Созидатели. В поисках рассвета

Глава 12

Леда сидела на лекции профессора Канатоса и ненавязчиво теребила браслет, который Камилла заставила сегодня утром надеть. У нее получилось наконец по нему перекидывать обрывки мыслей, правда, используя энергию Софоса, но все равно спокойно разговаривать как Камилла она не могла.

Рядом с ней сидела как раз провидица, которая очень упорно делала вид, что пишет лекции, а причина ее притворства сидела рядом. Фотис тоже писал за лектором, не отвлекал подругу на разговоры, но периодически поглядывал на нее и глаза его блестели как роса на траве. Камилла плохо притворялась, и все, что можно было сказать по ее действиям — она как будто лентяйка, которую заставили тут заниматься. Но хотя бы не сидела с таким видом, будто уже все знает.

«Буду ждать тебя дома» — раздалось в голове у Леды.

«Или я тебя»

«Будь осторожна!»

Леда слегка кивнула. Смысл браслетов? Все равно там, куда она собиралась после лекции было очень далеко от Фавиона, она явно не сможет связаться по браслету с Камиллой. Но Камилла была непреклонна.

Занятие закончилось. Фотис встал из-за стола и подал руку провидице. Она соблазнительно улыбнулась, от чего парень буквально растаял. Бедняга.

Они вышли втроем из аудитории в числе первых, и Леда буркнула им что-то вроде «До встречи» и удалилась.

— Куда пойдем? — спросила Камилла.

— О, у меня есть большой план! Я тебя удивлю.

— Рискни.

— Уверен, у меня получится.

Он попробовал взять девушку за руку, но она быстро вытащила свою руку из его, сказав, что жарко и руки потные, и просто пошла за ним.

* * *

Леда хотела перенестись прямо из Фавиона, но ее сил не хватило бы добраться туда и обратно тогда. Поэтому она добралась до границы, вышла за ворота и отошла подальше, туда, где ее никто не увидит и рассеялась пространстве.

Открыв глаза, она увидела знакомый пейзаж. Море, перламутровые стены, крики чаек и шум волн. На сердце было тяжело, она не хотела сюда возвращаться и видеться с Нереусом. Но судьба не спрашивала, чего она хотела. Поэтому девушка взяла себя в руки и медленно, на ватных ногах подошла к берегу. От берега шла тонкая белая мраморная дорожка к дворцу Нереуса, сам дворец стоял на берегу, но в прямом смысле в море. И чего этих водных так тянет жить в прямом смысле на воде?

Она застыла перед входом, где не было двери, а лишь арка и плавно вошла. Огляделась, было пустынно и тихо. Неужели его нет дома?

Тут раздались тихие шаги, и она оглянулась. Нереус шел на встречу к ней. Леда постаралась унять бешеное сердце. Так, конфликты сейчас не нужны.

— Доброй середины дня, Леда. Очень рад видеть тебя, боялся, что больше ты не захочешь меня видеть.

— Я сама так думала, но мы столько лет уже знакомы. Я не хочу терять те связи, которые остались. Ты близкий мне человек. — Она хочет сбежать отсюда. Вдох-выдох. Держись. В конце концов, он действительно был другом для нее. Нельзя из-за его невзаимных чувств загораживаться от человека.

— Мне приятно это слышать, ты мне тоже очень дорога. Извини, что напугал в прошлый раз. — Он подошел совсем вплотную и смотрел на нее печально снизу-вверх. — Давай будем постепенно налаживать общение.

Леда сглотнула. Никакое общение она налаживать не хочет! Но сказала совсем другое:

— Давай хотя бы просто поговорим.

— Милости прошу.

Он провел ее в одну из комнат, где были большие окна без стекол и занавесками, Леда присела на софу, Нереус опустился рядом с ней и поставил бутылку вина на маленький столик около дивана.

— Спасибо, можно просто сок?

— Конечно, — прошелестел он в ответ.

Он куда-то отошел и вернулся с бутылкой яблочного сока, налил в кубок и протянул Леде. Она сделала глоток холодного напитка.

— Я хотела поговорить о моей силе.

— Ты ее не вернула?

— Нет, все чем я пользуюсь — это сила Софоса.

— Как вы смогли, кстати, это провернуть?

Леда отодвинула рукав платья, где находилась татуировка, и Нереус нахмурился.

— Интересно… Не видел такого. А свою силу ты часто призываешь?

— Каждый день, перед сном. Я медитирую, медленно дышу.

— И?

— Ничего необычного не происходит.

— Давай я попробую дотянуться до тебя своей энергией.

Леда слегка испугалась, не очень хотелось позволять такое. Она пришла не только узнать сведения, но и наладить общение. А это никак не способствует установлению границ. Но была не была.

— Давай попробуем.

Нереус выставил ладонь, на ней начал скапливаться синий светящийся эфир с белыми и черными проблесками, закручиваясь в воронку и постепенно поплыл к Леде. Леда выставила ладонь вперед, напряглась, но ничего не происходило. Эфир созидателя коснулся ее ладони присасываясь к коже, стараясь утянуть хоть что-нибудь за собой. Но спустя несколько минут молчания, щупальцо вернулось обратно и рассеялось.

— Действительно, ничего. — Опустил глаза мужчина, протянул руку и взял ее за ладонь, слегка поглаживая. Леда застыла и молча наблюдала за его прикосновениями и своей реакцией, медленно и мягко она убрала руку.

— Ну, ничего. Я не надеялась.

Девушка потерла руку, хотелось оттереть ощущение чужого эфира. Она почесала запястье, у нее звякнул браслет. Нереус пристально посмотрел на ее руку и поднял вопросительно глаза.

— Браслеты Кибеллы?

— А, да, — рассеянно ответила она.

— У кого второй?

— У Камиллы. — Не имело смысла врать, у кого он еще может быть.

— Ты снова с ней общаешься? Она ведь сильно тебя обидела.

— Тем, что сказала, что надо жить дальше? Ты ведь тоже самое мне чуть больше недели назад сказал.

— Я это сказал спустя пятьдесят лет, а не один год.

— Она — мой близкий человек.

— Чем занимаетесь? Гадаете на суповых приправах? — Нереус часто подшучивал над способами Камиллы видеть будущее.

Леда подготовилась к этому разговору, продумала до мельчайших деталей все. И ухватившись за шутку как за протянутую руку, начала рассказывать.

— Мы путешествуем по Сореции, останавливаемся в разных регионах, общаемся с людьми как люди. Развлекаемся.

— Полагаю, в Фавионе веселее всего, все-таки большой город.

— Откуда ты знаешь про Фавион? — напряглась она.

— Логично начать со столицы.

— Я думала, что тебе Аминтас сказал.

После этих слов Леда внимательно стала следить за Нереусом. Общаются ли они? Обсуждали ли последний визит ее и Камиллы к главе совета. Но Нереус выглядел расслабленным, не похожим на того, кто что-то скрывает.

— Нет, не общался, а вы ему сообщали?

— В общих чертах.

Нереус покрутил бокал с вином в руке, смотря как солнечные блики играют на нем и отсвечивают на стены. Он был эстетом и наслаждался каждой деталью. Он снова внимательно осмотрел Леду, что та чувствовала, как он цепко осматривает ее, впечатывает кажду мелочь, а потом вернул взгляд на море.

— Ничего особенного. Не довольны маленькими зарплатами, шепчутся о смертях на вышках азура, злятся на налоги, отправляют детей учиться в столицу. — Это все было сказано будничным голосом, но созидательница ловила каждый взгляд и вздох в ответ на ее слова.

— Да. Сложности всегда были. Тебе нравится среди людей?

— Спокойно, и в то же время кажется будто снова живу.

— Это хорошо, я хотел бы, чтоб печаль ушла из твоих глаз.

Леда вежливо улыбнулась и отпила еще сока. И тут не выдержала. В бездну все! Она хочет задавать вопросы! Имеет право. Сколько можно играть в игры? Неделя среди людей, где одни вопросы и ни одного ответа, довела ее.

— На одной из улиц Фавиона мы нашли надпись: «Жажду крови и мести не победить». Она была написано почерком Софоса. Ты знаешь, что это может значить?

— Что? — Он был удивлен. — Это невозможно.

— Но это правда. Вдруг… он жив…

— Леда, если он жив и не вернулся к тебе…

— Значит, его кто-то или что-то удерживает.

— А что, если он не хочет?

— Как он может не хотеть? Как ты можешь говорить такое? — в лазурных глазах стали собираться слезы, а взгляд стал яростным, и Нереус горько нахмурился.

— Прости, пожалуйста. Просто, то что ты говоришь… очень неожиданно и странно.

— Я не знаю, что делать с этим. Мои мысли как беспокойное море.

Нереус еще раз внимательно ее осмотрел, глубоко вздохнул, и успокаивающе провел по руке.

— Давай, я попробую что-нибудь узнать? Наведаюсь в Фавион, перед этим поговорю с парой созидателей, с тем же Аминтасом. Если узнаю что-то, да даже если нет… Мы снова поговорим. Идет? Ты же не будешь меня избегать?

— Спасибо большое! — Леда обняла его, перебарывая страх. — Это очень много для меня значит.

— Держи.

Он протянул ей кусочек сухого красного коралла, Леда тихонько сжала его тоненькими пальцами, почувствовала какой он шершавый.

— Когда он засияет, разбей над бумагой и появится время и место встречи. Хорошо?

— Да. Спасибо еще раз, Нереус.

— Буду рад помочь. Улыбайся почаще, Леда. Ты озаряешь весь мир, мой в том числе.

— Хорошо, спасибо, — она слегка усмехнулась в ответ на комплимент.

Они посидели еще немного, болтая о чем-то вроде погоды, а после Леда попрощалась с мужчиной и вышла из дворца.

— Передавай привет Камилле!

— Обязательно!

* * *

Фотис привел Камиллу к главному музейному комплексу. Перед входом в первый музей, она скептически подняла бровь. Иронично. Очень иронично.

Во-первых, она видела строительство этого музея, во-вторых первое здание было посвящено эпохе, которая называлась «На Заре Зарождения». Это последние пять лет до образования Сореции и первые пятднадцать после, а значит там много посвящено созидателям. В-третьих… этот пункт она не придумала и просто считала ситуацию нелепой.

Они зашли в первый музей, и парень робко улыбнулся.

— Я решил, что раз ты любишь историю, тебе будет любопытно сюда заглянуть.

— А что если я тут уже была? Я ведь все-таки ЛЮБЛЮ историю.

Парень растерялся, к такому повороту он не был готов. Хотя, конечно же, наверное, стоило это предусмотреть. Девушка, которая знает почти все даты, приехала в крупный город. Неужели она не посетила главные музеи. Вот же дурак!

— Так, ты была да? — он сокрушенно смотрел на нее, с полным пониманием провала.

— Конкретно в этом музее нет, — соврала она. — Я была в третьем, про семь династий и последнем, там о техническом развитии.

Парень облегченно выдохнул и снова посмотрел на нее сияющими глазами. Влюбленный щенок, серьезно. Ну или лисенок, рыжий такой. И за что с ней так шутит Жизнь?

— Я почитал об этом комплексе, и знаю, что тебя заинтересует именно тут!

— Тогда идем. Но если мне не понравится… — она хитро заулыбалась.

— Я угощу тебя кофе!

— А если понравится, то не угостишь?

— В любом случае угощу, — усмехнулся он.

В первом зале находились обломки от застывшей магмы — лавы, которая сохранилась с разрушенной Ифестеллы. Много научных терминов на табличках, изображения трех главных островов и еще трех, которые были близко к Элиросу. Которые и образовали Сорецию — остров-материк, остров-государство. Были книги, которым пятьсот лет, на них описывалась катастрофа и как созидатели накрыли куполом остров, чтоб защитить остальные. Часть Рокиноса была уже разрушена и жителей перевезли на Элирос. Созидатели объединили усилия, Элирос и три маленьких острова слились в одну землю.

Фотис читал бегло, он знал эту историю на зубок. Каждый житель Сореции знал об этом. Камилла же застыла неподвижно около обломков застывшей магмы. Фотис, наверное, удивился, что нашла такая веселая, красивая, молодая девушка интересного в каких-то черных некрасивых камнях. Но она смотрела. И смотрела не отрываясь.

Она знала, что это не вся история про Ифестеллу.

— Представляешь, этим камням пятьсот лет, пятьсот двадцать девять! — прошептал парень восторженно.

«Мне больше» — горькая мысль промелькнула в голове. Она, что, заразилась меланхолией у Леды?

— Да, — ответила она спустя паузу. — Эта лава видела больше тебя.

Фотис проследил за ее взглядом и тоже застыл. Медленно до него доходили слова девушки. Эта лава старше него. Он просто песчинка во времени. Парень покрылся мурашками.

Они прошли в другой зал. Он был посвящен созидателям. Камилла незаметно для спутника закатила глаза.

Пять статуй созидателей, которые раскрыли свои имена людям и их облики увековечили в мраморе.

Фотис смотрел завороженно, фигуры были в четыре раза больше человеческого роста.

Аминатас — глава совета созидателей, повелитель молний и грозы.

Мирра — целительница всего сущего, живое дыхание, изобретательница многих лекарств и создательница энциклопедии о травах и болезнях.

Вероника — покровительница книг и академических знаний, вечный огонь разума и остроумия.

Олкимас — древесный брат, отец богатых урожаев, помощник фермеров.

Батэйа — созидательница-лебедь, певица всех птиц, кричащая на языке любого пернатого.

Камилла смотрела на фигуры и понимала, что недавно видела лишь Аминтаса, да Мирру с Батэйей на собраниях. Где все остальные созидатели, было сложно сказать. Они скрывали свои дома в Чертогах, и даже сходить в гости к друг другу становилось проблемой.

— Я бы испугался, если увидел кого-то такого размера, — вдруг сказал Фотис.

— Они не таких размеров. Это просто статуи, — проворчала созидательница.

— Откуда ты знаешь?

Камилла нервно дернула плечом и как можно спокойнее и безразличнее произнесла:

— Читала.

— А, точно. Глупый вопрос.

Они прошли в следующий зал, там были разные изречения созидателей, какие-то вещи. Вот в витрине лежит блокнот Софоса с математическими записями, но подписанная как просто Созидателя. Брошь Леды из кварца, она такую носила во время служения храма. Камилла заметила небольшую табличку, там кратко рассказывалось о безымянной созидательнице, бывшей жрице храма Ириса, храма праздника Жизни. Забавно. Из фактов было то, что эта созидательница очень любит персики и обладает невероятной красотой, которая пленит мужчин.

Чтож… это было не совсем так. Эфир Леды ей позволял считывать симпатию, чувствовать интерес и любовь, иногда слегка влиять на них и… подталкивать двух людей друг к другу.

Вот копье Фроны, воткнутое прямо в лаву.

— Идем, идем!

Фотис потянул ее за руку к другой стене, потом плавно перешел назад и закрыл ей глаза. От него приятно пахло мускатным орехом и чем-то очень свежим, запахом утреннего леса. Тут он открыл ей глаза и рукой показал на стену широко улыбаясь. Только Камилле улыбаться не хотелось.

Она думала, что над ней шутят высшие силы там на входе? О, нет! Там был детский лепет! А здесь… катастрофа. Ее сковал животный страх.

«Эпоха Зарождения пройдет, на смену ей придет много рутинных трудов, будет и золотое время, как полдень, когда солнце в зените. Судьба будет улыбаться жителям Сореции. Будут и спады. А что дальше там за горизонтом не видно даже мне. Наступит ли конец или вечно будут люди, и созидатели существовать. Кто знает? Ничего вечного нет». Подпись: Созидательница — первая предсказательница.

Камилла не дышала. Это было ее первое предсказание. Она медленно повернулась на Фотиса. Он знает? Он обо всем догадался? А что если он валяет дурака и просто шпионит за ней и Ледой? Ее охватила паника, как из ведра холодной водой облили, выступил даже холодный пот. Зачем. Он. Привел. Ее. Сюда⁈

Фотис увидел, что на Камилле лица нет и растерялся.

— Тебе не нравится? Я думал, что раз ты любишь гадать, то тебе это понравится.

Камилла не могла себя взять в руки, но и выдавать свой страх не захотела. Она пошла в нападение, забыв про то, что стоит быть вежливой, милой.

— Ты считаешь забавным привести девушку, гадающую на картах к изречению великой предсказательницы? Показать контраст, где она и где мы все, кто тасует картишки?

— О, нет! Камилла! Я думал тебе понравится, смотри, там даже ее колоды есть. Хочешь взглянуть?

— Не хочу.

— Я не хотел тебя обидеть. Я вообще не то имел в виду.

— До свидания, Фотис!

Она развернулась, хотела уйти, чтоб не наговорить больше глупостей, чтоб не психануть. Лучше произвести впечатление обиженной девицы.

Фотис поймал ее мягко за предплечье и развернул к себе.

— Я никогда в мыслях не допускал о том, чтоб обидеть тебя. Я бесконечно уважаю тебя и лишь хотел сделать тебе приятное. Поверь мне.

Ноздри Камиллы раздувались, она смотрела в зелень глаз и тонула. Неизвестно сколько они так стояли, друг на против друга, дыша в лицо. Адреналин стал отступать, холодный пот испарился, а Камилла поняла, что действительно повела себя глупо. И все, что она сказала тоже глупо. А вот страх, что он знает кто она, что он для кого-то шпионит не глупый. Надо быть начеку. И поэтому…

— Ты прав. Я погорячилась. Извини. — Нужно продолжать быть вежливой.

— Нет, нет. Ты не должна извиняться! Только не ты! Я хотел тебя порадовать, но не вышло. Я глубочайше сожалею, надеюсь я еще верну баллы этому дню. Пойдем на воздух, куплю тебе кофе.

— Спасибо.

Сидя на скамейке в тени дерева Камилла попивала холодный кофе со сливками, приказывая себе расслабиться, а парень рядом ел мятное мороженное и говорил о каких-то глупостях. А может ей не надо расслабляться? Что, если она уже расслабилась и слишком сильно?

Мыслей был вагон и маленькая тележка, но оптимизм и веселый голос парня рядом заставляли ее забывать о серьезных вещах. Она положила ему голову на плечо, так естественно, будто всегда так делала.

* * *

По возвращению от Нереуса, Леда дождалась Камиллу дома. Вкратце рассказала о разговоре. Камилла не осуждала за порыв подругу. Она сама была в смешанных чувствах, и ей было не до осуждения.

Дни шли один за другим, неделя пролетела незаметно и близился день встречи с Фроной.

За сутки у Леды на запястье образовался водяной браслет, который Фрона ей оставила в прошлую встречу. Вода стекла с запястья на стол и вырисовала слова с временем и местом — «Западный мыс, 12:00».

— Камилла!

Та оглянулась и еле заметно кивнула. Рыжий парень рядом с ней непонятно моргнул, не понимая их переглядок, но Камилла уже начала ему что-то оживленно рассказывать, и он отвлекся.

Уже второй день он торчал в их квартире, валясь с Камиллой на диване и заряжая всю атмосферу квартиры весельем и оптимизмом. Леда обычно запиралась в своей комнате и читала что-нибудь или пялилась в лист с надписями из книги про нереид. Камилла готовила вчера яблочный пирог с корицей, а сегодня шоколадный кекс. Фотис расхваливал ее стряпню, а когда Леда ушла пройтись по городу в поисках зацепок, то расхваливал саму девушку, оставшись наедине.

Когда Камилла только сказала, что приведет его, Леда впала в ужас, а потом заставила все прибрать. Не хватало еще, чтоб он пришел и увидел все свечки, кристаллы, колоды карт или зачихал от скруток трав, которые плавно стали из комнаты Камиллы кочевать в гостиную.

Фотис держал книгу по нервной системе, зачитывал тезисы и потом обсуждал их с девушкой. Леда увидела мельком, как он за очередной правильный ответ погладил ее подружку по руке, слегка сжав и тут же робко отдернул. Девушка резко выдохнула и взяв кусок печенья в рот сказала, что пойдет прогуляется. У Фотиса был растерянный и виноватый вид.

Дверь хлопнула, а юношу посмотрел на девушку рядом и задал логичный вопрос:

— А мы ей не мешаем? Она не злиться за то, что ты привела меня? Все-таки это ваша квартира.

— Нет-нет! Не переживай. Леда очень понимающий и тактичный человек.

— Она часто выглядит грустной. Может, ее познакомить с кем-то из моих друзей?

— Не думаю, что твои ветреные друзья ей придутся по вкусу, да и у нее своих проблем хватает.

— Ее бросил парень?

— Не совсем, но ей пришлось с ним расстаться. Такие жизненные обстоятельства, поэтому она грустит.

— Она его любила?

— Любит.

— Наверное, это очень тяжело понимать, что любишь кого-то, но не можешь быть вместе.

— Хватит болтать!

Камилла притянула его за воротник к себе, и парень оказался лежащим на девушке. Она потянулась к нему губами, захватывая в жаркий поцелуй. Фотис слегка отстранился, взял ее руки и начал целовать ладони, медленно, смотря из-под ресниц на нее, стал спускаться к запястью, внутренне стороне локтя. А девушка медленно таяла.

— Для такого юного ты слишком нежный.

Парень лишь усмехнулся и закинул ее руки на верх, начав целовать за ухом. Девушка перевернулась на живот и потерлась бедрами об него. Фотис вплел пальцы в ее густые волосы, слегка массируя и натягивая гриву, а Камилла немного застонала.

Ей нравилось внимание. Ощущение, что чей-то взгляд всецело принадлежит ей. Она всегда была какой-то составляющей частью картины мужчины, но никогда не была целой картиной. Фотис оставил дорожку поцелуев вдоль позвоночника, и она замурлыкала, прогоняя плохие мысли. Но где-то в сердце была пронзительная тоска. Та что, что заставляла ее откладывать карты, когда она хотела раскинуть на их отношения. Та, что боялась знать правду.

Ничего вечного нет. Так сказала она сама.

Поэтому у нее есть сейчас. С человеком, который так страстно раздевает ее, но который так бережно ей потом помогает одеться.

***

На Заре Зарождения

В голове Софоса смешалось все, и определиться какое чувство преобладало непонятно. Буквально пять минут назад он оглянулся на голос и увидел перед собой Айолу. Она его горячо обняла и принялась желать скорейшего возвращения и успехов.

Софос на это все скромно благодарил и уже хотел развернуться и пойти, как девушка схватила его за руку и прильнула губами к его губам. Он даже не понял, как все произошло, сразу стал ее отсранять, что было не так-то просто, она руками вцепилась в его шею, и надо было приложить усилия, чтоб аккуратно и не грубо отодвинуть девушку. И в этот момент он увидел полный боли и злости взгляд издалека.

Возможно, он все придумал. Ведь между ним и Ледой метров двадцать было, невозможно разглядеть эмоции с такого расстояния. Или можно?

Ее глаза странно блестели, и сама она быстро ушла.

Софос еще раз напрягся и отстранился от девушки. Она смотрела на него с легким непониманием, но на губах была легкая обманчивая улыбка, как будто девушка уже поняла, что взаимности не будет, но давала шанс мужчине передумать.

Сердце колотилось как бешеное, хотелось побежать в след за хрупкой беловолосой девушкой, надо было одновременно уходить на испытание и при этом успеть объясниться с Айолой, которая все еще выжидающе смотрела на него.

— Айола…

— Да, Софос? — она погладила его по плечу большим пальцем и слегка наклонила голову вправо, прищурившись, точно кошка на солнце.

— Ты очень красивая и умная девушка, но боюсь, что мы друг друга недопоняли.

— Что ты имеешь в виду? — улыбка пропала с ее лица, а губу слегка закусила.

— Я, боюсь, не испытываю того же, что и ты. Я… этот поцелуй. Давай больше не будем повторять.

— Но почему? Я дочь главы поселения, у меня есть дом, куда я могу тебя привести, отец обеспечит тебя работой, ты сможешь тут остаться, станешь уважаемым человеком. Ты мне нравишься, ты умный, сильный, красивый, ответственный. Если ты считаешь меня такой же, то в чем же тогда причина отказа? Тебе не понравился мой поцелуй?

— Поцелуй отличный. — Софос еле заставил выдавить из себя эти слова и продолжить дальше. — Но… есть ведь что-то больше, чем это все.

— Что? Говори прямо.

— Я не испытываю к тебе влечения или тепла. Только приятное общение, о котором я думаю головой. Не знаю, как объяснить…

— Я не залезла тебе в сердце? — Айола буквально заглядывала ему в глаза, крепко держа его за плечи, что было не вырваться, стало страшно. — Тебе нужна та, кого ты будешь ощущать прямо под кожей, да? Ты меня не любишь и поэтому отказываешь?

— Айола…

— Говори прямо!

— Я отдаю себе отчет в том, что любовь очень сильное слово. И нельзя говорить о любви очень быстро. Я отказываю не из-за этого. Но то, что ты описала до этого. Да. Я не чувствую….

— Трепета и тепла, — прошептала за него девушка. — Я поняла. Есть та, к кому испытываешь?

— Не знаю, не думал об этом.

— А Леда?

— Наши отношения с ней очень близкие, но дружеские. Я еще раз повторюсь, что не задавался теми вопросами, что ты озвучила. Все, что я хочу — это пройти испытание.

Айола отцепилась от его плеч, кивнула, у нее слегка дрожала губа, но она взяла себя в руки.

— Удачи! Я, правда, надеюсь, что у тебя все получится.

— Спасибо!

Она еще раз кивнула и пошла в сторону ворот, где уже подходили часовые сменившие ночных.

Софос шел по небольшому лесочку, дорога к морю была протоптана рыболовами, которые ходили по ней каждый день, каждую ночь точнее, чтоб ранним утром уже вернуться со свежим уловом в поселение. Софос шел в смятении, хотя, должен быть внимателен ко всем деталям, призвать гармонию внутрь своего тела, нормализовать дыхание, видеть каждую травинку. Все-все запоминать, что видит. А все, что ему хотелось, это вернуться в поселение и поговорить с Ледой.

Ну, и что он ей скажет? Будет говорить, что между ним и Айолой ничего нет и все, что она увидела — недоразумение? И для чего он будет ей это говорить? По Леде было непонятно как она отреагировала. Может она просто настолько преданный друг, что ушла, чтоб не мешать трогательному его прощанию с дочерью главы поселения? Тогда, вдвойне перед ней неудобно. Леда как обычно поступила в высшей степени благородно и как самый лучший человек и друг в мире. Он определенно ее не заслуживает.

Но… что если все-таки с ней поговорить? Сказать ей, что он… что он что? Он отказал Айоле, зная, что у него нет желания к ней как у мужчины к женщине, нет желания сделать ее своей, заботиться. А к Леде значит есть желание?

О нет, мысли зашли не туда. В лесу надо о другом думать же.

И все же? То, что он может сказать однозначно: он хочет о ней заботиться, хочет, чтоб она хорошо к нему относилась, была лучшего мнения о ней, хочется, чтоб Леда смеялась и улыбалась. Что это?

Послышался шорох, Софос тут же напрягся, хотя понимал, что крупных хищников близко к людям особо нет. Опасения были напрасны, это всего лишь выскочил заяц и побежал в другую сторону. Мужчина выдохнул и продолжил путь к морю.

Спустя два часа он наконец вышел к береговой линии и пошел на юг, в поисках крутой скалы, во внутрь которой ему нужно было бы попасть. Чем южнее он шел, тем более каменистым шел берег, и сложно сказать, что из этого скала. Были каменные возвышения, которые уходили под воду. Ну и когда именно ему свернуть в лес, чтоб начать искать?

Софос сел на твердые камни, сделал пару глотков воды, сосредоточился, вдох-выдох, сконцентрировался на дыхании. Открыл глаза, услышал какой-то зов, резко поглядел по сторонам, но не понял куда его вело. Повторил еще раз. И опять! Понимание в какую сторону двигаться было призрачным, ускользающим.

Тогда он принял решение больше времени концентрироваться, это заняло у него час. Ощущение, что его возьмут за руку и поведут было близко. Он вот-вот поймет куда идти, как тогда, когда искал яйцо на уроке. Но это ощущение исчезало, стоило открыть ему глаза. Мужчина разочарованно выдохнул, сделал еще пару глотков воды и принялся дальше концентрироваться. Что ему еще оставалось делать? Больше ничего в голову не приходило.

* * *

Леда добрела до дома, где находилась ее комната и попросила лекаря. Хозяин кивнул обеспокоенно и сказал, что распорядится об этом. Он выглядел не сильно приветливо всегда, но был искренне озабочен состоянием Леды.

Леда нашла подход к его любимому племяннику, тот с радостью учился, старался делать все домашние задания и даже стал больше читать. «Чтоб впечатлить мою любимую учительницу!» — так он говорил дома всем членам семьи. А значит, любимую учительницу нужно срочно ставить на ноги!

Девушка лежала в кровати, едва собираясь с силами, чтоб периодически попить воды из стакана, который стоял прямо около кровати на полу. Все тело горело, а горло раздирало жуткой болью, заставляя закашливаться.

Окна были открыты на распашку, хоть на это хватило сил по приходу. Тут скрипнула дверь, но у Леды не было сил посмотреть, кто пришел. Раздались аккуратные тихие шаги, это была девушка. Она взяла стул и поставила рядом с кроватью.

— Доброй середины дня! — у нее был тихий голос, с шепчущими нотками. Гостья положила руку на голову болеющей и сморщилась. — Жар… градусов тридцать восемь, не меньше.

Она прикрыла глаза, посчитала про себя и снова открыла глаза.

— Да, жар, все тридцать девять.

— Чувствую… — прохрипела больная.

— Тебя ведь Ледой звать? Меня зовут Мирра, я лекарь.

В ответ больная лишь чихнула, пытаясь рассмотреть лекаршу. Давалось это с трудом. Все, что она поняла, что Мирра — очень маленькая девушка. Даже рядом с Ледой, чей рост был всего метр шестьдесят три, она смотрелась очень мелко, сантиметров на восемь точно была меньше, если не на все десять.

Мирра достала какую-то зеленую бутылочку, размером с ее маленькую ладошку, вытащила пробку, комната сразу наполнилась ярким запахом, который почувствовала даже блондинка со своим заложенным носом. Лекарь потянула нижнюю губу, открывая девушке рот и налила туда противного травяного лекарства. Та послушно все выпила, слегка покашливая. В глазах сразу прояснилось. Она рассмотрела слегка загорелую кожу, русые кудряшки, которые были убраны от личика-сердечка, и обеспокоенный взгляд серо-голубых глаз.

— Легче?

Леда кивнула и откинула голову назад. Мирра проходилась мягкими пальцами, смазанными в какой-то прозрачной мази, которая пахла анисом, по лицу блондинки. Она массировала виски, надавливала на точки на щеках, под скулами, около носа, головная боль отходила на второй план. Затем малютка-лекарь взяла руку, согнула ее туда-сюда и тоже стала надавливать на разные точки, на ладонях, около локтя и на плече. Она взяла скрутки из трав, вымоченые в чем-то и тоже резко пахнущие и ввела их прямо в ноздри Леде.

— Дыши через рот! — хоть голос был и тихий, но явно требовал обойтись без возражений.

После введённых странных травяных скруток в нос, девушка провалилась в полудрему, вяло понимая, что с ней делают. Кажется, на лоб клали компресс, который очень кисло пах, как яблочный уксус, подошву ног тоже чем-то смазывали, и тоже надавливали на точки, брали прядки волос и тянули за них кожу, отчего мышцы на голове щелкали. Не забывали, конечно, подливать ей из бутылки лекарства, видимо, разные, вкусы иногда менялись. Горло, под подбородком периодически тоже массировалось.

Все манипуляции очень утомили Леду, и она, в конце концов заснула.

* * *

Софос понял в определенный момент, что часа и двух не хватает. Поэтому он сидел неподвижно уже седьмой с закрытыми глазами, просто прислушиваясь ко всему. Теперь понятно, зачем давали две недели на испытание. Вдруг одну только пещеру он будет искать несколько дней? А если еще и ночевать придется прямо тут на берегу? Нет, так не пойдет. Он же может простыть, и что тогда дальше?

Провалит он испытание… и тогда он не сможет больше посмотреть в прекрасные глаза Леды, отведет ее до храма и оставит там. А он что, планировал что-то по-другому?

А вдруг… она уплывет с ним на Элирос? И что она там будет делать? Она не будет счастлива на Элиросе, а он хочет, чтоб она улыбалась как можно чаще. Тогда и он будет счастлив рядом, а на Рокиносе или Элиросе уже не важно.

Софос до поздней ночи сидел, концентрируясь на внутренних ощущениях. Он запоминал куда его тянет, пытался проследить за невидимой нитью, не вставая с места, запомнить путь. И когда уже начало темнеть, решил встать. Он начал двигаться в ту сторону, которая его тянула, прошел еще километр, те же каменные выступы. Пещера может быть где угодно. Но чувство внутри подсказывало. Оно где-то здесь.

Мужчина свернул в лес, там были одни кипарисы, уже стемнело. Лучшим решением сейчас было бы лечь спать. Он достал из дорожных узлов ткань, устроил что-то вроде маленького шатра на одного человека, постелил себе. Спать будет жестко, но хоть не на голой земле. Да и он уже спал так, когда только оказался на острове. Софос развел костер, чтоб согреться, поставил на огонь маленький котелок размером с тарелку, накидал туда сушенной рыбы, одну картошину, сварил какое-то подобие супа. Неизвестно будет ли завтра такая возможность, значит нужно пользоваться моментом и поесть впрок.

Уснул он быстро, надеясь, что крупных хищников, которые позарятся на его еду или на него самого нет. Спал мужчина без снов, вымотался за путь. Хоть он и был крепки, сильный, но жизнь в поселении все равно разморила его и, вот, уже за один день в лесу он успел устать.

Проснулся Софос с рассветом, солнце пробивалось сквозь зеленую листву, играя солнечными зайчиками на его лице, согревая и лаская. Открыл глаза, потянулся, протер лицо. Надо дальше двигаться. Он доел остатки вчерашнего супа, холодного. Зачем тратить время на разогрев, если скоро солнце будет палить, и он еще успеет согреться.

Снова сел, концентрируясь на дыхании. Но никаких ощущений не поступало, как будто он уже находился там, где нужно. Но это не пещера, да и далеко он от берега.

Надо пройтись тут, осмотреться. Резко пришла в голову мысль. Софос натянул на себя узлы и стал ходить взад-вперед, по кругу, присматриваясь к каждому кусту, к каждой веточке и травинке.

Вдруг он резко остановился и начал топать, странные ощущения, как будто под ним не плотная земля. Он опустился на колени, начал трогать землю ладонями и ползи по поляне, где находился.

Вот же! Среди кипарисов было небольшая гора камней, Софос подошел ближе и начал разгребать каменный завал. Какая-то яма, куча веток. Он потратил целый час, чтоб разобрать проход. Именно проход вниз. Яма была не сильно большая, но пролезть можно было бы.

Мужчина опустил туда ноги. Узковато. Но продолжил ворочаться как гусеница, продвигаясь вниз. Это было сложно, медленно и потно. Грязь прилипала к одежде и его влажной коже, но выбора не было.

Он потерял уже счет времени, когда под ногами образовалась пустота, значит проход расширялся, нужно дальше пытаться пролезть. Мужчина продолжал ворочать бедрами, медленно скатываясь, ноги уже по колено были в пустоте. Остается надеяться, что там не очень высоко, и он не сильно ударится, когда будет падать.

Еще раз! Оп-оп! Вниз! Было очень тесно, Софос сделал последний рывок, пытаясь опереться руками и оттолкнуться от стен и вылетел в пустоту.

Он упал лицом вниз, сильно приложившись скулой об какой-то выступ. Судя по всему, упал он с высоты четыре метра, но это было ощутимо. Он боли заискрило в глазах и потом он уснул. Наверное, сотрясение.