Смертельные ошибки

Глава 20

8:10

Тайлер вошел в просторный кафетерий в один из тех интервалов, когда толпа жаждущих позавтракать уже схлынула, а перерыв на кофе еще не начался. В кафетерии было всего несколько служащих, в основном администраторов среднего звена, сидевших за разными столиками. Только в дальнем конце зала, по диагонали от входа, у стойки эспрессо с молоком царило некоторое оживление. Тайлер узнал Джима Дэя: тот стоял вторым в очереди из двух человек. Он миновал темную нишу в стене, где непрерывно движущаяся лента конвейера подавала грязную посуду и пластиковые подносы в закрытую посудомоечную зону. Оттуда к близлежащим кабинкам просачивались запахи помоев и дезинфекции. Тайлер не понимал, как кто-то может есть в этой части зала.

— Мне двойную порцию с двумя щепотками ванили, — попросил Джим Дэй.

Тайлер выждал, пока бледный, изможденного вида бармен не примет заказ, и только после этого хлопнул программиста по плечу:

— Я вас искал. Один из ваших коллег подсказал, что, возможно, я могу застать вас здесь.

Дэй повернулся. На его лице отразилось удивление, потом разочарование.

— О Боже, это опять вы!

— Чем я могу вас угостить?

Уже набивая молотым кофе паровой фильтр из нержавеющей стали, бармен вытянул шею и бросил на Мэтьюса взгляд, полный профессиональной скуки. Интересно, подумал Тайлер, не мучает ли его кистевой туннельный синдром: его работа состояла в том, чтобы ладонью забивать паровые фильтры в кофеварки эспрессо. Тайлеру уже приходилось лечить двух служащих кофейни «Старбакс», страдавших этим заболеванием.

— Я пришел поговорить с ним, — кивнул Тайлер в сторону Дэя.

— Я так и понял, — усмехнулся Дэй. — Мне и в голову не пришло, что вы пришли пригласить меня на ужин. А это может подождать, пока я получу свой кофе?

Тайлер решил нажать на него.

— Я хочу встретиться с Берни Леви, и вы должны это организовать.

Дэй расхохотался и покачал головой, словно хотел сказать: «Не смеши меня».

— Никто не может встретиться с Леви, если его зовут не Билл Гейтс. — Задумался и уточнил: — Во всяком случае, без наличия чрезвычайно — подчеркиваю — чрезвычайно веской причины.

— Кто-то портит его систему. Это достаточно веская причина.

Дэй снова рассмеялся:

— Как? Вы все еще носитесь со своей теорией о таинственном хакере? Который приходит и уходит, не оставляя следов? — Он наклонился к самому уху Тайлера и прошептал: — Со всем возможным уважением, доктор Мэтьюс, послушайтесь моего совета: займитесь частной жизнью. Нет никакого хакера. — Дэй выпрямился и выжидающие взглянул на стойку кофе эспрессо.

Что-то в глазах Дэя подсказало Тайлеру, что он знает о наркотиках в шкафчике.

— Неужели? Вы именно это собираетесь сказать какому-нибудь назойливому репортеру через пару дней, когда умрет очередной пациент Мейнарда и пройдет слух, что вы были предупреждены о сбоях в системе, но ничего не сделали? — Тайлер сделал небольшую паузу, выжидая, чтобы до Дэя дошел смысл его слов, а затем продолжил: — Поскольку «Мед-индекс» — фирма новая, я полагаю, львиная доля вашего вознаграждения — по крайней мере вашего пенсионного обеспечения — выплачивается во фьючерсных акциях. А если каким-то образом, по случайному капризу судьбы, «Нью-Йорк таймс» или «Уолл-стрит джорнал» узнает о багах еще до выхода компании на рынок? Как вы думаете, сколько будут стоить ваши опционы, если это случится?

— Вот, пожалуйста. — Бармен протянул Дэю чашку кофе.

Хмурясь, Дэй бросил на стойку четыре доллара, выхватил из рук бармена чашку и, не дожидаясь сдачи, поспешил к пустой кабинке.

Усевшись в кабинке, Дэй понизил голос:

— Ты именно это собираешься сделать? Выйти в прессу с вонючей лживой историей и обрушить хорошую компанию? Только потому, что сам скорее всего облажался и дал пациенту лошадиную дозу облучения? Думаешь, это справедливо?

Тайлер встретился глазами с Дэем.

— А как ты думаешь: с Ларри Чайлдсом поступили справедливо?

Дэй поставил чашку на стол и отодвинул в сторону. Он наклонился к Тайлеру и перешел на шепот:

— Мы все это уже проходили. Ну как объяснить, чтобы до тебя наконец дошло? Послушай еще разок: нет и не было никаких доказательств, ни малейших следов вмешательства в эту запись! Никто ее не изменял, понятно? Это факт.

— Это ты так говоришь.

Лицо Дэя напряглось. Он огляделся по сторонам и опять повернулся к Тайлеру:

— Хочешь сказать, я кого-то прикрываю?

— Разве я это говорил? — Подражая Дэю, Тайлер окинул взглядом комнату и снова посмотрел на него: — Взгляни на ситуацию с моей точки зрения. Будь я на твоем месте, если бы я сидел на целой куче опционов, я бы сделал все возможное, чтобы их защитить. Что тебе меньше всего нужно, так это чтобы брешь в программе стала газетной новостью. Особенно сейчас, в преддверии выхода на рынок.

Десять долгих секунд Дэй смотрел на Тайлера так, словно готов был вот-вот броситься на него. Потом у него вырвался горький безнадежный смешок, он откинулся на литую пластмассовую спинку сиденья и обреченно покачал головой:

— И что, личная беседа с Берни Леви решит все проблемы? После этого ты уймешься?

Тайлер кивнул:

— По крайней мере я буду знать, что сделал все от меня зависящее для решения проблемы.

— Ты ведь знаешь, не правда ли, что Леви лично занимался процессором базы данных?

— Откуда мне это знать?

— Он все делал сам, и он все еще над этим работает. Совершенствует. Он считает проект своим детищем. Добрая половина других компонентов системы, например пакет учета ресурсов, была куплена у программистов, которые сгинули, когда мыльный пузырь доткомов[34] лопнул несколько лет назад… мы все это собрали вместе по системе «включай и работай».[35]

— Меня не интересует история компании «Мед-индекс» и ее фольклор. Мне нужно знать только одно: ты собираешься договориться о встрече?

Дэй вытащил из нагрудного кармана сотовый телефон.

— Да, конечно, я его гребаный личный секретарь. — Он набрал несколько цифр. — Ничего обещать не могу.

На этот раз Тайлер пошел на обострение.

— Передай, что, если он не примет меня сегодня же, я обращусь в «Сиэтл таймс».

14:05

По первому впечатлению компания «Мед-индекс» не оправдала ожиданий Тайлера. Он почему-то представлял себе сверкающую мебель в стиле хай-тек и минималистский немецкий дизайн интерьеров. Это ведь новая компания, основанная на венчурном капитале, напомнил себе Тайлер, а не какой-нибудь «жирный кот» с биржи НАСДАК, вроде «Майкрософт» или «Прогноза». Внешняя приемная располагалась на третьем этаже старого двадцатиэтажного здания с тонированными стеклами в районе малоэтажных домов на Четвертой авеню, зажатого между центральным деловым районом и жилым кварталом на Холме королевы Анны.

Трудно было сказать, какое помещение занимает офис, потому что двери лифта открывались прямо в холл «Мед-индекса» и у Тайлера не было времени осмотреться. Приемная была обставлена явно подержанной мебелью. Место стройной, с шиком одетой секретарши занимал мужчина средних лет с брюшком, поклонник Томми Хилфигера.[36] Он взглянул на Тайлера:

— Могу я вам помочь?

— Я доктор Мэтьюс. У меня назначена встреча с мистером Леви.

Секретарь что-то напечатал на компьютере, покачал головой, еще что-то напечатал, видимо, нашел нечто, его удовлетворившее, и сообщил:

— Присядьте. Я скажу ему, что вы здесь.

Тайлер опустился в неудобное кресло и уже в который раз спросил себя, чего он, собственно, ждет от этой беседы. Разумеется, Леви знает о дефекте в программе. Что он предпринимает по этому поводу, вот вопрос. Отдает ли он себе отчет в том, что этот дефект уже стоил жизни по крайней мере одному пациенту? Видимо, нет, иначе они уже устранили бы сбой к этому времени. «Ни одна компания не будет сознательно продвигать на рынок недоработанный продукт. Или будет?».

— Берни примет вас сейчас.

Тайлер прошел вслед за секретарем по коридору мимо застекленных дверей кабинетов справа и лабиринта кабинок слева. В кабинетах, как ему показалось, царил хаос: большинство столов было завалено компьютерными распечатками, над каждым возвышался один, а то и два огромных плазменных экрана. В каждом кабинете на одной из стен висела большая белая доска, заполненная разноцветными иероглифами и/или торопливо набросанными скетчами. В рабочих зонах было много мужчин в спортивной одежде и женщин в возрасте от двадцати до тридцати. И те и другие излучали интеллектуальную энергию такой интенсивности, что ее хватило бы на питание атомной подводной лодки. Тайлер всего лишь прошел мимо, но успел почувствовать прилив сил.

— Входите. Берни вас примет, как только освободится.

Тайлер вошел в кабинет. Дверь за ним закрылась. Мужчина за тридцать сидел за письменным столом, ссутулившись, вытянув губы трубочкой, нахмурив лоб, и яростно строчил на компьютере. Тайлер стоял и ждал.

Кабинет Леви на вид ничем не отличался от кабинетов других служащих компании, разве что был немного просторнее, письменный стол был побольше, кроме того, имелся еще и небольшой круглый стол для заседаний с пятью стульями того же гарнитура. От двух плазменных мониторов с диагональю в двадцать один дюйм тянулись к компьютеру два кабеля. Они пробивались сквозь дырку в задней панели стола, выщербленную, казалось, сидящим на амфетаминах наркоманом при помощи дубинки. На стене слева висел большой портрет Билла Гейтса, а под ним располагалась металлическая табличка с выгравированным текстом:

Увидев стрижку Леви, голубую рубашку из оксфордской рогожки с закатанными выше локтя рукавами и расстегнутым на горле воротником, слабый двойной подбородок и его очки, Тайлер подумал, что смотрит на клон Билла Гейтса.

Леви наконец поднял глаза и пробормотал: «Буду с вами через минуту».

Минута превратилась в две. Тайлер даже подумал: может, это какая-то уловка?

Прошла еще минута. Леви щелкнул по клавише, сказал «Ну, вот!» и повернулся к Тайлеру:

— Доктор Мэтьюс, я полагаю? — Компьютерный гений широко улыбнулся, показав явно выбеленные зубы.

— Да.

— Чем я могу вам помочь? — Леви откинулся в кресле, слегка поворачиваясь из стороны в сторону на сиденье.

— Полагаю, вы сегодня уже разговаривали с Джимом Дэем?

Леви смотрел в глаза Тайлеру, не переставая вращаться.

— В таком случае вы должны знать, почему я здесь. Есть проблема с вашей системой электронного ведения медицинской документации.

Леви прищелкнул зубом, прежде чем ответить.

— Приятель, насколько я понял Джима, это вы считаете, будто у нас есть проблема… Вроде какая-то дырка, и некий хакер нашел ее и залез через нее в систему. Но Джим говорит, что нет никаких доказательств в пользу такой гипотезы. Разве что вы забыли поделиться с Джимом какими-то данными?..

Тайлер посмотрел на два кресла, стоящие перед столом Леви, потом перевел взгляд на него самого и опустился в кресло прямо напротив.

— Джим говорил вам, что произошло с моим пациентом Ларри Чайлдсом? Как он умер от радиационного некроза?

— Да.

По тону Леви было понятно: он не понимает, какое отношение смерть Ларри имеет к их встрече.

— Похоже, вас это не слишком расстраивает.

Леви, казалось, искренне недоумевал.

— А почему я должен расстраиваться? Наша компания не может отвечать за ваши ошибки.

— Вот тут и есть проблема. Эта была не моя ошибка.

— Вы не первый из тех, кто думает, что он прав, тогда как на самом деле он не прав. Насколько мне известно, запись говорит сама за себя. Нет ни тени доказательств, подтверждающих, что запись была изменена. А электронная медицинская запись — как, я надеюсь, вы понимаете, — однозначно документирует все изменения, внесенные в компьютерное поле. Ничего иного просто не было.

Тайлер заговорил, тщательно подбирая слова:

— Разве доза радиации, назначенная моему пациенту, не могла быть изменена в интервале между тем временем, когда она была прописана, и тем, когда была применена? Вы считаете это абсолютно невозможным?

Он пожалел, что не захватил с собой магнитофон.

В глазах Леви мгновенно промелькнуло нечто похожее на тревогу.

— Тайлер, не так ли? — Он кивнул, словно отвечая сам себе на свой же вопрос, и заговорил, не дожидаясь подтверждения: — Тайлер, я занимаюсь программированием с семилетнего возраста. И если я чему-то научился за эти годы, то вот чему: с той минуты, как компьютерные данные подтверждены, любая ошибка в поле данных становится субъективной ошибкой, ошибкой человека. Машины просто не совершают ошибок такого типа, их совершают люди. Можете быть уверены, я лично закодировал эту базу данных. Я знаю ее вдоль, поперек, вверх ногами и пунктиром по диагонали. Я потел над каждой командной строкой, над каждой линией передачи. Можете быть стопроцентно уверены: с этой программой все в порядке.

— Берни, не так ли? — Не дожидаясь ответа, Тайлер продолжил: — Берни, я не говорил, что с программой что-то не в порядке.

Ну вот. Слово сказано. Он стал внимательно следить за реакцией Леви.

Берни Леви пристально вгляделся в сидящего перед ним мужчину. «Упорный» — вот точное слово, если бы нужно было охарактеризовать его всего одним словом. Вторым словом было бы «целеустремленный». «Но к какой цели он стремится?» — вот в чем вопрос. Разрушить компанию, которую он, Берни Леви, создал за десять лет на пустом месте? Зачем? Ради какого-то не поддающегося определению чувства праведного гнева? Можно подумать, больные в критическом состоянии не умирают в больницах ежедневно и ежечасно по всему гребаному миру! Острая вспышка ненависти пронзила ему сердце. Да как посмел этот лицемерный сукин сын явиться сюда и вести себя так, будто у него все козыри на руках?!

Старательно маскируя свои чувства, Берни медленно наклонил голову:

— Может, и нет, Тайлер, но, уж не знаю почему, у меня сложилось впечатление, что вы именно это имели в виду.

— Что ж, может, именно это я и имел в виду. Если бы я сказал вам, что у меня есть пара примеров ошибок, повлекших серьезные — да что там! — роковые — последствия, ошибок, которые можно объяснить только погрешностью, внутренне присущей вашей базе данных, что бы вы на это ответили?

Берни постучал карандашом по столу — тук-тук-тук, — обдумывая, что делать. Безусловно, поговорить с Артуром, как только этот кусок дерьма оставит его в покое и уйдет. Артур умеет улаживать проблемы.

— Мне нужно знать все в деталях. У вас есть прямые доказательства в подтверждение этих чудовищно нелепых утверждений, или все это не более чем ваша гипотеза?

Вид у Мэтьюса был явно самодовольный.

— Никаких гипотез. Помимо случая с Ларри Чайлдсом, у меня есть еще несколько документированных случаев.

Леви одарил Мэтьюса своей самой обаятельной улыбкой.

— Расскажите мне о них.

Мэтьюс откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

— А почему они вас интересуют, если проблемы не может быть?

Берни тщательно обдумал свой ответ. Может, сукин сын над ним подшучивает?

— Не понимаю. Что с вами не так? Вы что, кайф ловите, досаждая людям?

— Досаждая людям? — Доктор побагровел и рывком поднялся с кресла. — Я пришел сюда с единственной целью: предупредить, что у вас есть проблема с базой данных. Я надеялся услышать заверения в том, что вы все исправите, прежде чем разразится новая катастрофа. Но, как видно, вам плевать на человеческие жизни. Я пытался до вас достучаться, но ваша компания отгораживается от меня каменной стеной. Вам дела нет до того, насколько у вас серьезная проблема. Пожалуй, мне стоит рассказать эту историю тому, кому это небезразлично!

Машинально Леви схватил фиолетовый резиновый мячик для разработки мышц, лежавший рядом с мышью, и начал сжимать его в руке. Мэтьюс встал и направился к двери.

— Это угроза? — спросил Леви. — Хотя нет, я так не думаю. Вы не в том положении, чтобы мне угрожать.

Мэтьюс остановился и, не оглядываясь, ответил:

— В самом деле? Почему же?

— Всего хорошего, доктор Мэтьюс.

— Если это угроза, советую вам еще раз хорошенько обдумать свою позицию.

— Я сказал: всего хорошего, доктор Мэтьюс.

Берни не сводил с него глаз, пока лицемерный слизняк выходил из кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Берни нажал кнопку быстрого вызова. Ему ответил голос Бенсона.

— Мэтьюс только что ушел. Он все знает. Мало того, мне кажется, он настолько глуп, что может попытаться что-то предпринять.