Сшивающая

Глава 23. Вдова (они)

Вечером этого же дня Есения отправилась обычным путем к своим друзьям по расследованию. А в общем больше, чтобы услышать и увидеть своего Рикарда. Теперь она постоянно называла его мысленно «своим» и улыбалась при этом. Так с улыбкой она и повернула в коридор по направлению к помещению короля, как попала в его объятия.

Рик с силой прижал ее к своей груди.

— О, Святой Себастьян! Как я испугался, когда услышал эту историю! В следующий раз у меня разорвется сердце! — целовал он ее лицо, шею, губы, прихватив своими, в долгом поцелуе.

Она обмяла в его руках, позволяя себя целовать. Но взяв в руки, начала понемногу вырываться.

— Рик, хватит, прошу тебя, — умоляла она шепотом, — ты меня смущаешь. Я все-таки замужняя женщина.

Тот не слушал. Он ловил ее губы и поднял на руки.

— Ты моя женщина, Тинесия, и тебе пора к этому привыкать, — шептал он ей в губы.

— Ваше Величество немедленно поставьте меня на ноги, — так же шептала она ему.

— Никогда, любимая, и не проси. Чуть не сошел с ума, как узнал. Сегодня ты моя и я отослал Тоби. Мы будем только вдвоем — шептал он ей в лицо.

Вот тут-то она и испугалась, и как только внес в открытый проем, соскочила с его рук и бросилась за стол.

— Даже не подходи, Рик, — выставила она вперед руки, — прошу тебя, не подходи.

Он посмотрел на нее потемневшими глазами, полными внутреннего огня. Взяв за руки, потянул на себя и осторожно вывел из рабочего угла. Рывком опрокинул на грудь и, обхватив за талию и колени, поднял на руки и понес в спальню.

— Рик, я прошу тебя, не надо. Ваше Величество отпустите меня, пожалуйста.

— Даже не проси, любовь моя, — шептал он, — я очень хочу тебя. И что тебе сейчас бояться? Ты думаешь, что я хуже в постели, чем твой старый супруг? Я моложе и сильнее, тебе понравится, любовь моя. Ведь ты же женщина и уже тебе ведомы мужские ласки. Не бойся, я буду нежен.

Есения задохнулась от негодования.

— Сейчас же поставь меня на ноги, — зло зашипела она и вырвалась, едва не упав.

— Тинесия, я хочу, чтобы ты стала моей тайной любовницей, — проговорил король, заглядывая ей в глаза.

Она взмахнула рукой и влепила ему хлесткую пощечину.

— Очнитесь Ваше Величество, совсем мозги потеряли. С этого дня я не хочу больше ни видеть вас, ни слышать. Прощайте.

Резко развернувшись, выбежала из апартаментов короля. Она бежала по узким проходам и слышала сзади приглушенный зов Рикарда, но она бежала все быстрее и быстрее. И вот уже они потерялись в тайных переходах дворца. Есения вышла в окончательный переход к дому и тут силы ее оставили. Остановилась и сползла на пол, всхлипывая все громче и громче. Охватив руками лицо, она еле остановила свои слезы. Успокоившись и оттерев глаза, скользнула в знакомый переход и вскоре уже запирала дверь в свою комнату. Рухнув на постель, она замерла в разочаровании. Сердце терзала боль оскорбления. Потом встала и прошла к окну. Толкнув створки впустила свежий холодный воздух и не могла надышаться, сдерживая рыдания. Постояв, открыла футляр, приладила к подбородку скрипку и взмахнула смычком.

И комнату взорвала волна огорчения, печали, тоски и муки. А над всем этим тонко пела одинокая струна несостоявшейся любви.

Тоби ворвался в кабинет своего короля, когда услышал еще издали его злые отчаянные крики, звон бокалов и грохот переворачиваемой мебели. Помещение было не узнать. Все перебито и перевернуто. Только, слава Себастьяну, закрыта ниша в тайный коридор.

— Что случилось? — строгим голосом закричал он, перекрывая рычание и нечленораздельные слова подвыпившего Ричарда.

— Она сказала, чтобы я больше к ней не приближался, понимаешь, дружище. Никогда не приближался! — и он с силой запустил в стену пустой бокал.

Брызги стекла разлетелись во все стороны и захрустели под ногами.

Тоби схватил Рика за талию, придержал его и с силой бросил в кресло. Тот уставился на него, протрезвев.

— А, это ты, — скривился король.

— Теперь остынь и все расскажи по порядку, — потребовал Тоби, придвигая к нему стул.

— Представляешь, — пьяно начал говорить король, — предложил ей себя в любовники, а она ударила меня по лицу. Меня по лицу! Своего короля!

— Ты предложил ей постель с тобой? — встряхнул его за обшлага камзола Тоби.

Рикард оттолкнул его руки.

— Да, предложил. И что из того. Она же уже и так спала с супругом. А я ее люблю. И что ей бояться. Я всегда ее защищу.

— А пока это она тебя защищает, болван, — покрутил головой Тоби.

— Ах Рик-Рик! Что же ты наделал! Разве так можно было! С такой девушкой! И что теперь будет, а? Ведь мы дали ей слово. Понимаешь, слово, дурак! Теперь она нас никогда не простит. Ну, я ладно. А ты как теперь будешь без нее? Одну потерял, другую оттолкнул! Ох, дурак! — воздел к небесам руки.

— Тоби! — залепетал Рикард, — Помоги, а? Приведи ко мне. Я буду на коленях просить ее о прощении. Я все понял. Я сам на себя страшно зол. Я не могу ее потерять. Я люблю ее! — и он закрыл ладонями лицо и застонал качая головой.

— Ладно, не горюй, попробую, — похлопал тот его по плечу, — И только ради нашей дружбы, понял? А ведь она сегодня чуть не погибла. И как ты мог ее так оскорбить!

— Я дурак, дурак, дурак! — качался король, — И я очень ее люблю. Даже сейчас еще больше, понимаешь друг? Я не трону ее даже пальцем, не подойду ближе, чем на метр или как она скажет. Только уговори ее, а? Пусть все будет, как и прежде? Я сорвался сегодня. Я сорвался, потому что испугался. Испугался, что ее может не быть. Если такое случится, то и мне не жить тогда. И это правда, Тоби. Ты мне веришь? — заглянул он в его лицо.

— Верю, а сейчас пошли спать, Ваше Величество, — и повел его в спальню.

Укрыв одеялом и глядя на уже посапывающего короля, пробормотал.

— И что ты завтра будешь говорить, как очнешься! — и покачал головой.

Двое суток Тинесия не появлялась во дворце и не отвечала на записки Рикарда с извинениями и просьбами Тоби о встрече. Она даже не отвечала на вопросительные взгляды дяди, но была ему благодарна, за его молчание. Больше сидела в комнате и играла на скрипке, будто хотела выплакать всю свою печаль.

На следующий день, ей вручили приглашение на чаепитие к вдовствующей королеве. Она вскрыла письмо на завтраке в обществе дяди. Прочитав его, задумалась и молча подала ему для ознакомления.

— Что будешь делать? — спросил он, гладя на осунувшееся лицо племянницы.

Она пожала плечами.

— Думаю, что надо идти, дорогая, — сложил письмо маг, — это официальное приглашение, и оно не терпит отказа. Этикет, Призрак его побери, надо, девочка моя.

Есения кивнула.

— Хорошо, дядя. Мне и самой надо развеяться.

— Может быть, расскажешь, что случилось? — тихо спросил, глядя в потемневшее лицо.

— Это очень личное, дядя, — холодно ответила она.

— Как знаешь. Но могу предположить по каждодневным письмам из дворца, что неприятности с твоими друзьями?

Она вновь кивнула.

— Дядя, прошу тебя, не спрашивай сейчас. Может быть, когда-нибудь я сама тебе все расскажу.

Она поднялась и поцеловала его в щеку.

— Я пойду готовиться к этой поездке.

В полуденное время в приемной вдовствующей королевы было людно. Сегодня она делала свое первое торжественное открытие чайного салона. И, как и при старой королеве, кроме высших чиновников и членов императорской фамилии, присутствовали и придворные, кто были удостоены такой милости.

Есения увидела знакомую комнату, в которую когда-то несмело вошла неприметной леди без роду и положения. Теперь она одной из первых приветствовала королеву, сидевшую на высоком стуле за чайным столом. Фрейлины, просители, придворные окружали подиум, где она принимала поклоны и приветствия.

— Его Величество король Рикард Седьмой, — прозвучал голос мажордома и толпа начала создавать проход к столу королевы. Все склонились в низком поклоне и Есения тоже. Она стояла в толпе, наклонив голову. Потом выпрямилась после приветствия короля и отвернулась к дамам, что-то у нее спрашивающим, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Тут она увидела побледневшее лицо своей собеседницы. Спиной почувствовала, что там стоит король. Медленно повернулась и присела.

— Ваше Величество.

— Герцогиня, — услышала она взволнованный шепот Рикарда, склонившегося над ее пальцами в поцелуе, — мне надо переговорить с вами. Вы уделите пару минут вашего времени, — улыбался он, все еще держа за руку. Есения медленно освободила свои пальцы из его руки.

— Как скажите Ваше Величество.

Он протянул ей свой локоть и повел к окну. Все начали оглядываться на них, и понеслось шушуканье по залу. Дамы прикрывались веерами, мужчины опускали голову, приникая к лицам и ушкам своих спутниц. И только королева, казалось, не обращала внимание, разговаривая с Главным королевским библиотекарем.

Укрыв Есению своей грудью, Рикард взял ее руку и поднес к губам. Она резко отдернула ее.

— Прошу Вас, Ваше Величество, не давайте пищу для сплетен. И мне и вам это не нужно, — тихо проговорила она.

— Если ты меня вот тут и сейчас меня не простишь, то я повернусь и всем объявлю, что люблю тебя и хочу чтобы ты стала моей женой.

Есения замерла. Подняла глаза.

— Неудачно шутите, Ваше Величество, — прищурилась она.

— Я не шучу, Тинесия. Именно в тот самый жуткий вечер, когда я оскорбил тебя, за что молю меня простить, я хотел просить твоей руки.

— Вы забыли Ваше Величество, что я замужем, — с вызовом ответила она.

— Нет, не забыл. Но я помогу тебе развестись с твоим мужем, и мы обручимся уже скоро, сразу после твоего развода. Если ты согласна, конечно.

— Ну, наконец-то хоть одна разумная мысль, Ваше Величество. Если я согласна! — саркастически сказала Есения.

— А ты не согласна, разве, любовь моя? — в его голосе были слышны слезы.

Она подняла голову и заглянула в глаза. Они умоляли, они просили, они страдали. Эти самые любимые глаза!

Ее сердце не выдержало и она, проговорив,

— Простите Ваше Величество, — бросилась бежать.

Опустив голову, чтобы не увидели ее покрасневшего лица, Есения выскочила в приемную и быстро начала пробираться между стоящими людьми. И тут она толкает чей-то локоть. Из рук того падает платок. Она машинально поднимает его и подает, взглянув в лицо пострадавшего. Это был Главный библиотекарь королевства, брат Советника. Она присела, извинившись, и подала ему платок. Он, улыбнувшись, кивнул и, взяв его, небрежно сунул за обшлаг своего камзола.

— И, о! Что это?

Она увидела знакомую золотом шитую двойную вязь Н с короной над ней!

Пройдя далее, с бьющимся сердцем, оглядела приемную. Советник стоял в стороне в окружении женщин со слегка презрительной улыбкой. Она решительно направилась в его сторону. Он заметил ее движение и, извинившись перед стоявшими дамами, двинулся в ее сторону. Поцеловав руку, тихо спросил.

— Что-то случилось, Есения?

— Надо поговорить, — ответила та, улыбаясь ему.

Он положил ее руку на свой локоть и повернул к выходу. Им в спину неслись злые шепотки.

— В чем дело, Есения? — спросил он, когда они отошли на довольно большое расстояние.

— У меня есть предположения. Но их надо бы еще проверить. И это касается вашего брата, Ваше высочество.

— Говорите, — жестко сказал Советник, не прерывая шага.

И Есения рассказала ему и про платок, который видела в руках вдовы еще при старой королеве, и про сегодняшнее в руках графа Туккерта, который принял его, как свой и само собой разумеющееся. И еще она видела, как королева, что-то говорила ему, а он хмурил брови и темнел лицом.

— Может быть, это и ничего не значит, но я должна была вам об этом сказать, — закончила свой рассказ девушка.

— А что у вас с королем, душа моя? — тихо спросил он, придерживая ее руку, когда та попыталась ее убрать после его вопроса.

— Ваше Высочество, это личное и я бы не хотела отвечать.

— Все бы ничего, девочка моя, если бы это был не король. Ваше сегодняшнее рандеву наблюдали все кому не лень. И теперь за жизнь короля я не дам и гроша.

— Почему? — напряглась она.

— Теперь наши враги знают, чем можно брать Рикарда.

— Чем же? Вы меня пугаете? — вскинула на него глаза Есения.

— Вами, дорогая. Только слепой сегодня не увидел его сильную заинтересованность вами.

— И что же мне делать? — пролепетала она, склонив голову от смущения.

— Я провожу вас к выходу, и мои солдаты проводят к дому. Прошу, не показывайтесь во дворце, а тем более не встречайтесь с королем.

Она вскинула в недоумении голову.

— Пока, — улыбнулся он, — пока все не уляжется, моя дорогая.

— Хорошо, — пролепетала она, — я буду стараться.

— Вот и умница, — похлопал он по ее руке.