Справедливая гордыня

Глава 8

Желание расцеловать свинью — это очень странная штука. Стоишь такой, глазками хлопаешь, бровки домиком сложил, руки трясутся… самопроизвольно. И думаешь «как обнять». И слезы капают… прямо на доспех. Девчонки вон тоже стоят, теребят в руках всё подряд, сейчас точно навзрыд скажут. Ну и свинья, конечно же, напротив, метрах в двадцати.

Животное было прекрасно во всех смыслах. Розовенькая чистая свинка в комбинезончике, стоящая на задних копытцах, трогательно моргающая черными блестящими глазками, высотой едва ли с метр. Просто прелесть. Ну только нас, взирающих на это существо большими влажными глазами (они были даже у Виталика), совершенно не трогали в данный момент физические, моральные и интеллектуальные качества этой хрюшки. Мы были слишком рады факту её наличия!

Побег от разбуженного подземного дракона был только началом нашего захватывающего, но отнюдь не добровольного приключения. От разъяренной твари мы драпали куда дольше, чем от набиравшего силу и сияние портала просто по той причине, что хренов портал не ревёт как тридцать три слона и не лязгает огромными зубищами у твоей задницы! Уровень? Бой? Да, наверное, мы могли бы его победить, только вот уровень совсем не играет роли, когда речь идёт о массе, весе и прочих физических величинах! Бой с этой чешуйчатой бескрылой сволочью вполне мог вызвать обвал в пещере… навроде тех, что случались за толстой жопой преследующего нас дракона! Особенно часто — после того, как он получил по морде саякиным фирменным горшком с кишечным дымом!

Затем было жутко. Мы то спускались, то поднимались, то блуждали в каких-то подземных лесах, полных грибов, плесени и улиток. Проклиная всё, пытались сориентироваться по магиконам. Спали по 3-4 часа в развернутых мной лагерях, а затем бежали дальше. Часики тикали, тикали и тикали. Сначала их осознание просто вызывало большую тревогу, затем панику и, под конец, остервенение. Пещеры сменялись пещерами, разные отвратительные монстры еще более отвратительными монстрами. Многоножки, слизни, пауки, летучие мыши, какие-то странные чернокожие гномы, то ли одичавшие, то ли еще не эволюционировавшие, змеи, ящеры, змееящеры, пернатые твари размером с здоровую лошадь, умеющие становиться невидимыми и лазить по стенам, злые гаргульи с трезубцами (мы забежали в какое-то древнее захоронение), а под самый финиш — какие-то кристаллические бабы, жутко расстроенные тем, что мы ворвались в их кристаллическую деревню. В погоне за нами они мерзко кричали чуть ли не инфразвуком и пуляли в нас заново отрастающими кусочками своих тел, вызывая жуткую чесотку каждым попаданием.

В общем, это был сущий кошмар! Совсем не удивительно, что сейчас, стоя грязными, вспотевшими, облепленными паутиной, слизью и гуано летучих мышей, мы смотрели на одинокую свинку, забавно поводящую пятачком, как обычно в прошлом люди смотрели на меня, приходящего спустя двое суток после того, как они остались без электричества. А куда без него? Правильно, никуда. Как и без кислорода. Только вот кто ценит кислород и электриков? Никто, пока мы с ним внезапно не оказываемся нужны, потому как когда оказываемся — то сразу позарез!

Свинья гармонично вписалась в этот список третьей. Позарез мы её хотели… давно. Сколько? Не помню.

Взвыв стаей жаждущей свинской крови волков, мы ринулись на поросенка. Тот, крайне мило и звучно хрюкнув, поднял повыше удерживаемую им швабру и тоже пошёл в атаку… чтобы через пару секунд оказаться буквально распыленным от удара огромной железной дубины Рюуки. Полежав буквально секунду, маленький убитый монстрик растворился в воздухе.

— Первая пошла! — злобно прохрипел я, вращая налитыми кровью глазами в поисках волшебных свинок, что должны были вывести нас из этой жопы бытия.

— Я вижу еще!! — в голосе Лилит звучал ад, кровь, железо и шепот смерти.

Их было еще. Сначала двое, потом трое, затем из-за угла выкатился целый десяток воинственно пищащих хрюшек… Все они жили считанные секунды. Ну да, от 1-го до 5-го уровня, чего еще можно ожидать? А что ожидать от озверевших и перенервничавших нас?

Это было как в той сказке, где дети из леса выбирались по следу из хлебных крошек, только у нас крошки бежали с воинственным хрюканьем навстречу, а мы со зверскими рожами и обнаженным оружием делали тоже самое. У свинок в комбинезончиках не было и тени шанса попасть по нам своими грабельками и лопаточками, они все жили лишь один удар от злобно завывающих в блаженном кровожаде нас!

Это был не бой, не резня, а прорыв стада злых как черти женщин во главе с не слишком-то и адекватным мной из глубин подземного лабиринта! Мы бежали по попискивающим, хрюкающим и совершенно беспомощным крошками, маша оружием и вопя нечто удалое.

Во всяком случае, так радостно, легко и беззаботно было первые два часа. Мы взбирались всё выше и выше, свинки уже шли неостановимым потоком, разлетающимся в разные стороны от наших легчайших взмахов, жизнь била ключом, а легкость происходящего заставляла верить в светлое будущее. Вот сейчас мы вот так вот, вальсируя, дойдем до по свинопотоку до портала, там Саяка что-нибудь начудит со своей проклятой гайкой… и ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! А потом мы пойдем к гномам в город, без плащей, на пинках вынесем любое сопротивление, возьмем мудреца за бороду или же за волосы чуть пониже, после чего он расскажет всё, что знает и не знает! Вперед, Пираты Мутной Лагуны!

— Ура! — рявкнули мне в ответ шесть девичьих глоток на фоне воинственного писка филийского вжуха, принимающего самое деятельное участие в происходящем! Не, ну а чо? Пещера зачищена, а к нам бежит, помахивая своими смешными орудиями труда, жалкий десяток свинок, вынырнувших из бокового прохода! Плюнуть и растереть!

Только что за странный звук мы слышим? Я такого раньше точно нигде и никак…

Определить звук у меня просто не получилось, да и времени не было. Да и мозгов не хватило бы соотнести какие-то там несчастные, пусть и очень внушительные звуки с… огромной массой свинины, одетой в комбинезончики, выкатывающей на нас из бокового прохода!! Они катились на нас в четыре!!... нет!! …в пять рядов вверх! Этажей! Ростов! Как это сказать?!! Как?!!

Сказать не получилось, даже вякнуть не получилось, оторопевших замерших нас буквально погребло ордой бешено пищащих хрюшек, захлестнуло с головой и выше, завертело и закружило!

А затем, с вскипевшей на заднице изморозью, я внезапно осознал, что колотящие меня со всех сторон грабельки, лопаточки, пипидастрики, половнички, ложечки и кастрюльки нет-нет, да снимают очки здоровья!!!

МАМА!!!

- «Неистовый таран»!!

Это было единственный мой массовый приём, который я мог здесь применить без опаски задеть своих, которых отнесло мне за спину. Он сработал на «ура», позволяя пробить в пищащем свином хаосе широкий проход, одновременно с этим нанося огромный урон завалившим нас хрюшкам! Сколько из них было отправлено к праотцам, я даже подумать не мог, но главное — этим моментом воспользовалась Саяка, получившая как хоть какой-то обзор, так и возможность колдануть нечто площадное! Этим самым заклинанием была её верная, безотказная и много раз нас выручавшая «метель», которую она направила прямиком на закончившего рывок меня!

Холодно! Очки здоровья слетают мухой! Пальцы немеют! Губы еле шепчут маты и «жар души»! Я с трудом иду на выход из зоны бушующей ледяной смерти! Но! Нооо!!!

Всё свиноизобилие, влившееся и продолжающее вливаться в зал, буквально таяло, соприкасаясь с зоной «метели»! Свинки умирали в совершенно безумных количествах, они были как рой светлячков, решивших атаковать работающую дюзу у самолета! Сощурившись, я пёр на выход, слыша азартные вопли девушек, предупреждающих друг друга названиями приёмов, что собирались применить. Завывающая белугой Рюука уже вовсю мотала своей дубиной, кружась вокруг собственной оси и очень эффективно истребляя чуть не заваливших нас свинок. Последнее я понял, впрочем, как раз и получив по ребрам этой дубиной, что позволило мне тут же покинуть опасную зону метели, а затем, пролетев всего каких-то метров семь, влупиться с лязгом в стену.

Но я даже не обиделся! Слишком велик был шок от встречи с колоссальной свиномассой, которая, между делом, продолжала пребывать!

— Бьем массовыми! — взвыл я, тут же поправляясь, — Не задеваем друг друга!!

— А у кого их нет?! — послышался возмущенный и возбужденный вопрос суккубы.

— У кого нет — тот бегает и заманивает свиней к тем, у кого есть!!

С трудом, огрехами и злыми некрасивыми словами, мы начали приспосабливаться к текущим обстоятельствам. Иначе вливающийся в пещеру поток суматошно верещащей живности, не обращающей ни малейшего внимания на свои потери, назвать было сложно. Это был именно поток. Он втекал, пытался захлестнуть, разбивался вдребезги о наши приёмы, но тут же восстанавливал свою численность! Как же хорошо, что их трупики почти сразу исчезают!

Мимика орала песни во всё горло, Саяка излучала все ауры, которые только можно, я жарил своими массовыми умениями, вспарывая вражеские массы «неистовым тараном» при первой возможности, Рюука крутилась, крутилась и еще раз крутилась со своей дубиной, выкашивая врага сотнями, если не тысячами!

А свинюшки и не думали заканчиваться! Их поток бил из тесного коридора, как прорвавшая труба отопления, но в своих, огромных, масштабах!

Это было не просто сложно, а очень сложно. Мы никогда не дрались с бесконечным противником, наваливающимся со всех сторон, пусть и умирающим от любого тычка. Как будто дерешься с жидкостью, норовящей тебя утопить! Бьешь «круговым ударом», выкашивая с три десятка противника, сразу после этого (сразу!!) применяешь «пламя страсти», а тебя меньше чем за секунду между приемами успевают окружить и стукнуть раз сто!! Пусть даже у поросят проходили только критические удары, но всё равно, было очень нервно!

А еще у нас начала подходить к концу мана, несмотря на саякину «ауру радости»!

— Мач!! — взвыла подпрыгнувшая метра на три гномка, цепляясь руками за бедра ползущей по потолку суккубы во имя спасения от агрессивной свинины, — Лечи!!

— Недостаточно маны! — пробулькал захлебывающийся зельем маны я, — Сейчас!

По мне колотили в пару десятков грабель, но урона, в отличие от девчонок, я получал совсем мало.

— Мы так помрём! — выдала неутешительный прогноз рыжая, не обращая внимания на возмущенные крики суккубы, которой натянутые весом гномки ремешки делали нечто интересное, — Надо что-то придумать!

— Не надо ничего придумывать! — донеслось рюукино из крутящегося вихря, разметывающего поросят по окрестностям, — И так хорошо!

— Заткнись! Заткнись! — тут же рассвирепела раскачивающаяся как мартышка Тами, вызывающая своими телодвижениями странные подёргивания и оханья суккубы, — Мач!! Посмотри на Матильду!

Восстановленную ману я использовал для лечения висящих и охающих, а остатки влил в «пламя страсти», поджарив пару сотен пищащих тушек. Это дало возможность оглядеться по сторонам. Дела были труба, совсем труба.

Тами висела, Лилит стонала, Саяки не было видно, лишь в одном месте пух здоровенный пузырь из колотящих кого-то поросят. За волшебницу я не беспокоился, её посох обеспечивал защиту едва ли не хуже моей, но место запомнил. Матильда и Мимика, вот кому приходилось худо. Одетая в свою нелюбимую латную броню жрица изо всех сил отбивалась от поросят, защищая бардессу. Она даже призвала здоровенную трехметровую золотую хреновину с копьем, напоминающую то ли ангела в доспехах, то ли доспех с крыльями. Хреновина, пафосно гудя, махала своими клешнями и копьем, раскидывая бесконечного противника. И че она эту фигню раньше не доставала? А, точно. «Слишком слабый и не контролируется». Ну да, здесь пришёлся к месту.

— Саяка, ты как?! — заорал я во всю глотку. Видимо, меня услышали, так как куча свинок, пинающих кого-то под собой, зашевелилась активнее. Понял-принял. И снова заорал, — Девчонки, освобождаем Саяку! У меня идея!

План был офигителен. Швейцарские часы с ним рядом даже не валялись, он был лучше холодного пива с похмелья или там, скажем, тринадцатой зарплаты, но требовал совместных усилий. И маны. Много маны. Проще говоря, по моей команде вся банда рванула в сторону Такамацури, одной рукой размахивая оружием почти вслепую (даже Мимика кинжальчиком тыкала), а второй держа пузыри с синей жидкостью у рта. Я, плюясь этой самой жидкостью, надрывал глотку, координируя девчонок. Мы принялись «очищать» как саму мудрицу, так и зону вокруг неё.

Вытянули еле-еле, попутно едва успев выдернуть волшебницу из-под молодецки разогнавшейся Рюуки, выполнившей львиную долю работы. Затем, схватив бывшую ведьму в охапку, я повернул её к Лилит, потратившей пару секунд, чтобы вставить Саяке пузырек с маной в рот, а затем заорал:

— «Драку» на вход! Закрой его для них!

Глаза девчонки выпучились в понимании и осознании, она решительно шмыгнула носом и… взвизгнув, взлетела в воздух, чтобы через секунду судорожно сжать мосластыми коленками шею зашипевшей от такого пренебрежения суккубы. Правда, демоница не стала высказывать претензии, а побежала, распинывая поросят, куда подальше от их скопления, явно намереваясь занять удобную для обзора ведьмы точку.

— За ней! — бодро взревел я, — Бьем всех простыми ударами, чистим местность!

Вовремя. Облако заклинания, действующего всего десяток секунд, перекрыло извергающий противников проход, а сама Такамацури, не тратя ни секунды, тут же начала вливать в себя ману. Мы, по моей команде, активировали все возможные массовые навыки, начав очищать зал от свинюшек. Дело шло ни шатко, ни валко, но теперь мы почуяли надежду! Почему? Потому что сыто отрыгнувшая бывшая ведьма бодрым голосом объявила, что следующим в проход полетит «метель»!

А это не только простое советское время, требующееся нам всем, чтобы перевести дух и не только время, что проведет великая мудрица сидя на жопе и откачивая себе ману, но еще и время, за которое откатываются приёмы и навыки!!

А затем был взрыв. Натуральный. Саяка еще не успела наколдовать метель, мы еще не успели распинать хрюшек, а заклинание «драки» кончилось! Только вот за то время, пока оно работало, в пространство самого заклинания набилось столько хрюкающих и визжащих существ, что они никоим образом не могли разместиться обратно в этой реальности! Ну, в целом виде, разумеется.

Вздрыжнуло так вздрыжнуло. Нас моментально приложило огромным количеством освобожденной свиномассы, раскидав кого куда. Обошлось без повреждений, но вот приступ паники я, заваленный с головой трупиками, испытал знатный. А если там живые прут сплошным потоком, пока мы под слоями их дохлых тел?!!

Обошлось. Саякина «метель» уже вовсю завывала, надежно закупорив проход.

— На волоске были, — судорожно вздохнула взъерошенная Мимика, подходя ко мне, — Вот прямо на чуточке.

— Не расслабляться! — тут же кашлянула Саяка, со скрипом и стенаниями воздвигшая себя на ноги, — У меня еще «огненное облако» есть, а что потом?!

— А потом будем мы с Рюукой, — нашел выход из ситуации я, — Я на неё «выбор» переведу и жечь буду, когда она от вертушки отдыхает. А потом ты снова вжухнешь, хорошо?

— Звучит как план!

Врожденная скромность и чувство такта не позволили мне сказать, что до свиновзрыва это и был мой план, поэтому я, гордо развернувшись, приступил к зачистке территории. Остальные последовали моему примеру. Жизнь не только сохранила сама себя, но и начала налаживаться.

…за исключением одного момента — свинюшки в комбинезончиках продолжали переть потоком в четыре ряда. Они моментально дохли в метели, но продолжали напирать так, что их мороженные трупики выкатывались нам, стоящим в десятке метров от завывающей морозной области, под ноги. Затем, когда ледяной адище утих, Саяка запустила свой огненный туман, от чего трупики стали накатывать жареные, а в воздухе разнесся вкусный запах.

Мы все в изнеможении расселись около пыхтящей Саяки, чья регенерация маны наконец-то стала выше, чем расход на изредка бросаемые заклинания.

— Выжить-то выжили, — вздохнула Тами, — А что делать дальше?

— Да, что делать, когда я устану? — сварливо заявила наша мудрица, — Спать там захочу?

— Нужно сварить кофе! — тут же заметалась наша кошкодевочка, — Много кофе!

— Кофе — это вариант, — мудро заметил я, поглаживая дрожащего Виталика, — Но не выход.

— Убежим? — предложила суккуба, чувствующая себя очень неловко в связи с собственной беспомощностью.

Ответить сразу я не успел, потому как туман начал заканчиваться, а значит, приходило наше с Рюукой время перекрывать проход. Кицуне радостно завертелась под моим «выбором», я, стоя рядом с ней, бил попеременно «пламенем страсти» и «круговым ударом», остальные добивали случайно выживших… в общем, дали возможность Саяке отдохнуть и перезарядиться, поубивав по ходу дело бесчисленное количество свиноклонов.

— Нет. Смотрите сами, — начал излагать я свои мудрые мысли, под звон промороженных поросячьих тушек, начавших вновь проталкиваться через «метель», — Очевидно, что либо Лилит ошиблась и портал рожает этих монстриков куда активнее, чем 30 штук в секунду, либо мы слишком долго бродили по лабиринту. Или и то и другое. В общем, нам нужно занять другую позицию, чтобы саякины приёмы работали по большей площади. Как минимум. Такая позиция есть — они все вываливаются из коридора в несколько рядов, а значит, как-то в него втискиваются из более широкого места. Вот в том устье нам нужно добраться.

— И тогда… у нас появится шанс убивать их быстрее, чем они рождаются? — поняла демонесса.

— Именно, — кивнул я, — Слышите, как они пищат? Я уверен, что эти свинюшки так переговариваются, а, учитывая как их много, они сейчас все ломятся к нам. Все порожденные. Поэтому нам нужно их просто потратить с максимальной эффективностью!

— Но как нам их выдавить из туннеля? — одетая в свой рыцарский доспех Матильда, внезапно проявившая здравый смысл и житейскую смекалку, тут же показала своим вопросом, что ситуация настолько нетривиальная, что дальше некуда.

— На каждый хитрый туннель найдется свой поезд! — улыбнулся я с видом проктолога, вооруженного уксусной клизмой.

Это было просто, даже слишком. Пробивая нам путь «неистовым тараном», я применял после него свою площадную жгущую технику, в которую влетало куда больше агрессивных поросят, чем себе можно было вообразить. После того как мой приём выдыхался, Саяка вешала «огненный туман», начиная стрелять сквозь него другими своими умениями, Рюука страховала нас, когда требовалась пауза, остальные помогали по мере сил. И… мы дошли до того места, откуда свинячья река трамбовалась в коридор!

И вот тут-то началось истребление, от вида которого прослезились бы сто корейских игроков в компьютерные игры из ста! Боевая магия выла, стонала, морозила и жгла, разрывы шаров маны раскидывали монстриков десятками, их нежная низкоуровневая плоть не выдерживала и мимолетного касания каждого из наших умений! Все эти милые розовые свинки шли, неслись, текли как лемминги, направленные точно на нас! Только между нами и ими бушевала смерть!

Но легким это дело не было. Пусть живые почти не могли до нас добраться, не могли нанести урон, но вот мертвые, замороженные и обгоревшие, были совсем другим делом. Пусть даже их тела существовали лишь секунду, их количество было таким огромным, что под давлением еще живых тушек, мертвые катились прямо на нас, захлестывая с головой!

— Мы все умрем! — пессимистично заявила с потолка госпожа Такамацури, удерживаемая за талию каким-то образом закрепившейся с помощью ног и хвоста суккубой. Таким образом она могла накладывать заклинания на нужную область, не подвергая себя заваливанию свининой. «Бензин» у волшебницы, не имеющей возможность сесть, подошел к концу.

— Только через мой труп! — оптимистично поведал я, тут же неистово тараня стену дохлых и живых поросят с воплем, — Действуем по план «ГЭ»!!

На самом деле, всё было плохо, и я был дурак. Хорошо хоть план «ГЭ» придумал заранее. Мои расчеты строились на том, что, начав перемалывать всю эту свиномассу в промышленных масштабах, мы рано или поздно заставим эту реку обмелеть. Совсем обмелеть. А дальше пойдем до портала, где я собственноручно проклятой саякиной гайкой врежу по этой фигне, а дальше будь что будет. Только вот девушка, не могущая присесть, выдохлась, от чего и у Рюуки закончилась мана на её вертушки. Остался только я.

Пришла пора исправить свою ошибку. Бегите, девчонки!

- Саяка Такамацури самая красивая! — рявкнул я провокацию, вступая в свой последний и решительный бой.

«Пламя страсти»!

«Круговой удар»!

«Пылающий взмах»!

«Бастион любви»!

Я стоял там, где раньше бушевали заклинания Саяки, попеременно врубая свои приёмы, а между ними заливаясь зельями маны и жизни. На этом и строился расчет. Бешено пищащие хрюшки, способные пробить мою защиту лишь критическими ударами, почти не могли по мне попасть, их сметали и выдавливали дальше собственные собратья и трупики этих самых собратьев. Воздвигший в узком проходе неподатливой какашкой, которые образуются в теле человека, съевшего слишком много незрелой хурмы, я убивал, уничтожал, низвергал и делал другие страшные вещи, давая девчонкам шанс убраться подальше. Да, мимо меня просачивались десятками и сотнями, но это были жалкие остатки от основной волны!

Она не пройдет! Они успеют убежать!

«Пламя страсти»!

Вот теперь шло как надо! Да, урон я получал, куда уж без него, только с ним справляются даже зелья здоровья, не нужно даже «Жар души» на себя накладывать! Жаль, что не могу… а, стоп! Могу! Еще как могу!

«Неистовый таран» уносит меня в тундру, нет не в тундру, а назад в коридор, попутно убивая прорвавшихся хрюшек! А я тут еще дольше простою! Тут я уже не эгегей, а даже иго-го! Держимся, товарищи!

Время шло. Сколько его протикало, мне было непонятно, но вот угар, нагар и накал давным-давно сбились и потухли. Осталась лишь монотонная рутина, когда руки и тело вообще без присутствия разума отточенными движениями проводят боевые комбинации, выученные вот прямо тут и здесь. Шкалы здоровья и маны уже опустели на две трети, легионы свиней пронеслись мимо, но вот я проноситься не собирался. Не убегу, это железно. Максимум — смогу выйти из коридора, но лишь для ускорения собственной кончины, потому как на меня накинутся со всех сторон.

Нет уж. Если мне суждено погибнуть в бою против бесконечного количества поросят в комбинезонах, я погибну, сражаясь максимально эффективно!

Пусть даже от пипидастра в руках клонированного пятачка.

Что может быть ужаснее, чем такая смерть для рыцаря?

Да, наверное, ничего.