Совершенный. Война никогда не меняется. Том 1

Глава 2 Руины, затерянные в лесах

Выбраться наружу оказалось непросто. Причём настолько, что о борьбе с проржавевшим остатками автоматики можно было бы написать целую песню. Матерную. Однако стоило выбраться из плена земных недр, как неприятный инцедент оказался тут же забыт.

Поверхность. Прекрасная земля под небесами! Впервые для меня-человека в этом мире. Впервые для меня-инфильтратора после апокалипсиса. И впервые для единой личности в принципе.

«Вашу ма…» — между тем услышал я три голоса, лишь один из которых принадлежал теперешнему мне. Впрочем, отличались не только источники фразы, но также и вложенные эмоции. Каждый из нас чего-то ожидал, и у каждого было своё собственное мнение относительно того, в каком состоянии должен пребывать внешний мир после стольких лет после ядерного апокалипсиса. Однако все мы сходились в одном — с природой всё должно быть очень и очень плохо. Постядерная пустошь ли, или же чахлая радиоактивная лесостепь с кислотными дождями — в любом случае буйства зелени вокруг точно не предвиделось.

И каково же было наше удивление, когда вокруг действительно практически не нашлось зелёного цвета. Вот только не потому, что растений не было, а поскольку все они оказались различных тёмных оттенков. Причём полностью, начиная корой с корнями, и заканчивая самым молодым листочком. Словно тёмный лес из сказки, укутанный погребальным саваном в плаче по павшему миру.

«Последствия ядерной зимы? — переборов секундное оцепенение, тут же принялся анализировать инфильтратор. — Но как они успели так быстро адаптироваться? Неужели таковы последствия какого-то биологического оружия?..»

«А сейчас-то почему их не сушит такое яркое солнышко? — решил уточнить фантом человеческой личности. — Пыль-то уже осела, причём, по-видимому, давненько, а значит пора бы биологии растений вернуться в норму».

«А зачем?» — удивился совершенный продукт генетических экспериментов.

«Действительно…»

В то же время, никак не мешая спорщикам, я продолжал внимательно осматривать открывшуюся картину внешнего мира. Старался подмечать детали, по привычке слабо бросающиеся в глаза, но способные стать критически важными для моего выживания. И так, первая половина дня. Видимый размер окружности местной звезды, которую отныне буду именовать привычным мне Солнцем, примерно соответствует таковому на Земле двадцать первого века. Небо — столь же привычно голубое, с редкими облаками. Правда, некоторые из них почему-то имеют оттенки ржавого, бежевого, бирюзового и прочих нетрадиционных цветов, что слегка смущало. Да и аврора, оно же полярное сияние, изредка проскальзывало в небе… Кажется, как с атмосферой, так и с магнитным полем планеты всё далеко не так радужно, как можно было бы подумать.

«Чёрт, это может доставить проблем даже мне…»

Да и с ландшафтом всё оказалось не менее интересно. Если холм, скрывающий мою подземную темницу, и горная гряда за спиной практически не изменились по прошествии стольких лет, то вот посадочная площадка для челноков, пяток технических бетонных коробочек и асфальтированная дорога в долину канули в Лету. Причём практически полностью. Остались лишь мусор, ямы, да следы былой роскоши на влажной земле.

«И куда мог пропасть весь синтетический железобетон? Очередная загадка, блин. Что-то в последнее время их стало слишком уж много».

Взгляд плавно скользнул вниз, под ноги. Ни пепла, ни золы, ни спекшейся от температуры корки. Просто влажная каменистая почва. Довольно бедная, судя по внешнему виду.

«Вроде бы ничего особенно и не изменилось. Вот только раньше здешняя земля лес прокормить не могла, а теперь же — пожалуйста. Почему?»

Вместо памятных мне кустарников и редких приземистых деревьев, вокруг красовался плотный сине-фиолетовый лес тёмных оттенков. Причём не джунгли, а что-то больше напоминающее то ли ельник, то ли заросли ближневосточного типа. И тишина, так несвойственная чащам. Ни пения птичек, ни хруста веток, один лишь ветер мягко трепал мои жалкие обмотки.

«Как-то не нравится мне здесь…»

С другой стороны, а что я вообще знаю про природу этого, пережившего многое, а потому теперь странного даже для меня мира? Взрывы огромной мощности, а потом и пепельная зима должны были не только изменить ландшафт континентов, но и изрядно пройтись по биологическому разнообразию. Всё это закономерно повлияло на климат многих регионов, а возможно и не только на него, если судить по авроре. Очередное смещение магнитных полюсов, изменение скоростей вращения и движения планеты, масштабная эрозия почв из-за каких-нибудь кислотных дождей… В совокупности последствия могли оказаться настолько глобальными, что привели к утрате условий для существования привычной мне жизни.

«Ага, а всё вокруг уже мутировало в фиг пойми что. Буду теперь единственным человеком на всю планету, замечательная перспектива».

Увы, дальнейшие теоретизирования уже не помогут. Ведь даже если растение с тёмно-синими колючками похоже на ель, пахнет как ель, и на вкус ощущается практически елью, то по всем законам логики таковым видом деревьев оно всё же являться не может. Хотя бы из-за несоответствия цветов, ага. Быть потомком — возможно, конечно если это не результат конвергентной эволюции. Но без профильных знаний и высококачественного оборудования всё равно ничего не удастся определить. Так что остаётся лишь один способ развеять мои опасения — дальнейшая разведка.

Благо следующий пункт путешествия ясен и закономерен — небольшой городок в долине у холма. Именно туда когда-то вела единственная, теперь уже безнадёжно исчезнувшая дорога, именно там стоял небольшой гарнизон пришельцев, и именно в той стороне, по-видимому, взорвались несколько ракет с ядерной начинкой. По крайней мере на последнее указывали остаточные следы на ландшафте, не до конца исчезнувшие даже по прошествии стольких лет. Да и других достойных целей для удара в округе просто-напросто не имелось. Так что конечно неизвестно, осталось ли на территории города к этому моменту вообще что-нибудь техногенное, однако проверить в любом случае стоило. Да и какие-никакие, но всё же городские руины, будут явно предпочтительнее странного леса.

А значит — ходу.

Хорошая, крепкая асфальтированная дорога на две полосы… Испарилась, как будто её никогда и не было. И если бы я не помнил общее направление, да не угадывал смутно знакомые, слегка изменившиеся по прошествии лет ориентиры, проплутал бы в готическом лесу ещё минимум половину дня. А так — всего четыре часа быстрого шага, даже не отразившегося на моём физическом состоянии, и в просвете между деревьями начинает угадываться что-то техногенное.

Новость хорошая — руины были. Новость плохая — в ужасном состоянии. И дело было не только в разрушении зданий, а на территории города, превратившегося в каменистые холмы, не было видно ни одного хоть сколько-нибудь целого строения, но также и в радиации. До опасного для меня уровня её показатели конечно не дотягивали, однако на ландшафт всё же влияли изрядно — усеянное кусками синтбетона земля не только фонила, но и являла собой одну из немногих крупных проплешин в едином лестном массиве. Да и виднеющееся неподалёку озеро практически идеально округлой формы как бы намекало о причинах техногенного загрязнения. Словом, картинка складывалась печальная и не внушающая надежду. Ведь даже если удастся найти что-нибудь полезное, то открытым оставался вопрос радиационной безопасности обнаруженного. Отсутствие растений и животных поблизости от каменных курганов прямо указывало, что проблемы могут появиться даже у меня.

Кстати говоря о животных… Их всё ещё не было. Ни видно и ни слышно даже несмотря на мои, прямо скажем, чрезвычайно острые чувства. И с течением времени данный факт волновал всё сильнее.

«То есть растения приспособились, а животные — нет? — заговорил почему-то фантом человеческой личности, хотя инфильтратор помнил о возможностях биологического оружия гораздо больше. — Странно».

И это было действительно странно. Ладно ещё крупные животные, их отсутствие могло иметь как пугающие, так и вполне тривиальные причины, вроде скудности пищи и плохих климатических условий. Но вот пропавшие насекомые — это совершенно иная история. С тех самых пор, как этот класс беспозвоночных появился на свет, они никогда не покидали свою нишу. Никогда! Уж какие-нибудь тараканы, но выжить были обязаны! Впрочем, они-то как раз и могли, да так, что теперь и не обнаружишь.

«Вроде бы дышим нормально, без необходимости адаптировать лёгкие, — задумчиво отметил инфильтратор. — И радиационный фон хоть и повышен, но в целом — относительно приемлем. Ничего такого, что могло бы опустошить биоценоз… По крайне мере сейчас. А вот ранее что-то подобное могло и проявиться, разом убив всю животную жизнь».

«Просто отвратительные перспективы… Если подтвердится, то наберу чистого генного материала, модифицирую свою колбу и засяду выращивать новое человечество» — пронеслась в сознании шальная мысль. На какое-то мгновение она стала столь заманчивой и даже перспективной, что следующая фраза от фантома человеческой личности слегка подпортила мне настроение: «Властьимущие не стали бы устраивать ядерный апокалипсис, если бы не были уверены в собственном выживании. Так что уж кто-то, но выжить был обязан. Пусть даже и в каких-нибудь крутых бункерах».

Варианты и предположения следовали одно за другим, никак не мешая осматривать руины, лишь очень отдалённо напоминающие памятный мне небольшой город всего на пару тысяч человек. Думаю, основная доля разрушения выдалась на те самые атомные бутоны, тогда как остальное натворила уже природа, вступившая в силу позднее. Это и определило текущий внешний вид построек — железобетонные прямоугольники фундаментов с невысокими каменными горками, когда-то наверняка являвшимися стенами, полами и потолками построек. Найти что-то полезное в этих кучах, конечно, было ещё вполне возможно, однако времени на разбор пришлось бы потратить уйму. А Солнце между тем начинало неспешно исчезать за горной грядой…

«Сперва — укрытие, потом — поиски. Всё равно требуется сперва хоть немного изучить мир вокруг, да и новых целей для путешествия у меня считай что и нет. Кроме памятного холмика где-то в двух часах езды на юг, на склоне которого инфильтратор впервые в своей жизни пришёл в сознание».

Словом, более не слушая постепенно затихающие крики фантомных личностей, я решил остановиться на ночлег под одной из чудом уцелевших бетонных плит. Когда-то она упала столь удачно, что сформировала собой наклонный потолок небольшой пещеры. При других обстоятельствах — великолепное место для многих животных, однако сейчас оно пустовало. Хотя сходу и удалось обнаружить небольшие фрагменты чьих-то костей, спрятанных по углам. С другой стороны, более никаких следов чьего-то пребывания здесь найти так и не удалось, да и само месторасположение укрытия чуть ли не посреди города также мешало животным. Так что пещерка была признана условно безопасной и стала стремительно обживаться. Благо, с моей физической силой и титановым здоровьем слегка поменять интерьер и на скорую руку подстроить внешние стены было не трудно.

И как выяснилось позднее, с укрытием спешил я совершенно не зря.

Вечер сменился ночью, с наступлением которой я получил ответы на некоторые вопросы.

«Нет, ну это ведь точно Аватар какой-то!» — потрясённо прохрипел человек.

И я был полностью согласен с одной из основ своей личности — вид буквально расцветшего разноцветными огнями леса поистине завораживал, заставляя гадать как о причудливости жизни в целом, так и об особенностях биохимических процессов столь странных растений в частности. На пару мгновений даже мучительно захотелось собрать образцы, вернуться в родной лабораторный комплекс и хорошенько всё изучить… Однако не дошёл бы ведь. Днём ещё возможно, но уж точно не сейчас.

Правда, было не очень понятно, что именно освещает лес тусклыми разноцветными огоньками. Ранее у местных елей никаких специфических выростов я не обнаруживал, да и сами «фонарики» были слишком хаотичны — ни высота, ни размер, ни интенсивность свечения, казалось, не придерживались какой-либо строгой логики. Что для природы, безусловно, не то чтобы совсем уж удивительно, но всё же вызывало определённые вопросы. С другой стороны, огоньки не двигались и не затухали, так что и чем-то животным вряд ли могли являться. Интересный момент… Впрочем, вскоре всё моё внимание заняло куда более захватывающее явление.

Стоило последним лучикам окончательно исчезнуть, как вслед за тусклыми огоньками ожил и остальной лес. Но не светлой и весёлой гармонией в духе старых диснеевских сказок о добрых принцессах, а практически первобытным голодом первичного бульона перенаселённых океанов. То есть кто-то кого-то постоянно догонял, рвал и пожирал едва ли не заживо. Ну, по крайней мере судя по звукам ситуация обстояла именно таким образом.

Вообще, формы теней тех существ, что проснулись и стали активно шнырярять среди деревьев, оказалось чрезвычайно трудно определить. Причём даже с моим зрением, чья сумеречная эффективность превышала таковую у многих ночных животных. Совершенно не помогали ни разноцветные огоньки, наоборот лишь слепящие мои бесконечно страдающие глаза, ни уж тем более сливающийся в однотонное чёрное пятно массив деревьев, слишком тёмных для нормального отражения света столь слабых небесных источников, как местная луна и звёзды. Просто-таки театр теней какой-то, не иначе! Ничего не видно, ничего не понятно, зато судя по звукам — довольно опасно.

«Да убей же эту крикливую тварь! — в раздражение прорычал инфильтратор. — Такое ощущение, будто они не охотятся, а насилуют там кого-то. Причём уже почти двадцать минут!»

Но что примечательно, несмотря на прямо-таки выдающуюся активность животных, к руинам города никто из них приближаться не спешил. В том числе и во время преследований, когда жизнь очередной дичи буквально зависела от инстинктивно проложенного маршрута. Более того, никто из них в принципе не покидал границ леса, избегая даже редких просветов между деревьями. Что, признаться честно, меня изрядно взбудоражило. Однако ни повышения радиационного фона, ни чего-либо опасного в воздухе, ни шныряющих по руинам хищников я так и не обнаружил. Словом, было совершенно непонятно, что именно заставляет животных избегать освещённой территории.

Одно хорошо — спать мне нужно было гораздо реже, чем обычному человеку. Один четырёхчасовой сон раз в два дня — мелочи, по сравнению с почти двумя дополнительными сутками свободного времени в неделю. Так что, раз уж я так хорошо отоспался в колбе…

«Ага, ближайших лет на триста!» — со смехом добавил я-человек.

… То будет совершенно нелишним сейчас немного поэкспериментировать с обитателями леса. А то ведь далеко не всегда у меня будут радиоактивные руины городов под рукой, и в лесу выживать как-то нужно будет научиться. Да и запасы брикетов не бесконечные… Не говоря уже о том, что рано или поздно местность, возможно подобную этой, тоже придётся осваивать.

«Мне кажется, — поддавшись моменту прошептал человеческий голос в моей голове, — что на эту дрянь никто так и не позариться».

«Или страх гораздо сильнее голода» — ответил ему инфильтратор.

Глубоко вздохнув от безнадёги, я вынужден был признать очевидное — поймать здешних животных будет не так-то просто. Даже при помощи хороших ловушек. Увы, то ли приманка подкачала, хотя принимая во внимание вкус и запах пищевых брикетов, это было даже как-то закономерно, то ли мозгов у местной живности достаточно, чтобы понимать небольшие человеческие хитрости. А может инстинктивная боязнь перед залитыми лунным светом руинами города оказалась слишком уж велика? Кто знает… Да и не важно это, в принципе. Главное сейчас — добыть хоть кого-нибудь, просто для того, чтобы понять, с чем отныне придётся иметь дело.

Вот только в лес я ни ногой. Суперсолдат — суперсолдатом, но учитывая скорость с размером нескольких замеченных мною тварей, сверхчеловеческим возможностям во тьме среди синих елей вполне способен найтись достойный ответ. Может быть не один на один, но хищников в лесу достаточно, а я же пред ними буду один-одинёшенек. Не первый, так второй, третий или четвёртый монстр достанет. Так что я решил поступить иначе. Так сказать, со свойственной моему виду специфичностью.

«Люди — такие люди, даже когда биологически уже и не люди вовсе».

От чего в этом мире были столь популярны суперсолдаты? Ответ на самом деле прост и элементарен — взаимодополняющие друг друга возможности биогенета и человека. И те, и другие, как правило, кардинальных преимуществ над подобными себе представителями враждебной стороны не имели, в то время как типичные суперсолдаты зачастую обладали возможностями и того хуже. Среднепаршивыми что с одной, что с другой стороны. То есть максимум столь разрекламированного элитного пехотинца — уровень довольно слабых модификантов и не хватающих звёзд с неба ветеранов боевых действий. Однако расчёт гениальный учёных заключался не в шлифовке частностей, но в их слиянии в единое целое! Целое, способное толпами косить как куда более совершенных физически, но намерено отупленных монстров, так и куда более опытных, но гораздо менее живучих и быстрых солдат. Зверь ничего не сможет сделать с тем, кто на подобной ему же скорости реакции бьёт не когтями, а огнестрельным оружием. Снайпер не поможет, если не способен отслеживать противника в прицел. Идеальное оружие… Хотя практика показала, что даже на таких индивидов не так уж и сложно найти управу.

Впрочем, насколько такое оружие было совершенным, настолько же и опасным для тех, кто наивно считал себя его владельцем. Что, собственно, прекрасно показали Генетические войны. Но об этом как-нибудь в другой раз.

В моём же случае всё было одновременно и лучше, и гораздо печальнее при этом. Физические кондиции, скорость реакции, общая прочность и живучесть — всё это достигало высот, несколько превышающих даже суперсолдат Золотого поколения. А ведь именно из него происходили личности, ставшие в мире да атомного катаклизма поистине легендарными. Так что все задатки к становлению боженькой в духе асов или ванов из скандинавской мифологии у меня вполне были… Вот только всего остального, увы, под рукой не имелось. Ни инструментов, ни оружия, ни даже вшивого гладкострела. Ни-че-го! Что означало практически гарантированную гибель при столкновении, к примеру, с любым из штурмовых биогенетов. Трудно, знаете ли, сражаться с тварями, обладающими дополнительными конечностями для неожиданных ударов, когтями, способными резать сталь, и общей физичкой силой, достаточной для крошения синтбетона. Однако, несмотря на откровенно поганые стартовые условия, всё-таки были и у меня определённые козыри, причём даже на фоне всего вышеперечисленного. А именно — разнообразные знания двух миров при великолепной памяти, а также не совсем уж отсутствующая фантазия. Ну и встроенные в саму биологию Совершенства возможности, конечно же.

«Поистине чудовищная инстинктивная точность любого выстрела или броска — такая мелочь на фоне мозгов, действительно, — возмущённо, но и с оттенком некого веселья, прошипел инфильтратор. — Вот только всё человеческое оружие — бесполезная хрень, если для его использования не наработан навык. А нам, благодаря превосходной биологии, его и нарабатывать-то не нужно, поскольку всё уже встроено. Не стоит принижать роль совершенного тела».

Игнорируя недовольное бухтение одной наглой личности, начать я решил с чего-то банального, простого, но от того не менее эффективного. С пращи. Классического для этого оружия материала, а именно кожи, в шаговой доступности, естественно, не обнаружилось. Однако вот проволоку и тяжи из некого гибкого синтетического волокна найти оказалось уже куда как легче. Хотя ради этого и пришлось изрядно потрудиться, поскольку на поверхности бетонных куч всё уже давным-давно проржавело, ссохлось или спеклось практически в однородную массу. Конечно, действовал аккуратно — лишний раз дышать радиоактивной пылью я поостерегся, да и дозиметр был со мною полностью согласен.

В какой-то момент, во время очередного отдыха, вспомнилось, что чистой воды на поверхности я так и не обнаружил. И боюсь, уже не обнаружу при всём желании. Ведь несмотря на прошедшие почти восемь десятков лет, местность всё ещё была заражена. Причём как на поверхности, так и на глубине, что стало ясно ещё при исследовании лабораторного комплекса. Всё это было ещё одной большой, сложной и довольно гаденькой проблемой.

«Откуда теперь брать жидкость? Видимо, придётся перейти на вторичные источники… Но уже завтра. Всё же не хотелось бы форсировать столь тесное знакомство моего желудка с представителями жизни постядерного мира».

Благо пращу я всё-таки сделал, как и подобрал, а зачастую даже вытесал, для неё запас камней, подходящих на роль снарядов. Оружие получилось, конечно, необычным и довольно сложным для усвоения обычным человеком… Однако ни обычным, ни даже человеком назвать меня было уже нельзя. Всего около двух часов времени на отработку мышечной привычки — и хороший пращик готов доставлять веские аргументы в глупые черепа местных обитателей.

Впрочем, одной пращей дело не ограничилось, благо кое-какой запас древесины был набран ещё днём. Сперва, как любой уважающий себя и историю представитель человекоподобных обезьян, я развёл огонь. Чем, кстати, серьёзно переполошил местных обитателей. Потом настал черёд первых расходников — коротких острозаточенных и в последующем хорошо обожжённых палок, годящихся и на роль своеобразных дротиков, и кольев, и даже зубцов некоторых видов ловушек. Вскоре к этому запасу присоединились и куда более длинные копья с ручной копьеметалкой — древнейшим, и, что уж тут сказать, одним из самых удобных приспособлений для дистанционной охоты. Ну а там, немного увлёкшись, я дошёл и до более экзотических орудий: шипастых хлыстов, древесно-каменных дубин, хлипкого вида кистеней и того подобного. Однако, увы, ни для нормального лука, ни уж тем более для крепкого арбалета имеющиеся у меня материалы просто не подходили. А то, что было… Ну, я пока даже в своих куда более элементарных поделках не уверен. Особенно при противостоянии с кем-нибудь из боевых биогенетов. Боюсь, как бы там до старой доброй рукопашной схватки дело не дошло, с таким-то оружием.

«На что способен сделанный на скорую руку хлипкий лук по сравнению с живым танком? Столь детские поделки даже обычного человека едва ли ранят, в то время как для биоморфных машин войны это и вовсе не существенная помеха».

Впрочем, с остальным оружием дело обстояли не лучше. Надежда возлагалась в основном на пращу, как единственное средство нанесения дробящего урона игнорируя вероятную защиту, что однако со рвущимися в ближний бой монстрами уверенности не добавляло. Но ведь и выбора-то иного не предвиделось. Нужна была пища, но что гораздо важнее — критически не хватало воды. Или иной жидкости, способной стать ей аналогом.

«Чистую воду найти не удалось. Значит, останется только одно — охота и питьё крови. Не слишком приятная перспектива, но всё же гораздо более привлекательная, чем грустное жевание здешних странных растений. Тем более, последнее мне едва ли поможет — выдающееся тело сверхчеловека требует столь же выдающееся питание, и на одной траве, пусть даже самой калорийной, просто не выживет».

Безусловно, имелась отличная от нуля вероятность того, что кровь некоторых животных окажется неприемлема для употребления в пищу. Пусть я и не представлял, как нужно изменить влагу жизни, чтобы её в результате не смог переварить мой кишечник. Однако, даже если такие подобия ксеноморфов мне и встретятся, то вряд ли их будет много. Всё же для биогенетов модификации подобного толка были излишни и, соответственно, не очень-то популярны, а в дикой природе такое и вовсе практически не встречалось. Посему уж кого-нибудь, да найду для прокорма и утоления жажды.

Осталось только научиться правильно охотиться на здешнюю живность.