Сотовый

Глава двадцать вторая

Как только он изо всех сил ударил лодкой по безобразному лицу этого ублюдка, Райан почувствовал, как отдача прошлась по его кистям, дошла до локтей и нырнула в плечи с такой силой, что он в шоке отшатнулся.

У него точно навсегда останутся шрамы на руках, подумал Райан и хотел услышать то же самое от связок в плечах. Но своими плечами он и до этого нещадно злоупотреблял. Если вы кого-то сильно приложили, будьте готовы, что это к вам вернется. Но, черт побери, до сегодняшнего дня Райан и представить себе не мог, что ему так понравится кого-то бить.

Вообще, до сегодняшнего дня он и представить себе не мог, что будет стрелять из пистолета в салоне сотовой связи, чтобы привлечь внимание продавца, даже если и мечтал уничтожить «возьмите-номерок-машинку». На самом деле уничтожение желтой улыбающейся физиономии было преступлением, о совершении которого он нисколько не сожалел. Если бы кто-нибудь спросил его о том, что он чувствовал в этот момент, он бы соврал, если бы сказал, что ему было очень стыдно. Воистину он чувствовал себя просто великолепно. Ощущал себя народным мстителем, отомстившим за беды и гонения несчастных и обездоленных.

В любом случае удовлетворения особого не было, когда улыбающаяся физиономия с билетиками разлетелась на кусочки. Но когда он ударил короткой лодкой мужика еще раз, его удовольствию и удовлетворению от того, как удивлен был этот сукин сын, не было предела. Это был его звездный час.

Когда мужик зашатался из стороны в сторону, но все еще не падая на колени, восторг Райана перешел все границы, так как ему пришлось увеличить силу удара со средней до высокой, граничащей со смертельно опасной.

«Первый удар в голову, ублюдок, это тебе за меня, за то, что ты только что сделал, — свирепо думал Райан. — Второй по спине за Джессику и ее семью, а этот…»

Сила третьего удара отправила ублюдка в полет до ближайшей кучи маленьких одноместных лодок.

«А этот за решение стать наркодельцом вместо полицейского!» — Тяжело дыша, Райан стоял и смотрел на попытки ублюдка встать на ноги. Сначала казалось, что они безуспешны. Он опрокинулся на лодки. Но вот, поднатужившись, поднялся и сделал несколько шагов назад, махая своими толстыми руками, пытаясь удержать равновесие.

«Проклятие, вот это боров», — подумал Райан, наблюдая, как мужик, широко расставляя ноги, старается встать поустойчивее. На его голове были видны несколько больших ран, из которых хлестала кровь, заливая ему глаза и мешая понять, что происходит.

В следующий раз, когда он попадет в западню в лодочном сарае с нечестным фараоном, он возьмет якорь, думал Райан, в то время как ублюдок пытался отыскать его в потемках и двигался вперед, выставив руки, как в каком-нибудь дешевом фильме ужасов. Райан отошел назад, размахнулся и, вложив всю свою молодую силу, нанес удар.

«А это тебе за все вместе взятое».

Ублюдок упал на одно колено и, казалось, еще сможет подняться, но гравитация взяла верх, и он с глухим звуком рухнул на пол.

Райан часто дышал, опустившись на колени. Ему пришлось слишком долго бить его, он и сам чуть не отключился.

Потом — невероятно — ублюдок застонал и перевернулся на спину. О господи, неужели он снова попытается встать?!

«Нет, — подумал Райан. — Не выйдет. Ничего у тебя не выйдет, чертов урод». Он встал прямо над ним, поднял лодку высоко над головой и приготовился отбить у ублюдка всякую охоту двигаться.

Внезапно раздались два быстрых выстрела. Райан почувствовал, как лодка в его руках вздрогнула: на него посыпались осколки пластика. Он посмотрел вверх и увидел, что теперь держит в руках всего два маленьких неровных кусочка.

— Ты хоть представляешь, — произнес от двери знакомый и очень недовольный голос, — сколько мне сегодня доставил неприятностей?

Райан опустил руки и разбросал остатки лодки в стороны, когда человек шел к нему через темный сарай. Его ноги превратились в тонкие палочки, едва способные держать тело. Совершенно не предназначенные для каких-либо действий. Например, для спасения бегством.

К тому же здесь было некуда бежать.

Здесь не было места, куда бы за ним не последовали эти ублюдки, не было места, где бы они ни получили помощи, где бы они ни делали все, что им угодно. Не было во всем мире места, где бы что-то работало не так, как они этого хотят.

Он остановился прямо перед Райаном и приложил ствол пистолета прямо к его лбу. Металл был еще горячим. Райан закрыл глаза. Какой-то уголок его сознания отрешенно интересовался, успеет ли он услышать выстрел или нет?

Его челюсть неожиданно заныла сильной, палящей болью, наполняя голову несвязными образами и звуками, когда он отлетел назад. Он ударился спиной о что-то твердое. Огоньки перед глазами и шум в ушах не прекращали свои хороводы несколько секунд. Он не имел представления, куда упал — на пол или на сетку, его рецепторы чувств отказывались работать.

Грубая рука схватила его за футболку.

— Кто ты такой?

Автоматически Райан попытался сказать что-то, но почувствовал еще один взрыв боли в нижней части лица, сопровождаемый ужасным тягучим ощущением. Как будто все его связки и мышцы поменялись друг с другом и теперь боролись за самые лучшие места. Боль проткнула копьем виски, он едва смог немного приподняться на жестком днище лодки.

— Как ты влез в это?

Его челюсть щелкнула, и боль немного утихла, позволяя голове соображать, а глазам видеть. У него в руках было весло, а сам он лежал в передней части длинной лодки, что было несомненно хорошо, так как он чувствовал себя устойчиво.

— Я всего лишь ответил на звонок, — сказал он и, замахнувшись, ударил ублюдка веслом по голове.

Когда водоворот боли, закружившийся от этого движения, утих, глаза Райана в ужасе расширились. Сукин сын поймал весло на половине пути. Он стоял, держа его одной рукой и улыбаясь так, как будто ожидал от Райана именно этого.

В следующую секунду он вырвал весло из рук Райана, перевернул его и разломал на две половины. Отбросив куски в стороны, он дернулся к нему, и в черепе Райана снова забушевал ураган боли. Всю его голову скрутило от боли, кругами расходящейся от точки, куда он его ударил. Дважды.

Когда его зрение снова прояснилось, он обнаружил, что лежит на какой-то куче с песком и пытается подняться на ноги. Мерзавцу его трепыхания явно нравились.

— Жалкое зрелище, — сказал он, качая головой. — Даже шлюха боролась отчаяннее. Да…

В этот раз взрыв произошел, казалось, внутри него. «Джессика боролась», — подумал он, и его сердце забилось чаще. Он был уверен, что она еще как боролась. Наверняка поранила кого-нибудь перед самым концом, и, возможно, поранила сильно.

Он закончит начатое ею дело. Или так, или он падет в битве, как пала Джессика Мартин. Если смогла она, сможет и он.

Сквозь треск и звяканье наручников Крэга, от которых он старался освободиться, и хрипов мужчины, которого она душила, Джессика слышала неприятный стон сгибаемого метала и ее собственное прерывистое дыхание.

Ее сын выглядел успокоенным, за что она была ему очень благодарна. Она только надеялась, что он по-прежнему неотрывно смотрит на отца, потому что она была на пределе своих сил. Ничего иного, кроме как тянуть и тянуть, пока человек не перестанет бороться и его хрипам и стонам не придет конец, вместе с его жизнью.

С другой стороны, у нее не было выбора, она делала это ради Рикки, Крэга и себя самой. У нее была только эта возможность, а человек все сопротивлялся и сопротивлялся. Господи, откуда у него силы противостоять ей? Почему он никак не успокоится?

Со всхлипом отчаяния она уперла обе ноги в заднюю часть кресла и всем своим весом стала тянуться назад. Человек, сидевший впереди, продолжал хрипеть и задыхаться, но движения его заметно ослабели.

«Слабей, проклятый, слабей», — тихо говорила Джессика. Позади нее скрежет сгибаемого металла усилился и стал более высоким.

Не медля ни секунды, Райан кинулся на ублюдка, толком не понимая, что он делает.

Не переставая удивляться, почему если парень играет с ним, то как он умудрился пропустить такой очевидный рывок головой вперед? Райан не задумывался о том, как именно он борется. Все социальное в нем уступило место животному, разум освободил место инстинктам. Его кулаки были подняты к груди и готовы нанести столько ударов, сколько возможно.

— Уже лучше! — сказал ублюдок и начал сжимать свои кулаки. — Давай!

Он не успел произнести последние слова, когда его рот соединился с кулаком Райана. Снова ощущение боли в костяшках и восторга в душе. Напряжение в руке было запредельным. Но это все стоило того, чтобы увидеть выражение лица ублюдка, когда тот отпрянул назад.

«Сюрприз, придурок! Не так-то просто убрать меня, как ты думал». Райан наскакивал на него, интуитивно подражая классической боксерской стойке, защитив поднятыми кулаками лицо.

Райан ударил снова и почувствовал свирепый животный азарт, заставив сукиного сына, шатаясь, сделать несколько неуклюжих шагов назад.

Джессика не знала, сколько времени она продолжала тянуть, незаметно поняв, что человек на переднем сиденье перестал сопротивляться.

Даже тогда она боялась прекратить давление, опасаясь, что он кинется назад с еще большей мощью и пересилит ее. Если он наконец успокоился, она должна отпустить его. Потому что, несмотря ни на что, она не хотела убивать его.

Но в то же время она не хотела давать ему ни единого шанса. Ее семья должна быть в полной безопасности, и если для этого этот человек должен умереть, то пусть так и будет.

Райану из глубины казалось, что он сломал костяшки пальцев, нанося удары по лицу ублюдка, но его это не сильно беспокоило.

В конце концов в жизни есть вещи, за которые стоит драться. Либо стой на своем, либо заткнись, нельзя просто трепаться: ты должен преодолеть испытание, а потом продолжить движение. Дорогу осилит идущий. Нельзя останавливаться. И это значит, что если необходимо, нужно отдать больше, чем получить. Неважно, что именно, ты просто встаешь и продолжаешь драться, и если какой-нибудь подлый ублюдок приказывает тебе лечь на землю и умереть, потому что все кончено, ты продолжаешь наносить удары в любом случае. Ничто не кончено, пока ты не остановишься.

Нельзя отрицать тот факт, что Райан проводил чертовски великолепное время, доказывая этому сукиному сыну, что тот серьезно недооценил такого парня, как он. Он был на многое способен, если его действительно разозлить. И сейчас он доказывал ему это на полном серьезе. Он был горяч, да что там говорить, он был самим огнем. Последнее, чего ожидал от него этот сукин сын, было его превращение в твердую, горючую и взрывоопасную смесь. «Еще несколько бросков, и ублюдок упадет на землю, — радостно думал он, — и когда это произойдет, то все будет и впрямь чертовски круто». В его уме пронеслась картинка того, как он лично застегивает наручники на его запястьях и говорит: «Вы арестованы».

Он нанес ему сильный крюк справа, но вдруг почувствовал, как его кулак замер на полпути к лицу ублюдка.

Райан не поверил собственным глазам; парень поймал его кулак так же легко, как весло до этого, и теперь сжимал его.

Рот ублюдка расплылся в безобразной плоской улыбке.

— Ладно, парень, — сказал он и сжал его руку так сильно, что Райан вскрикнул от боли. — Хватит.

С трудом Джессика расслабляла руки, готовая в любой момент сомкнуть их снова, почувствовав малейшее сопротивление от человека на переднем сиденье. Но ничего не происходило. Он действительно был без сознания.

Она быстро обшарила его карманы и нашла ключ от наручников, освободила сначала себя, потом Рикки, который с радостным воплем бросился к ней на руки, прежде чем она смогла наконец расковать Крэга.

Райан все еще пытался понять, что сказал ему бандит, когда челюсть снова взорвалась бешеным огнем.

Он начал валиться, когда что-то жесткое и плотное, как кирпич, воткнулось ему в поясницу, как будто пытаясь пробурить ее насквозь. «Гигантская пуля!» — пришла к нему безумная мысль, он вскрикнул и задохнулся.

Затем последовал еще один взрыв боли в его голове, сопровождаемый темнотой и головокружением. Весь остальной мир исчез. В течение некоторого времени остатки его чувств сообщали, что все произошедшее в лодочном ангаре не более чем плод воображения умирающего человека. Сейчас он по-прежнему барахтается в волнах, а его мозги уже разбились о пирс.

Потом он понял, что смотрит на ублюдка: тот стоял над ним, нет, возвышался над ним, с такой же безобразной улыбкой на лице.

«Хватит».

Райан вздохнул, просто чтобы посмотреть, может ли он еще это: получился лишь болезненный всхрип. Этот шум определенно понравился под лому ублюдку — он был доволен, как никогда.

— Т-ты, — выдавил в итоге Райан, морщась от боли и чувствуя, как солоноватая кровь затекает ему в рот. — Ты дал мне себя ударить?

— Конечно, — сказал ублюдок. Он сплюнул кровь и провел рукой по губам. — Ты напал на меня, а при самообороне я убил тебя.

Вспышка паники встряхнула все нервы в теле Райана и окончательно отключила мозг. У него остались лишь скудные рефлексы, которых хватило только на то, чтобы открыть рот и закричать. Как только он это сделал, ублюдок подошел поближе и наступил Райану на горло, надавливая до тех пор, пока не уверился, что он не сможет пошевельнуться.

Потом он достал пистолет и прицелился ему в голову.

— Достаточно! — закричал от двери новый голос.