Спаси мою дочь, бывшая!

Глава 26. Демьян

Утром Игорь присылает мне ссылку на новость о том, что нашего «похитителя» казнили, дополняя ее фотографиями, которые сделал со своего летательного аппарата. Расправа оказалась на самом деле жестокой, потому что мужчину распяли в прямом смысле этого слова. Кроме того, видно было по его изможденному телу, что перед убийством его долго пытали.

Тошнота подкатывает к горлу, но за свою жизнь я успел повидать и не такое, потому стараюсь реагировать спокойно.

Анна не соврала — ее преданного пса убили, и теперь расправа ожидала ее саму.

Было ли мне жаль ее?

Нет.

После того, как она заявила, что не станет помогать собственной дочери, после того, как чуть было не убила ее, я сам хотел совершить эту жестокую расправу и в глубине души порадовался даже, что у Анны есть страшный враг, который сделает все, чтобы избавиться от нее. Наверное, это было слишком жестоко с моей стороны, я должен был включить человеческие чувства, но можно ли испытывать их к человеку, которому плевать на всех вокруг себя? Мне не было дела до Анны. Каждый день гибнут невинные люди, и их мне было жаль, но не ее. Она лишила двоих детей возможности родиться своими интригами. Разве может она теперь ждать что-то хорошее?

Мы с Дымкой едем в больницу. Почему-то в молчании. Раньше мы говорили без умолку, но теперь многое изменилось. Я чувствую себя виновным в том, что все стало совсем иным. Теперь у меня есть дочь, и Таня станет женой мужчины, как это там модно говорить? С прицепом?

Негромко посмеиваюсь своим мыслям, потому что уж слишком забегаю вперед, и Дымка не планирует пока становиться моей женой. Если это и случится когда-то, то не уверен, что скоро.

— Анна больше не звонила мне… Как ты думаешь, Саид уже мог найти ее? — прерывает молчание Дымка.

Меня немного раздражает то, что она начинает говорить о своей сестре, а не о чем-то другом, но я сдерживаю эмоции, ведь я тоже думал о прошлом и об этой дряни.

— Я не знаю. Тебя так сильно беспокоит это? Если с твоей сестрой что-то случится, не отразится ли это на твоем состоянии?

Дымка поджимает губы. Молчит. Неужели, это может повлиять на нее? Мне становится больно от мысли, что она снова потеряет ребенка, если увидит в новостях заголовки о девушке, которую жестоко растерзали, а в том, что Саид будет жесток, я даже не сомневался. Я знать не знал этого мужчину, но в данном случае поддерживал. Анна лишила его ребенка шанса на жизнь, и он будет мстить ей.

— Если все так, то я могу побеспокоиться о ее безопасности, но ты сама понимаешь, что это будет много стоить, ведь непросто переступить через все, что она сделала нам.

— Она лишила того мужчину ребенка… Я не имею права вмешиваться в их разборки. Когда Анна делала это, она не думала головой, поэтому я не знаю. Мне жаль ее, но я не хочу вмешиваться и как-то спасать ее. Спасение утопающего дело рук самого утопающего.

Я понимаю, что Дымка пытается утешить себя, но в глубине души она остается все той же девочкой, которая готова была в омут с головой броситься, чтобы помочь своей сестре. Она и мне помогла, несмотря на то, что ненавидела всем сердцем и винила в потере ребенка. Сердце ударяется где-то в районе горла, и я думаю, но ни одна дельная мысль не приходит в голову.

Мы подъезжаем, и я веду Дымку в медицинский центр, опасливо озираясь по сторонам. Следует усилить охрану, потому что творящееся в голове Саида никто не знает. Вдруг он решит выйти на меня, как на «мужа» Анны. Или найдет Дымку? От последней мысли мне становится ужасно страшно. Я не могу потерять любимую женщину и нашего малыша. Пока Дымка сдает все необходимые анализы, я звоню своему СБ-шнику и прошу усилить охрану.

— Мы не знаем, с чем имеем дело, поэтому я хочу, чтобы ребята были начеку. Важно следить за всем: за домом, за машинами, чтобы никто не подобрался и близко.

— Будет сделано, шеф! — соглашается мужчина.

Вот только меня почему-то не покидает дурное предчувствие. Мне кажется, что Саид слишком близко, словно он тенью держится за моей спиной и угрожающе нависает, предупреждая, что месть его будет жестока.

Сжимаю руки в кулаки и звоню Игорю. У меня давно не было столь сильного плохого предчувствия, которое сводит с ума сейчас.

— Не известно ничего о тех, кто совершил расправу?

— Не-а! — парень что-то жует, и меня немного раздражает это. — Ну как сказать… В общем, по камерам я смог найти троих. Темная тонированная машина без номеров, конечно же. Мерс. Отследить я его никак не смогу. Да и лица этих троих, которые повязали нашего недоделанного похитителя, не разглядеть, потому что темно было, а они в масках. В общем, зацепок никаких. Единственное, что я смог увидеть с камеры своего дрона — лицо мужика в костюме, вышедшего из гелика со стволом в руках. Немного размыто, но я сейчас скину вам на телефон, посмотрите.

— Спасибо, Игорь!

Отключаю телефон и перевожу кругленькую сумму на счет парня, отблагодарив его за помощь, а когда он присылает фотографию, то я долгое время залипаю на ней взглядом, уверенный в том, что где-то видел этого мужчину совсем недавно.

Где?

Возможно, это включилась моя паранойя, или…

Дымка!

Подскакиваю на ноги и мчусь в кабинет, куда ее увели, уверенный в том, что этот мужчина, одетый в белый халат, проходил мимо меня с какой-то презрительной усмешкой на губах.

Я залетаю в кабинет, куда должны были отвести Дымку, но ее там нет. Открываю двери практически в каждый, поднимая на ноги персонал, но ее нет нигде. Следовало заходить везде вместе с ней. Бегу к стойке администратора и поднимаю шум. Как человек мог пропасть из охраняемого учреждения, где всюду натыканы камеры? Куда они дели ее, и где мне теперь искать? Все конечности сводит судорогой от мыслей, что будет дальше, и как поступит этот псих, если считает, что Таня и Анна одно лицо? Меня тошнит, и я едва соображаю, что происходит от сильнейшего выброса адреналина в кровь.

Охрана пытается успокоить меня, и я понимаю, что я разбуянился, но я готов каждого из них припечатать к стене, прибить к чертовой матери.

— Где моя жена? — рычу я, хватая за грудки врача, ведущего беременность Дымки.

Он лишь разводит плечами, бормочет что-то нечленораздельное себе под нос, говорит, что совсем ничего не понимает, и они во всем разберутся. Вот только я прекрасно знаю, что даже секунда промедления может негативно отразиться на состоянии Дымки.

Голова начинает гудеть — чертово сотрясение так не вовремя напоминает о себе, а еще и панические атаки. Кажется, их у меня лет восемь точно не было, и вот снова. Ни с чем не спутаю это проклятое ощущение, потому что начинаю задыхаться. Мне становится ужасно плохо, но я борюсь с этим состоянием, потому что не могу расслабиться ради Дымки.

Пока охрана медицинского центра проверяет камеры, я звоню Игорю. Если кто-то и сможет помочь мне, то только он. Пусть взламывает все городские камеры, если потребуется, но найдет мне тачку Саида. Мне важно успеть вовремя, а последствия этого вмешательства буду разгребать потом.

— К сожалению, мы ничего не понимаем. Кто-то заглушил работу всех камер, и они ничего не записывали! — блеет, как овца, администратор.

— Плевать я хотел на ваши ошибки! Если с моей женой что-то случится, я убью всех вас, каждого по отдельности! — кричу я.

Врач вызывает полицию, рассчитывая, что они помогут, но я точно знаю, что они не найдут его. Саида не так-то просто обнаружить. Он хитер, как змея и слишком осторожен. Наверняка он привык делать все тихо, сразу же заметая за собой следы.

Сажусь в машину и снова набираю номер Игоря. Знаю, что он не волшебник, но мне важно хотя бы знать, что он ищет, пытается отыскать мою Дымку.

— Игорь, ну что там?

— Я уже открыл несколько камер и могу проследить траекторию движения автомобиля нашего «З».

— «З»? — переспрашиваю я.

— Злодея, это условное обозначение, не обращайте внимания. В общем, я делаю все, чтобы отследить его, вам не стоит беспокоиться, он далеко не уйдет от меня.

— Тогда веди меня, Игорь! Я поеду по следу.

— Уверены, что хотите ехать туда? У вас нет бронежилета. Возможно, мне стоит связаться с вашей группой спасения?

— Да какая к дьяволу группа спасения? Пока я буду связываться с ними, этот придурок может навредить Дымке.

— О! У вас тоже есть условные обозначения.

Парень болтает попусту, и я начинаю злиться на него, но держусь из последних сил. Он — моя единственная надежда в эту секунду.

— Дьвольщина! Д… Д… Д…. Дьявольщина! — ругается в трубку Игорь.

У меня все внутри холодеет. Паренек ругается не просто так. Что случилось? В любом случае мне страшно услышать новость, какой бы она ни была.

— Игорь, пожалуйста, скажи, что ты просто пролил кофе на клавиатуру?

Сил выдерживать самообладание не хватает, и я готов взорваться, разразиться тирадой возмущений.

— Хуже… Я потерял их. Камеры стали отключаться, словно кто-то понял, что за ними следят. Простите, но я ничего не могу поделать. Пытаюсь смотреть наперед, но ничего… Я потерял его.

Ком застревает в горле, и дышать становится практически невозможно. Я понимаю, что нужно предпринимать что-то срочное, но теряюсь, и паническая атака предательски захлестывает меня. Сложно сопротивляться этим неприятным ощущениям. Я успеваю сбросить звонок и набрать своего знакомого копа. Прошу его тормозить все мерседесы без номеров, а потом теряю возможность сопротивляться и начинаю медленно отключаться.

Прихожу в себя, только когда на меня брызгают холодную воду. Полицейские испуганно смотрят на меня. Выскакиваю из машины и пытаюсь душу из них вытрясти, только бы сказали, как моя Дымка, удалось ли что-то узнать. Сколько я находился без сознания? Страх сковывает каждую клеточку тела. Больше никогда не отпущу ее от себя ни на шаг, если смогу вернуть живой и здоровой, а если нет…

Мне не хочется думать о самом плохом, но не дай Бог с ней что-то случится…

Я найду Саида, разорву его на части, а потом найду Анну… Моя расправа с этой Змеей будет жестокой… Ей бы молить богов, чтобы на ее пути попался Саид, а не я… Я буду терзать ее, мучить за все, что она сотворила…

Понимаю, что стал чересчур жестоким и начал терять связь с человечностью, но в тех обстоятельствах, в которые меня буквально засунула проклятая жизнь, невозможно поступить иначе.

— Что вам стало известно? — холодно спрашиваю я.

— Да пока ничего особенного… Мы думали, что вы расскажите, где искать! — отвечает жирный боров в форме, и я злюсь на него.

Никогда не имел ничего против полицейских, если они не зажравшиеся лентяи, которые не хотят работать, но любят получать взятки. Этот был именно такой.

Кошусь на экран телефона и замечаю, что Игорь успел позвонить мне с десяток раз. Неужели случилось что-то? Неужели я не успел?