Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 35. Демьян

Начинается активная подготовка Аси к операции, и в глазах моей дочери, наконец, появляется жизнерадостный блеск. Пока она находится в больнице с няней, мне приходится посетить врача, чтобы убедиться, что сотрясение пройдет без следа. Конечно, приходится услышать о себе немало всего нелестного из-за небрежного отношения к здоровью, но в итоге мужчина заявляет, что все в порядке, и я поправлюсь без каких-либо осложнений. Я и не сомневался и пошел в больницу только ради того, чтобы убедиться в этом, чтобы обо мне перестала беспокоиться Дымка, потому что в последнее время она все чаще задавалась вопросом о моем состоянии. Мне выписывают какие-то препараты, и я решаю, что пропью хотя бы их, чтобы наверняка все прошло бесследно.

— Вам следует стать взрослее, ведь вы взрослый мужчина, а творите такие глупости! — возмущается врач, — То из реанимации сбегаете, то потом не посещаете больницу, а такое заболевание следует контролировать, вы ведь отлично знаете это.

— Док, я все понял и постараюсь повзрослеть. Были обстоятельства, заставившие вести себя именно так. Мне не было дела до своего здоровья. Теперь все изменилось, и я осознаю всю серьезность ситуации.

— А должно быть. Несмотря ни на какие обстоятельства! Кому станет легче, если вы сляжете или в могиле окажетесь? Вашей жене? В первую очередь вы должны думать о собственном здоровье, потому что именно на ваших плечах ответственность за семью. За жену, которая доверилась вам, за дочь. Да что мне говорить-то, если сейчас вы киваете, а потом снова начнете вытворять, не пойми что.

Я больше ничего не говорю в ответ на слова врача, потому что ему удалось меня пристыдить. Я все отлично понимаю и не хочу, чтобы Дымка с Асей остались без моей защиты и любви.

— Что сказал доктор? — спрашивает Дымка, когда я выхожу из кабинета.

Она поднимается со скамьи и смотрит мне в глаза, а я тону в ней, растворяюсь до капли.

— Сказал, что меня в космос скоро можно отправлять, но мне пришлось отказаться, ведь я не оставлю вас с дочерью и нашим малышом, пол которого пока еще неизвестен.

Дымка смеется и обнимает меня. Мы так много упустили, что теперь каждую секунду пытаемся наверстать упущенное: обнимаемся, как только появляется такая возможность, целуемся, как подростки.

— Может, прогуляемся, как раньше? Просто бредя в неизвестном направлении?

— А потом будем вызывать такси, чтобы доехать до места, где оставили машину? — смеется Дымка, а ее звонкий смех ласкает уши.

— Можно и так, но мы можем не уходить далеко отсюда, тебе ведь тяжело будет ходить на дальние расстояния…

— С чего ты взял? У меня руки и ноги на месте… А живота пока и не видно. Тяжело будет, когда он станет как арбуз, а пока вполне нормально.

— Тогда воспользуемся возможностью, пока она у нас есть?

Мы переплетаем пальцы наших рук, выходим из больницы и идем, куда глаза глядят, наслаждаясь приятным прохладным ветерком, дующим прямо в лицо.

— До сих пор сложно поверить, что Виктор мой брат. Мне кажется, что я стала героиней какого-то индийского фильма на мотив Зиты и Гиты, — вдруг говорит Дымка, а я смеюсь.

Мне казалось так, когда я отошел от действия того злосчастного препарата и понял, что переспал совсем не с той сестрой. Я тогда дико ненавидел себя и считал героем какого-то идиотского триллера.

Жизнь порой преподносит сюрпризы куда интереснее, чем самые закрученные повороты в сериале. Я уже почти потерял надежду на хороший исход в лечении Аси, а чудо пришло оттуда, откуда мы его совсем не ждали. Я отчаянно ревновал Дымку к ее другу детства, даже не подозревая, что он относится к ней, как любящий и заботливый брат. Наверное, мне следует впоследствии извиниться перед ним, ведь нам придется подружиться и найти общий язык, что будет несложно сделать после спасения Аси. Я буду обязан этому мужчине за жизнь своего ребенка.

— Знаешь, а ведь совсем скоро в нашей жизни появится еще один карапуз, — вдруг говорю я. — Поверить только! Наш малыш!

За всей этой суетой я толком не осознавал, что снова стану отцом совсем скоро, а теперь радуюсь и прижимаю Дымку к себе. Четко осознаю, что скоро малыш начнется толкаться в животе любимой женщины, а я буду говорить ему или ей, как сильно люблю. Меня накрывает волной неописуемого восторга.

— Ты только понял это? — задает встречный вопрос Дымка, но я понимаю, что она просто смеется надо мной.

— Когда мы поженимся? — спрашиваю вполне себе серьезным тоном я, потому что не хочу тянуть.

— Поженимся? — удивляется Таня, словно и не думала даже о таком развитии событий.

— Поженимся, ты же не думала, что мы будем просто сожительствовать? Я хочу, чтобы ты, наконец, стала моей женой. Разве ты сама не хочешь этого?

— Стать твоей женой? Да. А вот свадьбу… Пожалуй, больше нет. Мне кажется, что я уже выросла из того возраста, когда мечтала о белом платье и пышном торжестве. Кроме того, постоянно будет проходить ассоциация со свадьбой, которая так и не случилась, поэтому я хочу просто тихо расписаться с тобой, словно мы женаты уже давно, и у нас растет уже такая большая дочка.

Я думаю.

Наверное, Дымка права.

У нас уже не получится стать счастливыми женихом и невестой, как это было раньше, и подготовка к свадьбе будет постоянно напоминать о событиях, которые разлучили нас. Я решаю, что это правильно. И у меня в голове возникает чудесная мысль.

— У тебя с собой паспорт?

— Паспорт? Зачем? — удивляется Дымка.

— Мы находимся рядом с ЗАГСом, и нас могут расписать прямо сейчас.

— Ты это серьезно? — Дымка широко распахивает глаза.

— Серьезнее не бывает, но если ты не хочешь…

— Хочу, конечно.

Мы беремся за руки и спешим войти в здание ЗАГСА, откуда выходят счастливые пары, подавшие заявление. Нам долго и упорно пытаются объяснить, что нельзя взять и расписаться так просто, пока я не поднимаю на уши начальника, и он не принимает нас лично.

Все проходит очень быстро, без колец на пальцах, но со счастливыми улыбками на лицах и штампами в паспортах мы с Дымкой выходим на улицу, переплетя пальцы наших рук.

— А теперь за кольцами?

Таня посмеивается. У нас все идет наперекосяк, но несмотря на это мы счастливы.

— У нас ведь остались кольца… — пожимает плечами Дымка.

— Хочу купить новые, самые лучшие кольца для нашего брака.

Мы возвращаемся к машине и едем в ювелирный салон, где выбираем самые лучшие обручальные кольца, обмениваясь ими прямо в салоне. Мы счастливы, и нам нет дела до того, что думают продавцы, глядящие на нас недоумевающими завистливыми взглядами.

— Теперь мы муж и жена, — говорю я, когда мы с Дымкой садимся в машину.

— И нам полагается первая брачная ночь, — немного смущенно отвечает она.

— Не против, если мы перенесем ее на парочку дней? Завтра у Аси будет пересадка костного мозга, и я думал провести ночь в больнице, — осторожно спрашиваю я, опасаясь обидеть Дымку своими словами.

— Ни капли не обижусь, потому что ты делаешь правильный выбор. Асе нужна наша поддержка… Вот только придется нам как-то делить кровать в ее палате, потому что я тоже планировала остаться сегодня вместе с ней.

Я тянусь к Дымке, а она подается мне навстречу, и наши губы сливаются в жарком поцелуе.

Утром Асе делают какую-то подготовительную капельницу, а она испуганно смотрит на нас с Дымкой. Мы стараемся улыбаться, несмотря на то, что до ужаса страшно, ведь что-то может пойти не так. Конечности немеют, приходится дышать через раз, чтобы сердце не выскочило наружу. Мы должны быть сильными ради малышки. Если она почувствует наше смятение, то может начать волноваться сама, а я ей нельзя, поэтому я улыбаюсь, глядя на нее, и зарываю глубоко внутри все волнения.

— Мама, ты будешь рядом с папочкой, если я умру? — вдруг спрашивает Ася, и от ее вопроса сердце обливается кровью.

Я вздрагиваю так, словно получил сильнейшую оплеуху.

— Не умрешь, милая, — улыбается Дымка, покачивая головой, и я понимаю, что настал тот самый момент.

Именно сейчас мы должны быть откровенны с Асей, чтобы дать ей еще один шанс уцепиться за жизнь, ухватиться за нее всеми руками и ногами и крепко-крепко держаться. После пересадки костного мозга девочке придется приложить немало усилий, чтобы все получилось, чтобы быстрее пойти курсом выздоровления.

— Знаешь, мы хотели сказать тебе это после того, как все пройдет, но скажем сейчас, — начинаю я немного дрожащим голосом. — Тебе предстоит немаловажна задача, милая… Совсем скоро у тебя родится братик или сестренка, и тебе нужно будет стать заботливой старшей сестрой. Никто лучше тебя не справится с этой ролью.

Дымка испуганно смотрит на меня, а Ася широко улыбается.

— Правда? В животике мамы снова живет малыш? — с радостным возгласом спрашивает малышка, глядя на живот Дымки.

— Правда, дочка, правда, — киваю я. — Сегодня тебе помогут, сделав важную процедуру, уже скоро мы вернемся домой и никогда больше не поедем в больницу. Нашли то самое лекарство, которое поможет тебе навсегда справиться с недугом.

Я не позволяю тени сомнения поселиться в моей душе, потому что чудо уже случилось в нашей жизни, а значит, попросту не может произойти так, что организм малышки оттолкнет донорские клетки. Она будет жить. Иначе просто не получится.

— Ура! У меня будет братик или сестренка! — радуется Ася, и на ее щеках появляется легкий румянец.

Когда в палату входит Андрей Семенович, я немного напрягаюсь. Следом за ним появляются медбратья с каталкой. Я осторожно перекладываю Асю туда, поправляю простынку, которая она укрыта и целую ее в лобик.

— Все будет хорошо, моя душа! — выдавливаю сквозь боль и отталкиваю от себя все страхи. Судьба улыбается нам, поэтому иначе просто не может быть.

— Мама будет рядом с тобой мысленно, — лепечет Дымка и целует Асю, а девочка обвивает ее шею руками, и я не могу сдержать слезу, которая тут же скользит по щеке.

— Я люблю тебя, мама! — шепчет Ася, негромко всхлипывая.

— И я люблю тебя, милая. Люблю и буду оберегать ото всех невзгод.

Сглатываю тугой ком в попытке совладать с эмоциями. Мне хочется, чтобы у моей дочери все получилось. Буду молить Бога, чтобы пересадка прошла успешно. А еще важнее то, чтобы клетки прижились, и моя дочь смогла вкусить все прелести жизни, больше не мучаясь от этой проклятой изнуряющей слабости.

Как только Асю увозят, рыдающая Дымка тут же ныряет в мои объятия.

И я становлюсь сильнее ради своих девочек.

— Все будет хорошо! — бормочу я, прижимая к себе свою жену.

— Обязательно будет, мы и без того через многое прошли…