Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 6. Демьян

Таня смотрит на меня с ненавистью, и я понимаю ее чувства. Они прожигают в груди еще большую дыру. Хотя… Куда еще больше? Точно так же она смотрела на меня в тот день, когда я приехал и на коленях ползал перед ней, пытаясь объяснить, что ничего не понимал, когда был вместе с ее сестрой.

— Пожалуйста, услышь меня, Таня! Молю тебя! Я был уверен в том, что это ты… Я бы никогда даже не посмотрел на твою сестру! Ты ведь знаешь это! Наш пароль, Таня… Помнишь наш пароль?

— Убирайся прочь, Багрянский! Ты жалок… Мне не нужны твои слезы. Они ничего не исправят. Ты ничтожество, и я не хочу больше видеть тебя. Просто исчезни.

Небо разразилось громом, дождь полил как из ведра. Молнии сверкали так сильно, что мне становилось страшно, а Таня захлопнула передо мной дверь. Стоя на коленях под ледяным дождем, я рыдал вместе с ним, понимая, что потерял любимую женщину окончательно. Именно в то мгновение внутри появилась огромная черная дыра, бездна, в которую я окунулся с головой и пребываю в ней по сей день.

— Тань, это не спланировано… Клянусь тебе! — говорю я, а она мотает головой и проходит мимо меня.

— Привет, малышка! — с болью выдавливает Таня. — Спасибо, папа прав: болезни — временное явление. Все обязательно будет хорошо, ведь за нами наблюдает ангел-хранитель.

Я помогаю Асе сесть в детское кресло и пристегиваю ее. Думаю над абсурдностью сложившейся ситуации. Конечно, Дымка считает виновным во всем меня, ведь это я притащил с собой дочь, с которой она не желала знакомиться… Но я сделал это не намерено. Буквально за пару минут до выхода из дома, Асиной няне позвонили из сада и сообщили, что ее внук подрался с кем-то и сильно разбил бровь. Так как до матери ребенка дозвониться не удалось, потому что на работе у нее плохо ловила телефонная связь, Юлия Сергеевна отпросилась у меня, и я был вынужден отпустить ее. Я отлично понимал ее чувства, как и понимал то, что Таня возненавидит меня еще сильнее. До второй няньки дозвониться не получилось. Я, конечно, хотел перенести все, но врач настоял на том, что Таня должна приехать сегодня, потому что вечно идти мне на уступки и принимать вне очереди может оказаться чреватым для него. У меня не было выбора, но я не смогу объяснить это ей. Что бы я ни сделал, я буду плохим человеком в глазах женщины, которую так сильно любил.

— Ты предатель, Багрянский! — звонкий голос Дымки из прошлого снова врезается в уши, и я хочу прочистить их, чтобы не слышать ее слова.

— Дымка-а! Ты отняла у меня все! Так хотя бы выслушай теперь… Я просто хочу поговорить с тобой… Я не прошу тебя простить и вернуться… Прошу тебя, просто услышь меня!

— Уходи!

— Тогда скажи мне, что ты не любишь меня, Дымка… Скажи мне это, глядя в глаза.

— Я ненавижу тебя, Багрянский! Не-на-ви-жу!

Тогда она воткнула мне нож в спину, провернула его и ушла, оставляя кровоточащую рану в черной обгоревшей душе.

Я мотаю головой и отрешаюсь от всех воспоминаний. Теперь-то я знаю, почему Дымка так поступила со мной… Она потеряла нашего ребенка… Нашего малыша. Боль трепещется в груди, а я сажусь в машину и завожу мотор.

Если бы не болезнь дочери, я не появился бы больше в жизни Дымки, как она и просила… Я не стал бы вскрывать и без того не успевшие зажить раны в душах обоих из нас.

— А ты сильно болеешь? — спрашивает Ася.

— Ась, мы договаривались, что поболтаем с тобой в парке! Не стоит мучить тетю Таню вопросами! — пытаюсь успокоить дочь, хоть и радуюсь, что она хотя бы немного разговорилась.

Вчера она проспала весь день после того, как мы приехали из больницы, отказывалась от еды и совсем ничего не хотела.

— Нет… Не скажу, что сильно. Все в порядке! — отвечает Дымка и отводит взгляд в сторону окна.

— А я умираю… Папа говорит, что я не умру, но я знаю, что скоро улечу ангелочком на небеса.

Сердце сжимается, и я резко выворачиваю руль, чуть было не вылетел на встречку. Внутри все разрывается от противоречивых эмоций. Нужно было все отменить и заплатить врачу больше, чтобы он нашел еще одно окошко для нас.

Дурак!

Не следовало тащить с собой дочь.

Замечаю в зеркале заднего вида, что Дымка вытирает слезы со щек и выдавливает из себя улыбку.

— Нет, милая, ты не должна так думать… Знаешь, у тебя есть маленький ангел-хранитель… Он не позволит тебе погибнуть! Он ушел слишком рано, так и не успев повидать жизнь, но он не позволит уйти и тебе.

— Твой ребеночек? — спрашивает Ася, и меня разрывает.

Откуда ребенку знать о таких вещах?

Конечно же, Дымка посчитает, что это я научил Асю, но я никогда не посмел бы манипулировать собственной дочерью.

Щеки становятся влажными, и я едва могу следить за дорогой. Меня трясет как безумца. Нет. Совсем не время для таких разговоров.

Совсем не время.

— Да, солнышко! Мой ребеночек, — всхлипывает Таня, а Ася берет ее за руку.

— Не плачь только! Если я улечу на небеса, то обязательно пригляжу за ним! — шепчет Ася, а я понимаю, что еще немного, и я просто потеряю контроль над собой.

— Ась, давай лучше поговорим о предстоящей прогулке? Доктор разрешил тебе немного покататься на аттракционах. Уже решила, на какой пойдешь? — спрашиваю дрожащим голосом.

Дымка ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и смотрит с благодарностью, но меня не за что благодарить.

Я снова накосячил…

И мне не найти оправдание…

Потому что меня никто не захочет слышать.

Снова.

Мы подъезжаем к знакомому медицинскому центру, и я замечаю, как искажается лицо дочери от ужаса. Она знает, что здесь ничего хорошего ее не ждет, и мне больно от мысли, что ей придется снова оказаться в стенах здания, пропитанного разочарованиями. Надеюсь, что скоро наши мучения закончатся.

— Ася, давай проводим тетю Таню? Сегодня тебя доктор не станет осматривать, тебе нечего бояться… — пытаюсь успокоить малышку, повернувшись в ее сторону.

— Не надо меня провожать, просто скажи, к какому врачу идти и все! — мотает головой Таня.

Она хочет сбежать от нас — это видно по ее поведению, и я не могу осуждать ее. Спасибо хотя бы на том, что не отказала и приехала сюда, чтобы попытаться помочь Асе.

Я даже не спросил, как будет осуществляться забор стволовых клеток, и не должна ли Дымка остаться в больнице после этого. Переживаю и хочу лично поговорить с врачом, но вовремя вспоминаю, что у меня есть его личный номер телефона.

— Скажи администратору мою фамилию, и она проводит тебя. Она все знает.

Таня кивает и выходит из автомобиля, а я едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть следом за ней. Набираю номер врача, решив уточнить, как и что будет делаться, и не нужна ли Дымке поддержка.

— Андрей Семенович, это Багрянский… Я отправил Дым… ой, Таню, к вам. Скажите, насколько серьезна процедура забора стволовых клеток? Есть ли вероятность того, что Тане станет после нее плохо и придется остаться?

— Доброе утро! Ну что вы! Процедура безобидная, если только девушка не теряет сознание при виде крови. Мы возьмем ее кровь из вены и проверим все, что потребуется. Вам не о чем беспокоиться… Вы ведь сами уже проходили через это.

Проходил…

Но уже толком и не помню, через что именно и когда я проходил.

— Я понял. Спасибо.

— Вы, я так понимаю, приехали не с ней?

— Я приехал с дочерью, не хотелось бы тащить ее в больницу…

— Да, конечно, я понимаю вас… Ну тогда мы все сделаем быстро, вам не придется ждать.

Я благодарю врача и отключаю телефон. Какое-то время в машине стоит напряженная тишина, которую нарушает голос моей дочери.

— Папа, ты обидел тетю Таню?

— С чего ты взяла?

Я оборачиваюсь и с недоумением смотрю на Асю.

— Все улыбаются, когда разговаривают с тобой, а она грустит… — отвечает девочка и покачивает головкой, как фарфоровая балерина. Бледная и практически безжизненная.

Да… Я обидел Таню… Но я не хочу рассказывать это дочери. Ей ни к чему знать такие подробности.

— Скажем так, в прошлом у нас с ней было кое-что, из-за чего тетя Таня может обижаться на меня сейчас.

— Она красивая, папа! Тебе нужно извиниться и подарить ей цветочки! Все тетеньки любят цветочки.

— Правда? — я улыбаюсь, думая о том, что моя дочь чересчур смекалиста. Ее ждет большое будущее, после того, как мы справимся с заболеванием. А мы справимся с ним. Обязательно.

— Какой ты глупенький, папа! Конечно же! — посмеивается Ася.

Душу согревает улыбка, озарившая детское личико, и мне становится приятно от мысли, что Ася радуется хотя бы чему-то. Это Таня заставляет ее улыбаться. Как бы здорово было, если бы она согласилась поехать вместе с нами в парк… Вот только я не посмею даже попросить ее об этом.

Довольно скоро девушка появляется на пороге больницы и смотрит по сторонам. Она ждет кого-то другого? Дымка направляется к моей машине и садится в салон.

— Почему вы не уехали? Собирались ведь в парк… — хмурится она.

— А ты хочешь поехать с нами? — озвучивает мои мысли Ася, и я даже не знаю, благодарен я ей за это или нет… Не хотелось напрашиваться.

— С вами? — Дымка зло смотрит на меня.

Ну конечно! Снова считает, что злой Багрянский внушил дочери, как и что надо говорить… Я мотаю головой, пытаясь дать понять, что совсем не причастен и даже не намекал Асе, что мы можем прогуляться все вместе.

— Там аттракционы и большой медведь, который угощает всех сахарной ватой. Мне нельзя сладкое, но в парке папа позволяет немного сахарной ваты. Поедем с нами? Папа и тебе разрешит поесть вату! Или у тебя нет папы?

Дымка теряется, и я решаю взять ситуацию под свой контроль. Важно показать, что я не пытаюсь манипулировать дочерью, чтобы Дымка не собрала вещи и не сбежала домой первым же рейсом.

— Ась, тетя Таня уже взрослая, и ей совсем не интересны парки аттракционов… Давай, мы отвезем ее домой, а потом поедем гулять? Нам не стоит терять время, ведь тебе еще нужно успеть покушать перед приемом препаратов.

— Тетя Таня не против поехать в парк аттракционов! — вдруг заявляет Дымка, чем вводит меня в ступор, ведь я думал, что она хочет как можно быстрее сбежать из нашей компании. — Вот только мне еще нужно успеть заехать в магазин, чтобы купить продукты и постельное белье…

Она напряженно думает о чем-то.

— Я организую все. Тебе привезут все самое лучшее! — произношу с надеждой в голосе, не веря, что проведу немного времени с Дымкой после нашего расставания. И я надеюсь, что эта прогулка не будет похожа на войну, кипящую между нами.

— Спасибо, но мне ничего не нужно, Багрянский… Ладно, мы можем прокатиться и поесть сахарную вату. А потом отвезете меня домой и поедите отдыхать.

— Ура! Втроем будет веселее, — радуется Ася.

Моя дочь привыкла к нянькам, и я надеюсь, что ничего такого не случится, если она проведет немного времени вместе с Таней… Вряд ли она привяжется к той и будет тянуться к ней, как к матери, ведь она и мать никогда не видела.

Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда Ася появилась на свет.

— Что это такое, Багрянский? — противный визг разрезал барабанные перепонки, прорываясь сквозь темноту.

Я включил свет и сделал шаг вперед.

Аня сидела на стуле посреди комнаты, связанная по рукам и ногам. Ребята не позаботились о том, чтобы заклеить ей рот…

А зря.

— Вместо того чтобы встречать меня из роддома с цветами и воздушными шариками, ты приказываешь своим головорезам притащить меня сюда? — заверещала истеричка, глядя на меня так, словно я ей что-то должен.

— Ты пыталась убить собственного ребенка… — я достал пистолет и навел его на Аню. Медленно снял с предохранителя, устремляя взгляд на Гадюку, испортившую мою жизнь.

— Ты в своем уме? Она мешала мне спать своим ором… Я не просила приносить ее в палату… Я положила на нее подушку, чтобы не слышать вопли… Я не пыталась ее убить.

Палец дрожал, и я почти готов был нажать на спусковой крючок. Вот только пристально глядя на тварь, я видел в ней до боли знакомые черты любимой женщины, и рука не поднималась сделать это… В отголосках сознания бился голос Тани, молящей не трогать ее сестру. Я знал, что она никогда не простит меня, если узнает, что жизнь ее сестры оборвалась пулей, выпущенной из моего пистолета. Знал и то, что однажды дочь может узнать об этом и возненавидит меня… Я струсил.

— Тебе нет оправдания, знаешь ведь…

— Багрянский, отпусти меня…

— Отпущу… После того, как ты напишешь нотариально заверенный отказ от дочери…

— Да ты и нотариус умудрился сюда притащить? А ты предусмотрительный … — мерзко хихикнула Аня.

— Теперь уже да… — ответил я и пригласил своего нотариуса, в руках которого находились заранее подготовленные документы.