Созидатели. В поисках рассвета

Глава 21

Леда проснулась разбитой. Слабость от удара эфиром уже ушла, но ноги дрожали. Сколько она не ела и не пила? Сколько времени прошло?

За окном все так же была вода с морскими обитателями и было непонятно, день ли прошел или меньше. А может больше?

На шатающихся ногах она дошла до выемки в стене, которую от входа огораживала ниша. Ну хоть туалет есть. Как в настоящей тюремной камере, усмехнулась она. Рядом была раковина, где девушка поплескала себе в лицо воды, после того как облегчила тело. Созидательница — не созидательница, а физиологические нужды есть у всех.

Она вернулась обратно на кровать и протянула руку до столика к стакану с водой. Если заморит себя жаждой — делу не поможешь. Девушка медленно выпила стакан воды и скептически посмотрела на оливки в тарелке, закинула пару штук в рот. Что оставалось делать? Нельзя доводить себя до изнеможения, нужно придумывать план, как выбрать отсюда.

Леда прошлась по комнате, потрогала стены, надавила. Зов эфира Софоса отозвался к правой стене от кровати, если смотреть на выход. Стена как будто была тоньше. Блондинка постучала по ней. Шел гулкий звук. Хватит ли сил разбить ее? Не сейчас.

Она вернулась обратно в кровать, пытаясь выровнять дыхание и стараясь призвать эфир, но отклик энергии шел только от плеча, зудел и требовал выхода.

Дверь скрипнула, снова зашел Нереус.

— Вижу, тебе надоело лежать как пленница. Может примешь мою сторону? Выйдешь как госпожа.

— Все что мне нужно — это поесть и плюнуть тебе в лицо. — почти прорычала та в ответ.

— Не противься судьбе, Леда. Лучше будь со мной по доброй воле.

— А то что?

— Не хочу прибегать к последнем варианту, — ответил загадочно созидатель. — По поводу еды… держи.

Он поставил на стол тарелку с кальмарами, рыбой и креветками. Леда хмуро его оглядела. Он взял креветку одну и съел.

— Видишь. Не отравлена. Да и не стал бы я травить тебя. Слишком дорога ты мне.

— Так дорога, что заковал в цепи?

— Вынужденная мера.

— Слишком много вынужденных мер, Нереус.

— Такое бывает, когда мир на грани распада.

Леда не успела ничего сказать, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. А девушка жадно набросилась на тарелку с едой. Что поделать. Надо набраться сил. Ела она через силу, хоть и была голодная, но кусок от Нереуса в горло не лез. Но есть слово «Надо». И она заставляла себя, впихивала еду, жевала со всей силой, держа перед глазами образ Софоса, нереид, подводного города, Камиллы и улыбки всех дорогих сердцу людей.

Она достала из нагрудного кармана листок с расшифровкой… Пробежалась еще по строчкам: «Кровь гуще, чем вода. Ее зов всегда приведет тебя туда — куда нужно» и продолжила яростно жевать.

Спустя час после еды она провела в медитации, стараясь удержать энергию эфира мужа. Тело перестало дрожать, а мышцы даже слегка окрепли. Она подошла к тонкой, по ее мнению, стене и положила ладонь, стараясь выпустить эфир Софоса. Девушка ничего не видела, но слегка чувствовала покалывание. Стена наполнялась эфиром. Это было очень тяжело, она снова вспотела, силы опять покидали ее. Леда возвращалась к столику, пила воду и снова вставала к стене выпуская эфир. Хоть бы получилось.

Она прислонилась ухом к стене, но ничего толком не услышала. Легкое бульканье и все. А что если там лишь море? И вдруг ее затопит, а она на цепях даже уплыть не сможет. Нет, не время думать об этом. Нужно продолжать. Даже тогда, когда тяжело. Особенно если тяжело.

Стена начала потрескивать от наполненной энергии, Леда удовлетворительно улыбнулась и смахнула мокрые пряди с лица. Еще раз выпила стакан воды, в графине уже почти ничего не оставалось. Она снова села на кровать в медитации. Сколько уже времени с ее попыток сломить стену прошло? Часа три?

Она снова встала и подошла, слыша, как трещит эфир в стене. Постучала пару раз легонько, постаралась призывать весь эфир, который есть и со всей дури ударила, резко отходя назад. Стена начала рушиться. Обвалилась по середине, образовалась дырка два на два метра, но была защищена прутьями. Вот же проклятье!

Леда подошла обратно и увидела ответ на предпоследний вопрос, который ее волновал.

В соседней комнате была такая же кровать, но с более сильными цепями. А на кровати лежала высокая, но сильно исхудавшая женщина. От ее рук шли длинные трубки к стеклянным большим сосудам. Красные волосы разметались по подушке, а сама она была как будто в каком-то забытье. Но услышав шум со стороны Леды открыла вполне ясные глаза, в которых была вселенская усталось. Лицо выглядело молодым, около тридцати. Но за счет усталости можно было дать все сорок лет.

— Здравствуй, Кибелла, — тихо сказала Леда, вытирая по наитию слезы, которые почему-то опять решили показать себя.

Девушка прохрипела, но попыталась встать. Осторожно, медленно, шатаясь подошла к полуразрушенной стене, трубки из рук потянулись за ней, но казалось, она совершенно не обращала на них внимания.

— Он добрался и до тебя…

Красноволосая созидательница протянула руку к щеке Леды и провела печально по ней.

— Уходи.

— Я как видишь тоже не могу. — Леда подняла руки с цепями и грустно улыбнулась.

— Жаль… ты не согласилась на его план, да?

— Да.

— Не хочу видеть то, что тебя ждет. Но он заставит смотреть. Будет использовать это.

Она кивнула на трубки, выкачивающие эфир. И Леда непонимающе заморгала.

— Что? Что он хочет сделать?

— Если ты не согласишься… быть с ним… он завладеет твоим разумом.

— Это невозможно.

— К сожалению, возможно. Он начал проверять это месяц назад. У него удавалось на своих людях. Они теряли память, он корректировал им воспоминания. Делал из них послушных рабов. Я не знаю, что именно он хочет поменять в тебе. Но я очень его боюсь и верю, что он сможет подчинить тебя своей воле. Пожалуйста, Леда, борись до последнего. Разум — одновременно хрупкая и самая сильная вещь в мире. Благодаря воле! Воля. Держись ее.

Леда слабо кивнула и с печалью осмотрела старую знакомую. У Кибеллы были прямые красные волосы до талии, раскосые зелено-желтые глаза и не пухлые, но широкие губы. Она всегда выглядела сильной, у нее были широкие плечи, длинные руки. Но несмотря на хорошие физически данные, она не могла проявлять физически эфир. Зато сила, влияющая на разум, была пугающей. Неудивительно, что она говорит Леде бежать.

— Когда он поймал тебя?

— Лет десять как. Сначала просто держал в заложниках, заставлял выпускать эфир, создавая сферы. Потом придумал это. — она кивнула на склянки. — Хочу, не хочу. А эфир вытягивает. Я слабею от этого, не успеваю восстанавливаться. Но… мы же умираем от этого. — женщина грустно усмехнулась. — А я хотела бы.

— Ты знаешь, чем он шантажирует Аминтаса?

— К сожалению, нет. Со мной он не особо разговорчив.

— Я должна сбежать.

— Есть только один способ. Я думаю, он уже не даст тебе права выбирать и просто вкачает в тебя мой эфир для подчинения. Я могу тебе сказать только борись. Если сможешь побороть, но сбежишь. Ведь когда он вкачает в тебя эфир, снимет цепи.

— Я боюсь думать, что он решит делать со мной сразу.

Кибелла вздохнула тяжело, и Леда наполнилась тяжестью вместе с ней. Они обе понимали, что ситуация тупиковая.

Кибелла еще раз покачала головой и вернулась в кровать, с облегчением сев. Было видно, как каждое движение ей дается с трудом. Леда почесала запястья, подергала цепи, зная, что бесполезно и вернулась в свою кровать. Она не даст себя сломить. Ни за что!

* * *

Камилла провела у Фотиса ночь и весь следующий день. Они много целовались, обнимались, ели сладости и пили чай. Но в сердце что-то было неспокойно. Она понимала, что, возможно, это связано с Ледой. Но заставляла себя сидеть спокойно. Леда просила ей доверять, верить. Значит так и будет. По возможности.

Фотис предлагал остаться еще на ночь, но Камилла отказалась. Все равно не могла избавиться от тревожных мыслей и попросилась домой. Парень вызвался ее проводить, и они вдвоем вышли из общежития, замечая косые взгляды от абитуриентов и студентов.

Люди всегда оставались людьми, не упуская возможности последить за чужой жизнью и посплетничать.

— Хочешь зайдем за мороженным по пути? — предложит Фотис.

— Можно.

Они шли с вафельными рожками, спешно слизывая тающее на вечернем солнце мороженное и улыбались.

— Когда я увидел первый раз тебя, я подумал, что ты самая шикарная девушка из всех, кого я видел.

— Извини, не могу о тебе сказать того же, — усмехнулась Камилла.

— Да. Я понимаю. Мне до сих пор стыдно.

— Проехали, ты очень постарался, чтоб изменить это мнение о себе.

— Я… очень хочу, чтоб мы были вместе.

— Так мы вместе? Гуляем, болтаем, целуемся и не только, — хихикнула шатенка.

— Да. Но, я хочу, чтоб это было серьезно.

— Ой, только не говори, что сейчас потащишь меня к священнику делать женой.

— Нет, я не это хотел предложить. Ну, не сейчас. — тихо произнес Фотис. — Я, просто, хотел сказать, что очень серьезно к тебе отношусь.

Камилла тяжело вздохнула. Этот разговор должен был состояться. Впрочем, она сама хотела пробыть с ним всю его жизнь, как она ему вчера сказала. Но… даже если она будет вместе с ним стариться, жить так, что он ничего не заподозрит, у них никогда не будет детей. А еще… Это ведь будет жизнь во лжи, надо признать. Она не сможет быть с ним самой собой. Как объяснять вспышки эфира, уходы в транс? Ему нужен кто-то нормальный, кто будет с ним самой собой.

Но, если быть честной, именно с ним Камилла была самой собой чаще чем с любым другим мужчиной.

Она не могла сейчас обо всем этом разговаривать и просто взяла его за руку, почувствовав, как ее ладонь сжали.

— Я тоже очень серьезно отношусь. — призналась провидица.

Оставит тяжелые мысли будущей Камилле, которая будет отвечать на сотни вопросов. А сейчас у нее есть настоящее.

Парень довел ее до дома, потоптался неловко около входа, и Камилла невзначай спросила:

— Зайдешь ко мне?

— А Леда не будет против? Тебя не было очень долго.

— Все в порядке.

Они поднялись до квартиры, в животе девушки снова поднималось что-то жаркое, но стоило войти в квартиру как ее обдало холодом интуиции. Что-то было не то.

— Все в порядке? На тебе лица нет. — спросил Фотис.

— А? Да… все нормально. Садись, чай сделаю.

Девушка прошла на кухню, пытаясь понять, что не так. Было сложно понять ночевала ли дома Леда. Она не оставляла после себя бардак, никакой посуды или еды, чтоб догадаться о прошедшем времени. Камилла медленно отсчитывала заварку в чайник, оглядывая гостинную. Ничего такого.

— Ай! — вдруг крикнула она.

— Что случилось?

— Немного пролила на палец.

— Есть мазь от ожогов, давай принесу?

Камилла остановила эфир в крови, чтоб рана не затягивалась и кивнула.

— Да, в моей комнате, у зеркала маленькая шайба зеленая.

Фотис удалился и его не было пару минут. Зайти взять, делов то! Что так долго. Он вышел слегка растерянный.

— Фотис?

Парень подошел к ней, открыл мазь и аккуратно намаз по месту обожога, даже подул, затем странно засмеялся.

— Я ты правда серьезно относишься к предсказаниям. У тебя всякого барахла больше чем у моей сестры. У созидательницы предсказаний есть какой-то самоучитель сколько нужно свечей и трав.

— Ну, подумаешь пара свечек валяется.

— Пара? Там десятки! — рассмеялся гость.

— Что?

— Нет, нет, не переживай. Я привык к твоим странностям.

Но Камилла его не слушала и пошла в комнату. Она, конечно, всегда в комнате разводила бардак, стараясь слегка прибраться к приходу Фотиса, но чтоб столько вещей валялось? Она не оставляла этого. Что тут произошло?

Камилла оглядывала кровать, на которой валялись украшения. Украшения! Их то она никогда не разбрасывает. Вроде ничего не пропало, хотя разве уследишь за всеми побрякушками, которые есть у нее. Она иногда сама забывала сколько у нее их и когда куплены.

Ее начала колотить мелкая дрожь. Фотис подошел к ней и слегка приобнял.

— Ты чего? Думаешь, я испугался беспорядка? Я видел и похуже. И вообще, если бы у тебя было чисто, мне было бы страшно, что ты идеальная. — пошутил парень, стараясь разрядить обстановку.

— Что? — непонимающе спросила девушка. — Ой, да… Я запаниковала. Приборка вообще не мое. — она неуверенно рассмеялась, строя в голове планы как его быстрее выдворить. — Давай чай попьем.

Фотис сам разлил им напиток, пока созидательница нервно почёсывала запястья. Ей уже хотелось разложить карты, посмотреть все. Парень заметил легкое напряжение и не знал с чем его связать. Старался отвлечь ее штуками, но видел, что его собеседница витает в облаках.

— Я, наверное, пойду. — сказал парень, допивая чай.

— Что? Нет, можем еще посидеть. — постаралась радушно предложить Камилла.

— Мне еще нужно подготовиться по конспектам лекции, я думаю нужно пораньше засесть. Давай завтра увидимся?

— Я завтра занята. Прости.

— Сразу после лекций?

— Я думаю и на лекции не пойду. Леда оставила записку, что семейные проблемы. — соврала девушка. — Я сама тебя найду. Хорошо?

— Ладно. Это точно не связано с тем, что я сказал, что между нами все серьёзно?

— Нет, конечно, нет. Не переживай.

Она чмокнула его в щеку и проводила до двери.

Как только дверь закрылась, Камилла тут же ворвалась в комнату к Леде, но там ничего подозрительного не нашла. Вещи лежали как лежали, в полном порядке. Значит кто-то пошарился только у нее либо это была сама Леда. Что происходит, ради всех высших сил?

Камилла подожгла травы и окурила ими всю квартиру, начиная размеренно дышать. Была какая-то легкость в мыслях, которую она не ощущала уже долго время при попытках увидеть будущее. Девушка, скрестив ноги на кровати раскладывала карты, хмурясь. Выпадало и предательство как будто плен. На карте лежал рыцарь, а над ним зависло четыре меча — вынужденная пауза. Были какие-то конфликты. Падало много-много масти мечей, заставляя сердце созидательницы сжиматься.

Куда могла деться Леда? Она же загадку разгадала! Точно.

Камилла достала тетрадь из-под стола и раскрыла ее, одновременно стараясь не раскрыть рот от удивления. Появились новые слова, видимо, которые Леда оставила. Расшифровать их обратно на алфавит Сореции не заставило труда.

«Прости за немногословность. Слежка от Нереуса, воздействие Кибеллы, надо найти Фрону, Аминтас не с нами».

Хотелось бы, конечно, более конкретного. Но делать записки с шифром сложное дело и длину не любит.

Камилла погрузилась в транс, вдыхая травяной дым, тело потрескивало от призыва эфира, который так отзывчиво наполнял ее кровь. Что же ей мешало все прошлое время?

Видения стали проскальзывать в ее голове, образуя настоящий водоворот. Если бы не многолетний опыт, она бы решила, что уснула и видит яркие сны. Что дальше?

За час в трансе она увидела обрывки картинок с Ледой, с нереидами, со странными существами, у которых из головы шли змеи. Камилла даже попыталась себя растереть по плечам, так как по телу пошли мурашки. Фрона где-то бежала и сражалась.

Нужно найти водную созидательницу, но где она? Видения показывали не ее дом на островке, а какой-то лес, прорицательница даже уловила слабый запах шалфея. Мирра?

Значит туда она отправиться в первую очередь.

***

На Заре Зарождения

Солнце пробралось в окно и осветило двух лежащих в обнимку людей, прижимавшихся к друг другу. Оно ласкало их по лицу и телу, золотя кожу и побуждая проснуться.

Леда распахнула веки и поняла, что ее обвивают теплые мужские руки, а она лежит, уткнувшись носом в ямку шеи, вдыхая запах леса, оставшийся на коже мужчины. Она провела языком по шее и мужские руки еще крепче обвились вокруг нее.

— Доброго рассвета! — прошептала девушка.

Софос раскрыл глаза и погладил ее по плечу.

— Доброго!

Леда забралась повыше, ложась на Софоса, пробегая легкими как перышки касаниями пальцев по его лицу и потерлась носом о его волосы.

— Нужно вставать и мыться. — сказал он непроснувшимся голосом.

В глазах Леды заискрились смешинки.

— Что, хочешь предложить помыться вместе?

— Я настолько предсказуема?

— О, нет! Ты — самая непредсказуемая из всех, кого я знаю. Пойдем вместе? — последнее прозвучало немного робко, будто Софос все еще сомневался в том, что можно, а что нельзя.

— Хм… Мы будем вместе мыться, если… у нас будет отдельная купальня! Представляешь, место, где не нужно торопиться, думать об очереди, что еще кто-то пришел и ждет, чтоб ополоснуться.

— Хочешь свою купальню? — он поднял брови и наклонил голову в бок.

— Очень, — прошептала она в ответ. — В храме только общие купальни, я не помню, когда последний раз плескалась, не считая минут, а просто расслабляясь. Только в море. — Добавила девушка грустно.

— Я построю нам дом и там будет большая-большая купальня. Отдельная для тебя, сможешь мыться сколько захочешь. Обещаю.

В глазах девушки заблестели слезы, Софос увидев их, смахнул блестящие капли и поцеловал ее трепещущие веки.

— Я ведь все еще должен довести до храма тебя. Мы же узел завязали.

— Да… узлы нужно развязывать. А еще у меня там много вещей.

— Тогда вернемся за ними, заберем.

— А потом?

— Выберем место, где обоснуемся. Если хочешь, то можем вернуться сюда. Хочешь?

— Не знаю. Я не так много видела деревень и поселений, хоть и путешествовала с паломничествами.

— Тогда можем отправиться в путешествие по Рокиносу, изучать поселения, так и выберем место, где обоснуемся.

— Да, жалко будет, конечно, оставлять Ронниса.

— Уверен, он найдет еще кому предлагать заплести волосы.

Леда откинулась на подушку заливаясь смехом.

— Точно, точно. Правда, он еще предъявит мне, что мало у кого такие белые волосы.

— Ничего, переживет.

Он поцеловал ее в уголок губ и встал с кровати.

Они неспешно сходили помыться по очереди, оделись и вышли позавтракать. У школы уже были повязаны синие ленты на воротах — знак, что кто-то прошел посвящение Рокиноса. Софос взял креветки с овощами и оставил Леду завтракать, сам закусив парой морепродуктов. Ему нужно было найти Андрея.

Учитель уже сидел в кабинете, увидев Софоса он встал ему на встречу, слегка приобнял и похлопал по плечу. Взгляд его был довольный, полный гордости.

— Поздравляю тебя! Какие планы? Останешься среди нас, когда доведешь жрицу до храма?

— Не знаю. Может и вернемся потом, — увидев вопросительный взгляд Андрея, Софос пояснил дальше. — Вместе примем решение.

— Понимаю. Сразу понял, когда увидел вас двоих вместе. Глубину ваших отношений, хоть и не понимали вы оба того сразу. Но между вами большое доверие, а любовь, рожденная из доверия и близости сильна. Сильнее многих чувств. Я даю тебе благословление на дальнейшее развитие в самостоятельности ученику от учителя.

Андрей достал кожаный браслет и протянул его брюнету.

— Держи. Во всех поселениях, будут знать, что ты не просто учился и прошел посвящение, но и получил глубокое уважение. А значит больше доверия будет. Навещай нас, иногда.

— Благодарю.

— Еще… этот браслет когда-то сделал Гелиодор, кажется, так звали твоего деда. А нашел в школьных архивах. Он был сильнейшим учителем и морским мастером. Но браслет так никому и не вручил. Имя на браслете пишет учитель ученику, я твое сам выскреб из кожи. Надеюсь, не обидишься, что не сам весь браслет полностью сделал.

— Конечно, нет. Так даже лучше. Спасибо большое!

— Великого развития тебе, Софос. Пусть путь твой будет долог по течению Жизни, а Судьба в лице Парок прядет лучшие нити для тебя, и как бы не были они запутанны, всегда приходили к нужному для тебя концу.

— Благодарю.

— Женишься на ней? — спросил Андрей на последок.

— Обязательно, выпрошу в храме благословления.

— Это правильно.

Софос закрыл за собой дверь. Дверь пройденного этапу пути. Время пришло двигаться дальше. Ведь время никого не ждет.

К Леде уже подсел на скамейку рядом Роннис, он положил локти на стол и оперся головой на руки.

— Что прекрасная дева, покинешь меня?

— Да, мой хороший.

— Ты слишком ласковая! — в его глазах заплескались слезы. — Лучше бы ты меня обругала.

— Ну-ка! Что я вижу? — пожурила она смешливо-грозным голосом. — Большие мальчики такие не плачут.

— По тебе не стыдно, — пробурчал он и все-таки отвернулся в сторону, шмыгая носом.

— Хорошо занимайся, Роннис. Слушай своих учителей, не отлынивай и не ленись. Может быть мы еще навестим тебя. А того и гляди когда-нибудь на твоей свадьбе погуляем.

— Обязательно! Я обязательно вырасту и стану большим и умным. Я буду детей своих учить и передавать им все-все, что ты мне рассказала. Я напишу книгу о всех легендах, что ты мне поведала.

— И как назовешь книгу?

— Не придумал. Но там будут бирюзовые чернила, точно, как твои глаза, я обещаю! — чувственно заверил мальчик. — А сама книжка будет серая. Почти серебристая, как глаза Софоса.

— Роннис, не существует бирюзовых чернил. — снисходительно, но мягко заметила жрица.

— Тогда… я сделаю черновик, и велю моим детям, например, первому сыну переписать ее, когда будут уже изобретены такие чернила. А они будут, я верю!

— Все придумал! А что еще планируешь? Все представил в своем будущем?

— Нет! Но я знаю, как назову своего сына. Демид, в честь моего прадеда.

— Хорошее имя.

Леда быстро заморгала, в ее глазах тоже стояли слезы. Она смотрела на мальчика и понимала, что хочет, чтобы когда-нибудь у нее тоже был такой сын. Веселый, шебутной, крикливый и непоседливый. Она будет учить его алфавиту, а Софос математике. А еще он обязательно будет сбегать с их уроков, шалить и таскать им в дом сочные нектарины. Девушка улыбнулась.

— Надеюсь, когда-нибудь я прочитаю эту книгу.

Она погладила его по голове и чмокнула в макушку. Роннис крепко обнял ее потными ладошками и снова шмыгнул.

— Я не плачу.

— Я знаю, мне показалось.

— Да!

Софос с Ледой заглянули в садик Жизни, посидели под первым деревом земной оливы, шептались о планах. Девушка рассказала ему о Роннисе, и они с грустным теплом согласились, что будут оба скучат по нему.

Леда скользнула ладонью по плечу Софоса и зовуще потянулась губами. Он ответил нежным поцелуем и встал, поднимая их обоих на ноги.

Леда вопросительно смотрела на него, а его взгляд был серьезен. Мужчина даже слегка закусывал щеки от волнения.

— Я никогда не ощущал того, что чувствую рядом с тобой.

— Я тоже, Софос. И я рада, что попала в тот шторм, который привел меня к тебе. Все-таки узоры Парок воистину причудливы.

— Не думал я, что так проникнусь этими верованиями. — ответил он со смешком.

— Мы много чего можем думать, а судьба сама распоряжается какой у нас будет путь. Но за время с тобой, я поняла, что мы сами выбираем как идти по этому пути. Думаю, мы оба много чему научились друг у друга.

— Я хотел бы, чтоб мы продолжали учиться друг у друга всю жизнь.

Он выпустил ее из объятий, проходя по плечам и сжимая ее руки. Так и оставил их в своих руках и опустился на одно колено.

— Я хочу пройти с тобой весь путь, рядом в согласии, любви, доверии и глубине. И нет сильнее желания во мне, кроме того, чтоб ты была со мной всю жизнь. Я отведу тебя до храма, где попрошу дать благословление на супружество с тобой. Согласишься ли ты стать моей женой.

Леда смотрела немигающее в серые глаза мужчины. Сердце радостно билось, но при всем его быстро ритме, она ощущала тотальное спокойствие. Все так как нужно.

— Я уже согласна.

Она опустилась к нему и поцеловала его, чувствуя, как по коже проходят мурашки.

Вечером они собрали вещи, стаскав их в комнату Софоса, одну комнату сдали хозяину, который ворчал от расстройства, что они уходят. Ночь прошла спокойно, двое спали без сил после собирания вещей. Оказывается, за почти два месяца у них их стало больше, чем в самом начале. Впрочем, они же вообще пришли сюда почти без вещей. А уходили уже со своим багажом. Это естественно.

Ранним утром была сдана вторая комната, а путники переодеты в дорожную одежду. Рассвет только-только охватывал розовым покрывалом небо на смену лиловому, как они уже вышли за пределы ворот поселения Оливы. Дорога до храма занимала дней пять с остановками на ночлег в деревнях.

Путь, который начинался с обещания и узла заканчивался, чтоб начался другой путь, где двое идут рука об руку принести новые обещания.