Собрание сочинений. Том 2. Нервные люди. Рассказы и фельетоны (1925–1930)

Трамблям в Саратове

Печатники — народ, конечно, веселый. А касаемо саратовских печатников, так и говорить не приходится. Это очень даже веселые парни.

Но при всей своей веселости саратовские печатники культработу никогда не забывают.

Ура этим саратовским печатникам!

Конечно, в летнее время какая же культработа, сами посудите? Ну разве экскурсия, например, или массовая лекция на лоне природы.

Это печатники очень обожают. Их мухами не корми — допусти только до этой культработы.

Ну и допустили однажды.

Культотдел союза допустил.

В воскресенье выехали. Кружки тоже всякие выехали — спортивный кружок, кружок физкультуры, пионеры опять же.

И поехали. По Волге. За пять верст. В Шусейку, кажется.

Едут по Волге, а кругом сущая благодать. Водичка кругом плескается. Буфет опять же с крепкими напитками. Два оркестра гремят, один на носу, другой на корме.

Роскошно ехали.

А на место приехали, а там специальная площадка устроена для гуляющих.

Хотел народ расположиться на этой площадке, ан нет. Начальники говорят:

— Атанде, погодите, товарищи. Сейчас мы эту площадку на уголки разобьем. Пущай будет организованно. Здесь пущай будет уголок технический, здесь пущай рабочие, здесь производственный уголок...

Народ говорит:

— Нам все едино — уголки так уголки. В каком уголке пить — безразлично нам. Один пес, как говорится. Пиво от этого не портится.

Но тут оркестры, конечно, грянули, начался трамблям по всем уголкам.

Пили ужасно много. И все под музыку. Дрались тоже под музыку. Одному человеку под музыку рожу совсем набок смяли. Но ничего, отдышался. Все-таки воздух благотворно действует на саратовских печатников.

А после опять пили. А после назад поехали. Не пить же до бесконечности!

А что протокольчик милиция составила, так это не на площадке вовсе, а на пароходе. Это, можно сказать, не считается. Да к тому же и не за драку вовсе и не за убийство, а просто за хулиганство.

А какое было хулиганство — не знаем: два оркестра очень сильно гремели — не слышно было.

Да оно и к лучшему, что не знаем. К чему нам драгоценную московскую кровь портить всяким саратовским трамблямом.