Собрание сочинений - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Игорь Герасимович Терентьев (Киносценарии *) #10

Киносценарии^*

Заявка на создание кинооперы Евгений Онегин^*

Заявка¹ на создание кинооперы Евгений Онегин²

Тов. Т. П. Самсонову, тов. В. А.Фельдману³

Вопрос о постановке Евгения Онегина, поднимавшийся год назад, по нашему мнению, должен быть разрешен, по возможности скорее, ввиду следующих соображений:

1. Мосфильм⁴, насколько нам известно, хочет взять на себя инициативу постановки Евгения Онегина.

2. К предстоящему в 1937 г. столетию со дня смерти Пушкина необходимо было бы начать организовывать постановку безотлагательно во избежание запоздания с выпуском фильма.

3. Безусловно желательно, чтобы впервые киноопера была поставлена именно Межрабпом-фильмом как организацией-пионером первого звукового и первого цветного советского фильма⁵.

Во изменение первоначальных планов экранизации Онегина, мы выдвигаем сейчас идею создания оперного киноспектакля с музыкой П. И. Чайковского. Ни одна опера не пользуется в СССР такой популярностью и такой любовью зрителя, как эта. И, тем самым, постановкой Евгения Онегина Межрабпом-фильм создал бы действительно массовое культурное зрелище.

4. Крайне ответственной и почетной задачей в плане предстоящего Пушкинского юбилея нам представляется освобождение текста оперного либретто Модеста Чайковского⁶ от всех не-пушкинских «варваризмов».

К столетию со дня смерти поэта опера Евгений Онегин должна зазвучать, наконец, как опера исключительно на тексте Пушкина. Это должно быть, однако, сделано без таких изменений, которые могли бы помешать «канонической» популярности этой оперы у массового зрителя.

Если постановка будет решена Вами, сценарий мог бы быть написан к 15 ноября 1935 года, с таким расчетом, чтобы зимнюю натуру можно было бы отснять зимой 1935 года.

Творческие соображения

Новый жанр кинооперы, то есть высокого качества музыка, пение, поэзия, вовлеченные в волнующее драматическое действие на 1½ часа времени, задача во всех отношениях назревшая и ее можно разрешить, так как театральная культура у нас уже располагает нужным запасом опытов, которые требуют, чтобы их объединить и вывести к новому жанру большого массового кинозрелища, спаянного из лучших элементов всех искусств.

Нет никакой надобности переделывать, приспосабливать Пушкинский стих, когда есть возможность подать его в подлинном виде, не прибегая к помощи чтеца, не делая диалогов там, где у Пушкина их нет, то есть подать стихи Пушкина без литературного или сценического умерщвления его. Имеется ряд приемов, которые позволяют, не ослабляя, а наоборот – усиливая драматургически остроту положений – пользоваться описательным текстом автора, пользоваться текстом, построенным в третьем лице без «перелицовки». Существует ряд испытанных на публике приемов значительно менее условных, чем пение в опере, но разрешающих совершенно благополучно эту «квадратуру местоимений».

Есть ряд изобразительных приемов, позволяющих переключать натуралистический пейзаж на живопись любого стиля, не «стилизуя», не прихорашивая, не эстетизируя реальной действительности…

Имеются, наконец, приемы разговоров, звучащих как эпиграф к пению…

Существует возможность органической увязки персонажей с автором, как проводником и аккумулятором драмы.

Преодолеть эти традиционные трудности – дело необходимое и весьма возможное.

16. VII.35

Киноопера Евгений Онегин^*

Смысл и стиль картины

Трагедия Татьяны и Онегина, трагедия самого Пушкина: «черт догадал меня с умом и талантом родиться в России».

Судьба Татьяны по сути – судьба крепостной девушки: ее продают замуж в Москве на «ярмарке невест». Продавали и продали другу Онегина, богатому генералу и тут в Онегине проснулся и человек и обманувшийся собственник: отсюда острота его влюбленности в Татьяну («…Мое – сказал Онегин грозно». Таков он в сновидении Татьяны). Оказалось, что Татьяна значительный, живой, красивый человек. И она в рабстве. И ее толкнул в объятья рабства сам Онегин. И он же пришел в ужас от трагических для него самого последствий.

Он «сражен» от поведения Татьяны: ее человечества. Онегин уничтожен морально. Его больше нет. «Здравствуй, племя младое, незнакомое» – из столетней глубины слышен голос Пушкина, обращенный к молодежи… Больше не с кем разговаривать Пушкину. Он все понял, все почувствовал, со всеми распростился и умер, подчинившись границам своего времени, точно так же, как Татьяна! И он умер, но с лицом, обращенным в будущее, с лицом гения.

Идейная композиция пушкинской вещи имеет за собой древнейшую традицию от сказки Овидия, от Ромео и Джульетты Шекспира, только тут действие внешних разлучающих обстоятельств углублено внутренними социальными противоречиями современных Пушкину трагических любовников, потому что у Пушкина вопрос поставлен о творчестве жизни, а не только о счастливом конце любовной интриги. Тут боковая тема Монтекки-Капулетти уведена вглубь психологии людей.

Музыка Чайковского – единственная музыка, существующая, как интерпретация пушкинского романа. Поэтому она вне конкуренции при всех своих недостаточностях. И она любима массой за очень многие свои достоинства.

Он лирична, певуча, искренна.

Роман Пушкина построен на лирических отступлениях. Отсюда мысль об использовании в картине Онегин Чайковского.

Отсюда мысль о жанре «кинооперы». Можно не сомневаться, что этот жанр «кинооперы» сразу привьется и будет любимым жанром у массового кинозрителя.

Вопрос только в культурном осуществлении этой задачи.

10. III.36

Либретто киносценария

Невский проспект. 20-е годы. Макет.

Снег. Сугробы снега. Солнце.

Дворник сгребает снег. Один, второй, третий.

В перспективе улицы дворники сгребают снег. Пусто и тихо. Подъезд богатого особняка.

У подъезда дворник сгребает снег.

Стук деревянной лопаты о мерзлый тротуар.

Зеркальный паркет большой комнаты уходит в перспективу. С улицы доносится заглушенный стук лопаты.

Пожилой военный – Милорадович и Пушкин сидят за овальным столом.

Стук лопаты. В руках Милорадовича лист бумаги.

Оба поднимаются. Пушкин смотрит вопросительно.

Милорадович разводит руками и произносит: – Воля государя. – Пушкин кланяется и уходит.

Выходит Пушкин из подъезда. Медленно идет.

Пустынная улица. Вдалеке медленно идущая фигура человека. Это Пушкин.

Далеко позади него точка. Это мчащийся по первопутку лихач.

Обгоняя идущего Пушкина, лихач круто осаживает лошадь у самого аппарата. Он поджидает Пушкина.

Пушник не садится, а угрюмо проходит мимо. Медленно едет лихач по первопутку за Пушкиным.

К подъезду своего дома подошел Пушкин. Ему открыли дверь.

Он вошел и дверь захлопнулась. Вслед за Пушкиным к дому подъехал лихач и остановился у подъезда. В сени вошел Пушкин и прошел в дверь. За ним дядька.

Сени пусты. Горит печка. Из двери выходит дядька. Он вынимает из кованого сундука теплые дорожные вещи, пледы, сапоги, лисью шубу. Горит, потрескивая, печка.

Тикают часы. Тишина.

Слезы у дядьки на глазах.

Музыка – кусочек увертюры из Онегина, первые такты.

С шумом вылетела пробка из бутылки шампанского. В открытой двери кабинета ресторана Талон стоит Пушкин со своим приятелем. Приветствуя компанию литераторов, говорит Пушкин:

– Вошел,

и пробка

в потолок –

Шуба и цилиндр сброшены на кресло. Пушкин у стола. Указывая на своего приятеля, он обращается к собравшимся литераторам:

– Друзья Людмилы и Руслана,

С героем моего романа

Без предисловий сей же час

Позвольте познакомить вас… –

Приятель представляется

– Онегин –

Отрекомендовав приятеля, Пушкин продолжает вкрадчиво и значительно:

– …Добрый мой приятель

родился на брегах Невы,

где, может быть, родились вы

или блистали, мой читатель.

Там некогда гулял и я. –

Дельвиг, присутствующий здесь, потянулся к Пушкину. Вопросительно смотрит на него. С уст Пушкина уже готов сорваться ответ. Но дверь открывается и лакей вносит фрукты.

– Там некогда гулял и я,

но вреден север для меня –

иронически заканчивает Пушкин.

Хлопают пробки от шампанского. Они звучат как дружеский салют. В руках у Пушкина бокал. Он стоит рядом с белокурой женщиной, обнимая ее. Пауза. Ждут тоста.

Пушкин говорит с бокалом, в руке.

– Город пышный, город бедный –

поставил бокал и оперся руками о стол.

– Дух неволи

стройный вид –

В кадре лицо Дельвига, потом военного в профиль:

– Свод небес зелено-бледный

скука, холод и гранит… –

в кадре женщина, которую обнимал Пушкин.

Голос Пушкина продолжает.

– Все же

мне

вас

жаль

немножко

Оттого что здесь порой

ходит маленькая ножка

вьется локон золотой. –

Разрывается кадр.

Онегин и Пушкин в кабинете Онегина. Они собираются в театр.

Пушкин сидит у стола в шубе.

Онегин в бухарском халате вышел из спальной.

Пушкин берет книгу со стола. В ней закладка – лист бумаги.

Заинтересованный содержанием этой бумаги Пушкин протягивает ее Онегину.

Онегин берет из рук Пушкина бумагу и торжественно поднимая ее, говорит:

– От управителя доклад,

Что дядя при смерти в постели –

Продолжая разговор, приятели перешли в спальню Онегина. Там его ждет парикмахер.

С удовольствием разглядывая картину Утро помещника, Пушкин восклицает:

– Вот наш Онегин

сельский житель,

заводов, вод, лесов, земель

хозяин полный, а досель –

Пушкин взял со столика два боклаа и, обращаясь к Онегину с бокалом, закончил:

– …Порядка враг… –

Друзья чокнулись –

– …и расточитель –

Выпили.

Предоставив себя парикмахеру, Онегин философствовал:

– …В деревне скука та же,

хоть нет ни улиц, ни дворцов,

ни карт, ни балов, ни стихов…

Проходя в кабинет, Пушкин сказал:

– Цветы, любовь, деревня, праздность

моля я предан вам душой

всегда я рад заметить разность

между Онегиным и мной –

В кабинет вошел лакей, мсье Гильо и доложил по-французски о том, что лошади поданы. Пушкин, указывая в соседнюю комнату, где в сиянии свечей и зеркал заканчивает свой вечерний туалет Онегин, сказал с подчеркнутой театральностью:

– Он три часа, по крайней мере,

пред зеркалами проводил

и из уборной выходил

подобный ветреной Венере,

когда –

Онегин вышел

– надев мужской наряд

Богиня

едет в маскарад. –

Ночь. Темно. Дядька спит. Догорает печка.

Стук в дверь. Дядька просыпается и отворяет дверь.

Входит Пушкин и проходит к себе в комнату. За ним дядька со свечей. Видны силуэты вещей, приготовленных к отъезду.

Усталый садится Пушкин в кресло. Он усмехнулся и пробормотал едва слышно:

– Амур, exil

какая гиль –

Горит свеча. В окне неясный петербургский рассвет. Силуэт набережной. Пушкин берет со стола книгу и тут же засыпает.

Книга падает на пол.

За окном зазвенели почтовые бубенцы и остановились. Вошел дядька с ящиком. Выносят вещи. Пушкин спит. Зимний рассвет. Первые лучи солнца и свеча.

Со стороны Петропавловской крепости слышно – бьют зарю.

Проснулся Пушкин. Едва слышно проговорил:

– Зорю бьют… –

Увидел упавшую книгу. Стихи, проникнутые усталостью, возникают непроизвольно:

– Из рук моих

ветхий Данте выпадает…

на устах начатый стих

недочитанный затих,

звук далече улетает…

звук привычный

звук родной –

Пушкин встал

– Сколь ты часто раздавался там,

где тихо развивался я

давнишнею порой. –

Пушкин вышел. Зазвенели бубенцы. И утихли вдали. Пустая комната. Свеча. Солнце. Утро.

Звучит музыка – увертюра к опере Евгений Онегин полностью.

Дождь пригнул к земле, затопил хлеба на полях.

Полая вода. Из воды торчит разрушенная ливнем изба. Дождь.

Далеко разлилась река.

Дождь заливает лошадей в конюшне. В барской усадьбе девушка смотрит в окно и скучает.

Куры мокнут в курятнике.

Письменный стол Онегина в его усадьбе. На столе портрет, где изображен Онегин вместе с Пушкиным. На портрете автограф. «Всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной».

Рядом лист бумаги, исписанный Пушкиным.

Ленский взял этот лист и прочел вслух.

– Деревня, где скучал Евгений,

была прелестный уголок –

Друзья беседуют. Ленский собирается уезжать.

«Куда? Уж эти мне поэты!»

– Прощай, Онегин, мне пора.

«Я не держу тебя; но где ты

Свои проводишь вечера?»

– У Лариных. – «Вот это чудно.

Помилуй! и тебе не трудно

Там каждый вечер убивать?» –

Нимало – «Не могу понять.

Отселе вижу, что такое:

Во-первых (слушай, прав ли я?)

Простая, русская семья,

К гостям усердие большое,

Варенье, вечный разговор

Про дождь, про лен, про скотный двор…» –

Я тут еще беды не вижу.

«Да скука, вот беда, мой друг».

– Я модный свет ваш ненавижу;

Милее мне домашний круг,

Где я могу… – «Опять эклога!

Да полно, милый, ради бога.

Ну что ж? ты едешь: очень жаль.

Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль

Увидеть мне Филлиду эту,

Предмет и мыслей и пера,

И слез, и рифм et cetera?..

Представь меня». – Ты шутишь. – «Нету».

– Я рад. – «Когда же?» – Хоть сейчас.

Они с охотой примут нас.

Поедем. –

Сосед Онегина и Лариных Пушкин, на охоте застигнутый дождем, заехал к Лариным. Нянька достает с печки высушенные болотные сапоги Пушкина. По случаю дождя все в доме спят.

Одна Татьяна в своей комнате читает.

С ружьем на плечах и в пуховых котах Пушкин идет за няней переобуться. Ему помогает нянькин внук Ванюшка. Ведут коня. Пушкин уезжает. Дождь перестал. В саду на солнце запели птицы.

Онегин и Ленский едут к Лариным, и по дороге встречают Пушкина. Взаимные приветствия на ходу.

После дождя в гостиной Лариных нянька раскрыла все окна в сад.

В гостиной сидит Татьяна. Из сада доносится женский хор Девицы, красавицы.

В открытые окна девушки подают няньке корзины с ягодами и грибами.

К дому подъезжают Онегин и Ленский.

В доме еще не успели проснуться. Приехали гости. Переполох.

Татьяна, увидев гостей, убежала к себе. Потом вернулась обратно и села у окна.

Онегин окружен старушками. Его угощают вареньем и брусничной водой. Ольга и Ленский уходят.

За Онегиным и Ленским к Лариным потянулись другие гости.

Ленский и Ольга в лодке.

Полая, большая вода.

Ленский гребет. Со взмахом весел он поет:

– Я люблю Вас… –

Из воды торчат покосившиеся избы.

Белая луна над водой.

Ночь. Луна.

Онегин и Ленский уезжают. Разговор друзей.

– Ну что ж, Онегин? ты зеваешь, –

«Привычка, Ленский». – Но скучаешь

Ты как-то больше. – «Нет, равно.

Однако в поле уж темно;

Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!

Какие глупые места!

А кстати: Ларина проста,

Но очень милая старушка;

Боюсь; брусничная вода

Мне не наделала б вреда».

Помолчали. Едут.

Опять говорят.

«Скажи: какая Татьяна?»

– Да та, которая грустна

И молчалива, как Светлана,

Вошла и села у окна. –

«Неужто ты влюблен в меньшую?» –

А что? – «Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты, поэт.

В чертах у Ольги жизни нет.

Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне:

Кругла, красна лицом она,

Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне».

Ночь. Луна. Комната Татьяны.

Идет весь диалог Татьяны с няней по Пушкину.

«Не спится, няня; здесь так душно!

Открой окно да сядь ко мне».

– Что, Таня, что с тобой? –

«Мне скучно, Поговорим о старине».

– О чем же, Таня? Я, бывало,

Хранила в памяти не мало

Старинных былей, небылиц

Про злых духов и про девиц;

А нынче все мне тёмно, Таня:

Что знала, то забыла.

Да, Пришла худая череда!

Зашибло… – «Расскажи мне, няня,

Про ваши старые года;

Была ты влюблена тогда?»

– И, полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь. –

«Да как же ты венчалась, няня?» –

Так, видно, бог велел. Мой Ваня

Моложе был меня, мой свет,

А было мне тринадцать лет.

Недели две ходила сваха

К моей родне, и наконец

Благословил меня отец.

Я горько плакала от страха,

Мне с плачем косу расплели

Да с пеньем в церковь повели.

И вот ввели в семь чужую…

Да ты не слушаешь меня… –

«Ах, няня, няня, я тоскую,

Мне тошно, милая моя:

Я плакать, я рыдать готова!..»

– Дитя мое, ты нездорова;

Господь помилуй и спаси!

Чего ты хочешь, попроси…

Дай окроплю святой водою,

Ты вся горишь… – «Я не больна:

Я… знаешь, няня… влюблена»

– Дитя мое, господь с тобою! –

И няня девушку с мольбой

Крестила дряхлою рукой.

«Я влюблена», – шептала снова

Старушке с горестью она.

– Сердечный друг, ты нездорова.

«Оставь меня: я влюблена».

И между тем луна сияла

И томным светом озаряла

Татьяны бледные красы,

И распущенные власы,

И капли слез, и на скамейке

Пред героиней молодой,

С платком на голове седой,

Старушку в длинной телогрейке;

И все дремало в тишине

При вдохновительной луне.

И сердцем далеко носилась

Татьяна, смотря на луну…

Вдруг мысль в уме ее родилась…

«Поди, оставь меня одну.

Дай, няня, мне перо, бумагу

Да стол подвинь; я скоро лягу;

Прости». И вот она одна.

Все тихо. Светит ей луна.

Облокотись, Татьяна пишет,

И все Евгений на уме,

И в необдуманном письме

Любовь невинной девы дышит.

Письмо готово, сложено…

Татьяна! для кого ж оно?

Не спит и няня. Она вздыхает на музыку из сцены Письмо Татьяны.

Она зари не замечает,

Сидит с поникшею главой

И на письмо не напирает

Своей печати вырезной.

Но, дверь тихонько отпирая,

Уж ей Филипьевна седая

Приносит на подносе чай.

«Пора, дитя мое, вставай:

Да ты, красавица, готова!

О пташка ранняя моя!

Вечор уж как боялась я!

Да, слава богу, ты здорова!

Тоски ночной и следу нет,

Лицо твое как маков цвет».

– Ах! няня, сделай одолженье. –

«Изволь, родная, прикажи».

– Не думай… ах! не откажи. –

«Мой друг, вот бог тебе порука».

– Итак, пошли тихонько внука

С запиской этой к О… к тому…

К соседу… да велеть ему,

Чтоб он не говорил ни слова,

Чтоб он не называл меня… –

«Кому же, милая моя?

Я нынче стала бестолкова.

Кругом соседей много есть;

Куда мне их и перечесть».

– Как недогадлива ты, няня! –

«Сердечный друг, уж я стара,

Стара; тупеет разум, Таня;

А то, бывало, я востра,

Бывало, слово барской воли…»

– Ах, няня, няня! до того ли?

Что нужды мне в твоем уме?

Ты видишь, дело о письме

К Онегину. – «Ну, дело, дело.

Не гневайся, душа моя,

Ты знаешь, непонятна я…

Да что ж ты снова побледнела?»

– Так, няня, право ничего.

Пошли же внука своего.

Пушкин у Онегина.

Ванюшка приносит письмо. Пушкин, посмотрев на письмо, замечает:

Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей.

Онегин, разрывая конверт, отвечает Пушкину:

– La morale est dans la nature des choses.

Онегин читает письмо Татьяны, он взволнован. Кончил читать. Дает письмо Пушкину.

Пушкин читает потрясенный.

Крупный план письма, написанного по-французски.

Говорит Пушкин:

Я должен буду, без сомнения,

Письмо Татьяны перевести.

… вот

Неполный, слабый перевод,

С живой картины список бледный

Или разыгранный Фрейшиц

Перстами робких учениц:

Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю…

Вступает оркестр. Пушкин один, в руках письмо Татьяны. У Пушкина слезы на глазах.

16а

Татьяна у озера с книгой. Ее волосы еще не высохли после купанья.

Усадьба Лариных.

Приехал Онегин. Татьяна в тревоге убегает в сад. Онегин встречает ее. Начало речи Онегина, обращенной к Татьяне:

– Когда бы жизнь домашним кругом

Я ограничить захотел –

Звучит как разговорный эпиграф к его оперной арии, которая, как и все прочие арии поется за кадром и в своем объеме определяется общей музыкальной конструкцией фильма. В данном случае ария идет и ею определяется композиция эпизода.

Первый снег во дворе. Татьяна у окна.

Катанье с гор.

Вечер у Онегина. За дружеским обедом горячий политический спор. Пушкин, говоря о декабристах и чувствуя себя на высоте их энтузиазма, что-то восторженно доказывал. Обед закончился, но все еще стояли около стола. Пушкин собирался уезжать. Он договорился:

– Сначала эти заговоры

Между лафитом и клико

лишь были дружеские споры

и не входила глубоко

в сердца мятежные наука.

Все это было только скука,

Безделье молодых умов,

забавы взрослых шалунов. –

Онегин, продолжая начатый в связи с декабристами разговор о русских царях, с чаадаевской иронией поставил вопрос:

– Гроза двенадцатого года

Настала – кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

Ленский, оттесненный двумя значительно сильнейшими ораторами, к позициям все более реакционным, восклицает:

– Наш бог помог – стал ропот ниже

И скоро силою вещей,

мы очутилися в Париже,

А русский царь – главой царей. –

Реплику Ленского, перебивая, горячо парирует Пушкин:

– Властитель слабый и лукавый.

Плешивый щеголь, враг труда,

Нечаянно согретый славой

Над нами царствовал тогда –

Пушкин одевается. За окном далеко лают собаки. Зима. В его последующих словах к друзьям чувствуется теплота:

– Люблю я дружеские враки

И дружеский бокал вина

Порою той, что названа

Пора меж волка и собаки,

А почему, не вижу я. –

Пушкин уходит. Камин догорает. Дым из трубок Онегина и Ленского уходит в трубу. Завязывается спокойный разговор между друзьями.

«Ну, что соседки? Что Татьяна?

Что Ольга резвая твоя?»

– Налей еще мне полстакана…

Довольно, милый… Вся семья

Здорова; кланяться велели.

Ах, милый, как похорошели

У Ольги плечи, что за грудь!

Что за душа!.. Когда-нибудь

Заедем к ним; ты их обяжешь;

А то, мой друг, суди ты сам:

Два раза заглянул, а там

Уж к ним и носу не покажешь.

Да вот… какой же я болван!

Ты к ним на той неделе зван.

«Я?» – Да, Татьяны именины

В субботу. Оленька и мать

Велели звать, и нет причины

Тебе на зов не приезжать. –

«Но куча будет там народу

И всякого такого сброду…» –

И, никого, уверен я!

Кто будет там? своя семья.

Поедем, сделай одолженье!

Ну, что ж? – «Согласен». – Как ты мил! –

19а

Гаданье. Сон Татьяны.

– Мое! – сказал Евгений грозно

Это введение в сцену бала.

Неизбежность трагической развязки в столкновении мечты и действительности. Бал. Любящая Татьяна бежит Онегина. Он хочет отомстить Ленскому за подговор принять приглашение Лариных, досадуя на свою попытку принять жизнь «как она есть». Онегин ухаживает за Ольгой. Он ненавидит Ленского. Ревность Ленского: ария Ленского «В вашем доме». Ревность Татьяны: «Я не ропщу; зачем роптать? Не может он мне счастье дать», – говорит себе Татьяна после бала.

Утро… Онегин спит.

В комнату входит Зарецкий и вручает письмо Онегину, возмущенному его внезапным появлением.

Онегин читает письмо. Он говорит холодно:

– Всегда готов –

Зарецкий кланяется и удаляется. Онегин отбрасывает письмо и в горьком раздумьи произновсит про себя:

– То был приятный, благородный,

Короткий вызов, иль картель:

Учтиво, с ясностью холодной

Звал друга Ленский на дуэль…

Резким движением он обнаруживает желание вернуть Зарецкого, но того уже нет. С горькой усмешкой говорит Онегин:

– Уж поздно; время улетело…

Вмешался старый дуэлист;

Он зол, он сплетник, он речист…

Конечно, быть должно презренье

Ценой его забавных слов,

Но шепот, хохотня глупцов…

И вот общественное мненье!

Пружина чести, наш кумир!

И вот на чем вертится мир!

Пушкин у Лариных. Играет в шахматы с Ольгой. Приезжает Ленский.

Ольга встречает его ласково и непринужденно:

– Зачем вечор так рано скрылись?

и уходит, взглядом пригласив-Ленского за собой.

Ленский и Пушкин, он говорит Пушкину:

– Буду ее спаситель.

Не потерплю, чтобы развратитель

Огнем и вздохов и похвал

Младое сердце искушал;

Чтоб червь презренный, ядовитый

Точил лилеи стебелек;

Чтобы двухутренний цветок

Увял еще полураскрытый –

и ушел за Ольгой. Пушкин один.

На экране возникает рукопись Пушкина. Слово за словом.

Опережая возникающие на экране слова, читает голос фразы:

Когда б он знал, какая рана

Моей Татьяне сердце жгла!

Когда бы ведала Татьяна,

Когда бы знать она могла,

Что завтра Ленский и Евгений

Заспорят о могильной сени;

Ах, может быть, ее любовь

Друзей соединила б вновь!

Но этой страсти и случайно

Еще никто не открывал.

Онегин обо всем молчал;

Татьяна изнывала тайно;

Одна бы няня знать могла,

Да недогадлива была.

Ленский у себя перед дуэлью. Он открывает окно в зимний, запушенный снегом, сад.

Цветок на столе сжимается, отмороженный. В углу дрожит собака.

Ленский садится к клавикордам и берет несколько аккордов в соответствии с арией Куда, куда вы удалились. Это начальный момент оперной арии, которая исполняется за кадром. В кадре ритмическое отражение музыки на зимней природе.

На солнце с ветвей капает снег.

С разных сторон подъездают к мельнице, сначала Ленский, потом Онегин. Их сани отъезжают к «двум дубкам»: три группы резко обозначились в роще. Дуэлянты, секунданты и кучера.

Белый снег. Пар от людей и лошадей. Рассвет.

Враги похожи на друзей.

Промерзшему французу Гильо, Зарецкий объясняет правила дуэли.

В кадре недоуменные лица кучеров, изумленных происходящим.

За кадром в это время оперный дуэт Враги! Давно ли друг от друга их жажда крови отвела?

Друзья поднимают пистолеты и целятся один в другого.

В кадре верхушки деревьев и на них стая ворон.

Потрясенное лицо кучера.

Широкий гул проносится как многократное эхо над рощей.

Взлетает стая ворон над голыми ветвями.

На снегу лежит Ленский.

Пар от лошадей, пар от людей.

Бездыханен Ленский.

Пар от земли. Переход на весну.

Могила Ленского.

Весна.

Татьяна на пригорке.

– Пойду ль вперед, пойду ль назад?..

Его здесь нет. Меня не знают…

Взгляну на дом, на этот сад.

Подошла.

– Увидеть барский дом нельзя ли?

Собаки к ней ласкаются.

Татьяна в опустевшем доме Онегина. Дворня и дети сопровождают Татьяну в комнаты.

Говорит старушка.

А вот камин;

Здесь барин сиживал один.

Здесь с ним обедывал зимою

Покойный Ленский, наш сосед.

Сюда пожалуйте, за мною.

Вот это барский кабинет;

Здесь почивал он, кофей кушал,

Приказчика доклады слушал

и книжку поутру читал…

И старый барин здесь живал;

Со мной, бывало, в воскресенье,

Здесь под окном, надев очки,

Играть изволил в дурачки.

Дай бог душе его спасенье,

А косточкам его покой

В могиле, в мать-земле сырой!

На словах старушки Татьяна идет дальше. Она одна. Старушка вышла. Татьяна читает книгу. Плачет. Идет реплика.

– Черты его карандаша. Везде Онегина душа

Себя невольно выражает

То кратким словом, то крестом,

То вопросительным крючком.

Могила Ленского. Переход на лето, осень и зиму.

Зима у Лариных.

– Как быть? Татьяна не дитя, –

Ведь Оленька ее моложе.

Пристроить девушку, ей-ей,

Пора; а что мне делать с ней?

Всем наотрез одно и то же:

Нейду. И все грустит она

Да бродит по лесам одна.

«Не влюблена ль она?» –

В кого же? Буянов сватался: отказ.

Ивану Петушкову – тоже.

Гусар Пыхтин гостил у нас;

Уж как он Танею прельщался!

Как мелким бесом рассыпался!

Я думала: пойдет авось;

Куда! и снова дело врозь. –

«Что же, матушка? за чем же стало?

В Москву, на ярмарку невест!

Там, слышно, много праздных мест».

– Ох, мой отец! доходу мало. –

«Довольно для одной зимы,

Не то уж дам хоть я взаймы».

27а

Венчанье Татьяны в церкви.

Путешествие Онегина. Наплывы.

Петербург. Бал.

Татьяна с мужем на балу.

Онегин встречает Татьяну.

29а

Онегин и муж Татьяны у цыган.

Ария Любви все возрасты покорны.

Влюбленность Онегина.

Письмо Онегина Татьяне.

Онегин у Татьяны.

Просто и мужественно Татьяна говорит Онегину последнюю правду о своей и его трагедии.

– Я вас люблю, к чему лукавить, –

тихий голос Татьяны явственно выступает на музыке финальной арии оперы Евгений Онегин. Контраст музыкальной приподнятости тона и речевая простота, предельная значительность слова.

Татьяна закончила и вышла.

Открытые двери перед аппаратом. Аппарат входит в двери, движется по комнатам и передней, опускается по ковровой лестнице… Навстречу муж Татьяны… приветливо раскрыты его руки, аппарат помедлил на секунду и мимо… швейцар с шубой… двери на улицу… снег… тротуар… карета… дверцы раскрыты… захлопнулись. Карета отъехала в тумане Петербурга. Онегина мы больше не увидим.

Три сосны и молодая сосновая поросль около нее. Дорога к лесу. Лошадь идет шагом. За нею виден облучек без кучера. Перекинутые вожжи вглубь тарантаса. Там… откинулся, закрыв глаза… Пушкин. Лошадь медленно подошла к трем соснам и остановилась… по привычке.