Соучастие в убийстве

34

Поездка была чудесная, но Браммел не замечал ни зеленых зарослей слева, ни спокойного моря, раскинувшегося справа, ни ласковой прохлады вечера. Он раздумывал об Уоллесе Ли — владельце гоночной машины, о «Малыше», который так сетовал на свою участь. Из писем Ли и рассказа его матери Браммел составил себе довольно ясное представление об этом человеке…

Морской курорт находился примерно в двух часах езды от города. Здешний пляж славился на весь штат. Кроме того, это местечко было достаточно далеко от города, чтобы там околачивались всякие подонки, хотя в последнее время они все-таки стали проникать и туда. Все же курорт считался весьма фешенебельным. Во всех трех отелях обслуживание было отличное: кухня — европейская, официанты — итальянцы и англичане. Номера, столовые, Синий, Мексиканский и Голливудский залы, салоны, носящие названия нью-йоркских улиц, открытые пивные павильоны с яркими зонтами над столиками — все было заполнено светской публикой, богатыми скотоводами, промышленниками, торговцами и праздными юнцами, которые подражали богатым американцам, развлекающимся во Флориде или на Гавайях, и черпали свои симпатии и антипатии из фильмов и иллюстрированных журналов.

«Океаник», у которого остановился Браммел, был самым новым и, очевидно, самым дорогим из трех отелей. Браммел прошел по холлу мимо журнального киоска и остановился у конторки дежурной.

— Мистер Ли у себя?

— У него гости. Как доложить о вас?

— Не звоните ему сейчас, — подумав, сказал Браммел. — Я зайду попозже.

Пусть гости как следует разгуляются, и тогда он зайдет к Ли. «Такие, как он, должны много пить», — пренебрежительно подумал Браммел.

Он прошел в салон, набитый курортниками. Стены салона были расписаны сюжетами из австралийской истории и жизни: джентльмены в мундирах двадцатых годов прошлого века подсаживают дам в экипажи; волы тянут повозки с тюками шерсти; овцы пасутся среди эвкалиптов.

Найдя свободный стул, Браммел уселся за столиком возле бара. Отсюда он мог наблюдать за публикой. Потягивая пиво, он развлекался тем, что старался представить себе, какую жизнь ведут окружающие его люди. Некоторых он узнал по фотографии в газетах; редко случалось, чтобы он забыл лицо, которое видел хоть однажды. Неподалеку от него сидел известный промышленный магнат, директор компании. Он громко и важно втолковывал что-то группе мужчин — своей личной свите, секретарям и управляющим, как решил Браммел. Двое из них особенно забавляли Браммела. Один весь обратился в слух, второй увивался вокруг хозяина мелким бесом: то зажигал ему сигарету, то подзывал официанта. Казалось, он сам готов был превратиться и в спичку, и в официанта, и в кого угодно. К тому же он, видимо, служил мишенью для острот своего хозяина.

Браммел перевел взгляд на хорошо одетого мужчину средних лет, который сидел с молодой привлекательной женщиной и каким-то странного вида парнем, с трудом подавлявшим зевоту. Браммел решил, что молодая женщина вовсе не жена пожилого господина, а скорее его любовница. «А парня они таскают с собой, чтобы законная жена ничего не заподозрила», — подумал Браммел. Таких подставных молодчиков, прикрывающих грешки женатых людей, в Америке зовут «бородками». Браммел улыбнулся: меткое прозвище.

Он продолжал разглядывать публику и прислушиваться к разговорам. Несколько супружеских пар позади него говорили о своих крошках — они воспитывали их для таких вот развлечений.

Браммел начал скучать. Около десяти часов он поднялся и снова подошел к дежурной.

— Где мистер Ли принимает своих гостей?

— Позвонить ему?

— Нет, спасибо. Я поднимусь.

Ли веселился на третьем этаже. Браммел вошел в лифт и заговорил с лифтером, хитрым парнем, который привык обделывать для гостей всякие делишки и помалкивать. За это он получал комиссионные.

— Мистера Ли знаете? — спросил его Браммел.

Лифтер подмигнул.

— Вот оно что! — сказал Браммел.

— Все у него первый сорт.

— Как это он умудряется?

— А я почем знаю.

— Он в последнее время не был в трауре? — спросил Браммел.

— В трауре? А чего ему плакать? У него есть все что душе угодно.

— И деньги тоже? — спросил Браммел.

— Хватает, — ответил лифтер. — Говорят, у его отца две большие фермы.

— Это он сам говорил? — спросил Браммел.

— Точно не помню.

Лифтер вышел из лифта и показал Браммелу кабинет, где Ли принимал своих гостей.

Браммел приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вокруг стола, уставленного закусками и винами, сидели четверо молодых людей и четыре девушки. Браммел мгновенно узнал Уоллеса Ли — так ясно он его себе представлял. На нем был кремовый пиджак, на шее бантом повязан черный шарф. Ли удивленно взглянул на мужчину в дверях.

— Простите, — сказал Браммел и, прикрыв дверь, пошел назад к лифту. Гости Ли продолжали веселиться; Браммел разговаривал с лифтером, когда тот останавливался на этаже. Прошло еще полчаса, прежде чем гуляки вышли из комнаты. Они были порядком навеселе. Ли шел в обнимку с девушкой, они сговаривались поехать на уединенный пляж, в нескольких милях от отеля. Когда компания остановилась у лифта, Браммел тронул Ли за рукав.

— Могу я с вами поговорить? — спросил он.

Ли недовольно обернулся.

— Нашли время для разговора!

— Важное дело.

— И так срочно?

— Да, — твердо сказал Браммел.

Дверь лифта отворилась.

— Поезжайте, я вас догоню, — сказал Ли друзьям.

Дверцы лифта захлопнулись, и Ли остался наедине с Браммелом, который нарочито бесцеремонно оглядел его с ног до головы. Ли был красив и хорошо сложен.

— Что все это значит? — нахмурившись, спросил он Браммела.

— Хотел убедиться, что не ошибся, — ответил Браммел. — Да, это вы. Как поживаете, «Малыш»?

Ли побледнел.

— Кто вы такой? — спросил он, стараясь говорить грозно, хотя голос у него дрожал.

— Инспектор сыскной полиции Браммел. — Он показал удостоверение. — Пожалуй, нам лучше пройти к вам в номер.

Ли смотрел на него, обезумев от ужаса. Потом он оглянулся вокруг, словно ища, куда бы скрыться. Но скрыться было некуда.

— Мой номер на следующем этаже, — ослабевшим голосом сказал Ли.

— Подождем лифта?

— Может быть, пешком поднимемся, если не возражаете? — спросил Ли.

— Нисколько.

Они молча поднялись на следующий этаж. Едва они вошли в комнату, как Ли с трагическим видом упал в кресло и уставился в невидимую точку на стене, словно актер, играющий роль человека, получившего страшное известие. В горе он стал еще красивее. «Не удивительно, что женщины так льнут к нему», — подумал Браммел. Эта гордая голова с волнистыми волосами и смуглое гладкое лицо с ямочкой на подбородке созданы для женских ласк.

Браммел, стоя у двери, наблюдал за ним.

— Я уже давно разыскиваю вас, Ли.

— Я, кажется, ждал вас, — прерывистым голосом сказал Ли, едва ли сознавая, что говорит.

— Почему, Уоллес? — с нагловатой фамильярностью спросил Браммел.

Ли готов был откусить себе язык.

— Совсем не по той причине, по какой вы думаете, инспектор, — сказал он, стараясь исправить ошибку.

— А что я думаю, Уоллес?

Ли опустил глаза.

— Вы хотите поговорить со мной о Бет, — пробормотал он.

Браммел не спешил с вопросами. Он прошелся по комнате, заглянул в выложенную кафелем ванную.

— Этот номер должен вам стоить уйму денег, Уоллес.

Ли молчал.

— Приобрели дорогие часы, — сказал Браммел, беря со столика золотые наручные часы. — В последнее время вы тратите массу денег. Говорят, никогда вы так хорошо не зарабатывали. Как это вы умудряетесь, счастливчик? — Браммел засмеялся и положил часы обратно на столик.

Ли не выдержал.

— Что вы от меня хотите? — взорвался он. — Говорите, в чем дело! Меня ждут друзья.

Браммел посмотрел на него серьезно.

— Вы попали в очень неприятную историю, Уоллес.

Импульсивный молодой человек не умел держать язык за зубами.

— Какую историю? Вы же поймали убийцу?

— Вы верите всему, что пишут в газетах?

— Но ведь дело передано в суд, — сказал Ли.

Браммел посмотрел на него в упор.

— Не он убил Бет. Я думаю, ее убили вы, Ли.

Молодой человек побелел как мел, казалось, из него вдруг выпустили всю кровь.

— Я не убивал ее, инспектор, — Ли почти всхлипывал.

— Вы были у нее в ту ночь, — сказал Браммел.

— Нет, нет, — съежившись от страха, бормотал Ли.

— Вы ограбили и убили ее, Ли, — неумолимо продолжал Браммел. — И теперь проматываете добычу.

— Нет, это неправда, инспектор.

— Ваш носовой платок был найден у двери спальни, — сказал Браммел, решив воспользоваться уликой, которая уже сослужила службу при допросе Сима.

Ли недоверчиво уставился на него.

— Мы можем доказать, что это ваш платок, — сказал Браммел.

Ли вдруг закрыл лицо руками и зарыдал.

— Она была мертва… моя дорогая Бет… Я любил ее…

Браммел смотрел на него с презрением.

— Возьмите себя в руки, Ли…

Ли вытер глаза белым носовым платком, потом, прежде чем спрятать его в карман, со страхом покосился на него.

— Итак, готовы вы рассказать мне всю правду? — спросил Браммел.

— О да! — Ли не поднимал головы.

— Вы признаете, что в тот вечер находились в доме миссис Тайсон?..

— Когда я вошел в спальню, она была мертва.

— Почему вы это заключили?

Ли поднял голову и смотрел перед собой невидящими глазами.

— По ее виду.

— В какое это было время?

— Между половиной одиннадцатого и без четверти одиннадцать.

— Как вы оказались в ее доме?

Ли не хотел отвечать на этот вопрос. Он снова уставился на свои ботинки.

— Вы задаете мне очень интимный вопрос, инспектор.

Браммел усмехнулся.

— Дамы уже нет в живых, — сказал он. — Вы не были так щепетильны, когда убивали ее.

Красивое гладкое лицо Ли обмякло от страха, под глазами набухли мешки.

В дверь постучали.

— Что же ты не идешь, Уолли? — спросил женский голос.

— Сейчас, сейчас, — обрадованно крикнул Ли, словно это спасало его от дальнейшего допроса. — Подожди меня, — Ли вскочил с кресла и бросился к двери.

— Куда вы? — спросил Браммел.

Ли замер на месте и испуганно посмотрел на инспектора: он словно пробудился от приятного сна.

— Я думал… — начал он.

— Вы думали, что я уже кончил, — подсказал Браммел.

— Да.

— Вы ошиблись, Уоллес. Мы еще даже не начали разговора. Лучше скажите, что вы присоединитесь к ним позднее. Вы им позвоните. А может быть, позвоню я, из полиции…

Ли снова сел, на лице его застыл страх.

— Итак, на чем мы остановились? — сказал Браммел. — Да. Так как же вы попали в тот вечер в дом миссис Тайсон?

— Мы условились встретиться… Она не пришла… Я очень беспокоился и пошел к ней домой узнать, почему она не пришла на свидание. Я постучал в дверь. Никто не открывал. Потом я заметил, что дверь немного приоткрыта. Тогда я вошел и зажег свет в холле. Я позвал ее, но ответа не было. Тогда я пошел в спальню… Это было так ужасно — она лежала на диване… Мертвая…

— Вы подошли к дивану?

— Да. Лицо ее было изуродовано, на губах запеклась кровь.

— Пульс не пощупали?

— Нет.

— Значит, вы не знаете точно, была она мертва или нет…

У Ли был такой вид, словно он вот-вот снова разрыдается.

— Почему вы не позвали доктора? Может быть, она еще была жива и доктор спас бы ее.

— Я был так уверен…

— Все это ложь, — резко сказал Браммел. — А теперь слушайте правду. Миссис Тайсон никогда не разрешала вам приходить к ней домой, и вы начали подозревать, что у вас есть соперник. Вы разузнали, кто он, и отправились к ней, чтобы объясниться начистоту. Она удивилась вашему приходу. Вы ворвались в дом, и в спальне начали ссориться. Вы сбили ее с ног и наносили удары, пока она не умерла. Вот почему вы не позвали доктора. Только убийца мог…

— Нет, нет, это неправда! — закричал Ли. — Я не позвал доктора, потому что думал, что уже поздно… Я боялся позвать кого-нибудь…

— Боялись? Почему же?

— Меня могли заподозрить в убийстве.

Браммел улыбнулся.

— Вы вели себя именно так, как ведут себя убийцы: не позвали врача… не позвонили в полицию… Свою связь с миссис Тайсон вы постарались скрыть. Мне вы солгали… Из всего этого я могу сделать только один вывод.

Браммел подошел к телефону на столике возле кровати.

— Ли, — сказал он, кладя руку на трубку, — я вызываю патруль.

Ли задрожал.

— Не звоните, инспектор, — закричал он.

— Даю вам последний шанс, — сказал Браммел, не снимая руки с трубки. — Предупреждаю — вранья я больше слушать не стану.

— Я скажу вам всю правду, клянусь… Да, верно — она никогда не разрешала мне приходить к ней домой. Но она действительно назначила мне свидание. И не пришла, как я уже сказал вам. Признаюсь, я стал подозревать ее… Я ревновал… Я решил поехать к ней домой и выяснить отношения. Но когда я приехал, я не решился войти сразу… Я стоял под деревом, в тени. Стоял минут пять, и вдруг я увидел: с улицы в калитку вошел высокий мужчина и пошел к дому. У него был ключ, он отпер дверь. Ясно, что это был он. Теперь я понял, почему она не подпускала меня к своему дому… Не знаю, сколько времени я простоял под деревом… Вы понимаете, не мог же я ворваться туда… Потом этот человек вышел, казалось, он очень спешит. Я подождал немного и вошел в дом… Это все.

— Все?

— Да, все, инспектор.

Браммел снял руку с трубки и подошел к Ли. Тот поднялся с кресла.

— Кто был этот мужчина, Ли?

— Я не знаю, инспектор, — твердо ответил Ли.

Браммел сделал вид, что поверил ему.

— Но вы попытались потом выяснить, кто он? — спросил Браммел.

— Нет, я старался забыть…

Браммел понимающе кивнул головой.

— Вы нам очень поможете, если разузнаете, кто это был, Уоллес. Видите ли, я не могу доложить начальству, что вы невиновны, пока не найду того человека.

— Я разыщу его, — живо воскликнул Ли.

— Вот это хорошо, — сказал Браммел. — Так я заеду к вам, скажем, дня через два?

— Я сделаю все возможное.

Браммел вынул записную книжку и что-то записал.

— Между прочим, Ли, как ваше полное имя?

Ли, который немного воспрянул духом, снова забеспокоился.

— Мое полное имя? — нервничая, переспросил он. — Уоллес Джордж Ли.

— Где вы служите?

— Последние месяцы — нигде. Но я все время работал.

— Где?

Ли назвал страховую компанию. Браммел записал.

— Как видно, вы много заработали, — сказал Браммел.

— Да, много, — подтвердил Ли.

— В последнее время вы не получали больших сумм?

Ли так смешался, что Браммел понял: он на правильном пути.

— Итак, Уоллес, может быть, вы неожиданно разбогатели?

— Нет, инспектор, — ответил тот.

— Но у вас всегда есть на что гульнуть? — добродушно, как бы между прочим, спросил Браммел.

— Я зарабатывал хорошие деньги.

Браммел закрыл записную книжку и положил ее обратно в карман.

— Бет Тайсон тоже, случалось, ссужала вам деньги, не так ли, Уоллес?

— Мне бы не пришло в голову у нее одалживать.

— Значит, просто давала?

— На что вы намекаете, инспектор?

— У меня есть основания предполагать, что она одолжила вам деньги на покупку машины…

Лицо Ли стало напряженным и замкнутым. Он насторожился, стараясь предугадать следующий ход инспектора.

— Вы мне напомнили, инспектор, — сказал он, — я действительно одалживал у нее некоторую сумму на покупку машины. Я вернул ей эти деньги.

— После ее смерти одалживали вы деньги у кого-нибудь еще?

— Нет.

— И не получали никаких подарков?..

— Нет.

— Значит, вы и вправду хорошо заработали на страховке.

— Очень хорошо.

С минуту Браммел молчал.

— Ну что ж, спасибо, Уоллес, — сказал он. — Вы еще успеете погулять со своей девушкой… В такую ночь только гулять… Денька через два загляну к вам, — добавил Браммел, выходя из комнаты.