Сначала отвести беду...

Фрагмент 31

Майор Шифер утром, как обычно, просматривал сводку происшествий по городу за истекшие сутки. В массе информации его глаз зацепился за знакомую фамилию — Орехов. Совпадали и инициалы: В.С. Майор потянулся к телефонному справочнику, открыл его на букве "О" и, дойдя до длинного списка абонентов по фамилии Орехов, покачал головой. Вздохнул, положил справочник на место и позвонил в офис партии "За народное благо". Нежный голос секретарши сообщил, что Владимир Степанович проводит совещание и освободится не ранее, чем через час. Майор поблагодарил, ещё раз без особого интереса прочитал информацию, что в одном из спальных районов города в своей машине умер гражданин Орехов. Следов насилия на теле гражданина не обнаружено, зато в крови бедолаги оказался процент алкоголя существенно превосходящий дозу совместимости с жизнью. Ещё раз вздохнув, майор возобновил чтение сводки происшествий.

Декабрь, наконец, наступил и сразу показал свой свирепый нрав.

Всю ночь ветер завывал, силился распахнуть форточку и она на ослабевшем шурупе защёлки стучала, готовая вырваться из своего запора. Наступление утра Паученков скорее угадал, чем рассмотрел. Самый тёмный период года.

Он зажёг свет. Половина восьмого, можно было бы ещё поспать, но беспокойство снедало Ричарда.

Сегодня встреча с Хмурым и, хотя до неё ещё несколько часов, спать он больше не мог. Хмурый позвонил на мобильник поздно вечером. Подтвердил, что готов встретиться с ним и велел быть осторожным — "тебя ищут", сказал он.

Паученков встал, приготовил и нехотя выпил кофе, машинально пожевал купленную вчера ватрушку. Долго слонялся по квартире, то и дело посматривая на часы. Снова попытался спать. Безуспешно. Время ползло медленно, сжирая нервы.

"Медвежий угол" — на другом конце Москвы. Ехать в такую погоду на своём жигуле не хотелось и Паученков решил добираться общественным транспортом, сначала 20 минут на автобусе, потом полчаса на метро, а там уже пешком — рукой подать. Но час на дорогу нужен, а, так как Хмурый не любит, чтобы приглашённые им люди опаздывали, выехать нужно за полтора часа. Впрочем, оно и хорошо — ожидать было слишком трудно.

…Хмурый сидел за своим обычном столиком в самом углу малого зала. Чуть поодаль — двое ребят из эскорта, Ричард не раз видел их рядом с бригадиром. Подошёл, поздоровался. Хмурый кивнул на свободный стул и знаком подозвал халдея. Помолчали. Потом Бригадир спросил:

— Ну, что делать будем, господин политик? В своей конторе ты сгорел, доступ к интересующей бригаду информации потерял. Стрелять и работать ножом не умеешь….Без кресла ты мне нужен, как зайцу триппер….Что скажешь?

Паученков молчал.

— Не спорю, много ценного ты нам порассказал. Но и платили тебе зеленью прилично. Или нет?

— Спасибо, Александр Васильевич, — необычно, по имени-отчеству, — ответил Ричард. — Хорошо платили. Но что же мне теперь делать?

— А это ты думай. Про знакомство со мной забудь намертво, — и засмеялся, — а то, если вспомнишь где, позабочусь, чтобы буквально намертво забыл. Усвоил? — Конечно, ты, Бригадир, не волнуйся. Я понимаю тебя очень хорошо…. Но что же…

— Понимаешь и молодец. Я бы на твоём месте слинял, куда подальше. Деньги у тебя есть, да и в честь твоих заслуг я премиальные приготовил, — Хмурый ногой пододвинул к нему небольшой полиэтиленовый пакет, стоявший возле его стула. Ты, кстати, где сейчас обитаешь?

Сердце у Паученкова сжалось. Он очень чётко представил, что когда ушёл из дома стал временно недоступен Хмурому. "Неужели это ловушка"? с тоской подумал он и краем глаза заметил, как насторожились охранники Хмурого.

— В Медведково, квартирку снял на месяц, — соврал он. "Теперь Хмурый опаснее милиции".

— Ну, и ладно, — дружелюбно сказал Хмурый. — Выпьем по маленькой, и расстанемся на несколько лет. А там, Бог даст, снова сотрудничать будем.

Осушив одним глотком полстакана коньяка, Хмурый слегка подтолкнул Ричарда:

— Ну, иди-иди. — И, отвернувшись от Паученкова, громко позвал официанта.

Выйдя из ресторана, Ричард побрёл к метро. Возвращаться в своё логово нельзя, нужно хорошо запутать следы. Слежки за собой Паученков не заметил, но не обольщался на этот счёт. В Бригаде Хмурого были профессионалы, а он соответствующих навыков не имел. Потому и решил подольше помотаться по метро. Может быть, выехать в пригород на электричке….Но вернуться домой только надёжно оторвавшись от невидимых преследователей.

Не учёл Ричард одного: его слова про Медведково никого не обманули. "Ребятишки" Хмурого примерно знали, где искать его машину. И уже к вечеру нашли её.

Машина — ещё одна из забот Паученкова. Неприметная, но почти новая "девятка" стоила не мало, куплена была в период обновления документов на имя Орехова и пока ездил на ней Ричард по доверенности, которую выдал сам себе.

Вернувшись домой, Паученков был вполне уверен, что за ним никто не следил. До самого вечера он приводил в порядок свои дела: вызвал по телефону риэлтера из давно примеченной фирмы, сходил с ним к нотариусу и оформил доверенность и поручение на продажу квартиры. Сходил в три банка и положил всю валюту на имя Владимира Степановича Орехова, имеющего паспорт с такими-то номером и датой выдачи. Побывал на стоянке машины и тщательно прогрел двигатель. Потом долго, натирая мозоли, резал ножницами и спускал в унитаз документы Ричарда Паученкова. Целый час сочинял письмо Ларисе, но ничего не написал, а черновики отправил вслед порезанным документам.

В 20 часов гражданина Паученкова не стало, а ещё через час господин Орехов Владимир Степанович вышел из дома с довольно большой дорожной сумкой и, попутно заглянув в супермаркет, отправился к месту стоянки своей машины.

В этот же день Паученкова объявили во всероссийский розыск.

В этот же день пришёл факс из Санкт-Петербурга. В нём сообщалось, что проведенный анализ контактов подозреваемого в участии в дерзком московском ограблении Соулиса, выявил ещё 6 человек с сомнительной репутацией. По электронной почте перегнали их фотографии. На еженедельном "сборе" в Главке, на который в этот раз пошёл сам Кличко, фотографии показали на большом экране. Полковник коротко проинформировал, что эти люди могут иметь отношение к недавнему ограблению партийного офиса и убийствам, в том числе майора Андулина. Ещё раз опросили патрульных ГАИ, которые в ту злополучную ночь досматривали микроавтобус на подъезде к столице. Начальник Главка приказал раздать полученные фотографии участковым милиционерам.

Результат от этих мер появился, когда уже перестали ждать.

Между тем, рутинная розыскная работа велась своим чередом. Ещё раз сделали тщательный обыск в кабинете Паученкова и в его квартире. Отдали на экспертизу все найденные в его рабочем столе бумаги. Дважды майор Шифер навещал гражданскую жену Ричарда и подолгу беседовал с ней. Женщина почти всё время плакала, но никакой информации получить у неё не удалось. В дела мужа она особенно не вникала, о месте пребывания не могла даже догадываться и только всхлипывала — "нет уже его, сердцем чувствую, — нет". Успокоить её Шиферу было нечем. Единственный звонок Ларисе о том, что муж, якобы, попал в небольшую аварию где-то в области, тщательнейшим образом проверили: не попадал и даже не обращался ни в одно медицинское учреждение.

Как известно, участившиеся теракты в Москве заставили ужесточить меры контроля за иногородними. В Москве то и дело вспыхивали скандалы, связанные с повышенной активностью милицейских проверок документов. За отсутствие своевременной регистрации факта приезда составлялись сотни протоколов, накладывались штрафы. К сожалению, немало работников милиции усмотрели в этих мерах возможность лёгкого пополнения собственных кошельков. Во всяком случае, проверки документов и связанные с этим мелкие конфликты с возмущёнными гражданами стали обыденным явлением. Поэтому бурный протест одного из проверяемых не вызвал подозрения у сержанта милиции Безуглого. Но, когда остановленный гражданин неожиданно бросился бежать в проходной двор, Безуглый, не задумываясь, устремился за ним. В завязавшейся борьбе милиционер оказался сильнее, а факт сопротивления представителю правопорядка послужил достаточным основанием, чтобы надеть на задержанного наручники и доставить его в райотдел. Здесь и обратили внимание на то, что приехавший из Питера гражданин Куликов не только нарушил установленные сроки регистрации, но и очень похож на фотографию, недавно помещённую на стенде "Их разыскивает милиция". Фамилия, правда, не совпадала, но разве это имеет значение?

Дежурный распорядился взять у задержанного отпечатки пальцев и отправил их на экспертизу. А уже через час Кулика доставили в Главк к подполковнику Радкову, в кабинете которого теперь собиралась группа полковника Кличко. Присутствие Кулика (или как бы он не назывался —?) в ночь ограбления на месте преступления сомнений не вызывало. Среди многих до сего времени не идентифицированных отпечатков пальцев появились первые опознанные. Радкову оставалось лишь удивляться, почему их не оказалось в общероссийском каталоге, ведь, криминальный опыт Куликова не вызывал сомнения. Правда, в полученных из Питера материалах он назывался Кулешовым, но "пальчики"-то данного гражданина должны бы присутствовать. Однако, бывает.

Теперь наметилось ещё одно направление поиска. Раз реальная связь питерских преступников с московскими "коллегами" в этом деле стала фактом, следовало просмотреть имевшуюся информацию о контактах уголовных авторитетов двух столиц. Кличко пошёл к генералу Ларцеву и доложил о новых фактах. В результате начальник Главка поручил провести соответствующую проверку Управлению уголовного розыска Санкт-Петербурга.

Вячеслав Сергеевич понимал, что сделать это надо было раньше, даже написал соответствующее предложение в план розыскных мероприятий….Но не настоял. Дело это очень трудоёмкое, предположение о междугороднем взаимодействии преступников базировалось лишь на не очень уверенном опознании одного из них сержантом ГАИ…. Теперь же ситуация изменилась и у генерал-майора Ларцева сомнения в необходимости проверки отпали.

Расследуемые дела в милиции принято помещать в "папки" с номером и датой открытия. И каждое такое "Дело", словно ручеёк течёт, не касаясь других, не смешиваясь с ними. Разные люди занимаются, из разных источников информация поступает. Разным начальникам результаты докладываются….

Вот и дела с розыском Ричарда Паученкова и судьбой машины господина Орехова до поры до времени не пересекались друг с другом.

Одно из них возбудил майор Главка МВД Роман Олегович Шифер, объявив руководителя партийной штабквартиры во Всеросийский розыск. Другое открыли в райотделе милиции N133, куда обратилась Лариса Зернова с просьбой найти исчезнувшего мужа.

Это, второе дело, началось с громкого скандала. Когда Лариса пришла в райотдел, равнодушная усталая женщина с погонами старшего лейтенанта милиции отказалась принять заявление, заявив, что подобные дела возбуждают лишь по заявлениям родственников. "Вы же, гражданка, в родственных отношениях с исчезнувшим Паученковым не состоите. Гражданский брак — это не официальные отношения", — сказала она.

Лариса расплакалась. Она плохо поняла, да просто не слышала, разъяснения инспекторши, что нужно пойти в ЖЭК, взять выписки из домовых реестров, написать заявление, заверить его подписями трёх соседей, потом снова…. Не дослушав, Лариса хлопнула дверью и, проклиная родную милицию, пошла на работу к мужу.

Здесь она неожиданно встретилась с Владимиром Степановичем Ореховым, с которым, конечно, была знакома, и, горько рыдая, рассказала ему о своём визите в райотдел милиции.

Орехов рассвирепел. Статус лидера общероссийской партии позволял ему обратиться непосредственно к Министру. Хотя было это не просто и необходимо пройти ряд не слишком приятных процедур. Но он пошёл на это. Уже через час он разговаривал с одним из помощников Министра, а ещё через полчаса его соединили с главой МВД.

— Ваши люди, господин министр, работают абсолютно нерезультативно, — резко говорил Орехов в трубку, не забыв нажать клавишу магнитофона. — По делу, за которым вы заявили личный контроль, по политическому делу об ограблении партийного офиса, — результатов никаких! Почему-то арестовали моего личного референта. Потом выпустили и он, неизвестно куда исчез. Третируют обысками других работников. В результате, опять-таки, исчез человек. Неизвестно где находится один из моих заместителей! А когда его истерзанная неизвестностью жена обратилась в милицию с просьбой найти мужа, она натолкнулась на открытое хамство.

Трудно сказать, каким образом кассета с записью разговора попала к журналистам, но смаковать в печати его стали уже на следующий день.

Понятно, что заявление у Ларисы приняли. Не понятно, почему в райотделе не знали об объяленном розыске Паученкова. Знали, наверное, но информация не дошла до конкретного работника.

Что же касается третьего "дела", ещё одного "ручейка", то это и не "дело" было, а служебная рутина, — нужно было определить судьбу машины, в которой умер гражданин Орехов.

Тело скончавшегося гражданина никто не востребовал. Криминала в его смерти не просматривалось. По адресу регистрации машины он жил один, родственников не значилось, о месте работы сведений также не было. Никто не ищет? И не надо. Почему-то не дождавшись установленного законом срока, его кремировали, а машину, — очень приличную "девятку" отправили в милицейский отстойник. Где на неё и "положил глаз" капитан ГИБДД Архипов.

Капитану не впервой было решать такую задачу, но уж больно понравилась ему синяя почти новая машина. Вообще "девятка" ему нравилась. Устремлённая вперёд с чуть приподнятым задом, машина чем-то напоминала стрелу, и капитан уже несколько дней размышлял, как удобнее оформить документы, чтобы приобрести её за формальную цену?

Первым делом он проверил идентификационный номер машины, не входит ли он в перечень угнанных и других машин с криминальным прошлым. Нет. Компьютер успокоил его — господин Орехов приобрёл её вполне законно, правда, не в магазине, а путём оформления в нотариальной конторе так называемой генеральной доверенности от гражданина Паученкова. Что ж, дело вполне обычное, многие машины при вторичной продаже проходили в то время такую "хитрую" процедуру, что позволяло экономить на налогах. Дальнейшая продажа или переоформление машины становилось заботой нового пользователя. Просмотрев документы на машину, Архипов задумался. Фамилия прежнего владельца показалась ему смутно знакомой. Не хотелось возиться, но ещё более не хотелось стать владельцем машины с "пятнами" в биографии. Кто-кто, а капитан знал, с какими неприятностями может столкнуться новый хозяин такой машины. И, ещё раз заглянув в бумаги, Архипов позвонил знакомому в райотдел, где числилась на учёте машина Паученкова до её передачи Орехову.

Через полчаса выяснилось, что к коллегам поступил запрос из Главка, в связи с розыском гражданина Паученкова о судьбе его машины, но ответить они пока не успели — дел много, в райотдел никаких заявлений о пропаже машины не поступало и, сам знаешь, начальству легко задавать вопросы. А ты тут….впрочем, ответ в Главк дадут прямо сегодня.

Услышав информацию, Архипов схватился за голову: он вспомнил, откуда ему известна фамилия бывшего владельца "девятки", — ориентировку о розыске гражданина он, конечно, слышал, но как-то не обратил на неё внимания. "Бог миловал", — подумал капитан, представив себе, с чем он чуть было не связался. Хрен с ней, с этой машиной. Он снова позвонил любезному коллеге, сообщил, что машина с соответствующим идентификационным номером стоит в их "отстойнике" и предоставил ему полную возможность разбираться с Главком, чья же это машина — Орехова или Паученкова — стоит у них. И вообще, — пусть не у него будет голова болеть, размышляя, кто есть кто.

Как бы то ни было, информация из этого "ручейка" оказалась в папке майора Шифера.

Это было совсем не понятно. Орехов Владимир Степанович — шеф исчезнувшего Паученкова — жив и здоров. Его полный тёзка и однофамилец недавно скончался в результате несчастного случая. В собственной автомашине, проверочные данные которой почему-то совпадают с данными машины Паученкова. Выясняется, что это одна и та же машина. Но почему в ней ездил Орехов? Доверенность от Паученкова Орехову? Или это другой Орехов? Но какое вызывающее совпадение с "ФИО" партийного босса!? Трудно понять! Свидетели же подтверждают, что Ричард до последнего дня ездил на своей машине….М-да, головоломка.

Собрался майор позвонить руководителю партии, но не решился. И о чём спрашивать? Не ездил ли он на машине Ричарда? Или не продал ли ему Паученков свою тачку? Чушь. И Шифер позвонил…полковнику Кличко.

— Вячеслав Сергеевич? Приветствую. Тут у меня какая-то тарабарщина получается. Можно зайти?

Через пару минут он уже вошёл в кабинет полковника. Напарника к себе Вячеслав пока не получил и сидел в гордом одиночестве. Шифер присел за стол, за которым ещё недавно работал знаменитый Иванов, и, раскрыв перед Вячеславом папку, начал посвящать его в возникшую неразбериху.

Кличко задумался. Нет, вопросы партийному шефу задать он бы не постеснялся. Тем более, уже приходилось осаживать эту высокую персону. Того явно заносит, но его позавчерашний звонок Министру уже не был тайной. Генерал-майор Ларцев вызывал Кличко и довёл до него гнев начальства. Впрочем, сам Ларцев ситуацию, кажется, понимал и разговаривал с полковником почти спокойно, хотя и потребовал ускорить розыск. Поговорить с господином Ореховым, — он поговорит. Но вопросы нужно хорошо продумать, а Кличко к этому ещё не готов. Хотя и чувствует нутром, что у исчезнувшего Паученкова и у Орехова были какие-то не только служебно-партийные отношения. Лев Гурыч как-то сказал, что он, Вячеслав, обладает верхним чутьём охотничьей собаки и преступные связи "засекает влёт". Жаль, процессуальный кодекс такие методы доказательства не принимает.

Кличко пару раз прошёлся по кабинету:

— Послушай, Роман. У тебя есть фотография Орехова, того, что в машине помер?

— А на кой хрен она мне нужна?…Подожди, подожди, — ты думаешь…. — Он схватился за телефонную трубку.

Через полчаса сомнений не было: разыскиваемый Паученков и новый Орехов — одно лицо. Но почему? Какое к этому имеет отношение настоящий Орехов? И имеет ли? С неизбежностью вставал и новый вопрос: а действительно ли хозяин машины умер в результате собственной неосторожности? Эх, снебрежничали, поторопились дать разрешение на кремирование. Головотяпы. Теперь — и полную уверенность умные люди превратят в предположение. В одну из версий.

И Ларисе пока сообщать нельзя. Ладно, информация-то нерадостная.

Если Ричард сменил документы, — значит, пустился "в бега". От кого? От нас или от криминальных дружков? Теперь есть, о чём спросить господина Орехова-настоящего. Только ответит ли?

До разговора с Ореховым нужно было проверить и ещё одну новость, которую принесли эксперты. Во время повторного обыска служебного кабинета Ричарда, отдали на экспертизу его настольный календарь. Вернее, то, что от него осталось: руководитель штабквартиры имел привычку вырывать листки календаря и использовать их для записок-поручений подчинённым. Ничего интересного при осмотре разодранного календаря не нашли, но, аккуратности для попросили экспертов проверить оттиски на сохранившихся страницах, идущих вслед за вырванными. Майор Шифер просмотрел фотокопии восстановленных записей и среди них наткнулся на номер телефона, который не значился в телефонном блокноте Паученкова. Не знали этот номер и в приёмной офиса. Проверка абонента показалась странноватой, — очень похоже было на так называемые "контактные телефоны", на которых зарабатывали свою малую копейку старушки-пенсионерки. Тем не менее, номер этот в фотокопиях повторялся не один раз. И при том в недели, предшествовавшие ограблению штабквартиры. Выяснением реального телефонного собеседника Паученкова занимался сейчас старший лейтенант Лукинов. Но пока результата не было.

Короче, — в "Деле N…" постепенно накапливались бумаги.

После работы Кличко решил заглянуть к Иванову. Последний месяц Вячеслав жил один, — жена уехала навестить сына в Новосибирск, куда он со своей семьёй перебрался уже лет 15 назад. И те, правда, не столь уж частые свободные вечера, когда он один оставался дома, полковник дико скучал. Смотреть телевизор он уже давно не хотел, ограничивая себя передачами новостей, — быть "в курсе" требовала работа. Читал. Хотя частенько после служебных "кроссвордов" читать было трудно, — полковника донимали головные боли. Как и старший друг, начал с интересом копаться в исторических материалах, пытался понять, что же случилось с любимой страной. Книги, журналы, часто газеты, в том числе издаваемые РВС в разных городах страны, он брал у Льва Гурыча. С ним же обсуждал возникающие мысли.

Вячеслав позвонил Льву Гурычу из машины и с удовольствием отметил, что друг рад ему.

— Приезжай, Славка дорогой! Здесь и Пётр, — сидим на кухне, пьём….Ну, чай пьём. И закусываем, конечно, пельменями! Поторопись! Я ещё одну пачку засыплю. Посидим втроём, Мария сегодня в отъезде — трёхдневные гастроли в Питере….Ждём

Через несколько минут Кличко затормозил у знакомого дома.

Они сидели в кухне, как в добрые не столь уж давние времена. Съев пельмени, сдобренные бутылочкой "зубровки", пили крепкий чай, хрустели сушками и, открыв форточку, пускали в неё дым сигар, принесенных генералом. Все трое курили мало, но какая же беседа старых друзей без "внешних аксессуаров"…

Вячеслав с интересом слушал рассказ Иванова о поглотивших его новых проблемах. Потом спросил:

— Вот станешь ты, Лёва, президентом. Станешь. В этом я не сомневаюсь. А бывшие, то есть нынешние правители, закричат "караул". Повод найдут, а на порядочность их рассчитывать трудно. Закричат караул и позовут на помощь янки или НАТО, — эти уже совсем закрепляются на всех наших границах. Что делать будешь?

Лев Гурыч долго молчал. Потом проговорил тихо, но как-то увесисто прозвучало:

— Это на сегодня главная проблема, Вячеслав Сергеевич! Не отвечу полно, ибо сам не знаю. Об этом хорошие специалисты думают. Но упрощённо, так сказать, в схеме, может быть так. — Он снова помолчал, мысленно формулируя ответ. — Одновременно с их воплями о помощи в эфире прозвучит грозное предупреждение. И после первых же откликов готовых "помочь", — второе предупреждение — в центрах их столиц упадут ракеты без зарядов. Вместо зарядов стальные болванки…. К таким предупреждениям они отнесутся с почтением. Как все бандиты, они трусливы.

— И такие предупреждения реальны?

— Надеюсь, Слава. Без такой надежды нечего в бой идти.

Через некоторое время разговор перешёл на проблемы милицейские. Кличко рассказал товарищам о последних новостях и своих сомнениях.

— Ты правильно рассуждаешь, Слава, — Пётр Николаевич отодвинул в сторону трудно сказать, какой по счёту стакан с крепким чаем, — криминал в этой партии, извините, в руководстве её, при контакте ощущается. Вы помните, как они меня исподтишка сфотографировали на лекции? И ограбление это очень подозрительно, — не обошлось, по всему, без их участия.

— Мы сначала на Пилецкого подумали, но он ещё не погряз в трясине. Так, грешки бурного периода становления у нас новой "государственности". Я докладывал тебе, господин генерал, мы его отпустили, практически, под честное слово? Хотя парень, явно, о чём-то умалчивал, но было видно, КАК он боялся своих дружков!

— Говорил. Отвыкай "докладывать" мне. Говорил. А вот с Паученковым вы попали в точку.

— Конечно, — заметил Лев Гурыч, — трюк с превращением вашего Ричарда в "Орехова", или оригинален, или глуп. Скорее последнее. Но вызывать его, Орехова-политика, к вам нужно. Именно вызывать.

— Но он, сукин сын, не придёт. Особенно после разговора с министром….

— А ты попроси Ларцева. Доложи ему подробно и попроси его вызвать политика.

Кличко задумался.

— Попрошу. Не знаю, что получится. Ты бы, Пётр Николаевич, вызвал его?

— Я бы вызвал. Возможно, заартачится, но нервничать будет. И что-то проявится. Если мы с вами не ошибаемся и есть чему проявиться.

— Возможен, ведь, и такой вариант: к делу, которым ты, Вячеслав, занимаешься, к ограблению партийного офиса Орехов отношения и не имеет. Это может быть личной инициативой Паученкова….Почему и сбежать он решил. Выйти из игры. Да ещё с такими экзотическими документами…. А у Орехова свои грехи. И мы не знаем, в какой степени Паученков был посвящён в его дела. Тогда что? О чём с ним Ларцев беседовать будет?…Не готовы вы ещё к нажиму на Орехова.

— Что же делать, Лёва? За Ореховым "наружку" не поставишь.

— Да, это не наш уровень. Пока ждать. Накапливать факты. С телефоном тем разобраться обязательно. Плохо, ошибок наделали много. Время упустили…..А ты не думал, полковник, выделить дело об убийстве Андулина в отдельное производство?

— Нет. Не думал. И не соглашусь! Сергея убили из-за этой паршивой конторы. И я сам разберусь!

— Не хотел обидеть тебя, Слава. В этом ты прав. Это твоё дело.

….На этот раз "производственное совещание" на квартире Льва Гурыча Иванова закончилось без принятия решений. Как говорится, — обменялись мнениями