Снэк

Глава 9: 1999 — Так Счастлива, Так Печальна

Я счастливее, чем когда-либо. Я никогда и не думала, что смогу чувствовать себя настолько счастливой.

Снэк привел меня домой после выпускного прошлой ночью и поцеловал у двери, как на настоящем свидании. Заставить мой мозг отключиться и заснуть было настоящей проблемой. В конце концов я сдалась где-то после половины второго ночи. Это был последний раз, когда я посмотрела на часы.

Снэк появился у меня дома сегодня в семь тридцать утра. Я как раз выныривала из удивительного сна, с ним в главной роли, который прервал трескучий подростковый визг Сида.

— Минни, Снэк здесь! Я отправляю его в твою комнату!

— Нет! — Я кричу через дверь своей спальни. Внезапно я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня только проснувшейся и с не свежим дыханием.

Я вскакиваю с кровати и пытаюсь найти свою любимую серую толстовку штурмовика. Она где-то на полу, в куче одежды, которая не настолько грязна, чтобы ее можно было кинуть в стирку. Покопавшись на полпути в куче, я нахожу ее. Натянув поверх майки, я подхожу к своему комоду, хватаю резинку для волос и собираю свою непослушную каштановую копну в высокий хвост. Хорошо, мне просто нужно почистить зубы, и я буду выглядеть презентабельно…

— Эй, вот и моя девочка. — Я практически подпрыгиваю на фут. Я даже не слышала, как открылась моя дверь. Снэк в моей комнате. Это не должно удивлять. Ему всегда были рады, но по какой-то причине сегодня утром все по-другому. — Почему ты сказала Сиду, что я не смогу подняться?

Я погружаюсь в неловкую застенчивость, и оттягиваю низ своей огромной толстовки, пытаясь прикрыть боксерские шорты. Я никогда раньше не чувствовала себя незащищенной перед кем-то. Черт возьми, он видел меня в купальнике. Что не так?

— Я все еще была в постели. Я хотела одеться до того, как ты меня увидишь.

Снэк опускает голову и наклоняет ее набок. Он сжимает губы, но медленная ухмылка приподнимает уголки его рта. Он смотрит на мои босые ноги, и его взгляд блуждает по моим обнаженным ногам. Его прикрытые глаза наконец встречаются с моими.

— О, милая, жаль, что я не поднялся сюда на минуту раньше… Мне жаль, что я это пропустил. — Я чуть не свалилась в обморок.

Снэк плюхается на кровать рядом с тем местом, где я стою. Протягивая руку к моим боксерам, он берет край между большим и указательным пальцами и слегка дергает их. Тыльная сторона его пальца касается верхней части моего бедра, оставляя после себя покалывающее тепло.

— Хорошие боксеры, — говорит он. — Чьи?

Я понятия не имею. Наверное, моего отца или Клипа. Я пожимаю плечами.

— Я принесу тебе свои. Хочу, чтобы с этого момента ты носила только мое.

— Э-э, ладно, — заикаюсь я в ответ на его требование и, безусловно, на его прикосновение. У меня с этим нет проблем. Должно быть, это еще одна из странных притягательных черт Снэка.

Снэк обматывает ткань моих боксеров вокруг своих пальцев и притягивает меня к себе.

— Иди сюда и поцелуй меня. Не могу поверить, что ты еще не поцеловала меня.

Мое сердце бешено колотится, а мозг застыл. Я слышала, как актеры говорят подобные вещи в фильмах, но в реальной жизни? Я предполагаю, что это действительно происходит. Я ничего так не хочу, как толкнуть его обратно на свою кровать и целовать до обеда, но я еще не пописала, не почистила зубы и все остальное.

Выпутывая его пальцы из моих боксеров после сильного сопротивления со стороны Снэка, я отступаю к двери. Все во мне хочет двигаться в противоположном направлении — к нему, а не прочь, но физиология побеждает. Это и свежее дыхание.

— Мне просто нужно сбегать и сделать пару вещей, — говорю я, а затем формально добавляю: — Чувствуй себя как дома.

Снэк смеется.

— Я всегда так делаю.

Я бегу в ванную, чтобы пописать и почистить зубы.

Когда я возвращаюсь, Снэк сидит, скрестив ноги, на моей кровати. Он устроился поудобнее, как я и предлагала. Посреди моего одеяла стоит поднос с роскошным завтраком из апельсинового сока и вафли с шоколадной крошкой, политых маслом и кленовым сиропом.

— Эй! — говорит он.

— Эй! — Теперь, когда я воспользовалась ванной, мне стало удобнее.

— Я принес тебе завтрак.

— Вижу. Очень необычно. Я не знала, что ты умеешь готовить… или делать вафли, — добавляю я, взяв вафлю.

Снэк наклоняется вперед и откусывает кусочек вафли, его губы скользят по моим пальцам, когда он отстраняется. Он слизывает немного маслянистого сиропа, оставшегося на его губах.

Дзинь! Мое сердце берет верх. Я бросаю вафлю обратно на поднос и принимаюсь за Снэка. Я не могу поцеловать его достаточно быстро. Я толкаю его обратно на свои подушки из «Звездных войн» забавляясь тем, что его лицо находится прямо рядом с лицом Хана Соло, напечатанным на моей наволочке. Девушка-ботаник. Снэк целует меня в ответ с каким-то страстным энтузиазмом, о котором я только читала.

Он нежно целует мою верхнюю губу, а затем захватывает мою нижнюю губу своими зубами в мягком укусе. Вскоре его язык томно скользит по моему.

Каждый нейрон в моих губах, моем рту и моем теле возбужден. Внизу моего живота разливается тепло. Я выгибаю свое тело навстречу ему и скольжу ногой по одной из его. Шероховатость его джинсов на моих голых ногах возбуждает меня еще больше, заставляя тонкие волоски на всем моем теле вставать дыбом.

Снэк скользит рукой под мою толстовку и майку к пояснице. Я остро ощущаю, как его мизинец касается края пояса моих боксеров. Где-то на периферии моего сознания я слышу, как звонит телефон. Это слишком легко игнорировать, учитывая мою нынешнюю ситуацию.

Громкий стук в дверь моей спальни пугает нас, и мы со Снэком подскакиваем к краю кровати.

Я быстро поправляю растрепанную одежду, а затем кричу:

— Войдите!

Защелка открывается, и дверь в мою спальню распахивается. Мой папа стоит в дверях с непонятным выражением лица.

— Снэк, — произносит он ровным голосом. — Я не знал, что ты здесь.

Я не могу сказать, о чем думает папа. Взбешен? Расстроен? У нас будут неприятности из-за того, что мы останемся вдвоем в моей комнате? Не то чтобы это было так уж необычно. Я имею в виду, конечно, каждый раз до этого мы просто тусовались, а не целовались, но все же.

Мой папа садится на кровать рядом со мной.

Мне неудобно, настолько, что у меня мурашки бегут по коже, и я вздрагиваю. Мы со Снэком только что целовались на этом самом месте. Я изо всех сил стараюсь контролировать свое дыхание. Не знаю, как насчет Снэка, но так быстро нажать на тормоза непросто.

Мой папа обнимает меня и говорит, чтобы я держала Снэка за руку.

— Ребята, я не знаю, как вам это сказать, но мне только что позвонила твоя мама, Снэк. Родители Шарлотты Карпентер искали тебя, — мой папа крепче обнимает меня.

— Почему? — спрашивает Снэк тонким и растерянным голосом.

— Шарлотта не вернулась домой прошлой ночью.

— Что? — Снэк поворачивается всем телом, чтобы посмотреть на нас с отцом. — Она пошла домой с Адамом. Я видел, как они уходили вместе.

Мой папа продолжает смотреть в пол, а не на нас.

— Да… эм, Адам и Шарлотта попали в тяжелую аварию. Очевидно, они решили покататься после возвращения домой… Разве ты не должен был отвезти Шарлотту домой?

— Да, Гил, сэр, да, я был, но мы расстались на танцах… а потом я нашел Минни с Адамом… Да? С ними все в порядке? — Глаза Снэка расширяются, и краска отливает от его лица.

Мой папа вздыхает.

— Нет. Очевидно, Адам потерял контроль над машиной… вероятно, превысил скорость. Шарлотта не была пристегнута ремнем безопасности.

Я не могу унять дрожь во всем теле, хотя мой папа крепко держит меня.

Снэк что-то бормочет про себя.

— Они ей не нравятся.

— Они свернули с дороги и спустились по насыпи, — продолжает папа. — У Адама сломана рука и повреждены обе ноги. Шарлотта была ранена более серьезно.

— Она жива, не так ли? — Произношу я дрожащим голосом.

— Да, — тихо отвечает мой папа, но без надежды.

— Это все моя вина! — Снэк быстро встает с кровати и идет к двери моей комнаты. — Мне нужно съездить к Карпентерам.

Мой папа встает и идет к нему.

— Они в больнице с Шарлоттой. Ее доставили по вертолету в Детский мемориал в городе.

Снэк разражается громкими судорожными рыданиями, которые сотрясают все его тело. Затем он резко ударяет кулаком в дверь моей спальни. Когда он отдергивает руку, она вся в царапинах и крови. Мой отец хватает его и держит, что-то шепча ему.

Я ничего не делаю. Я не знаю, что делать. Я просто смотрю на сцену передо мной. Как я могла быть такой счастливой в одну минуту и парализованной страхом и печалью в следующую?

Я едва замечаю, когда они с папой уходят, кроме того, что папа целует меня в макушку. Я смутно припоминаю, как кивнула, когда папа попросил меня остаться дома с Сидом.

Я начала этот день самым счастливым человеком. А теперь я одинока и напугана.

Ну, не совсем одинока, потому что я слышу, как Сид играет в Марио Карт в другой комнате. Несмотря на то, что он бесит меня большую часть времени, я вдруг скучаю по Клипу и жалею, что он уехал в колледж.

Когда появляются слезы, они льются неконтролируемым потоком. Я точно не знаю, для кого или для чего они предназначены. Шарлотте? Снэку? Мне? Из меня вырываются звуки, которых я никогда раньше не слышала. К счастью, игра Сида достаточно громкая, чтобы он этого не услышал.