Сначала отвести беду...

Фрагмент 19

Приближалось 1 октября. Этот день обещал стать этапным для новой политической

организации. Она должна была обрести свой печатный голос. Практически заявить о своём существовании.

Члены штаба РВС с понятным нетерпением ожидали Первый выпуск газеты "Квадратные колёса" с собственными страницами.

Но 1 октября этого не случилось. Причина — тривиальнейшая: из-за неуплаты за электроэнергию в типографии "обрезали свет" — опечатали электросчётчик.

Беркутову о том, что газета не вышла, сообщил Павел Алексин, который ждал знаменательное событие в редакции еженедельника, и узнал новость вместе с редактором.

Редактор, не прекращая извергать неистовые проклятия в адрес хозяина типографии, яростно тыкал пальцем в кнопки телефонного диска, разыскивая возможность напечатать готовый свёрстанный номер в какой-нибудь другой типографии. К сожалению, ничего не просматривалось, и ждать выход газеты сегодня-завтра не приходилось.

Неожиданно пришла новость с Урала. Газета "Камень-самоцвет" выйдет раньше намеченного срока. Коломиец позвонил и сообщил, что договорился с Августином о том, что уже ближайший номер будет совместным. Матвей Егорович сказал, что накануне выхода газеты они с редактором напечатают хорошим тиражом короткую листовку-анонс с совместным заявлением и призывом покупать обновлённый еженедельник. Распространить эту листовку договорились с разносчиками одной из бесплатных рекламных газет за символическую плату. Подсказал Матвей и ещё одну идею: на первой странице первого совместного номера дать яркую рекламу, что только этот номер будет продаваться по сниженной цене.

— Опыт нашего города говорит, что это привлекает внимание. Дополнительные затраты, точнее потери от скидки, невелики, а эффект получается уже на следующих номерах. Для нашего дела это особенно важно.

Пётр Николаевич одобрил инициативу Коломийца и решил посоветовать сделать такую же рекламу в московском издании, раз уж нечаянная задержка получилась и есть возможность использовать разумную подсказку.

Трудно представить, что несколько минут назад вокруг висела серая хмарь и моросил нудный осенний дождь. Проткнув низко висящие тучи, самолёт взмыл над сверкающей, чуть всхолмленной белой равниной облаков и вокруг, насколько простирался взор открылась залитая солнцем снежная страна….

Иванов уже был устремлён вперед. Чуть меньше двух часов полёта, потом ещё почти столько же на автобусе и в метро, — и он дома.

А дом — это и Мария, — он даже не подозревал, как будет тосковать без неё: ведь, ни разу в их недолгой совместной жизни он не уезжал из дома, если не считать в общем-то коротких и страшно насыщенных делами (и опасностями!) командировок! Уезжала Мария на гастроли, но это входило в обычный распорядок жизни, а тут уехал он, уехал отдыхать! Да и не старый ещё человек полковник Лев Гурыч Иванов, не старый. Полный жизненных сил…

А дом — это и "штабквартира", где своя жизнь, уже ставшая привычной и необходимой.

Не терпелось обстоятельно поговорить с Петром, который во время отсутствия Льва сделал три короткие вылазки в областные центры Чернозёмной зоны. Не терпелось обсудить с ним новости уже во всю развернувшейся предвыборной борьбы, за которой он в санатории следил внимательно, с интересом и….недоумением.

С недоумением и раздражением, природа которого ему была совершенно не понятна, — ведь, сразу было ясно, что этот избирательный цикл к ним отношения не имеет.

Хотелось вникнуть и в другие дела… На время его отсутствия и перманентных поездок Беркутова, вся связь с иногородними товарищами легла на Ганжу, а московские дела прочно взял в свои руки Василь Иванович. В принципе, будь в этом нужда, в Москве можно было бы в короткий срок оформить организацию с численностью до тысячи человек. А с учётом Подмосковья и полторы тысячи!

Честно говоря, и познакомиться с "текстами" успешно работавшего лектория тоже было нужно. Перед отъездом в санаторий Иванов просил "присмотреть" за лекторием Пашу Алексина, но…. Лев Гурыч чётко ощутил в себе ранее неведомое ему чувство ПЕРВОГО руководителя, — вникать в суть ВСЕХ проблем. Только после этого можно быть спокойным.

Он не доверял своим помощникам? Нет, конечно. Доверял. Доверял. Но лично проверить всё равно нужно.

…Самолёт пошёл на посадку. Заложило уши. Ощутимо затрясло в облаках, на несколько секунд затянувших только что сиявшие иллюминаторы….Да, в столице тоже дождь…

Потом Мария сообщила, что звонил Пётр Николаевич, уточнял время, когда должен был появиться Иванов, и она пообещала, что сразу Лёва позвонит. Он и сделал это сразу же.

Ну, почти сразу же.

— Здравствуй, Генерал! Как приятно слышать твой голос, сознавая, что не тысячи вёрст пролегли между нами! И можем увидеться совсем скоро, повидаться…

— Ты поэтом стал на отдыхе, Лёвушка! Но прав, нужно поговорить без помощи технических средств. Забирай Марию, — я с ней говорил сегодня, знаю, что у неё свободный день, — и приезжай. Полина Ивановна уже готовится встречать гостей. Почаёвничаем с бутылочкой, а потом посудачим про то про всё. Ждём, и генерал отключился.

— Машенька! Приказано ехать. Пётр, ведь, предупредил тебя?

— А я готова. Поехали.

Полина Ивановна встретила гостей, как всегда, радушно, приветливо. Если Лёву она знала, что называется "с пелёнок", с молодого безусого лейтенанта в группе ее тогда уже набиравшего опыт капитана Беркутова, которому с намёком на фамилию, все сулили "орлиное будущее", то с Марией она познакомилась совсем недавно, — года полтора назад. Известная актриса сразу понравилась ей отсутствием богемного налёта и тем, — это она определила сразу и безошибочно, — тем, что любила её Лёвушку.

Часа полтора они спокойно и с удовольствием посидели за столом, неспешно обсуждая всевозможные житейские темы (Беркутовы недавно сделали ремонт в квартире и одно это давало массу тем для обсуждения!) и отдав должное при этом великолепному пирогу-рулету с начинкой из сыра, яиц, зелёного лука, — на юге такие называют красивым словом "хачапури", — потом Полина Ивановна решительно поднялась из-за стола и позвала за собой Марию, — "пойдёмте, Машенька, пусть мужчины посплетничают, а у нас с тобой найдутся другие дела"!

Женщины прошли по всем комнатам, придирчиво оценивая и удачный подбор материалов и высокое качество работ.

— Представляете, Машенька, мастер-ремонтник нам попался, — одним словом и не оценить его. С одной стороны, — работа высокого качества! Сам к себе придирчив, — то не хорошо, это не получилось! И переделывает. Я уж говорю, что удовлетворена, а он, — нет, переделаю. А с другой стороны, непрерывные капризы, на работу приходил, когда вздумается. Так сказать, "по настроению". Материалов на переделки перепортил….Ладно, мы его уже не один год знаем, — смирились, ради качественной работы. Но при этом у него — твёрдая уверенность, что заработок его должен быть не меньше, чем у губернатора! Между прочим, это буквально! Понятие о квалификации труда с учётом её уровня ответственности — для него пустой звук. На нынешнем рынке труда большинство таких. Какая-то смесь гордости и глупых амбиций. Совсем развратили молодёжь. — Полина Ивановна тяжело вздохнула. — Наш, хоть, работал качественно. А другие, — лишь бы деньги урвать. Заплатить ему пришлось больше, чем мой генерал в месяц приносил! — и, помолчав, добавила — Раньше понятия меры существовали, а теперь простые девчонки из коммерческих фирм получают многие тысячи, а начальники — десятки тысяч и ещё в долларах! Вот такие условия времени и развращают молодёжь! Получают, а считают, что заработали! Вот вы, Маша, за изнуряющие тренировки, за частицы души, отдаваемые зрителям, — большие доллары получаете?

Мария засмеялась…

— Да уж, что говорить….Кстати, Полина Ивановна, вы как-то рассказывали о вашем родственнике из провинции….Кажется, о племяннике Петра Николаевича. То же представитель нынешней молодёжи. Как он? Определился?

— Пока сказать трудно, Машенька. Поначалу он искал работу по известному принципу — усилий поменьше, денег побольше. Сядет у телефона и названивает: "Артур Викторович беспокоит…Я звонил вам на днях…Так что вы можете предложить мне? Сколько???? Нет, для начала я согласился бы долларов на 500…". Сделает 5–6 звонков и считает дневную задачу выполненной. Я уж говорила ему: "Артюшка! Ты бы побегал по объявлениям. У тебя же, дорогой мой, никакой специальности нет". Надуется и молчит.

— Он у вас живёт?

— Нет. Нашёл где-то общежитие. Но я зря сейчас-то грешу на него. Последнее время в бригаду отделочников устроился. Плитку класть научился. Забегал недавно: говорит, что устаёт зверски, но работа нравится. И даже глаза горят! Даст Бог, образумится парень…

Мужчины между тем вели свой разговор…

После обмена новостями, накопившимися во время поездок, — Иванова в санаторий, а Беркутова в несколько городов Центральной России, — Лев Гурыч спросил:

— Какие у тебя, Пётр, впечатления от начавшейся предвыборной кампании? В частности, от последних высказываний нашего президента? Да и от некоторых заявлений и решений руководителей компартии? У меня какая-то неразбериха в голове. Или наши телеакулы особо эффективно работать стали? Даже на меня влияют?

Пётр Николаевич согласно кивнул головой.

— У меня такие же ощущения, Лёва. С одной стороны, президент уже не раз заявил о нашей военной мощи, об огромном ресурсе сохранившихся ракет… Совсем недавно военные самолёты не летали из-за отсутствия керосина, флот месяцами в море не выходил. А сейчас…. Непрерывные маневры армии и флота. Аж до Индийского океана добрались. Вон, военную базу в Киргизии открыли…. С другой стороны, промышленность явно не обеспечивает эту "мощь". Словно на авансцене грозное действие развёртывается, а на втором плане — декорации, "задник", промышленность заграничные заказы выполняет. Это похоже на изменение политики? Предвыборные трюки?… И, о другом. В выступлениях президента, и многих высоких политиков появилась тема неправедности эксплуатации нефти, газа и других природных богатств страны в интересах кучки олигархов…

— Если прозрение нашло, то не слова нужны, а дела…. А у нас, по-прежнему, нет средств, чтобы спасти замерзающие города от холода. В тоже время иностранные долги готовы выплачивать досрочно. Валютные резервы растут и растут….Почему бы на эти деньги сначала не спасти людей, своих граждан, от сегодняшней беды, а потом уже разобраться, кто в этой беде виноват?…. И воздать по заслугам?

Некоторое время молча пили чай, прислушиваясь к негромкому бормотанию включённого телевизора. Передовали о разрушительном наводнении на Кубани.

Показывали полузатопленные дома казацких семей, плачущих женщин. Высокий худой старик, едва сдерживая слёзы, говорил, что раньше он работал в "райводхозе" и они постоянно следили и за уровнем воды в реках и за своевременным ремонтом дамб и перепускных устройств. "Райводхозы разогнали, денег, видишь ли, на их содержание хватать не стало….Так теперь хлебаем полным коробом….Кто поможет? Зима на носу…".

Генерал покачал головой.

— Картинки из нашей нынешней жизни…. И, ведь, каждый день, — не наводнение, так пожар…. Экономим на контроле, на профилактике….А людским горем платим. И видимость критики создают. Факты показывают, об исправном прошлом вспоминают, а выводы сделать…. Не стрелочников виноватить, не конкретных разгильдяев выявить…. Система рушится.

— М-да, последовательности в действиях высших властей не углядеть! И "наезды" прокуратуры на некоторых олигархов не убеждают: скорее похоже на передел собственности. Или элементарное назидание зарвавшимся персонам. Не более. На политические выводы замаха не хватает.

— Но политический подтекст присутствует Только направлен как-то выборочно… Телевидение, например, упорно намекает на связи людей Ходорковского с коммунистами. Да и о самом Ходорковском промелькнуло. У него самого, якобы, имеются политические амбиции…. Хотя и не в нынешнем избирательном цикле…

— Да, возможно, нам с Ходорковским ещё соперничать придётся…. В 2008-ом! Судя по некоторым сообщениям в прессе, он продолжает набивать свою мошну долларами.

— Если не схарчат Ходорковского. Впрочем, это вряд ли. Не по зубам он нынешним правителям. Если, конечно, не решатся реально взяться за природную ренту…. Но вот это уж, действительно, — вряд ли.

— Лёва! Но, ведь, это факт, что в выборном списке компартии несколько миллионеров появилось. Газеты, "ящик" прямо обвиняют Зюганова в двурушничестве…. Именно обвиняют.

— Вот этому, Пётр Николаевич, я не верю. В двурушничество не верю! Конечно, зря, очень зря Зюганов отказался от союза с Глазьевым. Не пойму, ревность, что ли у Геннадия Андреевича появилась? Соперничества в лидерстве начал бояться? Это коммунистам дорого обойдётся, много голосов избирателей к Глазьеву уйдут. Зюганов, вероятно, ошибается в тактике, переоценивает реальные возможности коммунистов. Газеты же не обвиняют его, а торжествуют! С какой бы стати официоз стал заботиться о чистоте помыслов коммунистов? Вероятно, есть серьёзные мотивы у компартии, а телебрехуны ей готовы всякое лыко в строку поставить…в революционные годы тоже были богатые люди, которые народное движение сознательно поддерживали. Вон, богатейший золотопромышленник Сибиряков — его имя при советской власти знаменитый ледокол носил, — умер в начале 30-ых в глубокой старости… Но всё равно, тяжёлый осадок от таких раздумий остаётся.

— Осадок, — да. Но наше с тобой "дело правое, победа будет за нами". Ох, Лев Гурыч. Смута на душе есть. Но для нас важно понять, есть ли в стране кризис? Реальна ли опасность гибели России? Разве события последнего времени дают основания считать, что положение изменилось? Есть кризис! Опасность не стала меньше. Значит, мы обязаны продолжать начатое. Я так думаю…. Сегодня для нашей с тобой будущей партии главное, — искать сторонников и просвещать народ. А к следующим выборам разберёмся, кто нам союзник, а кто — нет.

— Спасибо, генерал. Твоя мудрость мне всегда мозги прочищает. Мне спокойнее стало на душе. — Иванов вынул из кармана свой знаменитый портсигар. Закурил. — Пётр Николаевич, уже есть нужда наш штаб собрать. Как смотришь, если послезавтра вечером, как всегда, у меня?

— Давай соберёмся. Кстати, Лёва, может быть специальную квартиру для этих целей оборудовать? Для Фонда?

— Не стоит, Пётр. Пока не нужно. Вот объявим о создании партии, тогда и официальной конторой обзаведёмся. Может и раньше, но, по моим соображениям, до этого пока далеко.

— Что ж. Давай позже. А сейчас пойдём к нашим дамам.