на смену жару пришёл холодок вдоль спины. Чёрт… Влипла?..
— Ян, не спишь уже, я вижу. Открывай глаза, — тихий, немного насмешливый, но отчего-то довольный голос.
Эрсаннов, конечно. Наскребла мужество и подняла веки, поймав ласковый, задумчивый тёмно-голубой взгляд. Старший лорд сидел на том же стуле, вытянув ноги и скрестив их, и соединив кончики пальцев. Полумрак в комнате показывал, что вечер наступил — это сколько же я спала?! Отец Лореса уже переоделся в домашнее, свободную рубашку и мягкие штаны. Интересно, как давно пришёл и как давно сидит здесь? Надо встать, что ли, с каждой минутой под взглядом Эрсанна чувствовала себя всё более неуютно. Пошевелилась, осторожно попытавшись высвободиться, но Лорес только что-то пробормотал и прижал меня сильнее. Эй, не, так не пойдёт, я всё же не мягкая игрушка!
Нахмурилась и затрепыхалась решительнее, да и тело требовало движения.
— Я-а-а-ан, ты чего?.. — Лорес наконец тоже проснулся и протяжно зевнул над самым ухом.
Да пусти же, чёрт, хватит, наобнимался! Судя по крепости объятий, его младшая светлость быстро шёл на поправку. А мне ужасно хотелось есть…
— Сын, убери уже руку и дай Яне встать, — с тихим смешком произнёс Эрсанн. — Ужинать пора, и поговорить о многом.
Так. Похоже, вечер всё-таки обещает быть интересным.