Сослагательное наклонение

Мушкетеры двадцать лет спустя…

Идея собраться вместе не по случаю чьего-то Дня рождения, а для делового разговора, принадлежала сотруднику аппарата Правительства РСФСР Константину Федоровичу Агафонову. И чтобы придать встрече нужную направленность, он взял слово уже после первой рюмки коньяка.

— Други мои! Даже непосвященному видно, что в стране грядут глобальные перемены! А мы с вами люди посвященные. Ты, Игорек, неплохо продвинулся по служебной лестнице в центральном аппарате КГБ, а ты Илюша свой человек, как среди интеллигенции, так и в определенной среде. Я имею в виду криминальный мир. Без обид, ладно?.. У меня нет сомнений, что все мы патриоты России. Не того хилеющего на глазах монстра имя которому СССР, и который вот-вот окончательно развалится, но новой сильной и процветающей России. За Россию, друзья!

Содержимое второй рюмки конька благополучно проследовало вслед за содержимым первой.

— Но все мы так же хотим, — продолжил Константин, — чтобы нам самим в этой новой России жилось сытно и уютно.

Молчаливое одобрение товарищей было подтверждением тому, что они полностью разделяют это мнение оратора.

— А для этого необходимо, что у власти были те люди, которым мы доверяем, и вели бы они страну по тому пути, который нам выгоден!..

Константин сделал паузу и оглядел сотрапезников, которые, в свою очередь, настороженно смотрели на него, пытаясь определить, куда он клонит.

… - Вы спросите, как этого добиться? — продолжил Константин развивать свою мысль. — Можно, конечно, пойти во власть самим. Но ведь это так утомительно — быть все время на виду. Гораздо полезнее для здоровья контролировать власть со стороны, как паук, сидящий в центре паутины, контролирует ситуацию на всем ее пространстве.

— То есть ты предлагаешь… — начал соображать Илья.

— Вот именно! Я предлагаю создать Паутину, в центре которой были бы мы трое, а на ниточках болтались бы чиновники, политические деятели, воры в законе, военные чины и так далее и тому подобное!

Игорь шумно вздохнул и разлил коньяк по рюмкам.

— За осмысление сказанного!

Все, молча, выпили, и за столом образовалась пауза в разговоре. Константин ждал, что ответят на его предложение товарищи, а те собирались с мыслями. Наконец заговорил Игорь:

— Если я правильно понял, ты предлагаешь нам объединиться в некий консорциум по сбору полезной информации и ее последующему разумному использованию?

— Я бы лучше не сформулировал! — восхитился Илья.

Костя улыбнулся.

— Вы все правильно поняли ребята. В общих чертах все выглядит именно так. Детали будем обсуждать по ходу дела. Так вы согласны?

Игорь разлил по рюмкам коньяк.

— За Паутину!

— За успех нашего дела! — поднял рюмку Илья.

— За дружбу! — подытожил Константин…

… Игорь давно не видел тестя в таком возбужденно-приподнятом настроении.

— Проходи, Игорек, присаживайся!

Такое обращение тоже следовало отнести к разряду необычных. Как правило, в служебной обстановке генерал обращался к Селиванову «товарищ капитан», а с недавнего времени «товарищ майор».

— Все, Игорек, конец этой демократической вакханалии! Через пару деньков мы их прихлопнем, и начнем восстанавливать в Союзе настоящий советский порядок! Только помни — это пока секрет! Тебя предупреждаю как мужа моей дочери: поостерегись со своим вольнодумством! Большего тебе знать не следует. Так что иди и помни, что я тебе сказал!..

… Игорь шел по коридору и размышлял: «Неужели он и в самом деле верит, что колесо истории еще можно повернуть вспять? Старый наивный дурак!.. Однако, дело серьезное — надо срочно переговорить с Костей и Ильей…

… - И что, по-твоему, этот может значить? — спросил Константин, когда Игорь закончил пересказ своей беседы с Кондратьевым.

— Все что угодно, вплоть до насильственного захвата власти!

— Военный переворот?

— Не исключено…

— Добро! Будем исходить из худшего… Теперь давайте поразмыслим, что это дает нам?

Фетисов высказался однозначно и весьма категорично:

— Ничего у них не выйдет! Интеллигенция на девяносто процентов будет не на их стороне!

— Интеллигенция что… — задумчиво продолжил Селиванов. — На нее как следует шикнуть, и она притихнет. А вот то, что армия, внутренние органы и даже спецслужбы по большей части либо сохранят нейтралитет, либо перейдут на другую сторону — это уже очень серьезно!

— Стало быть, шансов у мятежников никаких? — подытожил Агафонов.

— Никаких! — твердо сказал Илья.

— Никаких, — поддержал его Игорь. — Но дров наломать могут…

— Выходит, в наших интересах сделать все возможное, чтобы этих ломаных дров было как можно меньше! Но усердствовать излишне тоже не надо, чтобы кого-нибудь не задело отлетевшей щепкой…

… - Переворот, говоришь, затевают… Твой источник надежен?

— Абсолютно!

— А что… похоже на правду. Тем более что твой сигнал не единственный… Молодец! Информацией пока ни с кем больше не делись. Я пошел «наверх»!..

… Не имеет смысла пересказывать события августа 1991 года. Они еще достаточно свежи в памяти. Замечу только, что среди «Защитников Белого дома» отметились и Агафонов и Фетисов…

… - Входите, подполковник, присаживайтесь!

Новый хозяин кабинета радушно указал Селиванову на стул.

— Честно говоря, не ожидал увидеть вас по нашу строну баррикад. Удивили… Приятно удивили! В Белом доме вашу информацию оценили весьма высоко! Значит, собственного тестя не пожалели… Ладно, хватит лирики, перейдем к делу. Вот вам ордер на арест генерала Кондратьева. Машина и группа захвата ждут вас у входа!

Когда автомобиль остановился у знакомого подъезда, Селиванов распорядился:

— Без моей команды в квартиру не подниматься! — и вышел из машины.

Дверь открыл сам генерал Кондратьев. Он был гладко выбрит и одет в парадный мундир при всех наградах. От него пахло дорогим коньяком и не менее дорогим парфюмом. При виде Игоря в глазах генерал промелькнула искорка удивления, но тут же погасла. Кондратьев посторонился и жестом пригласил Селиванова войти.

— Честно говоря, не думал, что это будешь ты… И уже подполковник? Поздравляю… А где группа захвата?

— Ждет внизу в машине…

— Спасибо и на том. Пара минут у нас есть?

— И даже больше…

— Тогда проходи в кабинет, побеседуем напоследок…

В кабинете генерал указал Игорю на кресло, стоящее возле журнального столика, сам сел напротив.

— Выпьешь? — генерал взял в руку стоящую на столике бутылку коньяка.

Игорь отрицательно покачал головой.

— А я выпью…

Генерал наполнил рюмку и по-армейски опрокинул ее в рот. Немного помолчал и спросил:

— Это ты меня заложил?.. Можешь не отвечать. Ты правильно поступил! Это я, старый дурак, обмишурился… Слава Богу, теперь хоть за дочь и внуков буду спокоен… Если что хочешь спросить, спрашивай спокойно. В квартире жучков нет, я проверял…

— Сергей Петрович, где архив?

— Воно как! Архивом моим интересуешься… Впрочем, лучше тебе, чем им… Архив в чемодане, в камере хранения Курского вокзала. Вот номерок и квитанция… Как у нас со временем?

— Вышло время, Сергей Петрович!

— Ну, вышло, так вышло… Ты, вот что, Игорь, подожди в гостиной. Я скоро… И возьми письмо для Али…

Игорь положил письмо во внутренний карман кителя и вышел за дверь. Выстрел прозвучал менее чем через минуту. Игорь заглянул в кабинет. Генерал осел в кресле. Из прострелянного виска сочилась кровь. Возле свесившейся почти до ковра правой руки лежал наградной пистолет…

… - Усаживаясь рядом с водителем, Селиванов, не оборачиваясь, отдал приказ:

— Генерал Кондратьев застрелился. Поднимайтесь в квартиру. Оформите все, как положено, и проведите обыск!

Когда заднее сидение опустело, подполковник отдал распоряжение водителю:

— В контору!

Бывший кабинет генерала Кондратьева. Получасом позже.

… - Вы не оправдали доверия, подполковник! И я…

В этот момент дверь в кабинет открылась и в него, твердой походкой, вошел генерал Еременко. Он взглянул на разгоряченного хозяина кабинета, на вытянувшегося в струнку Селиванова и спросил:

— Что здесь происходит?

— Товарищ генерал, по халатности или по умыслу, подполковник Селиванов провалил операцию по аресту генерала Кондратьева, дав тому возможность застрелиться! — поспешил отрапортовать хозяин кабинета.

— А ты что, полковник, хотел, чтобы наш бывший товарищ предстал перед судом? Это с его-то заслугами, и его знаниями о наших делах?

— Виноват, товарищ генерал, как-то не подумал…

— А подполковник подумал!.. Благодарю за службу, подполковник Селиванов!

— Служу России!

— Иди, служи дальше…

… Ирина встретила Костю в вестибюле.

— Пойдем скорее, он тебя ждет!

Возле палаты она попросила мужа подождать и исчезла за дверью. Вскоре она появилась вновь, но уже в сопровождении Валентины Марковны. Глаза тещи были красными, но держалась она в целом молодцом.

— Иди, Костя, он о тебе спрашивал.

Константин вошел в палату. Роберт Генрихович лежал на кровати, возле которой стояли разные приборы и приспособления. От них к умирающему тянулись разные провода и трубки. Константин подошел к кровати и присел на стул стоящий у изголовья. Бурлатис слабо улыбнулся:

— Все, зятек, пришла и моя пора…

— Ну что вы, Роберт Генрихович… — начал, было, Костя, но Бурлатис перебил его:

— Брось. На ложь у меня нет уже времени. Выдвини верхний ящик тумбочки и достань оттуда ключ… Покажи… Он. Это ключ от сейфа в моем домашнем кабинете. Ключи от нашей квартиры у тебя есть? Хорошо… Поезжай туда немедля, пока я еще жив, и забери из сейфа все бумаги. Этой мой архив. Да поторопись. Как только я «перекинусь», все сразу опечатают! Наклонись, я скажу тебе шифр замка…

Бурлатис негромко, но четко продиктовал шифр.

— Запомнил? Теперь иди. Позови Валюшу и Иришку. Буду прощаться…

Агафонов наклонился, поцеловал тестя в холодеющую щеку, встал и покинул палату…