Созидатели. В поисках рассвета

Глава 9

Фрона жила в вытянутом одноэтажном доме, напоминавшим прямоугольный параллелепипед по форме, единственное, что было более округлое — это были двухстворчатые ворота, над которыми сверху был козырек полусферой, смягчающий внешний вид строения, которое будто состояло из одних углов.

Стены каменные и блестящие, отполированные, синих и зеленых цветов, оттенков глубоких вод. Эта созидательница любила подчеркнуть то, чем является ее энергия, какой стихией она управляет.

Дом находился на небольшом острове, в полукилометре от острова Чертог, прямо в море, земли было совсем немого. Десять шагов от дома и уже в воде. Камилла напрягла все свои силы, чтоб доставить их сюда с Ледой. Леда сколько смогла призвала энергии, той, что была запечатана в плече в виде татуировки, но провидица все равно вспотела и большая часть сил на путь ушла именно у нее.

Девушки были напряжены — непонятно как их встретит хозяйка острова. Она не любила гостей. И все-таки они открыли ворота и вошли в дом. Они попали в просторную светлую комнату. Светлую, потому что из больших окон попадал солнечный свет, озаряя белые с синими вкраплениями стены. А по середине холла разместился небольшой фонтан. Хотя, казалось бы, зачем он тут, если весь дом и так окружен водой. Ей нужно еще больше? Куда больше то.

Хозяйка же стояла лицом к двери, сложив руки на груди, с самого начала почувствовав гостей, когда они только появились на ее земле.

Леда и Камилла столкнулись с недовольным взглядом зеленых глаз.

Это была девушка среднего роста, с очень спортивной фигурой: бедра — стальные мышцы, твердые маленькие шарики бицепсов на плечах, рельефный пресс, которые проступал под черно-зеленым платьем из плотной ткани со вставками кожи.

Волосы черные, ярко-черные, с прямой челкой и каре выше плеч, пряди которого удлинялись у лица, большие круглые зеленые глаза. Лицо было кукольное, немного с детскими чертами лица, которые никак не вязались с ее спортивным телосложением, сильными мышцами, и уж тем более с ее злым выражением лица.

Она часто выглядела раздраженной, возмущалась по поводу и без, была очень эмоциональна и вспыльчива.

— Ну, и чего приперлись?

У нее был высокий голос. Впрочем, у Леды тоже, но у Леды были грудные тона, она или смеялась как колокольчик или плавно с придыханием могла говорить. Голос Фроны от эмоций иногда повизгивал. Хотя, когда она спокойно разговаривала — это была просто обладательница сопрано. Как жаль, что она была слишком чувствительна и не контролировала себя, часто уходя в писк.

— Нам нужно поговорить, — подала голос Камилла.

— Не о чем говорить. Проваливайте! — Она сморщила нос, и все ее лицо скривилось.

— Фрона, я знаю, что мы не очень дружны, но нам нужна твоя помощь. — Леда смотрела в яркие зеленые глаза и старалась держаться бойко, но разговоры с Фроной всегда выходили неловкие, заставляющие после думать: «Так вот как надо было ответить».

— Не дружны? Я бы не так охарактеризовала наши отношения Мне плевать на тебя, твою подружку и ваши проблемки. Вечно бегаете ноете, давно вообще о своих обязанностях вспоминаете?

— Мы за этим и здесь.

— О, да! Конечно! Пока одна льет слезы и ходит как призрак, вторая сидит дома и откармливает вторую себе задницу медом, я вообще-то постоянно мотаюсь к границам двух царств.

— Вот об этом и речь! — уже крикнула Леда на нее. — Мы пришли поговорить о нереидах.

Фрона замолчала, удивлённо подняла одну бровь, из нее вырвался противный смешок. И Леде стало очень неприятно с ней находится. На самом деле и до этого было неприятно, но сейчас вообще хотелось сбежать от ее пронзающего взгляда. Но, Фрона была ответственным человеком, никогда не бросающим в беде. И очень редко, очень… с ней иногда было приятно разговаривать.

— А что о них говорить? Нереиды в подводном городе, у ворот периодически с их стороны бывают стражи, ворота не открывались при мне ни разу. Мне приносят списки периодически, из книги переписи населения, смотрю кто родился, кто умер.

— И что там?

— Ничего интересного! Или ты думаешь я все их имена запоминаю наизусть. Мне хватает тех, с кем знакома лично. — Ее глаза блеснули, и Камилла немного не поняла, что означает этот блеск и просто молчала стала наблюдать за ней.

— Люди пропадают на работах по азуру. Их много гибнет.

— И? Люди все время умирают.

— Добыча азура не должна быть опасной, мы обсуждали это в самом начале.

— Это не наши проблемы, Леда! Хватит сюскаться со смертными. Мы итак им помогли очень много, нереиды из-за них страдают! Боятся лишний раз выйти на поверхность.

— А может уже не боятся?

— Ах, вот в чем дело! Считаешь их повинными в несчастьях на вышках? Мне мерзко от тебя это слышать.

— Фрона, мы не просим помогать нам или что-то узнавать. Мы просто пришли за информацией. Что ты знаешь.

— Ничего я не знаю.

— Фрона, пожалуйста.

— Мне нечего вам сказать, кроме того, что вы обе жалкие ленивые нытички. Но… — она резко замолчала, словно размышляя кидать подачку или нет. — Через неделю-две я навещу одни из врат в подводный город. Мне передадут книгу, посмотрю опять кучу непонятных имен, можете… — следующее она произнесла, скрипя душой. — можете дождаться меня на суше. Если будет что-то новое, я расскажу. Или… пойдете со мной.

Камилла слегка кивнула.

— Спасибо, — прошептала Леда.

Фрона двинула рукой и из фонтана водное щупальце поднялось над светловолосой созидательницей окатив ее водой.

— Все, валите!

— Фрона, я еще очень хочу попросить.

— Еще о чем-то⁈ Ты вообще в край обнаглела? Еще раз освежить? Вы может обе вина напились перед приходом сюда?

— Не рассказывай, пожалуйста, никому то, что мы были у тебя и спрашивали.

— Никому это кому?

— Аминтасу и Нереусу.

Водная долго смотрела, слегка щуря глаза и потом с насмешкой выдала:

— Я подумаю.

— Фрона.

— Дверь там! Или у вас короткая память как у рыб, и надо напомнить, где выход?

— Спасибо. До встречи.

— Надеюсь, что вас прошибет молния, и вы будете долго очухиваться и мы не встретимся на днях.

— Ты как всегда милашка, — сказала Камилла.

— Я пришлю послание водой, — сказала водная созидательница, кинув каплю воды в Леду, которая обернулась на запястье змеей и пропала.

Девушки вышли из дверей дома и облегченно вдохнули. Каждая встреча с Фроной — это поединок и пытка одновременно. Но изредка она бывала веселой. Просто в последнее время стала злее.

Леда сосредоточилась на татуировке, пытаясь опять призвать силу Софоса, чтоб переместиться в пространстве, руку противно обжигало, энергии было мало. Раньше такого не было. Но раньше она и не использовала эфир каждую неделю, а то и не по разу. Созидательница не успевала восстановиться.

— Я сделаю все.

У Камиллы в руках уже стали собираться яркие пульсирующие шары, от которых шли оранжевые прозрачные щупальца энергий обхватывали Леду, они почти начали переноситься. Но тут их отвлекли.

Фрона вышла из дома хлопнув дверью, увидела девушек и нахмурилась.

— Еще здесь?

— Мы уходим.

Она поджала губы, махнула рукой, и созидательниц охватила волна, опуская под воду. Тут они вынырнули, поняв, что находятся в одном из фонтанов прямо в Фавионе.

— Как мило с ее стороны, — рассмеялась Леда.

— Да, в ее духе. Попытаться утопить…

— Зато она нам помогла добраться домой.

— О, да. Милашка Фрона — сердобольная помощница.

— Она никогда не отличалась добрым нравом.

— Это точно.

Девушки вспоминали как они часто ругались с брюнеткой, как от та походила на какую-то ядовитую змею, которая вот-вот вцепится в руку запустив ядовитые клыки. Она не любила людей, не любила Сорецию. Рано потеряла родителей, общалась в своей юности буквально с несколькими людьми с Рокиноса и не очень любила людей Элироса. Но она всегда беззаветно была предана нереидам, своему долгу, хранению тайны, посещала часто собрания. Леда и Камилла знали ее историю до создания Сореции и знали, что она потеряла из-за людей.

— Думаешь, она тут не причём? — Леда озвучила вопрос, который крутился у них у обеих в голове.

— Хочу сказать, что нет. Но не могу. Под подозрением каждый. И она больше всех. Ее брат, от другого отца был наполовину нереидой. Она любит их народ больше чем людей. Хотя, она вела себя вроде как честно, искренне. Не думаю, что она врет. Она же не умеет, она умеет только говорить не думая. У нее как будто не хватает времени обдумать просто слова, чтоб не выкрикивать их, а спокойно говорить. Что уж говорить об умении врать.

— Тем не менее… Нам пятьсот лет, мы редко видим друг друга и можем все меняться.

— Вот именно, Леда, нам больше пяти веков, такие как мы не способны сильно меняться или учиться жить по-другому. Мы — старики в теле молодых.

— Какое-то безнадежное у тебя настроение.

— Какое есть.

Леда высушила их одежду, на это ей энергии хватило, чему она очень порадовалась. И они быстро дошли до дома, периодически ускоряясь потоками от Камиллы.

— Леда, ты видела? — крикнула Камилла с кухни.

— Что?

— Подойди сюда.

Леда недовольно скрипнула зубами в ванной, не успев раздеться. Хотелось погреться в теплой ванне, в пресной воде, с современными соляными шариками от которых шел дивный цветочный запах, а вода становилась цветной.

Блондинка вышла и увидела подругу около подоконника, которая странно смотрела на книгу. Леда подошла ближе, ее рот слегка приоткрылся в удивлении. Она провела пальцами по ранее пустому белому листу.

Лист высох, даже не смялся, а на нем проступили голубые буквы.

— И что это значит? — нахмурилась Камилла.

— Тут нет слов, набор букв.

Буквы, казалось, вообще не сочетались друг с другом. Леда переписала их на отдельный листок, девушки долго думали над ними, но слова никак не складывались. Просто буквы. Из их алфавита. Правда… тут Леда еще раз потрагала бумагу.

— Это бумага из подводного города.

— Что? — завопила Камилла. — То есть как?

— Вся книга — нет. Конкретно этот лист — он чужой!

Блондинка аккуратно потянула за него, раскрыв пальцами около корешка и победно улыбнулась.

— Его пришили, смотри тут нитки другого цвета!

— Не может быть! О велики Парки, до чего же вы шутницы. — Камилла редко вспоминала высшие силы, но тут не удержалась.

Леда тем временем аккуратно отделила лист, отрезая маникюрными ножницами чужеродные нити.

— Бумага из подводного города такая, она не портится от воды, а еще… у них часть текстов написана так, чтоб на суше не прочесть, потому что чернила видны только от соленой воды.

— Но тут ведь она высохла.

— Значит кто-то специально для нас постарался, чтоб буквы не пропали.

— Эх, жаль я не успела нормально пообщаться с нереидами, когда была возможность, глядишь больше бы знала, — горько сказала Камилла, стыдясь своего невежества.

— Никто не знал тогда, что будет.

— И то верно.

— Будешь сегодня заглядывать в будущее?

— Не знаю, я вымоталась. Мне бы чаю и в постель.

— Помнится, ты когда-то могла два дня без сна и отдыха предсказывать, помнишь какие толпы к тебе стояли?

— Так, людям гадать я до сих пор так могу. Я замужества, детей, болезни без труда вижу. А вот то, где уже сильные энергии смешиваются… сложно все.

Леда только кивнула и ушла с кухни. Ванна, нужно принять ванну! И выдохнуть.

***

На Заре Зарождения

Леда встала пораньше, у нее было отличное настроение. Девушка вприпрыжку спустилась до купальни во дворе. Там было много-много пара, пахло мятой, травами и маслами. Леда усиленно натирала кожу солью с маслом, а на волосы несколько раз прополоскала отваром, чтоб они были еще мягче и имели приятный цветочный аромат.

В кожу девушка втерла масло от солнца и ароматическое, с нотами цветов. Она давно так не приводила себя в порядок. Нет, конечно, она регулярно ходила мыться, натирала кожу и скрабом, и маслом. Но когда делаешь это в приподнятом настроении, обращая внимания на свои действия — это все приобретает другой оттенок и становится особым ритуалом красоты.

В комнате она оделась в розовое платье, которое у нее было еще с храма, а волосы оставила распущенными, лишь одну переднюю прядь заколола украшением с розовым кварцем.

Нужно было дойти до школы и позаниматься с Роннисом. Ох, как много будет сегодня поводов для шуточек ему, и, конечно, восхищенных взглядов.

Девушка еще раз пригладила свои прямые белые волосы и засмеялась в зеркало своему отражению.

Сегодня стоит проверить у мальчика еще математику, наверняка, тоже западает.

Взгляд девушки упал на стол, где лежали орехи и нектарины, она подумала может взять их с собой, вдруг кого-нибудь угостит. Или кого-то конкретного. Но нет. Леда редко проявляла заботу к кому-либо в таком роде, особенно к мужчинам. Хватит с нее хватит и еды по вечерам.

Она не умела заботиться о других в привычном понимании слова. Она могла учить, слушать, советовать, быть рядом. Но принести еду, горячий чай, когда болеешь, укрыть одеялом, если холодно. Она не то, что бы специально это не делала. Нет, такие вещи ей просто не приходили в голову. В храме были все равны и заботились сами о себе.

И сейчас, она кусала губу от того, что обратила внимание на еду на столе. Но Леда отмахнулась от этой мысли как от настойчиво й мухи, окунула палец в маленькую розовую баночку и нанесла масло на губы, которое придавало губами более яркий и алый оттенок. Пара мазков на щеки, и… готово!

Роннис встретил ее визгами и возгласами, как она и думала.

— Вы посмотрите на эту белую пташечку. Нет, ну это вне правил всех так выглядеть!

— Роннис, сядь сейчас же и открывай книгу!

— Как скажете, моя госпожа! Ты как белая луна! Нет! Как солнце, освящающее землю, а твой румянец это… ты как солнце на рассвете! Да!

— А ты как болтливый попугай! Ну-ка. Где ваши манеры?

— Они разбились в дребезги, как и мое сердце, при виде вас!

Леде пришлось его полчаса успокаивать перед тем, как начать занятие. Периодически, она поглядывала на коробку с мелом, вспоминая, что иногда в других классах кончается тоже.

— А ты сегодня волосы не заплела! Я умею плести! Разрешишь?

— Сел быстро! Молча, я сказала. — Вышло у нее не очень строго, но мальчик послушно открыл книгу.

Они занимались два часа, и за это время никто не вошел. Леда периодически смотрела на дверь и тут же ругала себя. Ничего не может повториться дважды. Что за глупости ей лезут в голову? Она не хотела себе признаваться ни в чем. Ладно, немного в симпатии призналась. Это ведь естественно, когда два симпатичных приятных человека нравятся друг другу. Ну, друг другу под вопросом. Но нет ничего постыдного в том, чтоб себе сказать, что кого-то она считает привлекательным.

Тогда почему она так переживает? Это ведь ничего не означает! Ей периодически и до этого нравились молодые люди. И она им. Много красивых мужчин обращали на нее внимание, на кого-то даже она засматривалась. Тогда, почему так робко и боязно ей? Что руки слегка потеют, и хочется закусить губу!

После занятия она пообещала Роннису прогуляться по школьному парку, и вот они медленно, не спешно шли вдоль ухоженных торпинок. Мальчик подпрыгивал, рассказывая смешные истории про друзей. Забавно отбегал вперед, чтоб видеть Леду и шел спиной.

— Осторожнее, иди нормально!

— Мне и так удобно!

Леда лишь фыркала и поджимала губы, но не переставала улыбаться. Ребенок, что с него взять?

Проходя мимо клумбы Роннис подбежал и сорвал ей цветок, принес, торжественно вручая!

— Роннис, ну зачем ты его сорвал! Красиво рос!

— Я думаю, он будет счастлив порадовать тебя, не меньше счастлив, чем цвести на клумбе.

— Спасибо, конечно.

Она забрала у него цветок и несла в руках.

— Ты заколешь его в прическу?

— Нет, конечно, юный мечтатель.

— Так и знал.

Она засмеялась и закончив круг по парку довела его до ворот.

— Беги домой, я еще пройдусь.

— Хорошо! Спасибо за занятие!

— Был бы еще толк!

Роннис улыбнулся и убежал. А Леда продолжила гулять по парку, она услышала легкое хихиканье. И что-то дернуло ее обернуться направо. На поляне были двое. Их было не совсем хорошо видно, а Леду они так вообще не видели.

Софос сидел и рассказывал что-то, а Айола угощала пирожками, которые судя по всему сама напекла. Да, Айола была хозяйственная девушка, решила угостить гостя поселения.

Это ведь приятно, когда девушка кормит и заботится, приносит домашнюю еду. Губы Леды тронула горькая усмешка. Тут ее глаза расширились, она заметила, как девушка отбросила свои светло-русые волосы левой рукой и этой же провела по плечу Софоса, спустилась до запястья.

Из груди Леды вырвался злой выдох. Она резко отвернулась и ушла. Нечего за таким подглядывать, не хватало еще, чего лишнего увидеть.

Девушка на ходу стала заплетать косу, но волосы без ленты распускались и от нервного напряжения она стала закусывать щеки изнутри.

Ну, ничего страшного! Да, он красивый и понравился Айоле. И ей. Ну и что? И другие ей понравятся. Зачем выбирать кого-то, кто не выбирает тебя? Все разумно. А они хорошие друзья.

Но душа мало успокоилась этими мыслями.

Леда засела в столовой, вяло ковыряла рыбу и убедила себя в том, что все в порядке. Через десять минут появился Софос и увидев девушку, сразу к ней направился. Она постаралась принять беспечный вид и слегка улыбнулась.

— Рыба не вкусная? — он кивнул на тарелку с остывшей едой.

— Что-то аппетита нет.

— Угощайся! У меня есть сладкое. Пирожки с вишней.

Он достал полотенце, в котором действительно лежали маленькие пирожки с красной серединкой.

— Очень сладкие, хочешь? Я не съем столько. — Мужчина протянул Леде выпечку.

— Я не люблю вишню, — сказала, как отрезала девушка.

— Оу. — Он убрал пирожки обратно.

— Я полагаю тебе на ужин их хватит. Я могу не заходить за едой.

— Что? А, да, конечно. Я не очень хочу тем более, чтоб ты напрягалась.

— Ну, вот и хорошо.

Софос внимательно осмотрел Леду, но она выглядела так же, как и обычно, хоть ощущения от их беседы были странные.

— Праздник через три дня уже. Тебе нужна помощь?

— Нет, там все готово.

— Тогда, я оставлю тебя. Мне нужно идти работать.

Леда кивнула Софосу вслед и задавала много вопросов внутри своей головы. Как дальше с ним разговаривать? Как отпустить эмоции? Что она за друг в конце концов эгоистичный? Но ее размышления прервали. Айола опустилась рядом на скамейку за столом и сладко улыбнулась.

— Как дела, Леда?

— Все в порядке, спасибо. Занята солнцестоянием.

— Да, отец в восторге, что праздник в этот раз будет на славу, по всем канонам. Я тоже очень благодарна тебе, что ты помогаешь нам. Может, я могу сделать что-то со своей стороны? Нужна помощь?

— Что? В чем? — непонимающе заморгала жирца. — Нет-нет, спасибо большое, все под контролем.

— Я больше к тебе по-женски подсела. Я многих знаю в поселении, может есть кто тебе симпатичен. Всю-всю правду расскажу. — Девушка подмигнула и улыбнулась еще шире.

— Но, меня никто не интересует…

— А вот ты, многих! — заговорчески зашептала Айола. — Про тебя уже спрашивали несколько мужчин, сколько тебе лет, когда ты обратно в храм, думали ли ты о том, чтоб его покинуть и выйти замуж.

— Нет, я не задавалась такими вопросами. Я доверяю своему веретену от Парок.

— Очень ожидаемый ответ от жрицы. Мы, конечно, уповаем на судьбу, но иногда так приятно брать все в свои руки… Кстати, меня еще спрашивали твои любимые блюда. Я, так понимаю, хотят подарки подарить, пообщаться, даже если ты покинешь поселение.

Леда пристально уставилась в ее светло-зеленые глаза и хмыкнула. Она прекрасно поняла, о чем речь. Но давать ответ она не хотела. Ни делиться симпатиями, даже если бы были подобные, ни рассказывать, что она любит из еды или подарков. Только ни Айоле. Если бы кто-то сам подошел и спросил, что она любит больше персики или апельсины, она бы, конечно, дала ответ. Или рассказала о своем любимом аромате.

Как жрица она спокойно относилась к подаркам, а как красивая девушка к вниманию. Но сейчас ее раздражала Айола, которая хотела выведать какие-то детали. А еще, ее раздражала она сама и ее реакции. Поэтому Леда изо всех сил сконцентрировалась на дыхании, успокаивая себя, незаметно для своей собеседницы, и мило улыбнулась.

— Я люблю цветы — розовые ирисы, еще кофе, а из ароматов люблю сладко-соленые, морские и фруктовые.

— Чтож… теперь я буду знать, что отвечать тем, кто спросит. Кажется, есть несколько претендентов на твое внимание. Но судя по всему, ты привыкла и не удивлена. Хорошо, когда есть такой выбор. Я, вот, сама всегда обращаю на себя внимание.

Леда внимательно посмотрела на Айолу, и кивнула, а девушка продолжала.

— Мама всегда мне говорила мужчины любят глазами, но если не смотрят, то путь можно проложить самой — через желудок. Кстати, хочешь пирожки с вишней? — она достала и вручила Леде. — Сама пекла сегодня. Софосу, кажется, понравились.

— Оу, я не очень люблю вишню. Но спасибо. — Слова давались с трудом, за что Леда опять начала злиться на себя.

— Ну, как хочешь. А я побегу, мне еще нужно к празднику купить много украшений. Я хочу вплести в волосы такие звонкие брошки. Буду ходить, слегка звенеть, уверенна все обратят внимание.

— Точно!

Айола вскочила со скамьи и убежала. Леда долго смотрела ей в след со смешанными чувствами. С одной стороны, она очень злилась на Айолу и видела все ее действия: и то, как хочет привлечь внимание Софоса, как хочет обратить внимание Леды на других мужчин. Это, конечно, не коварство первой степени, но она прекрасно знает, что хитро все сплетает и гордиться этим. Ну еще бы. Она выросла в понимании, что надо соревноваться, быть лучше всех, ярче. Все время нельзя расслабиться, нужно разговаривать, болтать, привлекать. Хотя, она не уродина. Очень симпатичная, даже красивая. Видимо, в детстве была немного другой, раз мать так воспитывала. Хотя, кто их знает. Жаль ее. И от этого понимания и жалости, Леда резко переходила в злость на себя.

Ну, действительно. Айола права, она многим нравится. Зачем ей вообще думать о Софосе. Но Леда тут же вспоминала их все разговоры, смех, близость. То, как он задает вопросы, готов ее слушать, удивляться. Это кажется интимнее всех взглядов, которые бросали на нее.

Или нет? Или она сама все придумала.

Леда тряхнула головой и покинула школу, направляясь к дому Орестаса помочь с украшениями к празднику. Она шла и не видела, как в окно Софос смотрит ей вслед, осматривая ее белые пряди, развивающиеся на ветру, легкую покачивающуюся походку, от которой ткань платья колыхалась влево-вправо в районе бедер и долго-долго смотрит на тонкие запястья, поражаясь почему они такие тоненькие.