Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 18. Демьян

Когда Дымка уходит, врачи ставят мне укол, и я некоторое время сплю, но из сна, словно из кошмара, меня вырывает оглушающая мысль: я забыл спросить номера машины, на которой уехала Змея. Или это все почудилось мне? С пробуждения на рассвете мое сознание гуляло, словно я находился в бреду. Мог ли мне померещиться визит Анны? В любом случае следовало связаться с Дымкой.

Нашариваю на тумбочке свой телефон — спасибо медсестрам, что зарядили и принесли. Я пообещал хорошо отблагодарить их, как только получу телефон в руки, поэтому отправляю каждой по пять тысяч на карту, думая, что если и дальше будут такими же послушными, то непременно переведу еще больше. Я прекрасно понимаю, что для них это существенный бонус за, казалось бы, ничего не стоящую работу. Ну трудно им телефон зарядить, что ли?

Набираю номер Дымки и напряженно постукиваю пальцами свободной руки по матрасу. Я снова хочу сбежать из этой душной палаты, где даже стены давят, как-то агрессивно настроенные против меня.

Вдох. Выдох. Выдох. Вдох.

Жду, когда Дымка ответит, и начинаю беспокоиться.

— Багрянский, что-то случилось? — спрашивает девушка взволнованным голосом.

— Кое-что! Ты занята?

— Я за рулем сейчас! Можешь перезвонить минут через десять? Или лучше, давай, я тебе перезвоню, как только припаркуюсь?

— Да!.. Конечно, да. Никаких проблем, Дымка!

Отключаю телефон и устремляю взгляд в потолок. Это будут очень долгие десять минут.

— Бывшая, что ли? — спрашивает мужик, лежащий в одной палате со мной. Перевожу на него взгляд и пристально смотрю на него какое-то время.

— С чего взял? — задаю встречный вопрос, показывая всем своим видом, что это не его дело.

— Ну как сказать… Обычно настоящая — это Пламя, Пожар, а у тебя Дымка, как остатки былых чувств.

Я немного морщу губы, цокаю языком и отвожу взгляд в сторону: не собираюсь рассказывать, почему стал называть свою возлюбленную именно так, потому что это слишком личное… Жду, когда же, наконец, придет доктор, чтобы попросить его выделить мне отдельную палату. Не люблю, когда кто-то подслушивает и следит за чужой жизнью, вмешиваясь в нее.

— Не хочешь говорить, как хочешь, я же так… Время скоротать хотел! — оправдывается сосед, но я не отвечаю ему.

Жду, когда пройдет десять минут, сверля взглядом экран телефона. Дымка звонит мне на минуту раньше.

— Скажи, что тебе привезти? Я сейчас заскочу в магазин…

— Мне ничего не нужно, главное сама приезжай! — отвечаю, понимая, что ее могут разозлить мои слова. Дымке не нравится, когда я говорю ей о прошлом, которое связывало нас когда-то.

— Ладно, сама я в любом случае приеду, а тебе придется довольствоваться тем, что привезу… Я серьезно, Багрянский!

Каждый раз, когда Дымка произносит мою фамилию, меня пробирает до мозга костей. Хочется, чтобы как раньше лепетала мое имя нежным голоском, но я понимаю, что желаю слишком многого.

— Погоди! Я хотел спросить у тебя, и это не требует отлагательств…

— Если попытаешься снова задеть тему нашего прошлого, я не отвечу… — опережает меня Дымка.

— Даже не рассчитывал. Я хотел спросить о твоей сестре: она на самом деле сегодня явилась на порог твоего дома?

Дымка негромко пыхтит, а затем отвечает сквозь зубы:

— Явилась. Не думала, что ты засомневаешься в этом…

— Значит, это не видение в бреду. Дымка, ты запомнила номера машины? Мы должны начать искать ее!.. Она может помочь Асе.

— Запомнила, и Витя уже занялся поисками, но, если хочешь, ты можешь подключить и своих людей тоже.

— Хочу!

Потому что не доверяю этому Виктору. Он кажется мне каким-то мутным, словно работает против нас. Возможно, такие ощущения возникают из-за его тяги к Дымке, ведь «жених» постоянно ошивается рядом с ней. Однако менять свое мнение о нем пока я не планирую. Он на самом деле может оказаться Серым Кардиналом.

— Ладно, сейчас отправлю номер в сообщении. Только… Пообещай, что ты не станешь применять к ней физическую силу, Демьян? Так или иначе, она моя сестра.

А ты слишком добрая к тем, кто пользуется тобой!

Не спорю, наслаждаясь тем, как звучит мое имя, слетевшее с губ Дымки.

Мелкие мурашки бегут по коже, и я жмурюсь от удовольствия.

Демь-ян…

Сказала, словно проиграла самую настоящую животворящую мелодию.

— Обещаю, что не стану убивать ее. Этого достаточно?

Дымка тяжело вздыхает. Мне кажется, что она готовится поспорить со мной, но она замолкает, прощается, говоря, что уже скоро мы встретимся, и отключает телефон. Меньше чем через минуту мне приходит сообщение, в котором Дымка пишет номер машины. Я сразу же поднимаю на ноги всех своих людей, которые занимаются поисками Ведьмы, и немного расслабляюсь. Мы найдем эту тварь и заставим ее стать донором Аси, спасти жизнь собственного ребенка.

Голова все еще кружится, поэтому я закрываю глаза, чтобы немного подремать до прихода Дымки, но будит меня голос врача.

— Вставайте говорю! Переселяем мы вас!

— Куда переселяете? — я ничего не понимаю и начинаю хлопать глазами, пытаясь проснуться.

— Ну как же: жена отдельную палату оплатила, переводим вас!

Жена.

Неужели это Дымка назвалась моей женой? Ну а кто еще? Пусть и для дела, но мне становится чертовски приятно, и на губах появляется улыбка.

Жена.

Зайдя в палату, я обвожу ее беглым взглядом и останавливаю его на Дымке. Она успела навести уют в палате, пока я добирался сюда, пусть времени прошло не так много. Бросаю взгляд на стоящие в вазе цветы и не могу не улыбнуться. Не знаю, зачем мужчине дарить цветы, но это приятно.

— Спасибо за заботу! — говорю я с улыбкой и киваю на букет.

— Не обольщайся… Цветы тут были, а фрукты и воду… Не могла не принести! — пожимает плечами Дымка, продолжая выпускать колючки.

— Вот как? Ну ладно, буду считать, что хризантемы — комплимент от медсестер! — подмигиваю я и продолжаю разглядывать такие родные, но в то же время чуждые черты лица. — Какие новости?

— Я привезла документы…

Дымка неловко переминается с ноги на ногу и поглядывает на меня как-то виновато. Ее вины в происходящем уж точно нет… Не она родила больного ребенка, да даже если бы и она… Разве это зависит от нас? Единственный человек, которого я могу винить в болезни Аси — я сам. Повелся на этот тупой спектакль. Вот как ведет себя настоящая Дымка! Она бы никогда не полезла ко мне в трусы, зная, что я неважно чувствую себя. И я тогда должен был додуматься! Только себя я могу винить в страданиях дочери, и я рад бы забрать их на себя, да вот только нет в нашем мире такой колдовской силы, которая помогла бы мне сделать это.

— Врач сказал, что химию начнут капать Асе уже завтра… Сегодня я виделась с ней. Выглядит неважно, беспокоится о тебе, но в целом она большая умница. Завтра мне позволили побыть с ней, когда будут капать химию… Врач, вообще, предложил мне лежать с ней вместе, потому что Асе потребуется уход. Конечно, няньки могут дать его, но ей будет спокойнее с человеком, к которому она тянется. Кажется, что я нравлюсь ей…

Снова захлебываюсь словами Дымки и киваю. Стискиваю зубы, стараясь дышать глубже, но получается с большим трудом. Непросто принимать все это. Мне казалось, что я научился, но теперь понимаю, что все не так, как казалось изначально.

— Ты уверена, что тебе это не навредит? В конце концов, ты можешь быть беременна…

Присаживаюсь на постель, потому что голова снова начинает идти кругом. Еще этот нескончаемый поток мыслей, которые обезоруживают меня… Прекратится ли это когда-нибудь? Я не смогу отлеживаться в больнице, когда моей дочери будет плохо.

— Все будет нормально! Сильнее уже пережитого стресса вряд ли может быть еще какой-то… Я справлюсь! — кивает Дымка.

Она говорит свои слова так, словно пытается упрекнуть меня в том, что я стал причиной стресса, но я не готов снова спорить с ней. Пока у нас самые лучшие отношения, какие только были с момента расставания, и я боюсь, что та тонкая нить, которая соединяет нас сейчас, может разорваться.

— Твоему Виктору удалось выяснить что-то о Змее?

— Он не мо… — Дымка обрывается, а я внутренне ликую, прекрасно понимая, что она хотела сказать.

Не ее.

Эти слова согревают душу, внушая надежду на то, что все будет хорошо. Должно быть.

— Ладно, пусть будет так… А что насчет моего вопроса?

— Пока Виктор не звонил мне. Он сообщит, если удастся что-то пробить. Одно удалось выяснить: эта машина была взята каким-то арабом напрокат.

— Значит, она действует не одна! — цежу сквозь зубы.

От кого же она пыталась сбежать? От своего этого араба? Она просила Дымку дать ей укрытие! Неужели не понимала, что в машине наверняка есть навигатор, и она могла подставить сестру! В очередной раз!

— Дымка, тебе нужно срочно переехать из деревни! — широко распахиваю глаза я. — Перебирайся в мой особняк и чувствуй себя хозяйкой.

— Я не могу… Там мой дом!

— Нет! Анна снова подставит тебя! Араб, от которого она пыталась сбежать, наверняка уже знает адрес, и если она убежит от него, то он будет искать в доме… Я не знаю, что он за человек, поэтому прошу тебя, просто уезжай оттуда!

Я снова готов упасть на колени и молить прислушаться ко мне, как в тот день, который нагрянул оглушающей болью после измены… Неосознанной измены…

Во взгляде Дымки появляется сомнение. Она думает какое-то время, а затем сдается.

— Ладно… Я только заберу свои вещи вечером. И перееду. Но это ничего не значит, Багрянский! Я не собираюсь возвращаться к тебе! Как только тебя выпишут, я сниму квартиру!

— Я сам тебе сниму хоть квартиру, хоть особняк, но главное, чтобы ты уехала оттуда… И раз уж я не могу поехать вместе с тобой за вещами, то пусть хотя бы этот Виктор приглядит за тобой, пока ты будешь находиться в доме.

Дымка тяжело вздыхает, закатывает глаза и негромко цокает языком. Она покачивает головой, достает из сумки документы и протягивает мне. Ставлю необходимые подписи и хочу ухватить Таню за руку, когда она забирает бумаги, но она ловко уворачивается, не позволяя мне этого сделать.

— Отдыхай больше и ни о чем не переживай! — лепечет Дымка, пряча документы в сумочку и направляясь к двери.

Я хочу сказать ей, что мне есть о чем переживать, но язык не поворачивается, он прилипает к небу, потому что Дымка заботится обо мне, волнуется… После всего, через что нам пришлось пройти, это на самом деле многого стоит. И я не смею рушить мгновение, которое у нас есть.

— Дымка! — останавливаю женщину голосом, когда она уже открывает дверь и делает шаг в сторону коридора. Она оборачивается и смотрит на меня, чуть приподняв уголки губ в подобии улыбки.

— Спасибо, что возишься со мной и моей дочерью! Я никогда не смогу расплатиться с тобой за твою доброту и милосердие.

— Идиот ты, Багрянский! — негромко хихикает Дымка.

И что это значит? Могу ли я рассчитывать на то, что однажды она простит меня?