Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 29. Дымка

Я рада вернуться домой, где нас встречает маленькое теплое Солнышко с большим добрыми глазками и тут же ныряет в мои объятия. Так тепло и спокойно на душе становится, что все невзгоды моментально забываются, отступают на задний план.

— Папа обещал, что мы будем играть сегодня во дворе, но вы поздно вернулись. Я боялась, что вас обидел кто-то плохой! — говорит Ася, забираясь ко мне на колени.

— Не стоит беспокоиться за нас. С нами все будет хорошо, ведь твой папа самый надежный человек на свете, — шепчу я с улыбкой на губах и кошусь на Демьяна.

Мужчина находится на достаточно приличном расстоянии от нас, поэтому не слышит моих слов. Не знаю, хотела ли я, чтобы он услышал? В последнее время наши отношения и без того слишком быстро пересекли границу от ненависти до любви. И самое обидное, что ненависть была необоснованной… Если бы я раньше выслушала Демьяна, то всего этого не было бы. Но я не дала ему шанс. Жаль, что тогда я считала сестру, если не невинной овцой, то не настолько пропащей дрянью. Наверное, именно по этой причине я очень хорошо понимаю Саида: мы с ним оказались в одной луже, доверившись Анне.

Демьян напряженно говорит с кем-то по телефону, и я понимаю, что он обсуждает рабочие вопросы, поэтому мягко касаюсь его плеча, подойдя чуть ближе, и шепчу, что возьму Асю на себя, а он может пойти в кабинет.

Проведя немного времени с жизнерадостной малышкой, я укладываю ее спать. Мне нравится проводить время с девочкой, и я понимаю, что она стала мне как дочь. Возможно, именно такая дочь у меня и была бы, если… Мотаю головой и выгоняю все дурные воспоминания из головы.

Выскользнув из детской, я спешу в свою комнату. Встаю под теплейшие струи воды в душевой кабинете и немного расслабляюсь. Хотелось бы принять горячую ванну, но теперь уже это удовольствие мне недоступно, пока не родится малыш. На губах появляется улыбка от мысли, что совсем скоро у меня появится ребенок. Маленькая крошка. Однако я уверена, что не перестану любить Асю и считать девочку своей. Я буду любить детей одинаково и показывать на собственном примере, что такое любовь. Хочу, чтобы мои дети умели ценить и уважать друг друга, а не стали похожими на Анну.

Выйдя из душа и надев на обнаженное тело шелковый халат, я вспоминаю наш поцелуй с Демьяном. В отеле мы чуть было не зашли дальше, чем удалось. Поначалу я испугалась, не знала, как бы он отреагировал на мою настойчивость, но мужчина давал понять, что он совсем не против близости. Мелкие мурашки начинают бегать по коже, а я делаю глубокий вдох и решительно выхожу из комнаты. Мы совсем не маленькие дети, чтобы сбегать друг от друга и прятаться от собственных чувств и желаний. Мы оба хотим одного сейчас, я почему-то я уверена, что Демьян не спит в эту секунду, что ждет меня, рассчитывает на встречу. Может ли мне казаться это? Вряд ли… Я чувствую мужчину, несмотря на то, что между нами пролегала громадная пропасть. Наверное, сейчас я чувствую его даже сильнее, чем раньше. Наша связь только окрепла после пережитого, и теперь важно сохранить ее такой.

Приблизившись к двери в комнату мужчины, я какое-то время не могу отважиться постучать. От моей смелости и отваги не осталось практически ничего, вся она канула куда-то в бездну, стоило оказаться рядом. Сердце сжимается, и я стараюсь успокоить себя. Ничего плохого точно не случится.

Перед глазами снова появляется та устрашающая картина, — моя сестра верхом на любимом мужчине, — но я отгоняю этот кадр, стараясь не думать о плохом. Заставляю себя вспомнить хорошие мгновения, которые происходили в нашей с Демьяном жизни. Думаю о его нежных объятиях перед домом, о перепуганном взгляде, когда он залетел в номер отеля.

Заношу руку, но не стучу, а сразу открываю дверь. Демьян стоит около окна с кружкой кофе. На нем надеты домашние серые шорты и расстегнутая белоснежная рубашка. Волосы мужчины влажные после душа, и капельки воды стекают по обнаженному торсу, к которому взгляд буквально прилипает. Дыхание перехватывает, и я делаю шаг вперед.

— Дымка? Что-то случилось? — спрашивает Демьян чуть хрипящим голосом.

Сердце с силой бьется в груди, ударяется о ребра и начинает стучать в каком-то непонятном мне ритме, а я делаю еще и еще один шаг. Оказываюсь рядом с мужчиной и кладу руку ему на грудь. С губ Демьяна слетает негромкий рык, и он закусывает нижнюю губу, продолжая внимательно следить за мной.

— Ты уверена, что готова отпустить прошлое и шагнуть в будущее? — спрашивает мужчина, а его руки уже скользят по моей спине, обжигая сквозь ткань, заставляя содрогаться от мыслей, которые колотятся в голове со скоростью света.

— Да… Когда-то ведь это придется сделать, правда? — улыбаюсь я и тянусь к губам мужчины.

Моего мужчины.

Наши губы встречаются в волнительном трепетном поцелуе, от которого голова кружится еще сильнее. Я расслабляюсь в крепких мужских объятиях и позволяю себе отпустить все, что когда-то причинило такую сильную боль. Внутренние барьеры спадают, а уголки губ трогает улыбка.

— Люблю тебя, — шепчет Демьян мне на ухо, перед тем как кладет на кровать и тянет за поясок халата.

Проходит целая неделя, но мне кажется, что она пролетает, как одно короткое мгновение. Практически все время мы проводим, как самая настоящая семья. Демьян редко выезжает на работу: только для того, чтобы подписать необходимые документ и раздать распоряжения. Мы с мужчиной спим вместе, пусть наутро я ускользаю в свою комнату, чтобы пока не вызывать лишние вопросы у Аси или Юлии Сергеевны, хотя последняя определенно точно поняла, что происходит между нами с Демьяном. Мне даже показалось, что она успела порадоваться за нас. Женщина проводит не так много времени в особняке, потому что Ася все равно занята нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С каждым днем я замечаю, как Маленький Огонек начинает угасать, и это приносит сильнейшую боль. Я осознаю, что мы просто не успеем, не протянем до рождения ребенка. Если Асе будут так часто капать химию для поддержания, то к пересадке стволовых клеток у нее попросту не останется здоровых органов.

Наверное, я могла бы поехать в наш поселок, опросить всех соседей, если потребуется, и попытаться отыскать своего отца. Возможно, если он жив, то он последняя надежда для девочки. Вот только получится ли у меня сделать это? Вряд ли. Мне отчего-то кажется, что даже при сильном старании ничего не выйдет. Если бы кому-то что-то было известно, то мне уже рассказали бы. Бабушка говорила, что мама не называла ей имя отца ребенка, хранила его в строжайшем секрете. Бабушка даже думала, что это мамин начальник из фирмы, где та проходила стажировку. Вот только на догадках далеко не уехать, а время утекает, как вода сквозь пальцы. Невозможно остановить или замедлить его ход.

Сегодня Ася совсем вялая. Это не ускользает и от взгляда чуткого отца. Демьян сам не свой в течение всего дня. Он пытается улыбаться и делать вид, что все хорошо, словно не замечает ничего странного или необычного, но я вижу, как ему больно. Вижу, но никак не могу повлиять на него.

— Демьян, врач Аси пытается подобрать для нее костный мозг? — спрашиваю, войдя в кабинет мужчины, куда он ушел сразу после обеда, чтобы немного передохнуть.

— Да. Каждый день перебирают уйму доноров, но ничего. Сомневаюсь, что существует такой. Все это из-за того препарата… Если бы его не было в моей крови, то ДНК Аси не нарушилось бы. Она родилась бы здоровой. — Демьян замолкает и обхватывает подбородок большим и указательным пальцами. — Ася вообще не родилась бы в таком случае. В общем, все сложно, и я не могу избавиться от мысли, что я виноват в страданиях дочери, хоть где-то в уме понимаю, осознаю, что моей вины тут нет. Или есть? Я запутался, Дымка.

Я приближаюсь к мужчине и обнимаю его. От него приятно пахнет ягодным десертом, и я невесомо касаюсь его губ своими.

— Все будет хорошо, — шепчу я.

Такая обыденная и глупая фраза.

Будет ли?

И когда наступит то самое «будет»?

Я так часто твержу эту фразу в последнее время, Демьян тоже, но мы оба понимаем, что надежда становится все призрачнее и отдаляется от нас.

— Спасибо за то, что ты рядом со мной… Рядом с нами, — полушепотом говорит Демьян и нежно целует меня в висок.

В это мгновение я понимаю его чувства, но если кто-то и виновен в болезни Аси, так это я. Это я не смогла держать язык за зубами и растрепала сестре все секреты. Мне следовало молчать, но я доверяла ей, не думала, что она предаст. Вот только как я могла рассчитывать на кого-то, если сама не смогла промолчать и выдала чужую тайну? Если Ася умрет, то ее смерть будет на моей совести.

Ощутив острое желание оказаться рядом с малышкой, я оставляю Демьяна и иду в детскую, где Ася планировала построить кукольный дворец.

— Мама, посмотри, что я уже сделала! — восхищенно говорит Ася и испуганно широко распахивает глазки, прикрывая рот руками.

На глаза тут же наворачиваются слезы.

«Мама»…

Эта девочка назвала меня «мама».

Я не чувствую удары собственного сердца и не понимаю, как оказываюсь рядом с ней. Сажусь на пол рядом с малышкой и обнимаю ее, крепко прижав к себе. Не знаю, что руководит мной в тот момент, и как отреагирует Демьян на то, что я хочу сделать дальше, но я заглядываю в глаза девочки и улыбаюсь.

— Настало время рассказать тебе правду, милая…

— Правду?

Ася удивленно хмурит лобик, и на нем появляются глубокие складочки.

— Я твоя мама, Ася… — я осознаю всю свою ответственность за сказанное и прекрасно понимаю, что пути назад не будет, но я хочу стать ее мамой. Я только убедилась в этом, когда малышка обратилась ко мне. — Понимаешь, долгое время я не могла быть с тобой, а потом боялась признаться. Милая моя, я тебя не оставлю Больше никогда не оставлю.

— Мама! — восклицает Ася и крепко сжимает мою шею ручонками, а я плачу вместе с ней.

Ну вот и все. Нет пути обратно, и у Ани не будет шанса назваться матерью этой малышки. Теперь у нее есть мать, которая будет биться за своего ребенка. Жмурюсь, смаргивая слезы, и прижимаю девочку к себе. Мы есть друг у друга — разве может кто-то помешать нам теперь? Никакие болезни не сравнятся по силе с нашей любовью. Мы все победим, переступим через все преграды. И будем счастливы.

Ася начинает кашлять, и я испуганно отрываюсь от нее, чтобы убедиться, что все в порядке, но понимаю, что она просто поперхнулась слезами, и вытираю ее влажные щечки.

— Больше никто не отнимет нас друг у друга. Я тебе обещаю! — шепчу я и целую Асю в щечку.

Моя дочка.

Не Анина, она не достойна быть матерью.

Моя.