Спасение мира

Глава 32. Движение

Идти пришлось недолго. Сначала продирались сквозь сплетение ветвей, как изгородь окружавших поляну, потом вышли в более нормальный и проходимый лес и сразу же увидели искомое. Между деревьев, оплетенный до пояса вьюном, стоял страж Тольма.

— Ничего себе, — через минуту выговорил Тиррал.

— Вы совершенно правы, — согласился с ним Тарплидав. — Хотя в последний раз, когда мы их видели, они были более подвижны.

— Это, конечно же, не те, — сказал маг. Голос его немного дрожал. Он подошел поближе к стражу, внимательно осмотрел его.

— Стоит он тут очень давно, видите, как его оплело растениями? Видимо, отошел слишком далеко от магического источника, который давал ему возможность двигаться.

— И теперь вот так стоит? И долго будет стоять?

— Откуда же мне знать, господин Тиррал, — ответил маг. — Могу лишь с уверенностью сказать, что опасности в таком состоянии он представлять не может. Действительно, обычная каменная статуя.

— Ну и хорошо, — заявил Тарплидав. — Когда я вспоминаю его собратьев, марширующих вокруг груд костей меня, если честно, пробирает дрожь. Так что пускай стоит.

— Давайте пойдем обратно, — предложил маг. — Что-то мне очень неуютно находиться рядом с ним.

Проковырявшись через заросли, они присоединились к остальным.

— Ничего страшного, — объявил Тарплидав. — Действительно, стоит статуя, но магия в ней кончилась и очень давно. Теперь она просто часть пейзажа.

— Это не… — вопросительно глядя на Тиррала, спросила Таресида.

— В общем, именно это, — ответил тот. — Но неактивный. Стоит, травой зарос.

— А что может сделать его активным?

Тиррал пожал плечами и посмотрел на мага. Рри сделал вид, что вопроса не услышал.

— Я хочу посмотреть, — сказала Таресида.

Тирралу совсем не хотелось снова идти туда, но он кивнул.

— Я вас провожу.

— Вот еще, — молодо хмыкнула пожилая женщина. — Братец, не будешь так любезен?

— Хорошо, Тарса, — вежливо ответил Тарплидав. — Наставник, вы не составите нам компанию?

Бомбар поднялся, посмотрел на свои руки.

— Если уважаемый Рри закончит начатое, — пробормотал он. — Я уже все приготовил, нужно лишь следить, чтобы не подгорело и вовремя снять.

Маг кивнул.

— А мне нужно еще умыться, — сказал Бомбар, но вместо родника отошел к своему мешку, порылся в нем, потом встал. Втроем они пошли в лес.

Дождавшись, пока они скроются из вида, Тиррал повернулся к магу.

— Что-то не так?

Рри внимательно посмотрел на него.

— Госпожа Таресида изменяется, вам не кажется?

— Как изменяется?

— Она как будто еще больше постарела. Стало больше морщин. И волосы меняют цвет.

Тирралу стало стыдно. Все последние дни он старался поменьше общаться с Таресидой.

— Я не заметил, — пробормотал он.

— А вы заметили, — вступил в разговор Чандруппа. Лицо у него уже почти пришло в порядок. — Что сил у нее меньше не стало. Шли мы долго, устать должна была, тем более, что дорога вначале сил не давала. Однако прошла и выглядит нормально, не хуже нас.

— Может, это свойство сотворенного с ней волшебства, — задумчиво сказал маг. — Если на то пошло, в ней сейчас энергии больше, чем во всех нас вместе взятых. Может, она как-то ее подпитывает. В то же время — она же ее и старит.

Он помотал головой и схватился за сковородку.

— Чуть не пригорело! Уважаемый Бомбар меня убьет…

— А когда тетя Таресида вылечится? — вдруг услышал Тиррал голос Монона.

— Не знаю. А что она сама говорит?

— Говорит, что скоро, говорит, чтобы мы не задавали таких вопросов, говорит, что закопает нас живьем в яме с червями, говорит… — начала перечислять Энни.

— Достаточно, достаточно, — хмыкнул Тиррал. И, обращаясь к магу, сказал. — Меня немного успокаивает то, что она держится. И не унывает.

— Я бы не рассчитывал на это всерьез, — тихо ответил Рри. — В ней иногда прорывается отчаяние, и я ее понимаю. А дальше, возможно, будет только хуже.

— А такая она мне больше нравится, она добрая и… — вдруг громко заявила Энолида.

— Так говорить нельзя, — строго заявил ей Рри. — Лучше помоги мне.

Энни надула губки, но послушалась.

Сдав Монона на попечение Лондруппы, Тиррал пошел к роднику, умыться и подумать.

Таресида очень ему нравилась. Когда была молодой. И Энолида тоже очень ему нравилась. Когда была повзрослевшей. В своем нынешнем состоянии ни одна ни другая его не привлекали. Однако при этом он чувствовал, что на нем лежат какие-то обязательства — как по отношению к одной, так и по отношению к другой. В природе этих обязательств он разобраться не мог, как ни старался. Это немного раздражало. Но Тиррал с детства привык к тому, что если на тебя сваливается что-то подобное, то лучше тащить это на себе, чем тишком скинуть и делать вид, что ничего и не было.

Тем не менее, что делать, что говорить и как себя вести что с одной, что с другой он не знал.

Тары появились, когда уже смеркалось. Ужин был готов, а лицо Чандруппы почти вернулось к своему нормальному виду.

— Знаете, сколько тут этих статуй по лесу? — громко спросил Тарплидав, подходя к костру.

— Много?

— Мы нашли шесть штук. Все вросшие. Интересно, что их сюда привело?

— Не знаю, — ответил маг. — В любом случае, опасаться нам нечего.

— Будем на это надеяться, — обронил Бомбар.

Тиррал обратил внимание на то, что настроение Тарплидава явно улучшилось, у Таресиды осталось прежним, а у Бомбар вышел из леса куда мрачнее, чем зашел.

— Жутковатое впечатление производят эти стражи, — заметил Тарплидав. — Даже в таком, неподвижном виде.

— В подвижном они куда более… жуткие, — сказала Таресида. Она смотрела куда-то в землю. — Кстати, уважаемый Рри, мне необходимо кое о чем с вами поговорить. После ужина.

— К вашим услугам, — поклонился маг.

Ужин некоторое время продолжался в молчании. Потом Тиррал набрался духу и спросил:

— Госпожа Таресида, вы… как вы себя чувствуете?

— Спасибо, что спросили, — откликнулась та. Впрочем, без особого ехидства. — Как раз это мы и обсуждали последние полчаса. Правда так и не пришли к общему мнению. Мне кажется, что нормально, а Бомбар уверен, что хуже.

— Не совсем понял, — удивился Тиррал.

— Выгляжу я на пятьдесят и даже больше, — спокойно ответила Таресида. — И наставник Бомбар считает, что мой внешний вид ухудшается. Но последние два дня я старательно прислушивалась к себе, своему телу и могу сказать, что этих своих лет не чувствую совершенно. Порой мне кажется, что я даже стала более сильной и выносливой.

— Это вам так кажется, — выдавил Бомбар. — Возможно, какая-то часть бушующей в вас энергии может проявляться в таком улучшении самочувствия. Но на деле этого не может быть. И уважаемый Рри, я уверен, подтвердит мое мнение при вашей … приватной беседе.

Таресида повернулась к наставнику и посмотрела прямо на него. Тот упрямо набычился.

— Я не собираюсь обсуждать с уважаемым Рри свое самочувствие, — громко и отчетливо сказала она. — Пока не собираюсь — если оно вдруг сильно ухудшится, это, вероятно, придется сделать. Но пока — нет. И твоя ревность мне не помешает — он единственный в округе более или менее знающий человек. Понятно?

На глазах Бомбара блеснули слезы.

— Вы не понимаете, — сломанным голосом ответил он. — Я ведь…

— Все я понимаю, — безжалостно ответила Таресида. — Поверь, я понимаю все. Но терпеть твое нытье не буду.

— Наставник Бомбар, — громко и отчетливо сказал Тарплидав. — Я хочу сказать вам кое-что. Прямо здесь и сейчас.

Бомбар втянул голову в плечи.

— И я, и Тарса очень вам благодарны. Поверьте, это не пустые слова. Вы не были для нас обычным учителем, вы всегда старались вложить в нас не только знания, но и душу. То, что вы многое рассказывали нашим родителям — вероятно, без этого нельзя было обойтись. То, что мы не любили вас и делали порой разные гадости — наверное, без этого тоже нельзя было обойтись, во всяком случае я прошу у вас за это прощения. Пусть задним числом, но искренне.

Бомбар заерзал, все ниже опуская голову.

— Ваша забота о нас понятна, понятно и переполняющее вас чувство ответственности, и нежелание эту ответственность с кем-то разделить.

Но хочу сообщить вам две вещи. Первая — мы выросли. Вторая — мы находимся в обстоятельствах, которые исключают сохранение между нами старых отношений. Вы нам больше не учитель, мы вам не ученики.

Из горла Бомбара вырвался какой-то клекот и скрежетание.

— Вы можете обижаться, хотя ничего обидного тут нет, — продолжил Тарплидав. — Могу сказать за себя, хотя не думаю, что Тарса чувствует иначе — вы для меня сейчас старший товарищ, более опытный, более знающий, чьим советам я с удовольствием буду следовать, если сочту их для себя полезными. Ответственности за меня вы не несете. Вернее, так — можете нести ее сколько угодно, но я вам в этом помогать не буду.

Вашей вины в случившемся нет никакой, выпутываться из ситуации нам предстоит всем вместе. У меня все.

Бомбар попытался было встать, но вскочившая Таресида силком усадила его на место, и сама села рядом, обняв за трясущиеся плечи. Недовольно зыркнула — все торопливо закончили ужин и разбрелись, готовясь ко сну.

Тиррал помог Лондруппе уложить детей. Искоса видел, как, посидев немного рядом с Бомбаром и что-то ему втолковав, Таресида встала и подошла к магу, сооружавшему себе постель. Что-то сказала, тот кивнул и они направились к кромке леса — но под деревья заходить не стали, остановились и завели долгий разговор.

— Ну, чего там? — спросил Тиррал, когда после его окончания маг вернулся к костру. Таресида присоединилась к готовящимся ко сну брату и Бомбару, тот, кажется, немного успокоился.

— Да ничего особенного, — медленно ответил маг. — Если позволите, я скажу вам об этом утром. Нужно сначала кое-что обдумать.

— Ну ладно, думай, — раздраженно ответил Тиррал и начал укладываться спать. Успел увидеть, что Рри о чем-то договаривается с Чандруппой, потом сон взял свое.

Маг разбудил его рано, едва начинало светать.

— Господин Тиррал, — тряс он его за плечо. — Вставайте, господин Тиррал.

Тот приподнялся, потряс головой.

— Чего так рано?

— Я думаю, нужно выйти пораньше, — ответил маг. — Есть некоторые обстоятельства.

— Какие еще обстоятельства? — Тиррал сел, окончательно стряхивая с себя остатки сна. Увидел, что Таресида будит брата и Бомбара, южане уже на ногах — Чандруппа возился у костра, Лондруппа склонился над детьми.

— Чего случилось то?

— Пойдемте со мной, — предложил Рри. — Я вам кое-что покажу.

Они направились к кромке леса.

— Только не пугайтесь, — запоздало сказал маг.

Среди окантовывающих поляну густых зарослей стояли стражи Тольма. Вернее, не стояли.

— Они что? — закричал Тиррал. К счастью, его дыхание перехватило и крик вышел сиплым шепотом. — Они идут, что ли?

— Они двигаются, — нервно ответил маг. — Очень медленно. За ночь прошли не более пятнадцати шагов. Так что, в общем, бояться нечего. Мы легко от них уйдем.

— Но вчера же они стояли! Заросшие были.

— Да, вчера они стояли. Но потом что-то привело их в движение.

— Что?

— Госпожа Таресида считает, что она.

— Как это?

— Эти твари чувствуют магию и стремятся к его источнику, — сообщила подошедшая Таресида. Сопровождавший ее Тарплидав выпученными глазами смотрел на проламывающиеся сквозь лес статуи. — А во мне ее сейчас целое море. К тому же она им сродственна, так как произведена такими же, как они. Как только они меня почуяли — начали свое движение.

Тиррал воззрился на нее в немом удивлении.

— Когда я подошла вчера к этой статуе, то что-то почувствовала, — спокойно сказала Таресида. — Разговаривали мы полчаса, за это время страж, около которого мы стояли, успел немного повернуть голову. И еще я заметила, что порвалась пара оплетавших его ногу вьюнков.

— А я не заметил ничего, — сокрушенно сказал ее брат.

— Движения стали заметны глазом, — сообщил подошедший Чандруппа. — Эти истуканы двигаются быстрее, чем ночью.

— Давайте собираться и уходить, — заторопился Тиррал. — Отойдем подальше, они и отстанут. Так? — обратился он к магу.

— Да, вероятно, — согласился тот. — Стояли они долго, но почувствовав поблизости госпожу Таресиду, пришли в движение. Теперь нужно от них оторваться.

После торопливого завтрака, успокаивая детей и поминутно оглядываясь — первые статуи уже выходили из леса — вся компания продолжила путь по гномской дороге.

Дорога в этом месте была «здоровой», по меткому замечанию Рри. Пружинили ноги, идти было легко и как-то радостно, исчезли выбоины и трещины. На душе тоже полегчало.

— Что там старикашка-то сказал, когда скала будет? И что около нее? — спросил Тиррал у мага.

— Насколько я понял, до нее не должно быть далеко. Сказал он, что тракт кончается, нужно подняться на скалу.

— Интересно, а как он может кончиться, — полюбопытствовала Таресида. — Все дороги, которые я знаю, заканчивались либо в городах, либо в селениях. На худой конец — в замках. Тут что-то в этом роде?

Тиррал поежился, вспоминая развалины города.

— Не хотелось бы, — ответил он. — Скоро узнаем.

Узнали действительно очень скоро. Полдень еще не настал, когда за очередным поворотом они увидели, что дорога упирается в высокую скалу с острой верхушкой. Тракт тут действительно кончался, словно ножом обрезанный. Хотя, возможно, имел продолжение — где-то в самой горе.

У скалы стоял Чандруппа и держал за шиворот Пургонда.

— Вот, — сообщил он в ответ на безмолвный вопрос подошедших путников. — Сидел у скалы. Еще и недоволен.

— Лезть надо, — без предисловий деловито заявил старик. — Вот здесь, справа тропка есть.

— Ты подожди, — Чандруппа поудобнее перехватил пытающегося вывернуться старика. — Торопиться некуда, наверное. Мы тут отдохнем, может заночуем, и с тобой поговорим. Вопросы есть.

— Не надо заночуем! — заверещал старик. — Лезть надо. Быстро лезть, и высоко. Когда залезем — увидите, зачем быстро.

Все в недоумении уставились на Пургонда.

— Ты чего, нормально разговаривать разучился? — спросил Тиррал. — Давай-ка объясни, а то ведь никуда не пойдем. Сядем здесь и будем сидеть.

— Нельзя сядем! — непостижимым образом вывернувшись из рук Чандруппы заорал старик. — Нельзя сядем! Надо бежим! — и он бросился в кусты справа от скалы. Братья погнались за ним.