Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 34. Дымка

Демьян поднимается на ноги, когда врач что-то говорит ему, а на глаза мужчины наворачиваются слезы. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди. В висках с силой пульсирует кровь. Я замираю, опасаясь услышать самое страшное, когда мужчина отключает телефон и убирает его в карман.

— Дымка, он сказал, что они нашли донора.

Меня захлестывают чувства и вырываются из груди вместе со слезами и негромким рваным вскриком. Плевать, что обо мне думают окружающие в эту секунду. Подскакиваю на ноги и бросаюсь в объятия мужчины. Утопаю в них и начинаю рыдать.

— Я знала! Знала, что ее спасут! Наша маленькая девочка будет жить! — шепчу я. — Я люблю тебя, Демьян! Как же сильно я люблю тебя и ее.

По моим щекам градинами льются слезы, а мужчина крепко прижимает меня к себе и тяжело дышит.

Я не знаю, как им удалось найти донора, но уверена, что случилось чудо. Прижимаюсь к Демьяну, льну всем телом и плачу. Плачу от счастья. Наше чудо случилось! Мои мольбы были услышаны!

— Я ждал, когда ты скажешь эти слова, — шепчет Демьян мне на ухо. — Но сейчас нам нужно ехать в больницу. Ты с водителем или за рулем?

— С водителем.

Я понимаю, как неловко выглядят наши объятия со слезами в кафе, поэтому отстраняюсь от мужчины и выдавливаю виноватую улыбку, обводя взглядом окружающих.

— Врач сказал, что нам следует подписать какие-то бумаги и познакомиться с донором. Знаешь, а он сам пребывает в шоке, потому что даже не надеялся, что удача улыбнется нам.

Каким образом донора удалось найти?

Вероятность того, что Асе подошли стволовые клетки кого-то чужого, слишком мала.

Почему-то я думаю о Саиде.

Быть может, они с Анной не все рассказали нам?

Могло ли случиться так, что она родила от него ребенка, и он решил помочь спасти Асю?

Мысли кипят в голове, пока Демьян оплачивает наш завтрак.

Мы так и не успели прикоснуться к еде, но сейчас аппетита нет совершенно никакого, и я предлагаю официанту отдать наш заказ бездомным. Молодой человек улыбается и кивает. Раньше в этом кафе точно так делали, не знаю, изменилось ли это правило за прошедшие семь лет.

Мы с Демьяном садимся в машину, где задремавший водитель пытается прийти в себя и потирает глаза кулаками. Он извиняется, но видит улыбки на наших лицах и понимает, что мы не злимся. По сути, это его дело — чем заниматься в свободное время. Вряд ли его дремота как-то скажется на вождении. Мы с Демьяном переплетаем пальцы своих рук и ждем встречи с донором. Внутренности дрожат, а сердце часто-часто колотится в груди, порой сильными толчками ударяясь о ребра.

Как только водитель паркует машину около медицинского центра, мы с Демьяном вылетаем из салона и спешим встретиться с доктором. Он ждет нас в своем кабинете. В коридоре я вижу Виктора. Меня немного напрягает тот факт, что он сидит около кабинета лечащего врача Аси.

— Что ты тут делаешь? — спрашиваю я, хмуро глядя на мужчину.

Виктор поднимается на ноги и виновато опускает голову.

— Витя, ты сказал, что у тебя здесь дело… Ты ходишь в этот медицинский центр ради ребенка своих знакомых к врачу Аси? Что ты скрываешь? — спрашиваю я немного строгим голосом.

— Стойте! Будьте повежливее с нашим донором, клетки которого подходят маленькому ангелочку на девяносто восемь процентов, — вмешивается Андрей Семенович.

Мой рот приоткрывается, а глаза широко распахиваются от изумления.

Виктор — донор?

Но как такое может быть?

Мы с Демьяном молча переглядываемся.

— Это именно то, о чем я хотел поговорить с тобой, Таня, — немного дрогнувшим голосом говорит Виктор.

— Виктор подходит на девяносто восемь процентов, а я куда меньше… — вдруг говорить Демьян. — Что это значит? Ася мне неродная?

Виктор бледнеет, а я смотрю то на него, то на Демьяна, а потом медленно перевожу взгляд на врача, который лишь разводит руками.

Виктор спал с моей сестрой?

Но как же тесты ДНК, о которых мне рассказывал Демьян?

Вряд ли такое может быть…

Насколько мне известно, Анна всегда раздражала Виктора.

Я снова перевожу взгляд на своего друга детства.

— Вить, может, объяснишь нам, как такое может быть?

— Может, Тань, потому что ты моя сестра. Это та правда, из-за которой я был вынужден сбежать от тебя однажды.

Я покачиваюсь на месте и чувствую, как кончики ушей начинают гореть.

Виктор — мой брат?

Но как?

— Думаю, нам с тобой следует поговорить… Пока Демьян будет подписывать все документы, мы могли бы посидеть в местном буфете, — предлагает Виктор. — Или прогуляться.

Я смотрю на Демьяна, и он кивает. Не могу поверить, что Виктор мой брат. Все это время я считала, что он влюблен в меня, что вспомнил подростковые чувства, а он — мой брат! Он не пытался сделать меня своей женщиной, а заботился обо мне, как о сестре.

— Лучше прогуляться, а то в голове и без того стоит туман, — киваю я.

Мы с Виктором выходим на улицу, добираемся до скамьи, присаживаемся на нее, и я устремляю на мужчину пристальный взгляд.

— Я не думал даже, что подойду на роль донора, а когда на похоронах Анны ты сказала, что девочка совсем плохая, я решил рискнуть, ведь лучше узнать, что ты точно не подходишь, чем потом мучиться мыслями, что не спас ребенка. Не буду скрывать, что по большей части сделал это ради тебя. Вижу я, как ты любишь Демьяна и его дочь.

— Мою дочь, — перебиваю я. — Прости, что прерываю, но Ася моя дочь. Я полюбила ее как родную и сказала ей, что я ее мать. Я не хочу, чтобы когда-то она узнала, что Анна имеет хоть какое-то отношение к ней.

Виктор кивает.

— В общем, я не хотел обнадеживать тебя, поэтому пока боялся отвечать на твои звонки и сообщения, а сегодня пришел положительный результат. Я буду счастлив, если смогу спасти жизнь своей племянницы.

На губах Виктора появляется грустная улыбка.

— Как давно ты знаешь? И если ты мой брат, то получается, что ты рос в приемной семье?

— Нет… Мой отец и твоя мать… Они были вместе. Отец тогда был женатым человеком, но обо всем по порядку. Когда отцу стало известно, что я влюблен в тебя и всерьез намерен жениться на тебе, он подозвал меня к себе и сообщил, что должен серьезно поговорить. Он решил раскрыть передо мной свою душу. Я тогда боялся, и понимал, что не зря. Он рассказал, что твоя мать соблазнила его, у них случилась близость, но она заявила, что не хочет разрушать его семью и называть его отцом своих детей. Да и дети ей, судя по всем, не особо-то были нужны. Отец боялся, что моей маме станет известна правда об измене, просил меня не рушить их отношения, просил прощения за ошибку молодости, но он должен был сказать, чтобы я не сблизился со своей сестрой. Мне тогда было очень больно, Таня, ведь я на самом деле любил тебя и представлял в роли своей жены. Думал, какой большой дом мы построим, как будем помогать своим бабушкам. По этой причине я был вынужден уехать из деревни навсегда, даже не попрощавшись с тобой. Я не представлял, каково будет смотреть в глаза девочки, которую люблю, зная, что прощаюсь с ней навсегда, что не могу быть с ней вместе. Потихонечку подростковая влюбленность улеглась. Мне стало легче дышать, легче жить. Когда мы встретились с тобой снова, я чувствовал к тебе лишь заботу, хотел стать для тебя старшим братом и оберегать, чтобы больше никто не посмел тебя обидеть. Именно по этой причине я так сильно злился на то, что ты решила помочь Демьяну и снова сближаешься с ним. Мне казалось, что это неправильно, что так не должно быть… Потом стало раскрываться немало правды. Бабушка призналась, что хотела свести нас с тобой, поэтому когда Анна попросила подыграть ей, чтобы разлучить вас с Демьяном, она согласилась открыть водопровод в доме и позвонила тебе. Она не знала, что мы с тобой брат и сестра, не знает и теперь. Я не смог раскрыть перед ней тайну отца, решил, что это будет неправильно и несправедливо по отношении к нему, ведь обещал молчать. Когда случился пожар в вашем доме, я думал, что это тоже дело рук бабушки, боялся, что ты возненавидишь меня и хотел поскорее поговорить с тобой, потому что ты считала меня влюбленным неудачником. В итоге нам постоянно что-то мешало, и я не мог признаться тебе, раскрыть свою душу. Причастными к пожару оказались какие-то люди восточной внешности. Уж не знаю, кто они такие, но, наверное, именно те, что искали Анну и избавились от нее. Тогда я порадовался, что бабушка осознала свою ошибку и оставила попытки сблизить нас с тобой. А дальше ты уже все знаешь. Я сдал анализ, чтобы узнать, подхожу ли на роль донора Аси, и оказалось, что подхожу. Я не ожидал, если честно, что так будет, но все сложилось наилучшим образом. Уже скоро проведут пересадку, и я надеюсь, что девочка поправится.

Я кладу голову на плечо Виктора и смаргиваю слезы, покатившиеся из глаз.

У меня есть брат.

Мой брат.

Поверить только…

Я так страдала после предательства сестры, мечтала, чтобы у меня была заботливая сестра, но судьба подарила мне брата.

— Я так рада, что ты мой брат, ты даже не представляешь, — говорю я. — И не только из-за того, что ты станешь спасением для Аси, я просто всегда испытывала к тебе теплые чувства, но не понимала их, а теперь точно знаю: я люблю тебя как брата. И я очень рада, что теперь мы сможем общаться еще больше, наверстывая упущенное. А еще я непременно займусь устройством личной жизни моего брата, — всхлипываю я.

Виктор невесело посмеивается.

— Знаешь, с этим все будет куда сложнее, потому что не родилась еще та женщина, которая будет похожа на тебя.

Я бледнею и внимательно смотрю на Виктора.

— Да нет же… От моей подростковой влюбленности ничего не осталось, но я хочу, чтобы моя избранница была такая же искренняя, заботливая и любящая.

Я улыбаюсь и киваю.

— Поняла, позднее озвучишь свой список пожеланий подробнее.

Мы с Витей смеемся и переплетаем пальцы наших рук.