Созидатели. В поисках рассвета

Глава 17

Леда с Камиллой подошли к главной площади, где находился фонтан, попивая кофе в стаканчиках. Вчера Нереус с помощью жемчужных браслетов сообщил, что ищет встречи с ними, и вот уже сегодня, они, подрагивая от нетерпения отсчитывали минуты до его появления.

— Как думаешь, что он нам скажет? — спросила Леда.

— Честно, вообще ума не приложу. И увидеть ничего не получается, — грустно вздохнула провидица.

Через какое-то время водный созидатель подошел к ним. Как всегда, прекрасен, высокий, в развивающейся одежде. Но слава Жизни, в Сореции одевались совершенно все по-разному: кто-то более современно, в брюках и более простых грубых тканях, кто-то с данью традициям, кто-то смешивал стили. Поэтому Нереус сильно не выделялся на общем фоне.

— Дамы, — голос прошелестел, как обычно, будто прибой океана.

— Нереус! — Камилла слегка сощурила глаза, по-кошачьи хитро, но без флирта и слегка улыбнулась, как оскалилась.

Он приобнял Леду и снова поцеловал ее в макушку. Камилла слегка выпучила глаза, а Леда их незаметно для мужчины закатила.

— Мне некуда вас вести, я пришел просто новости рассказать, поэтому может присядем куда-нибудь? Что покажете здесь?

Девушки замялись. Не хотелось показывать их уютное место «Два кота» для Нереуса. Это было чем-то большим для них уже чем просто кофейня.

— Кажется, там готовят превосходные сувлаки. — Камилла показала куда-то влево рукой. — Была там недавно. — Она слегка опустила глаза, и Леда поняла, что была она там с Фотисом.

— Тогда, туда.

Они расположились в милом заведении за столиком у окошка, в кафе не было людно, а милая официантка приняла заказ и быстро удалилась.

— Так, о чем ты хотел рассказать?

— Проверил остальные вышки азура. Там тоже периодически пропадают люди. На море след магии нереид, жемчужные проблески.

— А разве нереиды всегда оставляют след своей магии? — спросила Камилла.

— Если в больших количествах применяли, то да. Она оседает легкой жемчужной пылью на сухой поверхности и разводами на воде.

— Значит, нам нужна аудиенция.

— Боюсь, что слишком поздно, — ответил мужчина.

— Что ты имеешь в виду? — Леда подняла брови, а потом нахмурилась. — Только не говори, что ты сразу войной хочешь на них идти! Это бесчеловечно!

— Бесчеловечно — это то, что делают они. Это раз. Во-вторых, и мы не совсем люди.

Блондинка сжала руки в кулаках, слегка подрагивая от злости. Не так, конечно, она все себе представляла. Было что-то неправильно во всем этом. Ее кровь кипела от несправедливости.

— Леда, я понимаю, что тебе тяжело слышать это… но это единственный наш вариант. Опередить их.

— Я не могу представить, что нереиды делают это все из какого-то злого умысла. Зачем им это…

— Леда, я знаю, что ты хорошо относишься к их народу, была когда-то в гостях в подводном городе. Мы все там были. Да, возможно, ты чаще. Я помню, как тебе интересен был их язык, но пойми… надо идти на опережение.

— И как ты себе это представляешь? — спросила снова Камилла.

— Взять неожиданностью, вторгнуться к ним, на сколько хватит сил перебить их, а потом самим запечатать врата, чтоб они не могли свободно из них выходить.

К горлу Леды подступала тошнота, в глазах все кружилось. Резко стало не хватать воздуха. Она постаралась абстрагироваться от жестокости. Но в голове уже крутились светлокожие девушки и парни под водой, с такими же маленькими детьми, как и здесь в Сореции, только там они больше плавают чем бегают, дети, которые играют с рыбками, и ездят на черепахах. Она представила, как много слез будет пролито, даже океан не вместит столько соленой воды. Вдох-выдох, раз-два-три-четыре.

— Если честно, Нереус, — подала голос снова Камилла. — Я не одобряю, то что ты предлагаешь. Но даже представим, что мы решим сделать так. Нам не хватит сил…

— Поэтому, — он перебил ее. — Я говорю о том, чтоб истребить лишь часть, в назидание и месть. — Он говорил это таким будничным тоном, будто все было нормально, и обсуждали они, что лучше пить на завтрак кофе или чай.

— Ты понимаешь, что, заперев врата, мы оставим их там, раненых и обиженных, подстегнув на бунт. Они будут восстанавливаться. Да, не сразу. Но еще через пятьсот лет нас ждет такое восстание.

— Мы будем готовиться и проверять их каждые десять лет.

— Все равно план не очень. Нельзя просто вторгаться и убивать невинных жителей, а потом еще и стеречь их, добивая последующие десятилетия. Надо по-другому. Я считаю, надо пойти на разговор.

— Разговорами ничего не добиться, Камилла. — Сказал, как отрезал.

Он посмотрел на нее снисходительно, как на маленького ребенка, от чего провидица вся закипела и стала похожа на змею, готовую укусить. Но сдержалась — она почувствовала руку Леды под столом. Та примиряюще ее сжала, и девушка выдохнула, давая Нереусу дальше говорить.

— Я, конечно же, не буду действовать сразу и спешить. Но на ближайшем собрании поднимем тему. А до него нужно выяснить, где все остальные наши. Давно не видно Асмиса и Олкимаса, где-то лет сто пропадают, еще дольше не видели Селену и Дианту…

— О Кибелле не слышно очень давно, — перебила его вдруг Леда и пристально посмотрела в глаза.

— Кибелла всегда была одиночкой, мы всегда ее редко видели, — возразил Нереус.

— Но, наверное, ее тоже нужно позвать.

— Да, но она все равно не пойдет в бой. Она же ничего не может существенно, — пренебрежительно ответил ей он.

— Мы так часто пользуемся ее энергией, вещами, изобретениями. А даже пообщаться не можем нормально. Это несправедливо. Она так часто нас выручает! — горячо начала убеждать его Леда.

— Да, ты права. Позвать ее нужно, — мягко ответил созидатель, стараясь уклониться от темы, связанной с созидательницей разума.

Камилла кивнула в подтверждение слов и хотела что-то сказать, как Леда снова продолжила:

— А Вероника? Ты давно ее видел?

— Тоже давно. Она уже лет двести ничего не пишет, не выпускает книги. Но… погоди. Ты же виделась иногда с ней?

— Да… — замялась блондинка. — Она приходила в гости к нам, когда… мы еще жили с Софосом в… нашем доме.

Все замолчали, стало неловко. Что было с Софосом — все еще не известно. Нереус предполагал, что Леда не делилась страшными мыслями с Камиллой. Камилла всегда боялась лишнее сказать о Софосе, чтоб не обидеть Леду. А Леда просто молчала, обдумывая все.

— Думаю, нужно просто дать зов и посмотреть, кто придет, — подала она голос, разбивая тишину.

Нереус кивнул, и Камилла тоже поддержала. Дальше они молча доедали сувлаки, заедая жареной картошкой, обильно полив дзадзики. Камилла с аппетитом вгрызалась в нежное сочное мясо, еле успевая вытирать салфеткой губы. Нереус ел осторожно, боясь испачкаться, откусывая по маленькому кусочку.

— Тебе, что не вкусно? — спросила его Камилла.

— Не любитель мяса, — небрежно пояснил тот.

— Тебе подавать кальмаров и креветок? — подняла брови девушка, а Леда в это время лишь усмехнулась.

— Ну, их я люблю больше, это да. Но… просто не сильно нравится тут. Он брезгливо прошелся взглядом по окружающей его обстановке и снова уткнулся в тарелку.

— Понятно, — буркнула в ответ девушка и принялась дальше есть с аппетитом.

Они закончили и попрощались с Нереусом у фонтана, девушки отправились домой, периодически тихо обсуждая, то, что сказал Нереус. Ничего нового они не обсудили. Но обе высказывали то, что были против таких радикальных мер. И Леда искренне была рада, что Камилла не разделяет кровожадную точку зрения созидателя.

Фрона бежала быстро по воде, быстрее ветра, а каждый шаг отдавался небольшим всплеском воды. Ее черные короткие волосы трепыхались от быстрого движения, зеленые глаза были чуть сощурены — встречный поток воздуха бил по лицу.

Уже час как она переместилась к самой крайней точки материка на востоке — мысу прекрасных мечтаний. И бежала, бежала, бежала до ворот, не призывая эфир, для того, чтоб водные волны донесли ее. Бегать гораздо приятнее, сбрасывается лишнее волнение, напряжение и раздражение. А раздражением она часто была переполнена. Такая вот Фрона. Имела на все мнение, считала его правильным, тяжело принимала чужие решения и не могла понять, а как по-другому вообще могут думать? Ведь в ее голове все было логично.

В детстве мать ее называла охьей — черной ядовитой гадюкой. Она с детства обладала несносным характером и острым языком, которым могла ранить окружающих. Ну что поделать? Никого нет идеального, правда?

Созидательница бежала еще час, начиная уже задействовать энергию эфира, но только для поддержания тонуса и силы мышц. Точку, где находились врата она узнала сразу, хоть и бывала тут редко. Странное ощущение легкой тяжести в груди, будто хочется спуститься под воду.

Фрона остановилась, переводя немного сбившееся дыхание и резко прыгнула под воду словно в яму, разворачиваясь уже в воде лицом вниз и вперед. Девушка плыла, не замечая тяжести копья за спиной и увесистых наколенников, налокотников. Просто продолжала плыть, спускаясь в самые глубины. Не будь она водной созидательницей, ей бы пришлось тяжело. Даже с помощью эфира было бы сложно поддерживать давление так глубоко. Но вода ей помогала, звала в свою пучину.

Глаза уже переставали видеть, ведь чем глубже, тем меньше солнца, а значит темнее. Фрона призвала эфир, стараясь немного светящимися потоками вокруг рук и всего тела слегка подсветить пространство вокруг себя и увидеть хоть что-нибудь. Впереди что-то сверкануло.

Вот они. Восточные врата.

Выглядели как обычная серебряная двухдверная калитка, просто большая и украшенная разными камнями. Забора в ней не было, но если пройти через нее, то потоки воды направили бы по водному тоннелю прямо в морской город. Так было у трех врат. И только западные сразу вели на территорию морского народа.

Девушка потрогала блестящие плетения, не заметила ничего подозрительного. Не было похоже, что их недавно открывали. Она проплыла еще все в радиусе километра, столкнувшись с медузами и скатами и отпугивая их меняя направление воды рядом.

Вынырнув на поверхность, Фрона не спешила отряхиваться, она села в задумчивости и покрутила задумчиво ключ в руках. Фрона была хранительницей западных врат, и эти при всем желании не сумела бы открыть восточные врата, абсолютно все врата могли открывать только сами нереиды. Девушка сжала ключ, понимая, как бешено колотится ее сердце. Плохое предчувствие. Она повесила ключ обратно на шею и скрыла одеждой, а дальше медленно побрела к берегу, борясь с накатывающим волнением и периодически оглядываясь по сторонам.

Она почти подошла к берегу как почувствовала, что море неспокойное стало. Нет, волн не было, но как будто что-то прорывалась изнутри. Тянулось за ней. Она прыгнула с воды, призывая эфир, помогая себе копьем балансировать в воздухе и оказалась сразу на берегу, успев увернуться от водного щупальца. Глаза Фроны расширились, когда она увидела, что щупальца становиться больше и все они похожи чем-то на змей, которые злобно потянулись к ней.

Ну чтож… она тоже та еще земеюка.

Созидательница призывала энергию в гораздо больших объемах, став быстрее и ловчее, направляя чистый эфир для ударов по противнику. Какие-то ее удары доставили до цели — тогда змее-щупальце шипело, обрубалось и падало, какие-то промазывали мимо, так как противник был тоже силен и умел уворачиваться.

Было сложно понять, это кто-то один большой такой или несколько разных существ. Или это вообще не живое существо, а просто материя, которой кто-то управляет? Змеи начали плеваться сгустками энергий очень быстро, что Фрона начала больше защищаться, чем нападать. Они били по ней и сзади, не давая отступить больше и не давая выбраться к берегу, перекрыв путь к отступлению.

Когда одна из змей была повержена, то из воды появлялась еще одна. Ну хоть не две, подумалось Фроне. С гидрой она не хотела бы столкнуться в одиночку.

Гидра проживала на дне океана недалеко от южных ворот, но она никого не трогала пока ее не трогали. А это что за тварь?

Дыхание стало сбоить, а останавливаться было нельзя. Созидательница пустила энергию в копье, подсвечивая его синим свечением изнутри и побежала вперед, раз назад нельзя, то выбора больше нет. И если змею загнали в угол, то жалит она очень страшно.

Фрона призывала как можно больше эфира в тело, не помня, когда столько его использовала последний раз. Наверное, во время разрушения Ифестеллы.

Она стала двигаться еще быстрее, подпрыгивая в воздухе еще выше и обрушивая яростные удары со всей силой и яростью. Копье вгонялось в тело змеи из воды, пускало энергетический разряд и змее-щупальце распадалось на воду.

В конце концов, новые твари перестали вырастать, непонятно, почему, но разберется она позже с этим, не время вопросов. Копье вонзилось в последнюю голову, превращая его в обычную воду. Девушка отпрыгнула обратно к берегу, стараясь отдышаться. Что за день⁈

Она аккуратно подошла к воде, пытаясь разглядеть что-нибудь на волнах. Но ничего подозрительного больше не заметила. Видимо ее враг решил отступить. Жемчужных отблесков она тоже не заметила.

Надо идти домой. Скрипя зубами, Фрона собрала энергию снова и перенеслась почти к своему дому. Она очутилась в нескольких метрах от ее островка, погруженная в воду по шею. Созидательница махнула правой рукой и от нее пошла небольшая внутренняя водная волна, огибая остров с ее домом, затем вернулась в левую руку. Так она и думала. Кто-то зашел к ней в дом. Ее не смогли убить на берегу, пришли убить здесь.

Девушка глубоко вдохнула и скрылась под воду, переносясь в другое место. Это был кипарисовый лес, в котором очень ярко пахло не только деревьями, но и травами.

Фрона оглядела деревянный дом, большой, но по сравнению со всеми дворцами созидателей — очень даже маленький. Девушка не постучавшись ввалилась в дом и с порога заявила хозяйке:

— Я пожить на какое-то время и не болтай никому.

Мирра нахмурилась, глядя на мокрую, выбившуюся из сил гостью, но махнула рукой.

— Только мне не мешай.

— Ты все равно ничего не делаешь.

— Я варю снадобья, поэтому не шуми.

— Как скажешь.

Фрона бросила обмундирование, и копье пройдя на второй этаж, где приняла душ и переоделась в какое-то легкое серое-голубое платье Мирры, скривившись, видимо, от нежности ткани. Спустилась она уже чуть расслабившись, увидев созидательницу здоровья и исцеления на том же месте.

— Пить охота.

Мирра взмахнула рукой, и чайник на кухне начал нагреваться. Фрона в это время взяла копье и прошла в комнату, кинув его на диван. Мирра отвлеклась от записей в книге и своих трав и внимательно посмотрела на брюнетку и ее вещи.

— А это откуда? — показала рукой она на копье.

Фрона не поняла сначала, о чем она, но присмотрелась к острию своего копья и заметила, что край окаменел. Попыталась счистить, но не получилось.

— Вот же зараза!

***

На Заре Зарождения

Леда сидела в комнате Софоса за столом, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, указательным пальцем правой руки девушка барабанила по плечу. Губы периодически закусывались, а глаза бегали.

Софос непонимающе сидел на кровати.

— Ну так, что? — спросил в очередной он раз.

— Хорошо, я покажу на себе, а потом будешь повторять за мной.

Софос не понимал, чем просьба научить его заплетать волосы так напрягла Леду. Леду, которая вечно над всем хихикала, казалось ничего не может смутить.

Леда повернулась спиной к мужчине, лицом к зеркалу, отделила верхнюю часть волос от макушки, разделила на три пряди и стала перекидывать их между собой, подцепляя постепенно волосы снизу.

— Это колосок, самая обычная коса. Если бы твои волосы были длиннее чем до плеч, то можно было бы без приплетов. Но без них держаться не будет.

— Почему, просто нельзя волосы собрать лентой?

— В ветреную погоду держаться не будет.

— Теперь ты. — Леда кивнула мужчине. — Запомнил?

Софос моргнул, расчесал волосы, принюхался к своему гребню.

— Ты права, пахнет кедром.

Леда ослепительно улыбнулась, слегка сощурив глаза. Софосу очень понравилась эта улыбка. Он закинул руки назад и принялся шевелить пальцами. Леда привстала, заглянула ему за голову и громко вздохнула, разочарованно.

— Нет. Стой.

Он опустил руки, волосы тоже опустились, раскидываясь по плечам. Леда сбегала к себе в комнату, достала три цветные ленты и переплела их в самом начале. Вручила в руки Софосу и села рядом на кровать, смотря на него.

— Понятно?

— Да.

— Давай.

Софос чувствовал себя странно, перекрещивая мягкие атласные обрезки в руках. Еще месяца два назад он бы чувствовал себя глупо. Но сейчас… просто необычно.

Леда внимательно следила за его проворными пальцами, ее глаза одобряюще блестели, смотря как мужчина перекидывает одну блестящую ленту на другую, поправляет, зажимая одну и придерживая другую, перекидывая третью. Он накинул еще раз ленту на другую, зажал и слегка потянул за нее, проскользив пальцами по всей ленте. Оглянулся на Леду и помахал плетением довольно и радостно.

Девушка слегка кивнула.

— Отлично!

— Ну, сеть по-другому плетется. Но ничего сложного. Я понял. Просто… с волосами как-то по-другому. Мне надо потренироваться видя, что я делаю, чтоб руки запомнили.

Леда долго смотрела ему в глаза, медленно моргая. Он недоуменно смотрел в ответ и молчал.

— Хорошо.

Она резко вскочила с кровати, задев Софоса случайно плечом, и он немного откинулся назад. Вернулась со своей расческой и розовой лентой. Быстрыми резкими движениями, расплела только что сплетённую косу и обратно села к мужчине. Забравшись на кровать с ногами и повернувшись спиной.

— Давай. — Леда протянула, не глядя ему расческу. — Пока я не передумала.

Софос аккуратно взял ее гребень, поднес к носу и усмехнулся.

— Дикая фисташка?

— Да, а что тебя смешит? — она робко в пол головы повернулась и можно сказать выглядывала из-за своего обнаженного плеча.

— Я думал, это будет персиковое дерево или апельсиновое, — пожал он в ответ плечами, а девушка захихикала, заправив волосы за ухо.

— Я полна сюрпризов.

— Никогда не забываю об этом.

Он аккуратно начал расчесывать ее волосы. Леда слегка сжала руки друг с другом, сидя подогнув одну ногу под себя, а вторую выпрямив, коснувшись розовыми пальчиками подушки Софоса. Она чувствовала мягкие, нежные движения расчески по волосам, вторую руку, которой придерживали корни волос, и радуясь, что он не видит ее лица, прикрыла глаза.

— Отдели верхнюю часть и раздели ее. — Ее обычно звонкий голос звучал чуть тише.

— Ага.

Софос очень увлеченно расчесывал волосы, старался быть аккуратным, но при этом был исследователем, как будто он осваивал новое мастерство. Как решал пример или доказывал теорему. В жилах играл азарт. Но стоило Леде подать голос, он резко понял, что вообще-то не ленты уже держит, а ее волосы. Движения стали мягче, бережнее. Ему даже немного было страшно.

— Эй, смелее, — старалась его подбодрить девушка, которой эта ситуация тоже была в новинку.

Он аккуратно подбирал пальцами белые пряди. Вот, коснулся рукой зоны около уха, медленно перебирающими движениями забирая волосы. Это было приятно, Леда погладила пальцами правой руки себе левое запястье и стараясь держать голос ровно подбадривала его.

Мужчина бережно убирал волосы в прическу в тишине, прерываемыми их дыханием и комментариями Леды. Он под конец добавил ленту и вплел ее в конце, завязывая аккуратный узелок.

— Все? — спросила жрица.

— Да.

Он завел косу к ней и передал ей в руки, глядя в глаза.

— У тебя хорошо получилось. Теперь осталось научиться на себе, это сложнее, там ведь руки выворачиваются.

— Да, но я попробую.

Девушка развернулась к нему и смотрела, как он старается проделать тоже самое на своих темных, слегка волнистых волосах. Пальцы шли не так гладко, и она слегка стала касаться его пальцев, поправляя движение, помогая перебросить нужные, но не лишние пряди. Софос сосредоточенно смотрел вниз, концентрируясь на движениях. Но его отвлекали нежные как крылышки бабочки тонкие пальцы Леды. Он хотел повернуться и уткнуться лицом ей в руки. Но сдерживался и усиленно представлял, как его руки двигаются.

— Получилось? — спросил Софос в конце.

Леда придирчиво оглядела, пригладила выбившиеся пряди и кивнула.

— Ты молодец.

— У меня хороший учитель.

Он звонко рассмеялась, поиграла с кончиком его косы. Мягкие. Подумалось Леде. Впрочем, она в первую встречу еще угадала какие у него волосы. Шелковистые, блестящие.

Софос рассмеялся вместе с ней, взял ее за руку и поднял над своим лицом, опуская голову в некоем поклоне.

— За золотые руки жрицы.

— Ты прямо как Роннис. — Леда снова захихикала и забрала свою руку. Она встала с кровати и направилась к выходу.

— Ты куда? — спросил он ее.

— К лекарю, Мирра просила зайти после болезни, посмотреть, как все восстановилось.

— Ты вернешься?

— А куда я денусь? — снова засмеялась она.

— Возвращайся, перед сном может споешь?

— Хорошая идея, будешь угадывать ноты. Проверим тебя.

— Да именно поэтому я и предложил, — сказал Софос непонятным тоном.

Леда была уже у выхода как обернулась, немного застыв. Он посмотрел вопросительно.

— Не говори только, что я тебя учила волосы заплетать на себе, если спросят. Скажи только на лентах.

— Хорошо. А почему?

Она невнятно дернула плечами, но Софос не хотел заставлять ее объяснять:

— Конечно, если ты просишь.

Она слегка улыбнулась и выпорхнула из комнаты.

Ветерок от деревьев приятно обдувал лицо Леды, спасая от жары. Почему она ему не объяснила? Не хотела ставить в неловкое положение. Она же приняла его странности по началу, когда он переживал перед деревней Николаса, чтоб она переоделась, что они скажут. Разность культур.

То, что они делали не несло ничего противозаконного или плохого, или неприличного. Но это имело большой смысл. А зачем серьезного относящегося ко всему Софоса нагружать еще лишними мыслями? Будет переживать… Но… все равно же рано или поздно узнает. Что заплетают и расплетают друг другу волосы муж и жена. Ну, пусть позднее. Все идет своим чередом. Постепенно привыкает к традициям, вот и дальше надо, чтоб было постепенно.

Она же это сделала, чтоб помочь ему. Просто дружеский жест. Хотя Леда внутри себя понимала, как она к этому относится. И что она хотела этих прикосновений. Этой нежности. Нежности! Софос просто учился! Что еще в голову взбрело⁈

Леда понимала, что ее сердце, привыкшее к вниманию мужчин, дрогнуло. Привыкшее к танцам, жарким объятиям под музыку, комплиментам. Хотелось взять огромное одеяло, забраться с Софосом под него, отгородившись от всего мира и рассказывать-рассказывать. О себе, о жизни, слушать о нем, болтать о еде. И прижиматься. Обнимать руками так, будто никуда не выпустишь и тебя никуда не выпустят.

Она шумно выдохнула и остановилась у крыльца Мирры, обрывая поток своих мыслей. Постучала в дверь, на крыльцо вышла маленькая кудрявая девушка и улыбнулась.

— Проходи.

Леда зашла в домик, в нос ударил запах разных трав. За столом сидела старая женщина в морщинах, она помахала гостье рукой.

— Проходи в комнату, — вновь сказала ей Мирра.

Девушка прошла мимо стола и села в плетеное кресло, пока Мирра несла поднос с инструментами и баночками.

Девушка мягко осматривала ее руками, отводила голову, смотрела горло, массировала виски, проводила руками вдоль тела, сгибала суставы.

— Все в норме. Только у тебя сухость.

— Сухость?

— Да, кожа немного шелушится. Я тебе дам масло, должно помочь. Но лучше бывать около моря, чтоб более влажный воздух питал тебя.

— Хорошо.

— Было уже такое раньше?

— Нет.

— Видимо из-за болезни организм все-таки ослабился. Не хватает возможно жиров, мясо и рыбу нормально ешь?

— Ну… — Леда заколебалась.

— Ты мало ешь, да?

— Не сильно много. Из-за жары вообще аппетит пропадет.

— Понятно. Но все равно, надо есть жирную рыбу, чтоб у тебя хватало всех элементов в организме. Ты на одних фруктах не уйдешь далеко. Давай, позаботься о себе.

— Хорошо, — хмыкнула Леда.

Мирра написала ей на листе рекомендации по питанию, мази, которые нужно использовать и еще разные советы.

Она была ученицей лекаря, которая вот-вот должна стать самостоятельным. Очень серьезная, но милая девушка. Ей было пятнадцать, за счет маленького роста она выглядела еще младше с одной стороны, но у нее было хорошо оформившееся тело, которое компенсировало маленький рост.

Леда поблагодарила Мирру, оплатила ей за прием. Лекарям платили столько, сколько считали нужным. Но обычно никто не скупился и не принижал их знаний и усилий. Кудрявая девушка протянула ей баночки с мазями и улыбнулась, открывая дверь.

— Если что — заглядывай, если будут проблемы. Ну или ради предубеждения болезней. Это тоже важно.

— Спасибо!

Леда вышла на крыльцо и пошла обратно домой.