Смертельное пирожное

Глава 5: (Не)бегство

Следующий день в кондитерской начался совсем не так, как обычно. Запах свежей выпечки, нежной ванили и корицы всё ещё витал в воздухе, но вместе с ним витало и что-то менее приятное — предчувствие. И Габриэлла не ошиблась: как только первый посетитель переступил порог, она почувствовала на себе его взгляд. Впрочем, обычной приветливой улыбки мистера Лейтона она так и не дождалась. Вместо этого он нервно перебирал в руках монеты, избегая встречаться с ней глазами.

Габриэлла, конечно, старалась вести себя как всегда — с лёгкостью, грацией и неизменной дружелюбной улыбкой, но общее настроение клиентов было более чем очевидным. Они приходили, но смотрели на неё, как на королевского ястреба, только что слетевшего с магической скалы с целью стащить у них всё: и сладости, и доверие, и, кто знает, может, ещё и их души.

Мадам Рудольф, которая обычно не упускала возможности поболтать с ней о последних сплетнях, теперь едва кивнула. Ещё бы, если слухи распространяются со скоростью света, то в Кельне — вдвое быстрее. Местные жители явно уже успели обсудить «ужасные пирожные убийцы». Как мило.

— Мисс Арчибелд, — робко, почти шёпотом, обратилась к ней мадам Рудольф, всё же не решившаяся уйти без краткого допроса. — Это правда, что вашими пирожными был… отравлен маг?

Габриэлла внутренне закатила глаза. Вот оно, начало! Ещё вчера её выпечку восхваляли как магию кулинарии, а сегодня — подозревают в чернокнижии с применением крема и пудры.

— Мадам Рудольф, — начала она с самой дружелюбной улыбкой, которую только могла изобразить, — вы же знаете меня лучше всех. Я длаю пирожные, а не варю зелья, не говоря уже о таких, которые способны кого-то убить. У меня всё легально — сахар, мука, ваниль, ну и немножко любви. Но это ведь не преступление, верно?

Мадам Рудольф нервно кашлянула и выдавила из себя неубедительную улыбку, явно не зная, верить ей или нет. Она быстро расплатилась и поспешила уйти, оставив после себя только звон колокольчика на двери и ощущение нарастающего давления.

Каждый следующий посетитель вёл себя точно так же: осторожные взгляды, едва сдержанные шёпоты и предельно вежливые улыбки. Даже госпожа Хэвишем, с её привычной строгой физиономией и котом на руках, взглянула на Габриэллу так, будто примеривала на неё роль главной подозреваемой в собственной голове.

Габриэлла внутренне кипели от негодования, но старалась не показывать этого. Если бы она позволила себе хотя бы миг слабости, слухи распространились бы ещё быстрее, а к вечеру её бы уже записали в ряды опасных магов, практикующих тёмные искусства через выпечку. Ну, или, по крайней мере, заставили бы придумать новый рецепт — «Эклеры Судьбы». Что ж, она иронично улыбнулась этой мысли.

Габриэлла сжала поднос с пирожными чуть крепче, чем следовало, но внешне осталась невозмутимой. Она держала планку, даже если все вокруг решили, что она — воплощение кулинарного зла. Улыбка не сходила с её лица, хотя бы для того, чтобы сохранить хоть немного нормальности в этом сумасшествии. Но даже ей, признаться, было сложно сохранять невозмутимость, когда в воздухе витала атмосфера недоверия и неуместных сплетен.

Если бы взгляды могли убивать, у нее бы уже давно был заложен новый участок на кладбище.

Ближе к вечеру, устав от постоянных осуждающих взглядов, Габриэлла решила — всё, хватит. Затравленные глаза клиентов, словно ищущих в её выпечке яд, приводили её в бешенство. "Почему бы им просто не высказать свои подозрения в лицо?" — думала она с досадой, размышляя о том, как нелепо жители Кельна вдруг начали опасаться её сладостей.

Среди всех этих косых взглядов и недомолвок, единственным спасением для неё стала встреча с Жанной. Подруга, хозяйка модного бутика, к счастью, не придавала значения слухам о «смертельных эклерах». Жанна была куда больше увлечена сплетнями о Баррингтоне, стараясь подловить Габриэллу на признании в тайной симпатии к королевскому следователю.

— Ты уверена, что у вас с Баррингтоном нет ничего, кроме пирожных? — спросила она с намёком, меряя Габриэллу взглядом, словно изучая под лупой.

— Жанна, ты невыносима, — усмехнулась Габриэлла, бросив подруге слегка раздражённый взгляд. — У нас с ним… работа. И, если честно, в последнее время мне нужны не его подозрения, а хороший отпуск.

И тут её осенило: когда она в последний раз позволяла себе отдых? Вся эта суматоха, слухи, расследования… Она даже не помнила, когда последний раз просто расслаблялась.

Жанна фыркнула: — А что тебя останавливает? Пару дней без твоих эклеров мир точно переживёт.

"Отпуск!" — внезапно осенило Габриэллу. Конечно! Как она могла забыть про давние приглашения Рагнареты — её подруги, которая недавно открыла СПА-салон в соседнем городе? Там её ждут горячие ванны, массажи и полное отсутствие осуждающих взглядов.

Вернувшись домой, Габриэлла сразу же написала магическое письмо: «Дорогая, жди! Буду завтра!» Какое это наслаждение — отправить письмо с уверенностью, что тебя ждут с распростёртыми объятиями. Она мигом собрала чемодан, накинула любимый плащ и вызвала экипаж.

Как только экипаж покатил к стационарному телепорту на окраине города, Габриэлла ощутила необыкновенное облегчение. Наконец-то она сможет ненадолго вырваться из этого безумия. Стационарный телепорт находился на границе Кельна, и, хотя она слегка завидовала магам, таким как Баррингтон, которые могли создавать телепорты где угодно, её это не слишком беспокоило.

Габриэлла устроилась поудобнее в экипаже, наслаждаясь мягкой тряской и спокойствием ночи. Кельн постепенно скрывался вдали, а в её мыслях уже витали мечты о горячих ваннах и долгожданном отдыхе. Но, как только экипаж приблизился к телепорту, её планы неожиданно начали рушиться.

Внезапно путь загородили несколько фигур в темных плащах. Маги в форме королевских следователей, будто возникшие из ниоткуда, окружили телепорт. Кучер нервно затормозил, потирая лоб и пытаясь понять, что происходит. Габриэлле не нужно было быть гением, чтобы понять — это дело рук Баррингтона.

Девушка выдохнула, сдерживая нахлынувшее раздражение, и толкнула дверцу кареты, выскользнув наружу. Едва успев спуститься, она сразу заметила его — королевский следователь стоял посреди дороги, скрестив руки на груди, его ледяные серые глаза чуть блестели в ночной темноте. В них явно читалось привычное для Баррингтона самодовольное хамство.

— Ну конечно, кто же ещё, — прошипела Габриэлла, сдёргивая с рук перчатки и чувствуя, как в ней закипает злость.

Выглядела она сейчас как заправская ведьма, готовая наслать на бедного следователя заклятие, которого он точно не ожидал. Гладкие пряди её светлых волос разметались по плечам, а голубые глаза буквально полыхали негодованием.

— И что здесь происходит? — сдержанно, но требовательно произнесла она, приближаясь к Баррингтону, стараясь не выдать своё желание перейти на крик. Ещё чуть-чуть, и она не сдержится.

Баррингтон ответил ей лишь лёгкой улыбкой — не той, что отражает радость, а скорее насмешкой. Но в его глазах не было и намёка на шутку.

— Ты думала, что сможешь просто исчезнуть? — его голос был спокойным, почти дружелюбным, но в словах сквозила претензия. И от этого у Габриэллы внутри всё сжалось.

Вокруг них маги начали тихо переглядываться, прислушиваясь к разговору. Эта сцена собиралась стать настоящим спектаклем, а Габриэлла буквально кипела от злости. Она даже не заметила, как Ариан Баррингтон перешл на “ты”.

— Я не исчезаю, неотёсанный ты… вы… Нет, всё-таки ты! — с яростью выпалила она, не сдержавшись. Лошадь кучера нервно потопталась на месте, словно поддерживая девушку в её возмущении. — Следователь! Я еду к своей подруге, на отдых!

Баррингтон чуть приподнял бровь, но не отступил. Он наслаждался её негодованием, его губы слегка скривились в усмешке.

— Отдых? — произнёс он с таким выражением, словно это было что-то нелепое. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уехать, когда ситуация в Кельне ещё не разрешена?

Габриэлла замерла, сдерживая желание схватить его за ворот и встряхнуть.

— Ты совсем утратил способность различать личное пространство и свои обязанности, Баррингтон? — её голос зазвенел, и окружающие маги даже отступили на шаг. — Я просто хочу отдыха! Отдыха, понимаешь? Без твоих подозрений, без этих расследований и уж точно без твоего вечного желания контролировать всё на свете!

Габриэлла молчала, стараясь держать лицо, хотя внутри всё клокотало. Слова Баррингтона ударили её сильнее, чем она готова была признать. Знал ли он всю правду? Он и так слишком многое раскопал. Но разве она могла что-то скрыть от королевского следователя, человека, чья работа — находить ответы на самые сложные загадки?

Она стояла перед ним — высокая, стройная, с прямой осанкой и упрямым выражением лица, в котором сейчас читались не только злость и раздражение, но и нечто более глубокое. В этот момент она меньше всего напоминала кондитера из тихого городка. В её облике была та уверенность и выправка, которые приобретаются лишь в боях, где не действовали правила. В её глазах отражались воспоминания о прошлом, которые она так старательно прятала.

Баррингтон смотрел на неё, не скрывая разочарования.

— Теперь ты будешь молчать? — усмехнулся он, качнув головой. Его голос прозвучал резко, но в нём явно проскользнула горечь. — Я ожидал большего сопротивления.

Габриэлла почувствовала, как её гордость взметнулась, словно пламя. Она повернула к нему голову, её глаза сузились.

— Что ты хочешь услышать? Что ты прав? — спросила она, резко вздохнув, словно бы ей пришлось глотнуть воздуха, чтобы сдержать бурю слов. — Ты прав в чём, Баррингтон? В том, что я когда-то была частью войны? Что разработала яды, которые спасли жизнь многим, но также убили многих? Что демоны хотели заполучить меня из-за моих знаний?

Она остановилась на мгновение, чтобы посмотреть в его глаза, но он не отвёл взгляда. Его спокойствие сводило её с ума, но также привлекало.

— Вот теперь мы поговорим, — произнёс он тихо, но твёрдо, прежде чем свет портала ослепил её.

Габриэлла едва успела осознать происходящее, как вокруг неё взметнулась светящаяся арка портала. В следующее мгновение она почувствовала, как сильные руки Баррингтона обхватили её за талию, и прежде чем она смогла что-либо возразить, он уже втянул её в портал.

Следом за ними служащие Баррингтона тоже открыли арки портала, намереваясь отправиться за ними. Вояки! Следователь задержался лишь на доли секунды, чтобы отдать распоряжения своим офицерам.

— Оставьте нас, — произнёс он спокойно. Голос его был твёрдым, и офицеры тут же вернулись к выполнению своих задач.

Всё произошло так быстро, что девушка даже не успела закричать. Единственное, что она успела заметить, — это его холодный, сосредоточенный взгляд, в котором смешались решимость и угроза.

Вокруг всё замерло, затем их окружила темнота. Переход был настолько внезапным, что у неё закружилась голова. Габриэлла ощутила, как всё тело будто пронзило ледяным воздухом, и тут же земля под ногами снова обрела стабильность. Она резко выдохнула, но ощутила, что больше не находится на окраине Кельна.

Перед Габриэллой раскинулась шикарная гостиная, наполненная уютом. Белоснежный ковёр с высоким ворсом простирался до массивного камина, где тихо потрескивали поленья. Стены, задрапированные в шелковые обои, украшали тяжёлые картины в деревянных подрамниках. Это была не просто комната — это была роскошь, которую можно увидеть только в домах аристократии.

— Где мы? — её голос прозвучал чуть хрипло, всё ещё оглушённый от резкого перемещения.

Баррингтон, спокойно наблюдавший за её реакцией, слегка улыбнулся краем губ.

— У меня дома. В Люксенбурге.

Её глаза расширились, когда до неё дошёл смысл сказанного. В столице! Он телепортировал её в самую столицу! В Люксенбург, сердце королевства, место, куда она старалась не возвращаться даже мыслями.

— Это превышение должностных полномочий, Баррингтон! — взорвалась она, разъярённо оборачиваясь к нему. В её глазах сверкали искры возмущения. Он нарушил не просто её личное пространство, он буквально украл её возможность бежать.

Баррингтон стоял с невозмутимым выражением лица, слегка наклонив голову, словно оценивая её реакцию. Но его голос, когда он наконец заговорил, был тихим и твёрдым, как если бы он заранее подготовился к этой вспышке.

— Габриэлла, — начал он, и в его тоне сквозила опасная смесь усталости и терпения, — возможно, ты скрываешься от властей. Так что не тебе меня учить порядкам.

— Да не скрываюсь я ни от кого! — с раздражением махнула она рукой, её голос дрожал от нахлынувших эмоций. — Моё прошлое — не твоё дело, Баррингтон!

Её слова повисли в воздухе, как камни, брошенные в воду. Она стояла перед ним, чувствуя, как гнев и обида бурлят внутри. Она ненавидела, что он оказался прав — она бежала от своего прошлого, но только не от закона, а от своей собственной истории.

Баррингтон молча наблюдал за её реакцией. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах появился мягкий отблеск понимания.

— Ты можешь продолжать отрица́ть, — спокойно произнёс он, подходя ближе. — Но я знаю, что за этим стоит не просто страх перед магами или войной. Ты не боишься власти, Габриэлла. Ты боишься себя. Боишься того, на что способна.

Её глаза сузились, и она с вызовом встретила его взгляд.

— Ты ничего не знаешь обо мне, Баррингтон, — прошипела она. — Ты просто играешь в свои игры, и я — всего лишь очередная фигура на твоей доске.

Баррингтон не отводил взгляда, его холодное выражение, казалось, смягчилось, но в нём всё ещё чувствовалась властность. Он говорил не просто как следователь, а как человек, переживший слишком многое и видевший, как прошлое разрушает судьбы.

— Я видел, как люди ломаются под бременем своего прошлого, — начал он тихо, его голос звучал сдержанно, почти осторожно. — Но ты не сломалась, ты затаилась. Я узнал о тебе достаточно: ты была не просто студенткой Академии Магии, ты была их проектом. Академия взращивала талантливых зельевиков, специалистов по ядам. И ты преуспела в этом лучше всех.

Он подошёл ближе, не спуская с неё внимательного взгляда.

— Твои наработки использовали в той самой войне против демонов, — продолжил он. — Ты помогала создавать зелья…под определенные цели. После войны тебя отправили на границу, чтобы убрать из поля зрения тех, кто мог бы тобой заинтересоваться.

Габриэлла замерла, её сердце заколотилось сильнее. Он знал. Он знал про ту войну, о которой она старалась не думать. Война против демонов — это был страшный и кровавый конфликт, в котором королевство столкнулось с угрозой вторжения с другого измерения. Демоны пытались захватить материк, и их магия была сильна и разрушительна. Но в ответ королевство разрабатывало не только боевые заклинания, но и смертоносные зелья, отравляющие всё живое на их пути. Габриэлла была в центре этой разработки.

Она никогда не участвовала в войне напрямую, лишь сидела в лаборатории Академии и отдавала наработки уполномоченным лицам. Девушка помнила, как её работы были востребованы. Затем, когда она закончила учебу, её отправили в глухой уголок на границе, подальше от любопытных глаз.

Эти слова Баррингтона пронзили её, словно холодные иглы. Она попыталась отвернуться, скрыть свою реакцию, но не смогла. Он видел её насквозь. Её прошлое, её страхи — всё, что она пыталась забыть.

— Почему тебе вообще есть до этого дело? — её голос дрожал от возмущения, но также и от усталости.

Баррингтон нахмурился, приближаясь к ней ещё на шаг.

— Потому что это связано с Гриксом. — Его голос стал более жёстким. — Отравленный маг был опытен, силён и специализировался на артефактах. Он имел дело с самыми разными зельями и ядами. А тут вдруг съел кекс и умер на ровном месте, не почувствовав подвоха? Либо он резко стал дураком, в чём я крайне сомневаюсь, либо яд ему подмешал зельевик, который превосходит его по знаниям и умениям.

Он остановился, посмотрев на неё пронзительным взглядом, от которого ей стало не по себе.

— Такой, как ты, Габриэлла. — Он произнёс её имя так, словно пытался заставить её признать правду, которую она скрывала даже от самой себя. — Ты могла бы приготовить яд, который не заметил бы даже маг уровня Грикса. И тебе придётся ответить на мои вопросы, хочешь ты этого или нет.

Габриэлла посмотрела ему в глаза, стараясь не выдать своих эмоций. Слишком многое было поставлено на карту. Но она была не из тех, кто так легко сдаётся.

— Иначе что? — её голос был полон вызова.

Баррингтон слегка улыбнулся, в его улыбке скользнуло самодовольство.

— Иначе ты останешься здесь, — его голос был мягким, но в нём звучала стальная нотка. — Мой дом — к твоим услугам. Тебя здесь никто не найдёт, ни королевская стража, ни маги, ни даже твои друзья. Ты будешь здесь столько, сколько потребуется твоей упрямой натуре, чтобы начать говорить.

Он отошёл к столику в углу комнаты, на котором уже стояли несколько бутылок с вином. Словно заранее предвидя исход их встречи, Баррингтон налил себе бокал, его движения были неспешными и уверенными, как будто он полностью контролировал ситуацию.

— Вина, дорогая гостья? — спросил он, приподняв бокал с лёгкой насмешкой.

Габриэлла едва не задохнулась от возмущения. Она уже начала догадываться, что Баррингтон — не просто следователь, он был стратегом, знающим, как манипулировать ситуацией. Его спокойствие сводило её с ума.

Габриэлла ничуть не сомневалась, что следователь выполнит свою угрозу. И если он знал ее историю, то почему он продолжал давить на нее, ожидая рассказа? Давно бы уже отправил за решетку, все ведь так удачно сложилось.

Она стояла у камина, её руки скрестились на груди, словно она защищалась не только от Баррингтона, но и от собственных мыслей. Пламя камина отражалось в её глазах, но девушка не могла найти в нём ответа на свои внутренние сомнения. Баррингтон продолжал смотреть на неё, давая ей возможность подумать.

— Это случилось на границе, куда меня отправили после окончания учебы. Я не знаю, кто стоял тогда за мной — все дела велись с прежним ректором Академии. Просто в определенный момент мне выдали направление на практику, а в глазах посланника я прочитала, что это не просто так. На вопросы, конечно, никто не отвечал. — начала она сухо. — Я была под защитой отряда офицеров, но демоны… — Она усмехнулась, горько вспоминая то, что произошло. — Офицеров было легче обмануть, чем кажется. Они были опытны, но это была та часть королевства, где не шла война, и местные не имели дела с магией. Лучших бойцов давно перебросили на линию фронта, а те кто были справлялис. И демоны знали это.

Она сделала паузу, глубоко вздохнув, её взгляд всё ещё был прикован к огню. Воспоминания о тех днях всплывали в её сознании, как коварные призраки прошлого.

— Они попытались похитить меня, — продолжила Габриэлла. — Я помню тот момент… Мне казалось, что это конец. Стоишь себе по ту стороны жизни, в Подземном, и думаешь6 не тот это горячий курорт, о котором я мечтала. Повезло, что отряд спасения оперативно среагировал. Я и дня не провела в плену. Но этот случай показал мне, что мои знания — это не только сила. Это также источник опасности.

Она медленно развернулась к Баррингтону, её лицо было сосредоточенным, но в глазах мелькнула уязвимость, которую она редко позволяла себе показать.

— Тогда я решила, что больше никогда не буду связываться с зельями. Это слишком опасно. Да и демоны знают, что я жива. Уехать из столицы и начать новую жизнь — это был единственный правильный выход. Я выбрала спокойствие. И да, я приняла своё прошлое. Но я не хочу возвращаться в мир магии, в мир, где мои знания могут стать оружием. Я хочу жить тихо и мирно, вдалеке от интриг, от столицы, от всего.

Баррингтон внимательно слушал, его лицо оставалось непроницаемым, но в его взгляде можно было уловить понимание. Он сделал шаг вперёд, подходя ближе к Габриэлле. В нём было что-то такое, что заставляло её чувствовать себя уязвимой, но одновременно с этим — в безопасности.

— Я вырос среди интриг и лжи, — начал Баррингтон, в его взгляде неожиданно появилась теплота, когда тот обвел взглядом лицо девушки. — Дворец, где каждый шаг может стать последним, был моей школой. Племянник императора, которого за версту боятся все придворные. Я привык чувствовать ложь так же легко, как ветер на коже. Не лучшая школа для честности, но великолепная практика для следователя.

Он замолчал на мгновение, его глаза впились в неё, словно пытались проникнуть ещё глубже.

— Знаешь, каково это — видеть лжецов каждый день, — продолжил он, опустив голос почти до шёпота. — Я научился разгадывать их мысли по одному взгляду, чувствовать ложь в каждом движении, в каждом жесте. Но ты… — он сделал паузу, его взгляд стал мягче. — Ты не лгала. Не в этом. Ты не замешана в смерти Грикса.

В его словах звучала уверенность, но не обвинение, а скорее тихое принятие правды, которую он наконец-то признал.

Габриэлла едва слышно выдохнула, но не могла скрыть удивления. Она ожидала от Баррингтона чего угодно — новых обвинений, грубости, хладнокровной игры, — но не этого. Он говорил с такой уверенностью, что у неё на мгновение перехватило дыхание. Да, он не просто следователь, он слишком хорошо знал, как читать людей, как проникать в их самые потаённые уголки.

— Если ты был уверен, что я не виновата, почему весь этот спектакль? — с ноткой раздражения спросила она, её голос снова стал твёрдым.

Баррингтон, не отводя глаз, чуть наклонил голову, его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась глубокая усталость. Несмотря на это, в уголках губ залегла улыбка.

— Понятия не имею. — произнес он и улыбнулся совершенно по-мальчишески. — Ты что-то скрывала и могла стать очередной угрозой. — он произнес это, как констатацию факта, словно говорил о погоде. — Ты умна и, как выяснилось, в самом деле крайне опасна, чтобы просто так выпустить тебя из внимания. Я не могу рисковать, оставляя тебе твои тайны. Но теперь, — он сделал паузу, его глаза блеснули, — у меня не осталось к тебе вопросов.

Баррингтон смотрел на Габриэллу с видом человека, который явно наслаждается происходящим. Его спокойная, почти мальчишеская улыбка сводила её с ума ещё больше.

— К тому же, мысль поселить тебя у себя вызвала у меня какое-то необычайное чувство радости, — продолжил он, при этом в его глазах мелькнула искра самодовольства.

Габриэлла не могла поверить в то, что слышит. Это была капля, переполнившая чашу терпения. Она не успела осознать, как её рука схватила бокал с вином, который Баррингтон так заботливо предложил. Не думая, она взмахнула рукой и швырнула его прямо в наглую физиономию следователя.

Баррингтон, конечно же, увернулся, причём с таким изяществом, что это ещё больше разозлило её. Бокал, пролетев мимо его головы, разбился о стену, разлетевшись на мелкие осколки.