Джессика стояла на коленях на полу чердака, осознавая смысл только что услышанного. Сначала она подумала, что Райану и Крэгу удалось спастись от бандитов в банке, но она слышала в трубке лишь голос Райана. Неужели что-то случилось с Крэгом, или же они просто разделились?
Она убеждала себя в том, что они наверняка всего лишь разделились, потому что если это не так, то она не сможет действовать, а она должна, не только ради Рикки или себя, но и ради Райана. Она с уверенностью могла сказать, что они гнались за Райаном, так что у него теперь начались настоящие проблемы с бандитами.
Затем она услышала звуки пожарной сигнализации, сопровождаемой испуганными криками людей, которые спешили убежать оттуда, где в тот момент находились. Но, казалось, Райан следовал в противоположном потоку людей направлении, туда, куда никто не бежал, — голоса, как и сигнализация, звучали все удаленнее и удаленнее, пока не сменились на резкие неровные шумы, похожие на сильные порывы ветра. Она слушала напряженно, совершенно сбитая с толку. Где Райан сейчас мог находиться, в каком месте могут быть такие звуки на заднем плане?
Она звала его, молила сказать ей, что происходит, когда услышала протяжный крик отчаяния, а потом резкие, неровные шумы сильно увеличились.
После этого в телефоне было слышно лишь шипение статики.
Она убрала руки ото рта и поднесла микрофон совсем близко к губам.
— Райан? — спросила она. — О, боже мой, Райан? Райан?
Шипение не ослабевало, бесчувственное и безразличное. «Что-то случилось с телефоном, — поняла она. — Что-то неисправимое, необратимое и совсем, совсем окончательное».
С детства, когда мачеха толкнула его в бассейн глубиной четыре метра, в попытке научить плавать, самая большая высота, с которой падал Райан, была не более двух с половиной метров. Это памятное падение было полностью добровольным, предпринятым в краткие часы чудесного и приятного вечера.
И приземлился он на кровать, притом не один.
Это была первая ночь, проведенная с Хлоэ, и он знал, что она изменит его жизнь. Эта ночь была прекрасным завершением действительно славного вечера. И приземление, и все, что случилось потом, было просто чудесно. И даже больше. Чего нельзя было сказать о нынешней посадке.
Было похоже на то, как если бы какой-то великан вдруг появился за его спиной и дал ему хороший шлепок ладонью размером с его тело. Весь воздух вышел из него вон, но по каким-то причинам легкие не казались пустыми. Они болели и сжимались, сжимались и болели, пока не показалось, что сейчас они выпрыгнут наружу.
Попытавшись вдохнуть, он почувствовал, что великан, который шлепнул его, теперь взгромоздился на грудь.
«Вот что случается, когда ныряешь с крыши высокого здания, — подумал он, когда темнота стала потихоньку редеть, и к нему начало возвращаться зрение. Не так, чтобы кости в теле переломались, просто легкие можно выбросить, как комплект рваной резины, и вы задыхаетесь».
Внезапно воздух вернулся в легкие так сильно и быстро, что показалось, что они сейчас лопнут, как два воздушных шарика. Как только он положил руку на грудь в бессознательной попытке прийти в себя, что-то взорвалось.
«Не моя грудь, слава богу», — он понял с громадным облегчением, что еще жив, цел и даже ничего не сломал. Но что-то в мусоре взорвалось в опасной близости к его макушке.
Зрение обрело четкость, он обнаружил себя, смотрящего прямо в отверстие желоба на силуэт человека на крыше. Тот наклонился над трубой, показывая на него, и держа что-то в руках.
Неистовый ужас охватил Райана. Его как будто било молнией, снова и снова. Этот сукин сын метит в него из своего сраного пистолета! Этот ублюдок собирается подстрелить его, пока он лежит тут на спине в кучах этого сраного мусора!
Без раздумий Райан откатился в сторону от насыпи, на которой лежал, и упал навзничь на куски разбитого и грязного паркета. Перед тем, как смог двигаться, услышал еще один выстрел, и в лицо полетели осколки — пуля прошла всего в нескольких сантиметрах от головы.
— Будь ты проклят, — прорычал он, откатившись еще на несколько дециметров в сторону.
Еще одна пуля клацнула о металл над его головой. Он разобрал, как бандит кричит кому-то по имени Дизон, чтобы тот шел к северной стороне здания прямо сейчас: «Северная сторона, и побыстрее, черт тебя дери!»
Хорошо, великолепно, — где бы эта сторона ни находилась, он будет держаться от нее подальше, горько подумал Райан, вот будет весело, если он спускался с крыши ради очень короткого отрезка жизни. Он оглянулся в поисках защиты, но ничего не увидел, кроме обломков телефона в нескольких футах от него.
И ты будь проклят, — пробормотал он, осматривая погибшего друга.
И тут же услышал новый звук. Это был рев мотора приближающегося грузовика.
«Инстинкты, не подведите меня», — попросил он, приближаясь к углу здания.
Грузовик достаточно медленно двигался по проезду, чтобы Райан был уверен, что он успеет перебежать на другую сторону перед ним, даже такой нетвердой походкой, как после семи этажей полета. Тротуарная крошка, отлетающая в разные стороны из-за пуль, пиликающих тут и там у его ног, добавляли этой уверенности.
Он перебежал через дорогу и укрылся за грузовиком, так что на некоторое время тренировка по стрельбе для парня на крыше прекратилась. Он охлопывал себя по бокам, идя со скоростью грузовика, просто чтобы увериться, что пули не наделали в нем дырок. Но все и впрямь было в порядке, упав с седьмого этажа, под пулями, он все равно выжил. Он выжил, он выбрался отсюда, он просто герой. И, что самое главное, живой герой. Неожиданно для себя, в свете новоприобретенного опыта и скорого медицинского осмотра, он почувствовал себя так чертовски славно, как никогда за всю свою жизнь.
«Потому что это был, черт побери, лучший день во всей моей жизни», — подумал он. Триумф наполнял его силой. Ноющая боль в плече и несколько царапин не могли испортить сияние этого дня. В любом случае маленькие раны делают этот миг еще слаще.
Потому что это был не просто лучший день во всей его жизни, это был самый лучший, черт побери, день во всей его жизни, во все времена, для всех…
Нет, это самый-самый лучший день в жизни не только человека, но и в жизни животного, овоща, минерала, с самого рождения земли. Потому что Райан Хьюит, черт его побери, прошел сквозь это и вышел живым!
Всепоглощающее ощущение победы клокотало у него в груди, когда грузовик доехал до угла и свернул. Райан побежал вниз по улице к трассе и свободе. Он не останавливался и не оглядывался, пока не добрался до тротуара. Потом взглянул вниз и обнаружил, что легкую боль ему причиняют лямки сумки, взятой у Крэга Мартина, они впились ему в плечо.
Перед тем, как решить, что же делать, попытаться высвободить плечо или снова побежать изо всех сил и принять аспирин, он краем глаза заметил кое-что и понял, что снова попал в яблочко.
Он увидел слова, нарисованные на боку большого серебряного эвакуатора: «Стоянка Квиксилвер». Забавно встретить их здесь: мир тесен.
Поправился, — очень, очень тесный мир! Он узнал крутую синюю тачку, восседающую в кузове, как королева на троне.
Широкая улыбка осветила лицо Райана, когда он встал у края проезжей части и поднял руку, подзывая такси.
— Следуйте за этим эвакуатором, — попросил, усаживая измученное тело на заднее сиденье. Таксист ухмыльнулся и включил счетчик. Райан искренне надеялся, что эта поездка будет достаточно короткой, чтобы он мог оплатить ее. Почему-то обман двух таксистов был греховнее, чем угон «порша» у какого-то придурка-адвоката, и соответственно менее простительным.
Его взгляд упал на сумку рядом с ним, и он понял, что до сих пор не знает о ее содержимом. «Это просто нелепо», — подумал он и открыл молнию. Потому что из-за того, что там находится, женщину и всю ее семью похитили, избили и угрожают убить. Что бы там ни было, ему пришлось обмануть женщину своей мечты, женщину, которую он любил, он провел день, угоняя машины, паля в магазинах связи, нападая на бандитов в банке «Сентури Сити», прыгая с высокого здания в мусор и уклоняясь от выстрелов. Так что если кто-нибудь и имеет право на то, чтобы посмотреть, что же лежит в этой чертовой сумке, то это он.
Райан нахмурился, когда достал из сумки видеокамеру. Это была очень неплохая видеокамера, выглядевшая новой, не самая навороченная, но легкая и компактная, удобная в обращении, но явно не то, что он ожидал увидеть.
Он осторожно повернул ее, осматривая, нет ли повреждений. Но на ней ничего вроде не было, просто прелестно для предмета, упавшего с седьмого этажа, правда, он смягчил падение своим телом. Он нашел кнопку включения, и камера мгновенно заработала — приятно видеть, что батарея не села. «Интересно, похожи ли батарейки в камерах и мобильниках?» — подумал он.
Он открыл жидкокристаллический экранчик и нажал кнопку проигрывания: «Посмотрим, что же у нас сегодня в программе», — подумал он.
— О, мой бог, — сказал голос Крэга Мартина, когда на экране появился интерьер автомобиля. Он был единственным, кто это снимал, — понял Райан, когда картинка начала меняться и, наконец, остановилась, показывая угол какого-то большого здания — то ли склада, то ли магазина. Съемка велась из окна машины.
— Боже мой, — тяжело дыша, сказал муж Джессики, — я не могу в это поверить!
Изображение начинало терять фокус, Райан видел, что у Крэга какие-то проблемы с приближением. Потом, очевидно, он нажал на правильную кнопку: все на экране стало чрезвычайно отчетливым.
«Чеви Импала» была заблокирована двумя полицейскими машинами, которые, если бы не синие съемные мигалки на крышах, ничем не отличались от обычных автомобилей. Они даже скорее были похожи на бандитские автомобили. Таких машин Райан видел немало, но все же не так много, чтобы определить, какой именно группировке они принадлежат? Нужно было знать слишком много мелких деталей. Таких, например, как классные, выполненные на заказ диски с узкопрофильной резиной, низкая посадка автомобиля и особый дорогостоящий рисунок на всем корпусе.
В то же время видео записывало, что этот рисунок поврежден в очень многих местах: на нем были царапины, вмятины, вероятно, от столкновений с другими машинами, дырки, похоже, от пуль, и к тому же очень вероятно, что эти автомобили не раз омывались чьей-нибудь кровью.
Машина, которую они заблокировали, была чуть жива, как и два молодых латиноамериканца, избиение которых шло полным ходом. Злодеи выглядели немного уставшими. Райан видел, как непросто, даже для большого сукина сына, которого он огрел пальмой по голове, поднимать на ноги худого «латиноса», который орал все время, пока не получил мощнейший удар по голове. Двое других ублюдков стояли поодаль и смотрели, иногда вступая в драку, чтобы дать пару-тройку хороших пинков.
— Зачем они делают это? — сказал муж Джессики.
«Господи! Ты меня спрашиваешь?» — беззвучно ответил Райан.
Тут на экране появился иной кадр. Женщина — сообщница этих ублюдков, которую Райан еще не встречал. Она открыла багажник «Импалы» и стала перекладывать его содержимое в полицейскую машину. Райан наблюдал, как она таскает пакеты, с таким видом, как будто занимается освобождением каких-то коробок от мусора. Перемещала она два вида грузов, — тонкие прозрачные мешки с деньгами и упаковки с чем-то белым, вероятно с наркотиками.
Она не проявляла ни малейшего интереса к продолжавшемуся избиению, и латиноамериканские парни все больше и больше истекали кровью. Даже большой бык стал уставать: дышал он так, как будто кто-то заставил его пробежать вверх по ступенькам семь пролетов.
«Ваши налоги работают на вас», — мрачно подумал Райан.
Проходя в последний раз от «Импалы» до полицейской машины, женщина наконец показала, что она видит и понимает все, что творится вокруг. Держа упаковки в руках, она подошла и осторожно переступила через одного из «латиносов», лежащего без движения в луже натекшей крови. После этого она повернулась и сказала кому-то вне зоны экрана что-то, что Райан не услышал.
Он не слишком удивился, когда появился последний член шайки. Еще один ублюдок в запасе. Он, наверно, и охраняет сейчас Джессику.
Или нет? Внезапно Райану стало не по себе. С ним был еще один человек, которого Райан никогда не встречал. Или, по крайней мере, думал, что никогда не видел. В нем был что-то знакомое. Но Райан не мог вспомнить, где они виделись.
«О, наверное в полицейском участке», — неожиданно вспомнил он и ужаснулся.
Да, конечно, полицейский. Сомнений быть не может. Стоял в компании с этими выродками, рядом с наркоторговцами, валяющимися в лужах крови. Кто же еще? Может, он запасник? Или руководитель этих ублюдков и среди них основной? Кто он?
И что изменится, если Райан получит ответы на эти вопросы?
Этот подонок стал указывать остальным, отдавая приказы. Полицейские поставили наркодилеров на колени, и тут картинка рванулась вниз. Крэгу Мартину потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть самообладание и снова заняться съемкой. Он справился, но руки, судя по всему, ходили ходуном, Райан слышал его прерывистое дыхание на заднем плане.
Крэг Мартин решил приблизить лица «латиносов». «Господи, во что превратились их лица, — думал Райан, чувствуя, как слабость смешивается с ужасом. — Им понадобятся услуги хорошего пластического хирурга и немалые годы, чтобы вновь стать похожими на людей».
Его ужас усилился, когда он внезапно понял, что эти парни умоляют сохранить им жизни. Камера совершила небольшой отъезд, достаточный, чтобы в кадр попали и их мучители. Наркодилеры бились в истерике, Райану слышались их голоса. Невыносимо тяжело было смотреть на все это, но оторваться от экрана было еще труднее, и он собирался досмотреть все до конца.
«Не тот ли это пистолет, из которого меня хотели убить?» — подумал Райан, когда один из подонков достал пушку. Он не знал, откуда к нему пришла эта мысль. Вообще-то он слабовато разбирался в оружии, никогда не держал его в руках, кроме как сегодня, но главное знал: его револьвер был просто новогодней хлопушкой по сравнению с пистолетами убийц, похожими на ручные минометы.
Но была странная уверенность в том, что это именно этот пистолет и почему-то убийце очень нравилось им пользоваться. Очень.
И впрямь он наслаждался. Райан понял это по тому, как он пристрелил сначала первого, а потом и второго парня.
На машине позади их голов тут же расцвели большие красные цветки. Потом оба «латиноса» повалились на землю. Райан почувствовал, как смертельно леденеет.
«Это и есть так называемые бандитские разборки, — подсказал ему внутренний голос, — не бандиты стреляют друг в друга, а грязные копы уничтожают наркоторговцев из-за денег и товара».
«Все верно. — Райан кивнул сам себе. — Все верно, теперь он точно знает. Насмотрелся, так что выключай свою сраную камеру и вали отсюда, пока не случилось что-нибудь еще».
Но муж Джессики не выключил ее. Он продолжал снимать ублюдка, подбиравшего гильзы с земли.
«Не мусорить, — подумал Райан, чувствуя нереальность происходящего, — выруби свою дерьмовую камеру, черт подери! Пока ничего еще не произошло…»
И затем главарь поднял голову и уставился в объектив.
— Черт! — в панике вскрикнул Крэг Мартин.
Экран бешено завертелся, а потом остановился, снимая самого Крэга, — видимо, положившего камеру на пассажирское сиденье. Был слышен лишь звук мотора и ничего больше. Наконец погас и сам экран.
Райан незряче уставился на бесцветный потолок такси. Голова отлетала.
— Я покойник, — сообщил он потолку.
И он нисколько не погрешил против истины. Он был покойником, теперь уж точно.