Смертельные ошибки

Глава 19

— Неужели я не имею права хотя бы узнать, почему ты вдруг так резко изменила свое мнение? Когда мы с тобой в последний раз вместе ужинали, я подумал, все налаживается. Что изменилось с тех пор, как ты слетала в Калифорнию?

Его вдруг осенило: может, у нее кто-то есть в Сан-Франциско? Другой мужчина? Может, Нэнси приехала в Сиэтл, чтобы испытать их отношения на прочность? Может, она вернулась в Сан-Франциско, чтобы порвать с этим парнем, но у нее не получилось?

Ему вдруг показалось, что в середине туловища у него образовалась огромная дыра.

— О, Тайлер, не прикидывайся невинным ягненком! Ты же прекрасно знаешь: я этого не выношу.

Он швырнул полотенцем в стену.

— Я не прикидываюсь невинным. Я действительно ни в чем не виноват. Понятия не имею, о чем ты говоришь!

Пожалуй, другой мужчина тут ни при чем. Но если не это, тогда что? Тайлер оттолкнул ногой упавшее на пол полотенце.

— Прекрасно, тогда я объясню. Ты мне поклялся, что ты чист и трезв. Сегодня я узнала, что это не совсем верно. Ты прятал наркотики в своем шкафчике. Прямо как в прошлый раз.

На него словно столбняк напал. Он даже не сразу смог заговорить.

— Кто тебе сказал? Поверь мне, это неправда!

Перебрав в уме всех возможных кандидатов, Тайлер тут же подумал о Фергюсоне. Только сотрудник ФБР знал о Нэнси. И только у него одного был мотив. А с другой стороны, откуда, черт побери, Фергюсон мог узнать о наркотиках? Нет, не складывается.

— Тайлер, как ты можешь так говорить? Все повторилось в точности, как в прошлый раз. — Нэнси вздохнула с досадой. — С какой стати кто-то должен обманывать меня на этот счет?

Мэтьюс стукнул кулаком по столу.

— Послушай меня. Меня подставляют, потому что я кое-что знаю о системе медицинских записей.

— И кто за этим стоит? — Судя по голосу, она явно ему не верила.

— Не знаю, но догадываюсь. — Тайлер подумал, не рассказать ли ей о ФБР, но тут же понял: если Нэнси начнет что-то разузнавать, это только осложнит все еще больше.

Еще один досадливый вздох.

— Звучит сомнительно. И слишком хорошо знакомо. Прямо как в прошлый раз.

Тайлер знал, что лучше с ней сейчас не спорить. Нэнси просто будет копать глубже с упорством кладоискателя. Лучше дать ей остыть, сбросить напряжение, а потом попытаться ее урезонить. Когда время пройдет.

— Кто тебе позвонил? Хоть это я могу узнать?

— А какая разница?

— Мне бы это очень помогло.

— Избавиться от привычки к наркотикам? — спросила она с едким сарказмом.

— Прошу тебя.

— Тайлер, я не знаю. Мне позвонили по телефону. Больше я ничего не знаю.

— Мужской голос или женский? Что именно они сказали?

— Этот разговор никуда не ведет. Сейчас я повешу трубку.

— Еще одна просьба. Последняя. Я тебя очень прошу.

Пауза.

— Что? — спросила она неохотно.

— Не спеши подавать на развод. Дай мне последний шанс доказать, что я не наркоман. Еще неделю. Пожалуйста.

Нэнси повесила трубку.

1:15, Нейпервилл, Иллинойс

Даже в этот глухой ночной час температура держалась на уровне семидесяти восьми градусов по Фаренгейту. Было тепло и душно, в атмосфере висели испарения с озера Мичиган. Воздух был осязаем, казалось, стоит войти в помещение с кондиционером, и его можно будет стряхнуть с себя рукой. Задняя стена кооперативного дома номер 175 смотрела на парк, тянущийся вдоль реки. Дорожка для гуляющих и тех, кто бегал трусцой, петляла по парку, то и дело приближаясь к реке и убегая от нее. Двое коренастых мужчин в черных фуфайках с длинным рукавом и черных джинсах сошли с дорожки, пересекли лужайку и направились к дому. У обоих были черные сумки-кенгуру.

Подойдя к двери в подвал, они натянули тонкие латексные перчатки. Затем тот, что был выше ростом, вынул из кармана простое металлическое кольцо с двумя ключами. В тусклом лунном свете он выбрал один из ключей и вставил в скважину замка. Дверь открылась со щелчком, в помещении автоматически включился свет. Мужчины торопливо вошли внутрь, тихо закрыли за собой дверь и замерли, прислушиваясь, нет ли кого в помещении подвала. Все было тихо. Они двинулись вперед.

Слева от них располагался пожарный выход. Дверь открывалась на лестницу. Мужчины вошли и поднялись по лестнице на пятый этаж. Хотя оба они выжимали гири и делали двухчасовые пробежки каждый день, им пришлось остановиться на площадке, успокоить дыхание и еще раз оглядеться по сторонам. Ключ, который отпер входную дверь, подошел и здесь. Приоткрыв дверь, они прислушались, нет ли кого в коридоре. Квартира объекта находилась через одну дверь по коридору направо. Они проделали весь этот путь вчера для тренировки, пока хозяин был на работе. В тот раз они ловко забрались в квартиру через несколько секунд после того, как вышли на лестницу.

Так вышло и на этот раз. Они закрыли за собой дверь квартиры объекта. В коротком коридорчике, ведущем в гостиную, было темно. Мужчины бесшумно извлекли из рюкзаков фонарики-карандаши, выждали, пока глаза не привыкнут к темноте. Лампочки в фонариках светили сквозь красные фильтры, чтобы свет не отразился от оконного стекла или — еще хуже — не был замечен объектом. Две минуты незваные гости простояли на месте, пока их глаза привыкали к темноте, потом включили фонарики. Единственным звуком было тихое гудение кондиционера. В квартире пахло жареным бифштексом, вероятно, съеденным на ужин.

Они медленно двинулись вперед.

Зазвонил телефон.

Из спальни донеслось сонное «Алло», затем сердитое «Ошиблись номером».

Первый мужчина сделал товарищу знак к отступлению. Оба отошли в прихожую, к входной двери.

Послушалось шлепанье босых ног. Через минуту — шум спускаемой воды в туалете. Еще несколько секунд, и в квартире опять наступила тишина.

Они устроились в прихожей и стали ждать.

2:10

Теперь из спальни доносилось тихое похрапывание. Мужчины тронулись вперед. Поворот направо, потом сразу налево, и они попали в спальню Серджо Веричелли. Лунный свет, просачивающийся между шторами, позволял работать споро, не пользуясь фонариками.

Их движения были отточенными, как у танцоров. Тот, что был потяжелее, весил двести десять фунтов. Он быстро подошел с правой стороны кровати, пока его напарник огибал ее и подходил слева.

Одним плавным движением тот, что потяжелее, рухнул на Серджо и зажал ему рот подушкой, чтобы заглушить крики, но в то же время не налегал слишком сильно: объект ни в коем случае не должен был задохнуться. Признаки удушения с легкостью распознал бы хороший патологоанатом. Второй мужчина держал руку Серджо вытянутой ладонью вверх.

Веричелли отчаянно сопротивлялся, но силы были явно неравны. Он не мог противостоять двум сильным и тяжелым убийцам-профессионалам. Даже в слабом свете мужчина, державший руку Серджо, увидел вену, вздувшуюся, как водопроводная труба. Свободной рукой он извлек шприц из рюкзака. Очень осторожно, стараясь ни в коем случае не повредить кожу — синяк наверняка привлечет внимание патологоанатома к следу от укола, — он ввел иглу в расширенную вену.

Еще пара секунд — и Веричелли перестал двигаться.

Тяжелый наемник отвалился от тела и нащупал пульс на шее. Пульса не было. Тогда он прижался ухом к груди Веричелли. Потом выпрямился и кивнул напарнику.

Тренированными движениями они уничтожили следы борьбы. Выровняли простыни, взбили подушку, уложили убитого так, чтобы можно было подумать, будто он мирно умер во сне.

Пять минут спустя убийцы вернулись к входной двери, открыли ее и проверили коридор. Еще несколько минут, и оба неторопливым шагом уже шли по свежескошенному газону прочь от двери в подвал, засунув латексные перчатки глубоко в карманы. Позже их предстояло сжечь.

Влажный и душный воздух был по-прежнему прогрет до семидесяти восьми градусов по Фаренгейту.