Специализация: Клоун

Глава 8

— Кухня, сок и омлет. Компьютер, проверить почту, — мои приказы были сиюминутно приняты к действию.

Роботы спешили угодить мне. Минуту спустя, на кухне уже начинал скворчать мой завтрак.

- У вас девятнадцать новых сообщений, — уведомил меня компьютер.

- Удалить спам и системные уведомления. Что осталось?

- У вас четыре новых сообщения, — выдал профильтрованную информацию компьютер.

- Читай, — скомандовал я, отправляясь в туалет.

- Добрый день, Антон. Интересует ваше иллюзионное шоу. У нас намечается мероприятие, посвященное открытию четвёртого…

- Стоп! Отметь как непрочитанное и перешли копию на почту Постникову Александру и Корнилову Глебу.

Мне не хотелось вдаваться в детали предстоящего заказа, к тому же Сашке и Глебу были обещаны хорошие проценты за самостоятельность в решении командных задач. Следующее сообщение также было запросом от праздничной конторы, с которой я и моя команда поддерживали тёплые отношения. Не смотря на то, что письмо начиналось с просьбы о предоставлении скидки на наши услуги, я положительно воспринял тот факт, что, моё отстранение от дел, не привело к уменьшению работы. Заказы небыстрым, но надёжным потоком стремятся в мой карман.

Пока я принимал душ, компьютер зачитал мне содержание третьего письма. Это было подтверждение о приёме на работу с перечислением моих должностных обязанностей, льгот и порядка начисления заработной платы. Далее следовал устав корпорации и историческая справка о курсе компании, её позициях на мировом рынке в сфере развлечения.

Когда я встретился со своим завтраком, компьютер «распечатал» последнее сообщение. Это был счёт. До конца недели мне было необходимо погасить долг по алиментам.

Я снова вспомнил о дочери.

Каждый месяц я переводил деньги бывшей жене, даже не задумываясь о том, как живёт моя дочка, что делает, о чём думает. Для меня оплата этого счёта ни чем не отличалась от любого другого.

За электричество. За воду. За дочку.

Меня передёрнуло от этой мысли и будто инеем затянуло позвонки. Я не мог просто пережить эти чувства. Я хотел встречи с дочерью. Она была мне нужна. Я вспомнил весь набор киношных фраз про то, что «столько лет не вспоминал — теперь вспомнил», «то же мне, папаша выискался», «не поздно собрался исправлять ошибки молодости» и другие избитые клеше. Я был готов услышать и любые другие, более жёсткие и честные, чем эти слова.

Но я не видел другого варианта как поступить.

- Компьютер, включай поиск. Интересуют базы данных, социальные сети, архивная документация.

- Что вводить в поисковой строке? — услужливо поинтересовался компьютер.

- Горшенёва Маргарита Антоновна

- Всего около сорока тысяч запросов. Нужны дополнительные фильтры.

Как биологическому отцу, мне было не сложно осуществить поиск. Как минимум, потому что я знал дату дня рождения. Однако, после фильтрации данных, результат был не велик.

Маргарита сейчас жила в Петербурге. Несколько фото, на которых она была отмечена, давали понять, что живёт она самостоятельно в съемной квартире или у кого-то из родственников по линии своей матери. Информации о постоянной работе не было.

- Как определить, встречается ли она с кем-то? — обратился я к компьютеру.

- Информация не точная. Блоги и социальные сети не дают ответа.

- Спасибо, — безразлично проговорил я.

Сам не знаю, зачем мне нужна была эта информация. Как бы я ею воспользовался? Не знаю, зачем вообще я что-либо искал в сети. Как бы то ни было, информация о том, что Риты нет в городе, меня охладила. Я стал задавать себе вопросы. Жалить ими самого себя. Зачем мне всё это? Чего я добиваюсь?

- Тук-тук-тук! — раздался из коридора знакомый женский голос. — Кто в теремочке живёт?

Я в ручную закрыл все вкладки на рабочем столе, не прибегая к голосовому управлению. Открыл окно аудио-проигрывателя и дважды кликнул плэйлист. Из динамиков донёсся гитарный перебор, малопопулярная уральская рок-группа зачинала одну из самых романтических песен своего репертуара.

- Привет, Юля, — поздоровался я, когда девушка вошла в комнату.

- Даже не встречаешь. Отвлекаю? — томным голосом, насыщенным театральными нотками, произнесла Юля, укладывая тоненькую курточку на подлокотник кресла.

- Просто ты появилась неожиданно, я не успел перезагрузиться. Рад тебя видеть.

Мы поцеловались в губы и я автоматически положил свои ладони ей на бёдра, будто приглашая на школьный медляк. Мне с трудом удалось скрыть радость того, что я обнаружил — под юбкой прощупывались застёжки от подвязок. В визите Юли начинали прослеживаться конкретные цели.

- Я соскучилась.

- Очень?

- Ага. — Глазки Юли открылись широко-широко, разглядывая меня снизу вверх. — Так спешила к тебе, что даже трусики забыла надеть.

Атаковать она умела всегда, но сегодня вела себя особенно беспринципно и дерзко. Наши встречи в последнее время происходили редко. Всегда носили кратковременный характер, так как Юля была замужем. Я, конечно, знал об этом. Никогда я не слышал от неё раскаяний за своё поведение, никогда она не снимала обручальное кольцо и не стеснялась говорить при мне с ним по телефону. Между нами не было отношений. Это был просто секс. Мы подходили друг другу в эмоциональном плане. Лёгкость в общении и лёгкость в пастели стали залогом нашей дружбы. Если её можно было так назвать.

Например, ей нравилось наряжаться для наших встреч. Она могла предстать в красивом кружевном белье, ужасно не удобном, но при том очень грамотно расставляющим нужные акценты. Где надо прибавляя или наоборот, аккуратно скрывая. После свидания, она оставляла это бельё у меня в качестве боевого трофея. Видимо, с собою у неё был запасной набор. Не знаю. Из ванной комнаты она всегда выходила уже одетая, причёсанная и с поправленным макияжем. Она профи.

История наших встреч была невероятной и в то же время, как мне всегда казалось, очень правильной. Человек желающий получать каждый раз идеальный секс, обязательно встанет на нашу сторону. Мы воплощали друг с другом все мечты и желания. Пробовали новое и изучали свои ощущения. Кроме секса нас больше ничего не связывало, а потому отдавали себя ему без остатка. Для нас пастель была не естественной потребностью, не рутиной, не обязательным ритуалом для пары. Это был театр, настоящее шоу. Возможно, я себя обманываю. Наверное, это навязчивая идея и я зря придаю столько значения обычной физиологии. Меня устраивает такой самообман.

Я думал, что замужние женщины в пастели особенно изобретательны и страстны. Сомневаюсь. Дело совсем не в том — замужем она или нет. Всё зависит только от того, что именно ты хочешь получить.

Познакомились мы при весьма занятных обстоятельствах. Я работал ведущим на Юлиной свадьбе. Я бы не стал говорить о том, что мы понравились друг другу прямо в банкетном зале. Тем более не стал бы врать, что мы предались греховным утехам в кулуарах ресторана, отняв право первого брачного соития у мужа. Такого не было. Через пару лет её пребывания в браке мы списались по почте. Она хотела пригласить меня провести юбилей её мамы. Назначенная дата в моём календаре была занята, я не мог оказать услугу. Но мы разговорились как старые знакомые и договорились до того, что теперь имели.

- Чем сейчас занимаешься? — спросила Юля, раскрыв мою ладонь, чтобы изучить пальчиком каждую линию на моей руке.

Она не спешила покинуть мою квартиру, видимо время не торопило. Набросив тонкую простыню на наши разгоряченные тела, мы лежали прижавшись друг к другу.

- Играю по сетке в компьютерную игру.

- Детство заиграло? — её ладошка заскользила по моему телу, недвусмысленно остановившись на ягодице.

- Это моя новая работа.

- А как же твой шоу-бизнес?

- Мой, — повторил я. — Мой шоу-бизнес ни куда не денется. Нужно красить жизнь разными красками.

- Согласна, — томно произнесла Юля и болезненно сжала пальцы на моей ягодице.

Мы поцеловались. Одним ловким движением она уложила меня на спину и села мне на живот. Я аккуратно положил ладони на её небольшие упругие груди.

- Почему мужчины за сорок превращаются в детей и все поголовно начинают играть в видеоигры?

- Их разочаровывает реальная жизнь, они ищут новых впечатлений в виртуальном мире.

- Тебе тоже не хватает реальных впечатлений? — произнесла Юля, плавно изогнувшись змейкой и опустившись на мой торс. Её длинные тёмные волосы скатились по плечам и щекотно коснулись моих боков.

Наши отношения не предполагали обмен комплиментами. Пожалуй, это было единственное, в чём мы ограничивали друг друга. Нарочито не признавая достоинств друг друга.

- И мне, — сухо и спокойно проговорил я.

Сделать это было сложно, так как Юленька заходила на очередной вираж. Её тело покачивалось вперёд-назад, губы жарко целовали моё тело, раскинувшиеся волосы, тёмной вуалью скрывали её движения, преумножая все мои ощущения.

В занятии любовью при дневном свете было своё очарование. Идеальнее всего здесь подошло бы слово — честность. Никто не врал и не лицемерил, получал то — чего желал и мог дарить другому то — что тот попросит.

Снимая чулок со спинки стула, я поинтересовался планами Юли. Оказалось, что сегодня у неё на работе выходной. Остаток дня она планировала провести в блуждании по магазинам с лучшей подругой.

- Как называется твоя игра?

- «Племена». Ты решила перейти на тёмную сторону? Кинуть ссылку?

- Не думаю. Но кое-какие соображения на этот счёт имеются.

Юля была единственным человеком, кто беспрепятственно мог попадать в мою квартиру. Система безопасности на двери квартиры сканировала каждого и обязательно оповещала меня о появлении незнакомца или человека, который есть в базе данных, но открывалась дверь только перед Юлей.

Пару раз случались неудобные ситуации, когда она приходила в тот момент, когда я был не один. Юля без лишних вопросов ретировалась, но вот мне предстояло объяснять новой пассии что-то фантастическое, представляя Юлю то прислугой, то сестрой и даже видением, которого не было на самом деле. Подводил к двери и доказывал, что ни кто не смог бы проникнуть в квартиру без моего ведома.

При всей неправильности наших отношений. В них было то, чем мечтают обладать многие, но не имеют по ряду причин. Главная из этих причин — нормальность. Наши встречи и наше общение ни в коем случае нельзя было назвать нормальными.

От лица Юли говорить не буду, но в своих ощущениях уверен.

Несмотря на беспорядочные связи, то длинные, то короткие, после расставания с супругой мне было очень одиноко. И я желал быть нужным. Мне хотелось верить, я нужен Юле. Оставаясь свободным, я был нужен и знал, что меня принимают таким, какой я есть. Это дорогого стоило. Ради этого стоило рисковать и репутацией и здоровьем, каждый раз испытывая неловкость, во время телефонных разговоров моей любовницы со своим мужем.

Юля никогда не пользовалась своим положением передо мною. Она, как и её супруг занимали высокие должности городских чиновников и в какой-то мере действительно могли повлиять на мою работу. Но, я зря повёл разговор в таком русле, ничего подобного не было. Юля вообще никогда не показывала передо мною свою высокую квалификацию, не хвастала своими достижениями. Все наши поездки и встречи в ресторанах оплачивал я. Она даже не предлагала мне роль альфонса — мальчика при богатой девочке.

Её позиция в наших отношениях была однозначной: я — главный, она — послушная.

Однажды я видел её на работе. Это была совершенно другая женщина. В её словах звучала уверенность, звучала непоколебимость, стойкость. Со мною она никогда не вела себя так. Со мною она была женщиной, которая принимает мою позицию как правильную, не комментируя и поправляя. Если ошибался я, тогда она на равных помогала преодолеть ситуацию. Опять же, без критики и эмоций.

Просто она понимала, что в таком ритме ей самой будет проще существовать. Она ощущала спокойствие. Встречи со мною — отдых для неё. Зачем на отдыхе напрягать себя и других. Отдыхать на отдыхе надо.

За те два года, что продолжался наш любовный роман, я понял, что она стала моей опорой. Благодаря ей, я стал менять мир вокруг себя. Перед самим собою мне не было необходимости совершенствоваться, ставить новые цели, ломать непреодолимые препятствия. С тех пор как появилась Юля, у меня возникла потребность нести пользу, появилось место подвигу. Я не говорю о том, что это было бахвальство только чтобы похвастаться перед любовницей. Не было цели перещеголять её мужа. Просто я понимал, что она нужна мне, а для этого нужно быть интересным постоянно.

Но оставалось очень странное, очень сложно диагностируемое чувство. Мне хотелось, чтобы на месте Юли была моя бывшая жена. Не так, чтобы Юля стала моей новой женой, а именно бывшая, с качествами Юли. Я много думал об этом. Я не мог вспомнить чего-то глобального, что могло меня поссорить с бывшей. Что-то мелкое и неуловимое, не доступное воспоминаниям. Осталось только хорошее.

Хотя, не буду себя обманывать, были упрёки. И если жена была не довольна сервисом обслуживания в ресторане, я сразу начинал думать, что это я виноват. Не знаю, откуда это бралось во мне, но именно это чувство никак не возможно было вывести из организма. Не исключено, что я сам перемудрил, переоценил и не верно истолковал те эмоции и то, что составляло мою жизнь в браке. Сам всё разрушил. Потом пришла гордость, которая не позволила, остановить её. А ведь тогда всё ещё можно было исправить. Схватить за попу, прижать к себе и не отпускать, как бы ни рвалась. Ей никогда не удавалось выбраться из такого захвата.

Чего-то не хватило. Как в хорошем блюде, к которому забыли подать соус и листочки мяты.

Сложно признавать свои слабости, но я всегда нуждался в ком-то рядом.

Чтобы мужчина стал всем, чем он может стать и даже больше, самый верный и единственный способ — принять его таким, какой он есть. Если женщина показывает, каким ему надо стать, что-то советует, критикует, то шансов, что он станет лучше, и что они останутся вместе, практически нет… Как-то так. Наверное.

Перебирая эти мысли в голове, я обнаружил своё самое уязвимое место — эго. Если меня не принимали, каков я есть, если во мне пробуждались чувства о том, что я не нужен, я уходил от проблемы, чтобы не замкнуться в себе.

Касательно моей работы ведущим праздничных мероприятий так и вышло. Я не знаменитость, чтобы принимать меня таким, какой есть, поэтому каждый заказчик говорил, каким я должен быть. Каким он меня видит. А я этого не принимал. Я говорил, что я делаю и как, а если заказчика это не устраивало, я отказывался работать и уходил. В конечном счёте это привело к биполярности. Когда моя фамилия звучала по сарафанному радио, обычно существовало два мнения. Первое, с Антоном не работайте — себе на уме, ни кого не слушает, делает только так, как сам себе придумал. Второе, он то, что надо — ни каких шаблонов, только эксклюзив и инновация. Настоящий изобретатель. Последние пару слов я приукрасил, но смысл передал верно.

Внимательно следя за тем, как Юля одевается, я поступал бесчестно, вспоминая бывшую жену. Если бы жена принимала меня чуточку внимательнее, если бы ставила мои интересы чуть выше своих, если бы… Даже слушать себя противно. Сам виноват.

Желание быть свободным пересилило любые другие. И ладно бы ушёл к другой. Ушёл в никуда. Тогда то и началась непримиримая противоречивая борьба потребностей: быть нужными, и при этом свободными.

Ушёл от того, чтобы жена говорила, что мне нужно делать. Я не любил, когда она меня заставляла, вынуждала, лишала свободы самому принять решение ей помочь. Я хотел делать всё по собственной воле. Жена же в этом видела нежелание действовать сообща, нежелание участвовать в семейных делах.

- Ты где? — Спросила Юля, застёгивая лифчик на два крохотных крючка, смыкающих обе чашечки на груди.

«Какая же у неё маленькая грудь», — думал я, игнорируя её вопрос и вспоминая аккуратную эффектную грудь своей бывшей.

- Там куда ты смотришь — не на что смотреть, — прервала размышления Юля, — ты не отвезёшь меня? По дороге к тебе, пришлось бросить машину у вокзала.

- Конечно. Минутку. — С этими словами я встал с пастели.

Юля, максимально переигрывая, отставила ножку назад, выгнувшись всем телом, чтобы показать свои формы в выгодном свете и отправила в моём направлении воздушный поцелуй.