Сотня Жаждущих Мечей

Интерлюдия 1

Солнечное утро на безымянном острове. Первые лучи светила пробиваются сквозь крупную листву деревьев и кустов, начиная прогревать землю после ночной прохлады. Цветы на лугах медленно распускаются, позволяя утренней росе мелкой капелью оросить низкую траву. Всё вокруг безмятежно, тихо и красиво, даже певчие птички ещё не проснулись, только шум прибоя аккуратно дополняет идиллию.

— ДОН! ДОН! ДОН! — мерные удары трёх топоров разом нарушили всю картину мира, вырывая спящего монаха из сонной неги.

— Нет, нет, нет, только не снова, — в промежутках между ударами, в каюте сквадрона можно было услышать причитания монаха, тщательно пытающегося закрыть свои уши подушкой. — Так не может продолжаться вечно. Они же не могут долбить эти деревья каждый день на протяжении всех трёх недель! Нужно же хоть когда-то отдыхать?!

Сжавшись пружиной, монах буквально выстрелил своим телом в сторону выхода из каюты. Сон слетел с него в одно короткое мгновение. Это в первые три-четыре дня он ещё тешил себя надеждой, что братья близнецы сжалятся над ним и прислушаются к его мольбам. Но ничего подобного не произошло. Братьям близнецам было плевать на то что монах не привык вставать в такую рань, их волновали лишь крепкие стволы деревьев. Амбициозные вепри уже успели переругаться со всеми с кем только можно, обойдя стороной лишь Корну. Их стремление убраться с закрытого острова поражало. Плот, это единственное чем они были заняты кроме коротких перерывов на еду и сон.

— Я уже не могу так! — выйдя на палубу и найдя там уши для жалоб, монах принялся распекать близнецов. — Они невозможны! Сами не спят и другим не дают! Им так важно на день раньше уплыть? Почему они не могут начинать рубить деревья на плот хотя бы когда солнце окончательно встанет!

— Сам ведь знаешь, — облокотившись на борт, Мурин выбивал свою трубку, поглядывая на каюту помощницы. — Близнецы вложились в игорный дом. Если их не будет достаточно долго, то их активы просто приберут к рукам другие проныры. А если спать не можешь, так спал бы в каюте с Фили и остальными. Мальчишка создаёт отличную технику тишины, даже я пару раз ночевал с ним. Хоть весь день лежи, никакого стука топоров не слышно.

— Девушки меня больше к себе не пускают, — с сожалением произнёс монах. — Не стоило пытаться целовать Литу.

— Так ты всё же попытался? — хохотнул гном. — И как результат?

— А вот так, — оттянул монах воротник своей рубахи и показал синяк на пол шеи. — Ей Юнона показывала удары голыми руками, а та и запомнила. Ещё минут пять после её удара дышать нормально не мог. Ну а потом, они меня просто вытолкнули и сказали что больше спать в тишине не пустят.

— Дурак ты, — махнул рукой гном. — Девушки создания такие, к ним особый подход нужен. А ты, обезьяна настырная, всё шуточками пытаешься приворожить ту, что больше тебя раз в двадцать знает. Лучше бы книгу у неё на глазах какую почитал, или может пригласил бы на поиск ресурсов, в качестве помощницы. У тебя-то сил полно, а ей по острову одной гулять старшно. Прояви интерес к тому что интересно ей. Травки там пособирай что-ли.

— А я пытался, мы с ней пятнадцать минут вместе шагали, выискивая под каждым кустом полезные сорняки, тольков тот день Бломбик сбежал и начал по острову всех зверей шугать, пришлось возвращаться раньше срока, — сокрушенно покачал головой монах, вспоминая единственную относительно удачную попытку пообщаться с Литой.

— А напомни, кто боевому ящеру дал такое имя чудное? — крутя в руках трубку, гном параллельно размышлял, забивать ли ему её вновь.

— Вэйсен дала, — ответил монах. — Они вместе с Литой тогда готовили какие-то отвары из местных растений. Ну и ящер нажрался травы под названием Бломб. Это после неё он в зверя превратился и сбежал в первый раз. Ты бы хоть вылезал со своего корыта почаще на сушу, может тогда и знал бы побольше, да свои дела с Корной наладил бы. Сколько вы не общаетесь уже?

— С момента как корабль здесь на мель встал, — посмурнел гном. — Винит меня в неосмотрительности, решила будто я один виноват во всём. Глупая баба.

— Ты бы осторожней был, у неё слух хороший, — чуть побледнел монах, бросая взгляд на каюту помощницы капитана. — Она хоть и не говорит с тобой, но уже трижды тебе трёпку задавала. Четвёртого раза твоя старая душа может и не пережить.

— Глупая мартышка, — хмыкнул гном, и крутанув трубку между пальцев, стукнул монаху прямо по лбу.

— Ауч! — отскочил в сторону монах, не ожидавший от собеседника такого подлого удара.

— Давай так, я сойду с тобой на берег, разомну свои старые кости, а ты в кои-то веки уступишь гному и попробуешь с Литой поступить так, как тебе советует умный мужчина, — осклабился гном, которому явно пришлась по душе шишка, начинающая набухать на лбу назойливой обезьяны. — Что скажешь, салага?

— Хочешь поучаствовать в утренних бегах? — тут же сообразил монах, на время даже переставший потирать свой пострадавший лоб. — Если так, я согласен. Думаю, Бломбик скоро появится. Поспешим?

Уговаривать монаха участвовать в бегах не имело смысла. Он являлся создателем этой забавы. Ну или он просто показал всем дурной пример, а как известно, дурной пример ведь самый заразительный.

На ограниченном пространстве острова, где команда и пассажиры сквадрона уже изучили всё вдоль и поперёк, найти развлечение было довольно трудно. Отсутствие новых лиц, замкнутость территорий делали всех нервными. Конечно, как и близнецы, все находили себе занятие на постоянной основе. Так например, Юнона ударилась в постоянные тренировки, натаскивая заодно и малыша Фили, или Вэй с Литой, вплотную занявшимися варкой различных полезных настоев. Корна, Мурин, Иф, Парис, все были при делах, но отсутствие развлечения, направленного на расслабление и веселье, угнетало всех. Пока в один момент, Бломбик, боевой ящер, перешедший в разряд зверей, не выгнал на берег целую стаю мелких зверей. Грызуны, отдалённо напоминающие кроликов плодились на острове с огромной скоростью и являлись основой питания всей местной хищной фауны, команды, а заодно и самого ящера. Только вот во всей этой идиллии новой пищевой цепи был нюанс, а именно, скорость грызунов. И если люди не испытывали проблем с охотой, то ящер оказался в затруднительном положении. Он был сильнее и массивнее, так что грызуны не могли ничего противопоставить ему, за исключением, своей скорости. Отсюда и взялись бега. Зверь, с рождения приученный к людям, достаточно быстро смекнул что лучше гнать грызунов к берегу и людям, ведь те тоже едят мясо и не прочь поохотиться. На этом бы всё и закончилось, но дурной монах, последователь обезьяны, решил что грызунов, гонимых ящером, нужно не убивать, а потом подбирать тушки, а ловить руками. Скучно ему стало. Это было настолько абсурдно, что пробрало всех на смех до колик. С тех пор, утренние и вечерние бега стали отличным развлечением, где принимали участие почти все. Даже таблицу счёта вели, правда лишь для сохранения мотивации и интереса.

— Ты за всё время, поймал всего две тушки! — произнёс монах, тыкая пальцем в дерево, растущее на берегу, на котором висел прибитый кинжалом и исписанный подсчётами кусок бумаги. — Даже Фили, после тренировок с Юноной уже шестого грызуна смог догнать.

— Маленький змей, — тряхнув головой, гном со вздохом прыгнул за борт, где приземлился по колено в воду. — В нём течёт хорошая кровь и у него хороший учитель. На моей родине говорили про таких молодых людей так: «его основание крепко». Спустя годы, он будет стоять на ногах также уверенно, как гора, корни которой уходят на десятки километров под землю.

— Снова ты про свой мир, — произнёс монах и прыгнул вслед за гномом. — Ты вот так и не объяснил, зачем тебе туда? Ты столько лет здесь живёшь. Ты разве Корну не любишь? В твоём мире таких женщин нет.

— Нет, — кивнул в ответ гном, бредя по воде к берегу. — На самом деле, я уже и не знаю зачем мне домой. Просто, я почти целую жизнь прожил этой мыслью. А теперь, когда Корна стала меня игнорировать, осознал как я боюсь её потерять. Сложно всё.

— Ну может, если ты сегодня проявишь себя на бегах, вдруг она оттает? — весело хохотнул монах. — Умный мужчина, слушай совет глупого монаха, начни улыбаться и шутить, тебе свою даму завоевывать не нужно, она и так уже твоя, ты лучше верни ей улыбку! А для этого, просто веди себя глупо, как я!

Слова монаха имели смысл, ведь именно этот последователь обезьяны, выдумал больше всего нелепых способов догнать и поймать грызуна. В числе прочих, он единственный кто догнал грызуна используя вместо ног руки, прыгая за жертвой на одной ноге и что самое главное, единственный кто посмел прокатиться по песку, держа Бломбика за хвост. И каждый раз, его чудачества ненадолго развеивали мрачную атмосферу затворничества.

Выбираясь на берег, два собеседника остановились и дали одежде немного просохнуть. Их беседа была всё такой же неспешной, и в основном бессмысленной, как собственно и большинство разговоров между людьми на этом острове. Первую неделю все ещё поглядывали на небо, ожидая появления большой птицы, но мастер Ли не появлялся. Да и энергетические нити, ведущие к владельцу рабов, явно указывали на тот факт, что последователь дракона скорее постоянно удаляется от своих подопечных, чем приближается к ним. Когда это стало понятно, разговоры о будущем как-то резко приобрели негативные оттенки. Никому не хотелось думать о том, что же будет, когда близнецы достроят свой плот. Слишком уж многие на этом острове были привязаны к молодому воину и рабовладельцу.

— Корна? — удивлённо обратился гном к своей помощнице, которая подошла к дереву со счётом не со стороны берега, а со стороны леса. — Я думал ты в каюте всё ещё сидишь.

— Нет, ночевала на берегу, — холодно ответила она гному. — А ты? Решил слезть со своего корыта? Одного позора не хватило? Решил вновь попытать счастья в забеге? Смотри ноги до пояса не сотри, пока за единственным грызуном угонишься.

Отвечать гном ничего не стал, устал уже. Подобные издёвки от той кого он в тайне любит слышать было неприятно. У них с помощницей всегда были особенные взаимоотношения, но после случившегося, Мурин справедливо опасался что Корна уйдёт от него на другой корабль, стоит им только покинуть остров и добраться до цивилизации. По этой причине, гном переступил через себя и решился выставить себя дураком, в надежде что это хоть немного сбавит градус обиды в их отношениях.

— Сейчас начнётся, — оповестил всех старый Иф, которого все всегда просили выступать своеобразным судьей.

Мастер чакры, лично в забегах участия не принимал. Чаще всего он лишь отслеживал кто и сколько грызунов поймает. Он лично считал, что принимать ему участие не стоит, слишком велик разрыв в физических возможностях. Лишь раз, шутки ради, он за три минуты словил целый десяток крупных грызунов, но и то, после этого забегов не было два дня, ведь еды оказалось в избытке.

Постепенно, к месту начала забега подходили всё новые и новые люди. Кто-то со стороны сквадрона, где спало большинство людей, кто-то со стороны лесной опушки, где постоянно работали близнецы. К моменту, когда Бломбик уже начал гнать стаю, оповещая весь лес о начале охоты, у дерева со счётом присутствовали почти весь экипаж и команда сквадрона. Не было только одного из братьев близнецов, которые даже ради такой забавы, не уходили с работ все разом.

— Готовность! — выкрикнул старый Иф, когда на одном конце берега начались трястись кусты. — Помним правила! Под лапы Бломбика не прыгать, за хвост его не хватать! Фун, обезьянья морда, это тебя касается! Ящер обидится, будешь потом сам грызунов гнать!

Стоило только старому мастеру чакры закончить свою речь, как дальние кусты на самом краю берега затряслись так, словно сквозь них рвётся толпа. Что впрочем и было правдой. Ящер быстро научился гнать грызунов так, чтобы те как можно дольше бежали именно по берегу, а не через кусты. Так что выгонял он их на одной стороне берега, где путь был только в одну сторону, а с другой стороны была заводь. Глупые зверьки сами того не ведая, раз за разом шли по одному маршруту, так что люди знали что им предстоит буквально до самых незначительных мелочей.

— Первых пропускаем! — на всякий случай выкрикнул Иф, когда на берег вырвались самые крупные, а значит и самые быстрые самцы стаи. — Парис, я это тебе говорю!

Тигр не ответил. Островитянин больше других был привычен к островной жизни, но именно по этой же причине, он больше всех и томился от такого времяпровождения. Побывав в крупных городах, редко хочется обратно на клочок суши окруженный многими милями океанской воды. Ожидание скверно сказалось на характере тигра, поэтому один раз, он не послушал Ифа и прикончил самого крупного грызуна. Просто напрыгнул на него, повалив с лап. Трофей знатный, только вот оказалось, что первые самые крупные самцы, ведут за собой остальную стаю, а если их нет, то звери теряются и впадают в панику, начиная носиться кто куда.

Тем временем, стая начала проноситься мимо загонщиков, своими телами прикрывающих слабые места береговой линии, куда могли бы ускакать прыткие зверьки. Главарь стаи, крупный грызун, вобравший в себя телосложение земного кролика и размеры половозрелого кабана, с шумом пронёсся мимо. Сразу за ним, взметая песок пронеслась пятёрка крепких самцов. Теперь, даже начав ловить зверьков, они не будут сворачивать с пути, им не достанет мозгов прекратить бежать за лидером. Осталось только пропустить Бломбика, ведь прыгать ему наперерез будет только идиот.

— ФУН! — выкрик Ифа запоздал на пару долей жалкого мгновения.

Монах, в глазах которого горели огоньки азарта, рванул с места тогда, когда этого делать совершенно абсолютно не стоило. Масса стаи, насчитывающая немногим больше полусотни мелких особей, неслась вперёд от здорового ящера, что своим видом мог бы заставить мелких людских детишек начать заикаться. И монах, в жилах которого текла бесшабашность покровителя обезьяны, не удержался и прыгнул прямо загонщику наперерез.

Момент прыжка заставил всех затаить дыхание. Тело Фуна ни много ни мало прошло в паре сантиметров от занесённой над землей лапой ящера. Резкий перекат, и вот дурной на голову монах встаёт с другой стороны, почти у самой кромки воды. Победоносно воздевая грызуна, которого он поймал самыми кончиками пальцев, Фун что-то кричит, но его крик тонет в писках остальной стаи и яростном клацанье челюстей ящера.

— Пошли! — выкрикнул старый Иф, стоило только ящеру пронестись мимо всех загонщиков. — Эй, Фун!

— А? — обернулся монах, не успев побежать вслед за остальными загонщиками.

— Ты неимоверный идиот! — кивнул старик на грызуна, которому монах забыл свернуть шею прежде чем кинуть на песок. — Лови свой трофей балбес!

Заливистый смех старика донёсся до всех участников забега, но им было абсолютно не до того, каждый был сосредоточен на своей цели.

— Фили, — держась чуть сбоку от бегущей стаи, Юнона легко держала темп, выискивая удобную цель для своего ученика. — Болас на того что с разорванным ухом. Давай!

Мальчишка, чьё тело окрепло и уже почти не походило на тело слабого оборванца из закоулков Винерия, прямо на бегу раскрутил метательное оружие и в одно движение метнул его в выбранную цель. Чистая работа и заслуженный трофей.

— С Боласом не честно! — крикнула с другой стороны, бегущая по кромке воды Вэйсен. — Лита!

Две девушки, неожиданно сдружившиеся на острове, неплохо работали в паре. Свои трофеи они уже определили и лишь ждали удобный момент, чтобы те сместились с сухого песка на мокрый.

— Неженки! — два крепких брата близнеца, бежали впереди девушек, но тоже по кромке воды.

Кабаны, или просто матёрые последователи свиньи, кому как угодно, спешили забрать свой обед и отправиться обратно на опушку, чтобы продолжить работать. Так что подбирать момент они не хотели, а вместо этого, предпочитали действовать нахрапом.

Говорить о Корне или островитянине не приходилось. У этих загонщиков всегда всё было прекрасно, да и ловили они свои трофеи в одиночку. Другое дело Ирми. Мальчишка вепрь старался подражать Корне, но был ещё маловат и испытывал трудности в ремесла загонщика. Он, а ещё Мурин отставали, им было тяжело угнаться за грызунами, и они рисковали остаться совсем без какого-либо трофея.

— Ирми, — пыхтя словно паровоз, гном бежал споро перебирая своими короткими ногами. — Видишь…. вон того. С хромой лапой….

— Вижу, — ответил мальчишка, тоже приметивший грызуна, который был меньше и слабее всех остальных. — Могу допрыгнуть, но его же того и гляди Бломбик пастью схватит!

— Не схватит, — уже хватая воздух ртом, гном выхватил из своего кармана трубку. — Н-на!

Брошенная как снаряд трубка из тяжелого дерева, угодила грызуну точно по темечку. Что-то, а меткость гнома, долго время стоявшего у мортиры и стреломёта, была на высоте. Получив увесистую плюху по слабому месту, грызун резко сбавил скорость, а затем и вовсе упал. Бломбик, продолжающий гнать стаю, не ожидал подобного и просто пробежал мимо завалившегося в песок зверька.

— Ха-ха, — торжествующе взревел гном и остановился. — Ирми, тащи его сюда! Это наш с тобой трофей!

Мальчишка, явно довольный тем что его включили в состав победителей, несмотря на то что сам он почти ничего не сделал, спешно побежал за трофеем.

— Вот! — вытянул руку с зажатым зверьком Ирми, протягивая его Мурину. — Будете сами потрошить или сначала всем остальным покажем?!

— Покажем, — упирая руки в бока, гном довольно осмотрел тушку. — Давай сюда. Эй, да не грызуна, трубку давай.

— Ааа, — виновато протянул Ирми. — Так это, я сейчас сбегаю!

Вепрь, не отличающийся умом, вместо того чтобы отдать гному добычу или же просто взять её с собой, положил зверька на песок. А тот, не будь дурак, сразу дёрнулся в кусты!

— Ай, задница дырявая, ты куда его бросил! — выругался гном и рванул за убегающей добычей. — Я тебя сейчас!

Прыжок гнома можно было назвать филигранным. Словно балерина в постановке лебединое озеро, коренастый низенький гном прыгнул вслед за удирающей добычей и совершив невероятный кульбит в воздухе, шлёпнулся пузом прямо на хребет грызуна.

— Невероятно! Какая грация! — раздался незнакомый голос и хлопки костлявых ладоней из тени крупного ствола, пока гном, чертыхаясь вставал и пытался оттереть со своей одежды и бороды кровавые разводы, вперемешку с вытекшими глазами зверька. — Впервые вижу дитя гор в такой обстановке, да ещё и с боевым сквадроном на мели. Кажется, сделка с Ли обещает быть чуть более выгодной, чем я рассчитывал изначально.