Стаб

Глава 10. День 137-196

Через пару дней Феррума впервые отправили на патрулирование Каменистого. За это время Грифа успели похоронить. Ну как похоронить? Кладбища в Каменистом не держали, так что земле никто никого не придавал. Умерших либо оставляли на готовом вот-вот перезагрузить лоскуте, либо пропускали через печь крематория. После крематория прах передавали товарищам, или попросту вывозили и выкидывали. Грифа кремировали, и оказалось, что кроме Ферра о его прахе позаботиться некому. Старшина забрал прах и теперь он стоял в его люксе-контейнере в урне, подписанной его именем. Не сказать, чтобы Феррум относился к праху товарища с какой-то сентиментальностью, но решил хранить. Заодно бывший милиционер сделал в ней тайник с частью унаследованного гороха. Возможно, для прошлого мира кощунственно, но старшина был уверен, что сам Гриф на такое бы не обиделся. Ему бы показалось это ироничным и отчасти даже символичным.

Несмотря, что Феррум являлся командиром отделения, его не поставили во главе патруля, что логично, ведь его отделение только учебное, а сам он практически курсант. Старшину, как рядового новобранца приставили на стажировку к сработанной команде ВОХР. Он стал шестым в стандартной пятерке полуотделения. Командовал пятеркой иммунный по имени Утюг. Имя достаточно хорошо ему соответствовало из-за лица, похожего на инструмент для глажки белья и одежды. В своем подразделении Утюг не был отделённым, а занимал должность его заместителя-командира группы. Мужчину такая ситуация в корне не устраивала и он хотел стать хотя бы полноценным командиром отделения. По этой причине на Ферра он посматривал как на потенциального конкурента и даже толики доброжелательности не выказывал.

На патрулирование городской территории из огнестрела брали только пистолеты, а из холодного лишь ножи. Однако это не значит, что выходили не на легке. Патруль ходил в бронежилетах и шлемах, так что на прогулку это мероприятие не слишком походило. Народ из состава патрулей периодически ворчал, что лучше бы бронежилеты со шлемами не носить, а брать вместо них автоматы, но руководство решило иначе. С готовыми к бою автоматами по городу перемещались только наряды комитета и точка.

Группе Утюга досталась часть города, застроенная жилыми пятиэтажками и кусок заводского района со складскими помещениями и цехами. Среди прочего там находился завод по переснаряжению крупнокалиберных патронов, производству пуль и пороха. Патроны переснаряжали так качественно, что те не уступали попадающим в Улей с загрузками, а часто и превосходили их. Пули к патронам изготавливаюсь в основном бронебойные с термоупрочненным стальным сердечником. Они пользовались наивысшим спросом. Такая пуля самое то, чтобы валить развитых зараженных вплоть до молодой элиты и превращать в дуршлаг кустарно бронированные машины. Производимый порох шел на эти же патроны и имел соответствующее качество. Прикомандированный к заводу ксер без остановки производил капсюли. Однако все пока производилось только малыми партиями, неспособными полностью обеспечить даже нужд вооруженных сил стаба. Правда, патроны целиком, порох или капсюли иногда все равно попадали на местный рынок. Там они стоили так же, как аналоги привозимые караванами или добытые на кластерах.

Этот маленький завод занимал внушительную площадь. Землю под него отводили на вырост, и чтобы в случае ЧП не пострадало, что-то не имеющее отношение к предприятию. Бесспорно, патронный заводик имел определенное стратегическое значение и перспективы развития. Соответственно у него наличествовала собственная внушительная охрана, не входившая ни в состав ВОХР, ни в комитет. Поэтому в зону патрулирования он не входил, хотя находился на ней, чем превращал маршрут в кольцо.

Патрулирование превратилось в рутинное мероприятие. Бойцы во главе с командиром только и искали где присесть, хотя не забывали высматривать правонарушителей. Вот только правонарушитель в этом районе, зверь редкий. В основном на маршруте проживали работяги, которым заниматься всяким непотребством было некогда. В дневное время улицы тут вообще пустовали и если бы не патронный завод, то и маршрута для патруля тут наверняка не было бы. Слишком мало у ВОХР, чтобы перекрывать патрулями весь город и поэтому тихие места обычно не патрулировались.

— Вон мужик с пристегнутым магазином, — встрепенулся один из патрульных, указывая на бредущего вдоль по улице, истрепанного усталого рейдера.

Самый обычный бродяга Улья. Чуть богаче серой массы. Где-то разжился АКС74У. Автомат истрепан не меньше, чем рейдер сейчас. Без обвеса и приблуд. Выпущен наверняка еще в восьмидесятых. В общем, ничего примечательного. Кроме бакелитового магазина, что действительно пристегнут к оружию и нагло рыжеет на заброшенном за спину автомате.

— А ну-ка быстро, — по слову Утюга ВОХРовцы пересекли улицу и стали быстрым шагом нагонять не заметившего их телодвижений мужика.

Феррум, разумеется, последовал за охранниками. Не сказать, чтобы ему происходящее казалось интересным, но в этом заключалась стажировка. Нечто подобное он уже проходил, когда устроился в милицию и стажировался в ППС. Только там наряды были по два три человека и ловили в основном пьяных, распивающих, да пешеходов переходящих дорогу в неположенном месте, а тут вот на рейдеров с пристегнутыми в пределах городских стен магазинами, как коршуны бросаются.

— Эй, мужик, притормози! — заголосил видимо ничего не слышавший о вежливом обращении Утюг, когда ВОХРовцы уже почти настигали рейдера.

— А, — сначала мужик чуть не залег за бордюром, но вовремя вспомнил, что находится в стабе и разглядел повязки на плече имевшиеся у каждого из охранников, включая Ферра. — Бля, — он тут же сообразил в чем дело. — Все отстегиваю. Как-то на автомате пристегнул после КПП и вот иду. Хоть убейте, не помню, как это сделал. Привычка. Я патрон не досылал и ничего плохого не хотел. Хоть к ментату ведите, — стал оправдываться он.

— Так получается ты через полгорода с пристегнутым магазином прошел? — чуть не выпучил глаза старший наряда.

— Получается, — согласился он и продолжил оправдываться, — но я же не специально. Я же плохого ничего не хотел.

— Не хотел он. Законы не просто так придуманы. Они все кровью написаны. Сейчас магазины пристегивать все начнут, а потом с патроном в патроннике ходить. Ты представляешь, как число убийств возрастет? У нас же народ сначала за оружие хватается, а уж потом думает. Кваза встретил, а уж потом, стоя над трупом, сообразил, что он кваз. Так хоть пока магазин пристегиваешь, да остальное делаешь, может сообразить успеешь, — точно по написанному зачитал первый помощник и друг Утюга по имени Химик.

— Я все понимаю. Просто на кластерах чуть не месяц с автоматом как с бабой обнимался, вот и вышла незадача. Может, простите на первый раз? Больше такого не повторится, — и взгляд столь заискивающе просительный, что Феррум тут же сообразил какой отпетый перед ними прохиндей и хитрец.

— Простить? — Утюг с Химиком переглянулись.

— Простить не выйдет, — покачал головой Хим.

— Но, ты парень вроде нормальный, если проявишь определенную благодарность, то вполне можно обойтись устным предупреждением, — улыбаясь как майский дембель за воротами КПП воинской части, закончил за товарища Утюг, при этом потирая указательными пальцами, друг о друга в характерном жесте.

— Не надо, — покачал головой Феррум, взяв за предплечье старшего наряда, к которому, слушая разговор, подошел почти вплотную.

— Чего не надо? — тот даже не понял сразу, о чем идет речь.

— Сделай все как положено по закону, — внёс ясность старшина.

— Салабон меня учить будет, что мне делать-сделал большие глаза старший наряда. — Не лезь не в свое дело! — он повысил голос и всплеснул руками.

— Ферр и правда, отойдем, — тут же Химик, взяв Ферра за рукав, отвел практиканта в сторону. — Ты чего это? — спросил Хим у новичка ВОХР.

— Это вы чего. Вы же взятку выпрашиваете чуть не в открытую. Даже если забыть что взятка сама по себе преступление, а мы закон должны защищать, то, что с ментатами? Его же, да и нас вместе с ним за яйца повесят, — эмоционально, но тихо пояснил свои действия бывший милиционер, не желавший иметь ничего общего даже с мелкой коррупцией.

— Совсем ты ещё зелёный, а вроде ментом там у себя был. Как ты работал-то там у себя? — покачал головой старший товарищ по наряду, неведомо откуда знавший доульевую биографию подопечного.

— Я и там взяток не брал, — буркнул Феррум.

— Не брал, так не брал, но нам малину не обсирай, Химик посмотрел на старшину как на идиота, и продолжил. — Так вот Ферр, ментат про это не спросит, если ты не накосячишь по крупному. Такие мелкие взятки это как своеобразный бонус к зарплате. Чтобы мы лучше несли службу в городе. Так уж все устроено.

Бывший милиционер сразу не сообразил, что на такое ответить и молчал.

— В общем, выношу тебе устное предупреждение. Попадёшься ещё раз, будешь оштрафован по всей строгости, — грозно продекламировал Утюг, в это самое время и только что пальцем нарушителю не погрозил.

— Благодарю тебя нижайше. Молиться за тебя буду, благодетель. На колени бы бухнулся, да мостовая пыльная, — чересчур уж наигранно рассыпался благодарностями хитрый рейдер.

Утюг захлопал глазами пытаясь придумать, что делать, а Феррум видя эту ситуацию, едва не рассмеялся в голос. От нарушителя хотели благодарности, ну он и поблагодарил. Почти от всей души, да вот только не споранами, а словами. Тоже ведь благодарность.

Утюг даже не сообразил, как реагировать на такую благодарность. По всей видимости, впервые столкнулся с подобным, неизвестно на что рассчитывавшим наглецом. Феррум даже за опасался, как бы рейдера вдруг лупить не начали.

— Иди мужик. Отпускаем за находчивость, но второй раз так не проканает, — вовремя вклинился и заговорил за командира группы его заместитель.

— Второго раза и не будет, — рейдер поспешил прочь по своим делам, опасаясь, что ситуация может резко перемениться.

— Ты, блядь, куда свой нос длинный суешь?! — Утюг решил вызвериться на едва сдерживающего смех, Феррума.

— Ты тут не блякай, — сдерживаемый смех старшины как отрезало. — Я может и стажер, но старше тебя по званию и в зубы прописать мог так, что мало не покажется, — видя, что Утюг начинает закипать Ферр продолжил. — Про случившийся инцидент считаю возможным не докладывать по инстанции, поскольку факта взятки так и не случилось. Но должен предупредить, что в случае повторения чего-то подобного, буду вынужден вывести рапорт и предоставить его командиру учебного взвода майору Хартману. — при упоминании этого бесспорно известного на весь ВОХР и за его пределами человека, бойцы наряда дружненько побледнели.

— Стуканешь значит, — сделал свой вывод Химик.

— Называй, как считаешь нужным, — не стал пытаться что-то доказать Феррум.

На этом разговор иссяк. Старшину подчеркнуто игнорировали. С ним даже диалогов никто не заводил. Только указания в его сторону бросали. Точно он стал отверженным для этой группы патрульных. Он ходил за ними с усмешкой, но в душе царило смятение. Если такая организация как ВОХР прогнила на столько, что в ней стремно не брать взятки, то ему станет крайне тяжело дослужить минимальные три месяца, а потом бесспорно придется уходить. Возможно, даже уходить из Каменистого. Благо есть еще Княжество, состоящее сразу из нескольких крупных стабов и некоторого количества мелких. И помимо Княжества есть куда пойти, да вот только не факт, что на новом месте будет лучше.

После окончания патруля, Феррум собрал свой взвод и из каждого бойца вытряс информацию о прохождении практики. Половина отделения стажировалась на одном из двух КПП, и там взяток никто не брал и не предлагал. Трем из пяти бойцов, включая самого Ферра и Хотэя, патрулировавшим город, пришлось участвовать в получении мелких взяток от мелких правонарушителей. Двум другим не пришлось участвовать в подобном, но не по стечению обстоятельств. У их нарядов имелась возможность получить подачки, но командиры отказались.

Не понятно сделали они это из-за присутствия стажёров или по причине честности, но можно было рассчитывать, что взяточничество не повсеместно. Особенно если учитывать, что Утюг опасался доклада Хартману. В общем, по итогу разговора старшина взял с бойцов, участвовавших в получении взяток, рапорта, чтобы прикрыться ими в случае чего, но докладывать по инстанции пока не стал. Он не верил в то, что те, кому положено, не знают о происходящем, а значит, они, как и говорил Химик, действительно закрывают на мелкое взяточничество глаза.

По всей видимости, слухи о принципиальном командире отделения дошли до человека составляющего наряды и больше отделение Феррума в наряды на патрулирование города не ставили. Их стали ставить на стажировку на КПП на воротах в стаб или на внутренние наряды в ВЧ. Половина отделения на усиление одних ворот, а вторая половина на усиление других или все отделение на внутренний наряд. Старшина не имел точной информации, кто составляет эти наряды для новичков, но имелось подозрение, что сам Хартман. Следовательно, тем или иным способом, но он узнал о случившемся и предпринял кое-какие разграничительные меры, но отчего-то не провел беседы с Ферром. Этот факт вызывал у старшины еще больше тревожных мыслей, хотя сам по себе ничего еще не показывал.

Прошло еще два месяца. Стажировка в ВОХР близилась к полному завершению. С течением дней тревога отступила. Оставалось каких-то десять дней. Старшина со своими бойцами ходил на ворота с каждой неделей все чаще и соответственно, все меньше ходили во внутренние наряды в ВЧ. Его команда отлично справлялась с дежурствами КП и претензий к ним не имелось. Поэтому и ставили.

С их участием на входе и выходе случилось несколько задержаний мелких преступников не знавших, что об их преступлении уже стало известно. Тормознули мужика, пытавшегося протащить в стаб предметы, фонящие радиацией. Феррум стал там своим, уже считался практически равным другим отделенным, поэтому часто оставался и за старшего в наряде. Его отделение стали ставить целиком на одни ворота и не в дополнение к основному наряду, а вместо его части, чтобы освободить бойцов для других дел. Случалось, что из-за накладок они заступали вместо учебных дней и в выходные. Правда выходные дни им позже компенсировали финансово или отгулами. Учебные же дни в компенсации не нуждались. По сравнению с ними дежурство на КПП ворот считалось чуть ли не отдыхом.

В тот раз их тоже поставили на ворота не в свой черед. Получилось так, что тот наряд, что должен был стоять, задействовали на выезде во внеплановый рейд. Новичков, не выслуживших трёхмесячный срок, в рейды не брали, только выводили за пределы стаба на непродолжительные учения, для профилактики трясучки. В процессе таких учений их разве, что самих не охраняли так же плотно как гражданских, а так все меры безопасности соблюдались. Вычищенный кластер вблизи стаба. Мобильные патрули из опытных бойцов на вооруженном транспорте во внешнем кольце. Дальше уже собственное охранение.

День шел своим чередом. Утром выпускали рейдеров на пикапах и других переделанных машинах. Изредка попадалась настоящая военная техника, принадлежащая милитаризированным частным объединениям вроде уничтоженной на Болоте группы Гранита. Потом поток выезжающей техники иссяк. Приезжал автобус от Форпоста 3 и привез толпу иммунных. Раньше времени, откуда-то вернулась группа рейдеров на машине со следами когтей на борту. Нарвались на развитого монстра и понесли потери, да получили раненых. Правда и тварь завалили, так что хоть не зря пострадали.

Ближе к обеду появилась машина на выезд. Сам факт появления не вызвал каких-то подозрений. Машины на выезд иногда все же шли, хотя после «утреннего хода» их было меньше в разы. С шести утра примерно, до девяти, машины и пешеходы шли потоком (что и звалось утренним ходом), а после по одной-две в час. Однако Ферруму сразу показалось, что водитель ведет себя как-то нервозно и он решил досмотреть машину. Машины, выезжающие из города, досматривались выборочно на усмотрение наряда, так что можно было и пропустить, но чуйка и ментовская натура говорили что нельзя.

Поверхностный досмотр ничего не выявил. Обычная дооборудованная как получилась Буханка и пятеро рейдеров, не в лучшей экипировке. На пятерых два автомата и три пистолета. Причем два пистолета у автоматчиков. У одного бойца вообще, кроме топора и ножа никакого оружия. Обычная картина. По ближним кластерам вообще пешком и без стволов бывает шарятся и ничего. В общем, все выглядит нормально. Придраться не к чему, да только парни уж больно нервные.

Старшина уже хотел списать все на синдром безопасного места. Так называют мандраж, который испытываешь, когда покидаешь укрепленный стаб. Было такое раньше и с ним самим. Правда, последний раз это случалось еще на Болоте, а с тех пор как-то поутихло. Он и списал бы все на этот синдром, но Хотэй подал знак, обозначавший, что что-то не в порядке. Один из рейдеров в Буханке заметил этот знак. Он схватился за оружие и собирался открыть огонь. Автомат у этого рейдера был, как и положено, с отстёгнутым магазином, так что, сообразив, что ничего с автоматом не выйдет рейдер потянулся к кобуре с пистолетом Макарова.

Феррум оказался быстрее. Снаряд из гвоздя пригвоздил ладонь человека к его же бедру. В следующую секунду старшина держал салон буханки на прицеле автомата, а Хотэй угрожал оружием водителю. Незадачливый стрелок смотрел на свою руку с выпученными глазами, но не проронил ни звука. Остальные рейдеры замерли, не помышляя о сопротивлении. ВОХРовцы, не понимавшие что происходит, тоже один за другим взяли машину на прицел. В бойнице шевельнулся крупнокалиберный пулемет.

— Выходим из машины по одному! Кто дернется, машина превратится в решето, а вы в фарш! Я не шучу! — прокричал Ферр, отступая от Буханки на несколько шагов.

Люди выходили и бросали оружие. Их укладывали головами к стене и обыскивали, но ничего сверхъестественного не находили.

— Что случилось? — из помещения выскочил второй отделенный, что был тоже из новичков и сегодня подчинялся старшине как заместитель.

— Что не так Хот? — спросил Феррум, сам не знавший в чем причина всего происходящего, но горевший желанием это узнать.

— Их в машине шестеро. Я вижу шестерых. Кто-то прячется, — пояснил сенс, никогда не ошибавшийся в таких вопросах.

— Обыскать машину. Этих в клетку, — клеткой Ферр назвал камеру предварительного задержания.

Приступили к обыску машины и практически сразу же, нашли в тайнике под длинной лавкой-сидением молодого человека. Парень, почти подросток, оказался связан по рукам и ногам. Во рту у него торчал кляп. Но все эти меры оказались подстраховкой, поскольку парня чем-то обкололи и он находился в наркотическом сне. Это легко определялось по состоянию шевелящихся, но ничего перед собой, не видящих глаз. Даже не поднимая веки можно было увидеть, как под ними двигаются глаза. Феррум же поднял веки, чтобы своими глазами оценить размер и состояние зрачков.

Юношу тут же отправили в госпиталь. Не медля сообщили о происшествии по спец телефону в КБС. Раненого бандита первым поволокли на допрос к ментату. Это нужно было, чтобы получить предварительную информацию еще до прихода комитетских. Возможно ситуация была такой, что любая секунда промедления смерти подобна.

На месте ментата сегодня сидел Гранул. Мужик с телосложением борца и коротким ежиком волос. Своей внешностью он совершенно не походил на Викария, но дары у них для не сведущего человека казались совершенно одинаковыми. В общем, допрос можно было проводить в достаточно вольной форме, а не подбирать вопросы, предусматривающие односложный ответ.

Феррум с Бугаем приволокли преступника в кабинет для допроса. Они не ушли, а молча встали позади него готовые, если что применить физическую силу или оружие. В допрос старшина вмешиваться не собирался. Гранул имел достаточно опыта в этом вопросе, чтобы все сделать самостоятельно и без каких бы то ни было подсказок.

— Как тебя зовут? — задал первый вопрос ментат, глядя на стандартные стабские документы, взятые у задержанного.

— Сапог, — отозвался человек, испуганно поглядывающий на Бугая.

— Как зовут парня, которого вы пытались вывести? — живой детектор лжи отложил документ в сторону.

— Не знаю, — сглотнул Сапог, решивший, что сейчас его будут бить.

— Рассказывай, как он оказался у вас в машине, — велел Гранул.

— Это не наша машина. Нам ее дали сегодня и велели выгнать за территорию стаба. Мы не знали, что в ней есть человек, — отвечал задержанный.

К прибытию КБС ментат и ВОХРовцы уже допросили Сапога и владели приличным пластом информации. Оказалось, что группу молодчиков использовали втемную. Они прекрасно понимали, что подписываются, на мутное дело, но не знали, в чем оно заключается, и предпочитали не задавать лишних вопросов. Главное, что вышедший на них пару дней назад посредник, представившийся Борном, обещал неплохие деньги. При этом он уверял, что на КПП этих хлопчиков никто тормозить не станет. Им виделось все так, что у посредника имелась какая-то договоренность с командиром внезапно смененного на новичков наряда. Однако могло быть и так, что мужиков посылали нашару. Машины досматривали на выезде довольно редко, так что вполне могло прокатить.

В общем, дело исполнителям рисовалось плевым. Взять машину, выехать из стаба, оставить ее в условленном месте и, не привлекая внимания вернуться в стаб. Если бы не нервозность водителя уже в воротах услышавшего, что наряд внезапно поменяли и оповестившего об этом подельников, то ведь выехали бы. Однако Феррум сразу решил, что парней бы ликвидировали сразу же, как они прибыли в условленное место. Специально подбирали таких, за кем никого нет, чтобы грохнуть, и никто рыть не стал. Сразу же никому спораны отдавать не надо. Но это не главное. Исполнители могли вывести на этого Борна. Или хотя бы дать какие-то ниточки для его поиска. Имя за таковую можно было не считать, поскольку с почти стопроцентной вероятностью оно не соответствовало действительности.