Созвездие мертвеца

Рассказ N, выполнявшего специфическую работу для высокопоставленного заказчика

Все обстоятельства и время моего участия в работе для Заказчика я бы не рискнул комментировать и сейчас. Пусть великие мертвецы уносят свои тайны с собой. Я человек маленький, специалист по темам, которые, ей-богу, никому не интересны. Вы же смотрели фильмы про Петровку, 38, или, к примеру, «ТАСС уполномочен заявить», детективы почитывали. Все и было примерно так, как там описано. Сочинители консультировались с сотрудниками милиции, спецслужб. Ну, вот припомните. Сидит какой-нибудь химик, или физик, или филолог и ковыряется в своих пробирках, железках или манускриптах. И вдруг раз — и готово… Какой-нибудь изгиб дела об убийстве или хищении. Следственный эксперимент. И возникает необходимость в услугах книжного червя. В принципе, это может быть и специалист по изготовлению сосисок. Только совершенно независимый и, как предполагается, — честный. В данном случае под жернова следственного механизма попал я. Но поскольку Заказчик являлся лицом несколько более высокопоставленным, чем я и вы, вместе взятые, мою порядочность, как это принято, проверяли. Но проверяли так, что я это все же почувствовал.

А дальше все, как и положено. Звонок, конфиденциальная встреча. Мед обольщения и строгость предстоящего дела. Потом другой чиновник, потом третий. И уже после автомобиль. Нет, не в Кремль, не на Лубянку, а на одну из правительственных дач. Хотя однажды, после того как все формальности были соблюдены, черная «Чайка» внесла меня таки во дворец, в кабинет, в который во время беседы моей еще с одним высоким лицом и вошел Заказчик. Вошел, побалагурил, посмотрел на меня, убедился, что не фантом, и… и вышел. Подписка о неразглашении была отобрана у меня как-то обыденно, просто. И совсем в другом учреждении. Причем, что меня поразило, в подписке этой было оговорено, что я буду сохранять сведения, ставшие известными мне в ходе работы, независимо от общественно-политического строя. И молчать я должен буду вечно. То есть до кончины. И не оставлю никаких мемуаров, устных свидетельств и так далее. Возникает закономерный вопрос. Почему от меня просто нельзя было избавиться? Устранить? Дать орден Трудового Красного знамени посмертно или просто сунуть головой в заброшенный колодец? Ответ я обнаружил потом, и поразил он меня донельзя. Но об этом позже.

Теперь о самих текстах. Как будто некая сила хранила их. А ведь лежали-то они, в принципе, на виду, хотя и за семью печатями. Следы текстов обнаруживались несколько раз в различные эпохи и при обстоятельствах, как правило, катастрофических. Война, пожары, дезертиры, мародеры. В 1998 году французский еженедельник «Минют» дал серию материалов о расхищении национальных архивов, находящихся в Военном музее в Венсенне. Документы в массовом порядке стали исчезать в декабре 1978 года, хотя из показаний служителя музея, проходившего по делу, следовало, что раньше: один из документов был похищен в 1972 году.

В ходе проверки выяснилось, что национальные архивы в Венсенне находятся в полном беспорядке. Лишь часть документов имела обязательный штамп. Фотокопирование позволяло любому посетителю украсть в принципе любой документ. В Венсенне оказались фрагментарные копии текста. Советская разведка буквально выпотрошила этот архив. И то, что могло навести на тексты, легло в папку как второстепенное, но ввиду пикантности обстоятельств требующее специального хранения. Никто, естественно, и не понял, что это такое. Лишь потом, в лихорадочных метаниях по трофейным архивным залежам, листочки эти попали в руки тех, кто в них нуждался.

Еще один след, который условно можно назвать парижским, появляется несколько ранее. 1945 год. Париж. Бойцы Сопротивления прибывают на улицу Сен-Гийом, 21, для ареста некоего Бернара Фэя, одного из хранителей Национальной библиотеки времен маршала Петэна. Среди бумаг Фэя оказались копии писем видным нацистским чиновникам, в которых он предлагает в качестве подарка редчайшие документы, раритеты, среди которых прямо называется Текст, его автор. Фэй полагал, что сдача этого документа сулит ему значительные дивиденды. Учитывая специфическое отношение к автору Текста, к использованию его в идеологических целях, можно было не сомневаться, что документ был Фэем передан. Сам предатель был приговорен к пожизненному заключению. Через несколько месяцев он погиб при, как принято говорить, странных обстоятельствах.

По показаниям Жан-Маркеса Ривьера, коллеги Фэя, которому удалось бежать в августе 1944 года из Парижа, немцам достались не все тексты. Часть их была переправлена в Ватикан, где они исчезли в легендарных подвалах Ватиканской библиотеки.

Огромная масса исторических документов, относящихся к семнадцатому — двадцатому векам, находилась в доме номер четыре по бульвару Рапп, в Париже. Это здание ранее принадлежало Теософскому обществу.

Далее происходят события, представляющие для нас непосредственный интерес. Самое ценное из этого архива вывозится немцами в один из замков в окрестностях Варшавы. Потом туда приходят советские войска, и все архивы вывозятся в Россию. Советская сторона после войны неизменно отвечает, что слыхом не слыхивала об этих документах. После краха СССР происходят лихорадочные попытки французской стороны выкупить архивы. Часть документов возвращается во Францию, но затем некая важная персона из властных структур вывоз бумаг приостанавливает. Два военных грузовика с уже упакованными бумагами возвращаются с полпути. Но бумаги попадают не на свои полки, а в некое новое современное хранилище. Именно там сегодня находятся многие судьбоносные документы.

Текст до недавнего времени не представлял собой единого блока. Он был демонтирован и растащен по разным адресам. Существовала вероятность, что при определенной настойчивости разбитые части сосуда можно склеить, и работа началась. Но события недавние и печальные сказались не только на предприятиях ВПК и колхозах. Другими словами — работа была прервана.

Но пикантность ситуации состояла в том, что Нострадамус, не первый и не последний, кто получил Откровения. И, несомненно, он использовал в катренах более ранние тексты. Тонкий семантический анализ выводит нас на других авторов, в более ранние эпохи. Был когда-то такой Шейх эль-Джебель. Старец горы. Секта асасинов и прочее. Этой сектой заправляли интеллектуалы, приверженцами которых были многочисленные фанатики. Асасины утверждали, что Коран нужно понимать чисто иносказательно, а пророк Мухаммед — фигура вымышленная. Впрочем, и в отношении всех ведущих мировых религий предпринимались такие попытки.

Секта эта была распространена в Западной Персии, в Ираке, Сирии и Ливане. Там, в одной из многочисленных крепостей, находилась огромная даже по нашим временам библиотека. Дело происходило в одиннадцатом веке. Впоследствии секта была разгромлена монголами, а затем окончательно добита мамлюками. Вот здесь и обнаруживается, пожалуй, первый след Текста. Тот, с которого драл Нострадамус. Цепочка, по которой текст попал к тамплиерам, достаточно сложна, но текст этот имел прямое касательство к их идеологии. К их высшему знанию. Сегодня уже можно считать доказанным тот факт, что у тамплиеров существовала параллельная иерархия, имевшая свой секретный устав. По свидетельству многих братьев, после обряда посвящения некоторых из неофитов забирали с собой высшие братья и долго держали в тщательно охраняемом помещении. После освобождения новые братья были явно не в себе, и многие из них говорили, что никогда более в жизни не будут знать радости. Были и раскаявшиеся, принятые в Орден Храма. Но никто не проболтался.

В показаниях, данных в свое время, Убрат Гаспар де Кош рассказывает, что он неоднократно слышал, как Великий Магистр требовал братьев сдать ему все книги, имеющие отношение к ордену. Как выясняется, некоторые книги магистр сжег, некоторые передал по инстанции, в «политбюро» ордена, но часть оставил себе.

Существовала еще одна библиотека, находившаяся в главном помещении крепости Аламаут. Там мог находиться один из экземпляров Евангелия от Варфоломея. Это Евангелие содержит исключительной важности информацию — у Иисуса, по всей видимости, был брат-близнец. Звали брата Фома. «Близнец Христа, апостол Всевышнего, ты тоже посвящен в Его тайное учение, ты тоже облечен секретной миссией».

Вот сюда-то и уходят корни. Здесь нужно искать оригинал Текста. Многочисленные приключения, трагедии и фарсы, связанные с перемещением Текста по миру, опускаем. Опускаем, чтобы оказаться снова в Париже, на левом берегу Сены, в легендарной Нельской башне. Это не что иное, как небольшой укрепленный замок. Небольшая башенка, винтовая лестница. Эту башню упоминают еще в 1224 году.

Сегодня на месте башни находится здание Французского института. На западной стороне территория усадьбы заканчивалась валом Филиппа-Августа и Нельским рвом. Сейчас здесь проходит улица Мазарини. Затем усадьба распадается на три части, и на месте одной, Сежурде Нелье, были построены отель «Невер» и два особняка. Нельскую башню снесли в 1663 году, и на ее месте построен Коллеж Мазарини, ставший потом частью Французского института. Именно здесь в 1905 году, при строительных работах, и был обнаружен Текст. Полный и единственный в своем роде.

Из современников Нострадамуса, по всей видимости, получил доступ к Тексту Парацельс (настоящее имя — Филипп Аурел Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм). Событием близкого будущего, на которое можно было бы спроецировать пророчества, следует считать Великую Французскую революцию. Тридцать два пророчества из предсказаний Парацельса имеют к ней самое прямое отношение. Более внушительно выглядят пророческие гравюры, авторство которых приписывается аббату Иоахиму Флорскому. Первая книга с гравюрами выпущена в 1589 году, вторая, несколько меньшая по объему, — в 1600-м в Венеции. Существуют два издания «Предсказаний» Парацельса. Одно из них, 1536 года, на латыни с тридцатью двумя гравюрами, совершенно поразительными. Но самые фантастические изображения не вошли в названные книги. А вот в библиотеке Ватикана они отыскались. На них можно различить типичный городской пейзаж двадцатого века. На одном фрагменте явственно прочитывается танк, причем немецкий, по всей видимости «Фердинанд». А в небе летательный аппарат, напоминающий «конкорд» или ТУ-144. Предсказания же конца французской монархии весьма аллегоричны. Рука, выходящая из облаков и срезающая три лилии, и прочее.

Но еще ранее выдавал «странную» информацию Иоахим Флорский (Джоакино да Фьоре) — итальянский мыслитель, автор мистико-диалектической концепции всемирной истории.

Эти необъяснимые прорывы в видении будущего не остались незамеченными ни для современников, ни для ученых из будущего. Многие диктаторы знали о существовании Текста и предпринимали усилия для его розыска. Фрагменты и копии в разном состоянии попадали на высочайшие столы, становились предметом исследования. Но было, очевидно, нечто, что препятствовало «склейке сосуда», судный час был еще далек. И то, что наконец тексты оказались явлены миру, ничего хорошего нам не сулит.

«Смотри, — говорит Хранитель, — смотри: на правом портале собора Парижской Богоматери изображен епископ, возвышающийся на подиуме, а над этим изображением — устремленный ввысь вестник богов. Это указывает нам на источник святого огня. Поскольку Капитул, согласно многовековой традиции, держит эту дверь закрытой в течение всего года, тем самым сообщается, что здесь лежит путь необыкновенный, незнакомый толпе и предназначенный лишь для узкого круга избранников мудрости». Епископ попирает острым концом своего посоха извивающегося посланца ада — Дракона. Дракон этот заключен в кольца и несет в себе «священный огонь». И дракон этот — Люцифер, который, согласно теологическим воззрениям тех времен, является исходным принципом Восстания.

…Другими словами, делал экспертизу подлинности текстов, гравюр. Естественно, не один — с бригадой экспертов. Всего нас было четверо — Полиграфист, Историк, Филолог, Лингвист. Все книжные черви. Брать для такой работы специалистов с громкими именами невозможно — слишком заметны. Судьбы своих бывших товарищей я не знаю. Вполне возможно, что их нет более. Но насколько я понимаю, бригада могла понадобиться еще раз, а вводить в дело новых людей — значит увеличивать риск утечки информации. Но я уверен: не случись событий девяносто первого года, не рассыпься карточный домик партии, бригада наша была бы «зачищена». Может быть, какой-то сбой произошел в учете. Может быть, личные дела наши порезали на бумажные ленты. Я жив, и я беседую с вами и говорю то, что не должен был говорить ни при каких обстоятельствах. Когда пришла информация из уездного города N. это поначалу посчитали за утечку информации. Меня взяли в работу. Но дело оказалось серьезней. Обнаружился оригинал текста. В частном пользовании.

Я упомянул Дракона. Вот год Дракона на стыке веков должен стать главным едва ли не во всех веках. Естественно, про судьбу Родины и судьбы конкретных чиновников ничего у старцев нет. Но нужно, чтобы было. Когда валили СССР, скомпилировали катрены, про семьдесят три года и другое кое-что… Помните, что тогда вещали из «ящика»? Всенародная амнезия, чему быть, того не миновать. Но события вышли из-под контроля. И с прорицаниями на время покончили, но только на время. В лабораториях этих нечистых готово новое судьбоносное событие. Но главный исполнитель, всенародно избранный, испортил все сценарии. И появились Березовские, Абрамовичи, Карелины и Басовы. Но план-то иезуитский будет выполнен, не сомневайтесь. А старику Сойкину попали в руки именно скомпилированные катрены. И то, что в них фамилии наших лиц, лишь подтверждает мои слова.

Старики из Политбюро вполне всерьез требовали найти эликсир молодости. А предсказания эти изучались самыми авторитетными учеными, в полной секретности, потом докладывалось приватно. Когда начинается такое, стране конец. И тут агонию эту и растление стали транслировать на всю шестую часть суши. А шло все по классической схеме. Создается деза, наукоподобный текст, потом вбрасывается под видом раритета в уважаемые издания, и машина заработала. Глобы, Ванги, хренова туча комментаторов озвучивают политический сценарий событий. А если происходит сбой, то сюжет ремонтируется на ходу. Хотя что-то во всем этом есть, несомненно. Промысел Божественный некоторый. Ну, вот и все…