Смертельные ошибки

Глава 24

6:53

Тайлер проснулся чуть ли не на час позже обычного. Последнее, что он сделал, забравшись в постель накануне вечером, — это выключил будильник. Не было нужды вставать в обычное время: ни операций, ни больных, которых полагалось бы осматривать. В медицинском центре ему просто нечего было больше делать.

Сидя на краю кровати, он провел пальцами, как гребешком, по волосам и сообразил, что действительно сумел заснуть где-то среди ночи. Более того, он проспал большую часть ночи. В отличие от хорошо знакомого ему тяжелого, вызванного лекарством небытия естественный сон был таким легким, что снял усталость. А ведь ему даже снились сны. Только теперь он сообразил, что видел сны, и они были наполнены яркими красками и отчетливыми звуками. Вот почему ему сначала показалось, будто он всю ночь провел без сна.

И все же Тайлер не чувствовал себя отдохнувшим. Скорее, он чувствовал себя так, словно уплатил всего лишь первый взнос в погашение непомерно выросшей задолженности по сну. Но само сознание того, что впервые за бог весть сколько ночей он обошелся без амбиена, заставило его почувствовать себя алкоголиком, проведшим первые сутки без выпивки. Появилась надежда.

9:30

— Вы знали о наркотиках?

Сидя напротив нее у письменного стола, Тайлер внимательно следил за глазами Джилл Ричардсон. Она не отвела взгляда.

— Разумеется.

Вопрос показался ей как будто даже нелепым.

— А вам не кажется странным такое совпадение по времени?

Джилл нахмурилась:

— Что? Вы имеете в виду, что это последовало прямо за вашим расследованием?

Ее тон его совсем не обнадежил. Не такого он ожидал.

— Это подстава, чтобы подорвать доверие ко мне. Вот что это было.

— Могу лишь представить, как вам было неловко, — заявила Джилл, словно он ничего не сказал, — когда Хан продемонстрировал, что в карте Ларри Чайлдса записана нормальная доза.

Острая вспышка гнева разгорелась в его груди.

— Что вы такое говорите? Может, это я сам подбросил себе наркотики, чтобы представить дело так, будто меня подставляют?

Может, зря он ей доверился? Слава Богу, хоть о Фергюсоне не упомянул.

Это последнее соображение Тайлер тут же пересмотрел. Может, стоило сказать ей, что ФБР подозревает сбой в программном обеспечении? Может, тогда она будет ему больше доверять?

— Я не говорила, во что я верю. По правде говоря, я сама не знаю, во что верить. Но я должна признать — такая возможность приходила мне в голову.

Тон у нее был такой же, каким медсестры психиатрического отделения разговаривали с буйными пациентами.

Тайлер взглянул на нее с негодованием:

— А вам и не надо ничего говорить. Я и сам вижу: вы думаете, что это я принес и подложил в шкафчик наркотики. Что ж, позвольте вам объяснить насчет меня и наркотиков. Я это уже проходил. Может быть, тогда вы поймете.

Джилл смотрела на него, вцепившись обеими руками в край стола, словно готовая вот-вот вскочить.

— Может, нам стоит прерваться? Я могу попросить Тони принести нам кофе.

Тайлер перестал метаться по кабинету, подошел к столу и оперся обеими руками о спинку кресла для посетителей.

— Неплохо придумано, но мой ответ «нет». Вам придется меня выслушать.

Джилл бросила беспокойный взгляд на телефон.

— Вот как все было, — продолжал Тайлер. — Там, где я работал раньше, меня уволили… Глава нейрохирургического отделения глубоко завяз в мошенничестве с ФСЗП. Нет, он, конечно, пустил в ход всю тяжелую демагогическую артиллерию, чтобы себя оправдать: и ничтожное вознаграждение, и медицинскую практику, задыхающуюся под чудовищной тяжестью федеральной бюрократии, и жуткую стоимость страхования от врачебных ошибок… Я мог бы и дальше продолжать, но суть вы уловили. Он был просто жаден до денег и в своей жадности перешел все мыслимые и немыслимые границы. Дошел до того, что начал выставлять счета больным, которых лечили ординаторы, а его самого даже не было в операционной. Близко не было! Не то чтобы он, допустим, находился в больнице и мог дать консультацию в случае необходимости. Нет. Однажды он был в отпуске на Гавайях, попивал «Май тай»,[37] а бухгалтерия выставила счета за целую неделю операций, проделанных ординаторами под руководством других врачей. Все счета были оформлены на его имя.

Мне это не нравилось, но я ничего не мог поделать. Я был мелкой фигуркой в нижней части тотемного столба. Старался держаться в стороне, но наступил день, когда я не смог уклоняться. Он попросил меня прикрыть несколько случаев… ну, вы понимаете, прийти на помощь, если возникнут проблемы. Я ответил «нет». Он среагировал очень просто: пригрозил уволить меня, если я не буду сотрудничать.

Видите ли, кое-чего вы обо мне не знаете. Я всегда мечтал стать главврачом. Он это знал. И еще знал, что в нашем отделении у меня это могло получиться. Была прекрасная перспектива. Но если бы он меня уволил, карьера была бы загублена. У меня больше не было бы шанса. — Тайлер горько рассмеялся. — В конечном счете меня и уволили. В академических кругах я теперь изгой. Уж об этом он позаботился. Какой декан захочет нанять профессора, который накапал на своего прежнего босса?

Я попал в классический двойной переплет. Мне хотелось удержаться на работе, но чем больше случаев он заставлял меня покрывать, тем больше возрастал риск, что я окажусь в федеральной тюрьме и навсегда потеряю врачебную практику.

Федералы заверили меня, что я буду под защитой. — Опять вырвался саркастический смешок. Мэтьюс с отвращением покачал головой: — Не получилось. Мой босс узнал об их расследовании заблаговременно и успел забросать свои следы грязью. И тут федералы отступили. А после этого — я и ахнуть не успел! — в моем шкафчике вдруг обнаружили наркотики. Все произошло так же, как здесь. Точно под копирку. Мне такое совпадение кажется слишком подозрительным. Кто-то знает о том, что случилось в Калифорнии, и теперь использует накатанный прием, чтобы снова подставить меня.

— Значит, вы никогда не употребляли наркотики?

— А вы сами подумайте. Разве наркоман может быть нейрохирургом? Анестезиолог, наверное, еще мог бы… Во время операции все эти подаватели газа только и делают, что сидят возле аппаратов жизнеобеспечения, читают автомобильные и компьютерные журналы. Но нейрохирург? Никогда.

Его история как будто заставила Джилл задуматься.

— Зачем кому-то понадобилось подбрасывать наркотики вам в шкафчик?

Этот вопрос удивил Тайлера. Неужели она ничего не поняла?

— Я ведь только что объяснил. Чтобы заставить меня замолчать. Зачем? Они знают, что это место — мой последний шанс спасти карьеру. Если меня еще раз арестуют за наркотики, я потеряю лицензию навсегда. А так они прижали меня, чтобы сидел тихо, и к тому же так легко подорвать доверие к моим словам, если я не пойму намека.

— Да кто такие «они»? — Джилл согнутыми пальцами начертила в воздухе кавычки вокруг слова «они».

Тайлер пристально взглянул на нее. «Довериться ей? Лучше не стоит».

— Взгляните на факты. В системе медицинских записей есть какой-то дефект. Сбой в безопасности. Дыра. Факты налицо. Примеры вы сами видели. Стоит ли объяснять, какую потенциальную опасность я представляю, поскольку знаю об этом? Я никому не угрожаю, никому не хочу навредить. Я всего лишь хочу, чтобы проблему устранили. И поэтому кто-то хочет меня уничтожить.

— И вы хотите, чтобы я вам помогла?

— Да.

— Почему?

— Да потому что как глава Управления по рискам вы не можете не знать, что проблема существует. Вы можете меня поддержать.

Опять Тайлер подумал, не рассказать ли ей о своем визите к Берни Леви и о Фергюсоне, и опять решил, что не стоит.

— В прошлый раз, когда вы просили у меня совета, я вам посоветовала поговорить с Ханом. Вам мой совет не слишком помог. Но теперь вы опять обращаетесь ко мне. У вас есть основания полагать, что на этот раз выйдет лучше, чем в прошлый?

Джилл усмехнулась, словно сомневаясь в его умственных способностях.

Ему не понравился ее тон.

— Да.

— В таком случае, пока вы не предприняли еще чего-нибудь, я предлагаю прежде всего поговорить с Артуром Бенсоном. Если в нашей системе медицинских записей имеются неполадки, генеральный должен об этом знать. — Джилл пристально взглянула на Тайлера: — На этот раз вы абсолютно уверены, что у вас есть доказательства? Мне не хотелось бы еще раз пройти через сцену с Ханом.

— Да, я уверен.

— Прекрасно, но советую вам быть чертовски твердо уверенным, потому что Арт этим утром по уши увяз в подготовке предварительного слушания по бюджету. И если уж мне придется отвлечь его ради этого, советую вам запастись пуленепробиваемой историей.

Она бросила на Тайлера предостерегающий взгляд искоса и потянулась за телефоном.

— Сейчас он вас примет, — сообщила чопорная секретарша и, закрыв за собой дверь, оставила их одних в просторном кабинете Бенсона.

Джилл и Тайлер остановились перед прямоугольным столом для заседаний, вокруг которого могли бы усесться восемнадцать человек. В нескольких футах от дальнего конца стола с потолка свешивался экран. У другого конца длинного стола для заседаний стоял письменный стол, а у самой стены — сервант. Над сервантом висел на стене писанный маслом портрет представительного господина с пронизывающим взглядом.

Тайлер стоял, стиснув руки, чтобы удержаться от нервной жестикуляции.

— Кто это? — спросил он у Джилл, чтобы отвлечь от себя внимание, и кивком указал на портрет.

— Честер Мейнард, основатель и первый хирург Больницы имени Мейнарда.

Тайлер видел старые фотографии с изображением когда-то скромного медицинского центра. Трехэтажный дом на вершине поросшего лесом холма, располагавшегося в то время за городской чертой Сиэтла.

— Вот что я вам скажу… — начала Джилл Ричардсон, — у меня через несколько минут встреча с главой профсоюза медсестер. Это займет весь день. Если разговор затянется, мне придется уйти.

— Без проблем.

— Да нет, я не то имею в виду. — Она протянула руку и коснулась его плеча. — Вы знаете, где ресторан «Изабелла»? — Джилл назвала ему адрес и добавила: — Я хочу знать, каков будет результат. Давайте встретимся там и поужинаем. Скажем, в шесть тридцать?

Предложение застало Тайлера врасплох. Планов на вечер у него не было. Да и какие у него могли быть планы, если Нэнси отказывалась его видеть?

— Звучит заманчиво.

Артур Бенсон вошел в кабинет размашистым шагом бывшего спортсмена. Тайлеру показалось, что при росте в шесть футов один дюйм и двухстах фунтах веса он находится в отличной форме, особенно с учетом возраста и административной нагрузки. Он был в темно-серых брюках от костюма, но без пиджака, рукава белой рубашки закатаны до локтей, верхняя пуговица воротника под ослабленным узлом галстука в черно-белую клеточку расстегнута.

Бенсон кивнул Джилл:

— Доброе утро, мисс Ричардсон. — Он протянул руку Тайлеру. — Доктор Мэтьюс, стыдно признаться, но, мне кажется, мы до сих пор официально не были представлены друг другу. Артур Бенсон.

Внимание Тайлера привлекла седая прядь в черных волосах Бенсона. После рукопожатия Бенсон пригласил их сесть у дальнего конца стола для совещаний.

Разговор начала Джилл Ричардсон.

— Знаю, как вы погрязли в бюджете, Арт, но я считаю это крайне важным. — Она повернулась к Тайлеру. — Доктор Мэтьюс обратился ко мне. Он считает, что у нас есть проблема с системой ЭМЗ. Я порекомендовала ему рассказать все вам, прежде чем он предпримет что-либо еще. — Она кивнула Тайлеру, приглашая начать.

Тайлер рассказал об осложнении, приведшем к смерти Ларри Чайлдса, о том, как компьютерное поле было изменено к нормальному показателю после подачи отчета в НИЗ. Потом объяснил, как путаница в результатах анализа на окраску по Грамму едва не привела к новому летальному исходу. На секунду Тайлер оглянулся на Джилл и поймал ее взгляд. Потом упомянул о других «примерах», но не стал углубляться в подробности. Казалось, Джилл его поняла.

Когда Тайлер закончил, Бенсон повернулся к Джилл:

— Прошу вас нас извинить, мисс Ричардсон.

Поднявшись со стула, Джилл бросила взгляд на часы.

— Никаких проблем. У меня назначена встреча с вашей любимой призовой сукой из профсоюза медсестер. — Она бросила на Бенсона наигранно-невинный взгляд. — Вот потеха-то будет!

Как только Ричардсон вышла из кабинета и дверь за ней закрылась, Бенсон уставился прямо в глаза Тайлеру.

— Мне говорили, что нейрохирурги славятся своим умом, но, похоже, это не про вас, иначе вы поняли бы намек. Что ж, придется мне объяснить по складам. Посмейте только еще кому-нибудь хоть одним словом намекнуть на якобы существующую компьютерную проблему, и я лично позабочусь, чтобы вы предстали перед квалификационной комиссией за кражу наркотиков. Я вполне уверен — вы понимаете, чем это чревато для вас. Уж на это ума у вас хватит, я полагаю. Не так ли?