Стаб

Глава 4. День 114

Разумеется, Ферру и Хоту тоже пришлось сдавать на входе оружие, а у первого при себе находился Коготь, который не очень хотелось светить, как и оставлять. Благо светить особо и не пришлось, ведь он лежал в подсумке с магазинами к Вереску. Подсумок висел на поясе, поскольку разгрузку Феррум оставил в номере вместе с разряженными магазинами к АК Ультиматум и пулями, рядочками стоящими на донцах на полке в оружейном ящике. В общем, снимай подсумок вместе с поясом и отдавай на хранения, но отдавать Коготь-это как отстегнуть часть тела, если бы какая-то из них отстегивалась. Собственно бывшая часть скреббера и являлась частью тела Ферра. Не приросла физически, но стала его частью на энергетическом или аурном уровне (называть можно по-разному), видимым только знахарям и может быть еще каким-то редким индивидам. Пришлось, переселить себя, и скрепить сердце, чтобы отдать подсумок, а потом заставить себя не оглядываться, но после первых мгновений стало полегче.

Еще на пороге заведения старшина почувствовал своеобразный запах дыма онаши, но ее никто не курил и запах едва чувствовался. Курить тут вообще дозволялось только в строго отведенных местах, дабы не раздражать некурящих и не травить душу тем, кому запретил курить Улей. Имелись в Продажной любви комнаты, как для простого курения табака, так и кальянные кабинеты. Дымок, клубившийся в зале, исходил из курильниц для благовоний. Похоже, именно в курившуюся в них смесь кто-то подмешал толику легкого наркотика. Несмотря на то, что в Улье всем было наплевать, кто, чем травится, Феррум не являлся сторонникам такого баловства, но посчитал, что концентрация наркотического дыма в местной атмосфере слишком мала, чтобы обратить на нее внимание и уйти. К тому же фантастическая регенерация иммунных, способна достаточно быстро убрать последствия даже после полноценного злоупотребления травкой, если оно не перерастает в постоянное явление. Она и с чем-то посерьезнее справится. Главное чтобы психологической зависимости не завелось. Хотя и с ней возможны варианты. Есть разновидности ментатов и знахарей, способных проводить такие внушения, какие ни одному гипнотизеру и не снились. А есть еще и умельцы, способные влиять на разум с другими дарами. Чего стоят только нимфы, которых так боятся все мужчины. Озлобленная нимфа конечно страшна, но если она будет использовать свой дар на благо, то легко избавит мужчину от любой зависимости.

Пройдя в глубину зала, размышлявший о возможности напороться на нимфу в борделе Феррум и его товарищ, осмотрелись внимательнее и убедились, что своим внешним видом тут никого не смутят и не удивят. Камуфляжи всяких фасонов, горки и остальное милитари даже в подобном заведении Улья оказались в почете. Вон и несколько девочек щеголяет в урезанных до ширины портупее комках. На одной шортики и топ из камуфляжа, а на другой лифчик и юбка, из-под которой видно трусики, даже когда она просто стоит. Однако даже клиенты поголовно не носили милитари. Глаза цеплялись за нескольких оригиналов, в брендовых спортивных или деловых костюмах. Не удивительно, что их нашлось всего несколько. Для большинства статусные и дорогие в тех мирах шмотки, стоили тут меньше второсортного комка.

— Смотри какая, — дернул за рукав крестного Хотэй, кивая в сторону пышной во всех нужных местах, блондинки.

— Иди пока не заняли, — подтолкнул Ферр крестника и тут же остался один.

Мужчина еще раз окинул взглядом зал. Блондинки, брюнетки, рыженькие и девушки с не природными цветами волос вроде зеленого или розового. Худенькие, средние и довольно пышные. Есть даже настоящая толстушка, точно не уступающая массой Хоту в его первые дни в Улье. Бледненькие до подозрения, несмотря на условия Улья, в какой-то болезни и загорелые так словно их забыли на пару суток в солярии. Представительницы всех рас. Разве что представительниц коренного народа Америки не видно и черных африканок. Хотя, с последними рейдер ошибся. По крайней мере, одна негритянка в зале присутствовала точно. Просто Феррум увидел ее не сразу. Чернокожую проститутку заслонил собой, стоявший спиной к рейдеру и беседовавший с негритянкой широкоплечий мужчина.

Видимо не сошлись в цене или нашлись другие причины. Здоровяк отошел в сторону и направился к небольшой группке беседующих между собой женщин. Тут же открылся вид на почти обнаженную девушку с кожей, цвета эбенового дерева. Она сидела у барной стойки в какой-то стереотипно дикарской юбке из длинных серых волокон. Спортивное тело, длинные черные вьющиеся волосы, обнаженная не маленькая, но не обвисшая грудь и босые ноги. В ушах какие-то костяные серьги, а на шее ожерелье из клыков и когтей хищных животных, но не зараженных. Бижутерия возможно даже бутафорская, из пластика, а не кости, но смотрится натурально.

Чуть подумав, старшина решил, что такой экзотики у него точно не было, направился к чернокожей девушке. В какой-то момент мужчина поймал себя на том, что смущается, но тут же отбросил это чувство в сторону. В конце концов, она этим зарабатывает на жизнь, а у него не было интимной близости со времен Ули — с того момента как они со Стрыгой и остальными, отправились в качестве проводников в последний рейд группы Гранита. Не сказать, чтобы уж совсем давно, но срок очень даже приличный. Нет, девушки то среди спасшихся были и на Тройке работницы древнейшей профессии имелись, но не сложилось. Все как-то не до этого было.

— Привет, — поздоровался он, присаживаясь на соседнее место.

— Привет, — ответила она, обнажая в улыбке белоснежные зубы.

Стоит отметить, что таких зубов естественная природа создать не способна. В обычном мире подобное может сделать стоматолог, а в Улье, скорее всего только хороший знахарь. Большая часть из того, что сделает стоматолог, выпадет и заменится естественным. Вставные зубы, пломбы и все прочее. Разве что какие-то коронки могут уцелеть, да и то не навсегда, раз каким-то необъяснимым образом восстанавливается даже зубная эмаль. Да чего говорить про зубы, если у некоторых, но отчего-то не у всех, через несколько лет и татуировки напрочь сходят.

— Сколько, — решил не ходить вокруг да около мужчина.

— Горошина час, — пожала плечами девушка.

— Что-то дешево для этого заведения, — не смог сдержать удивления рейдер.

— Минимальная цена, я не одна тут такая, — девушка говорила на таком чистом русском, какой можно услышать только у людей, родившихся и выросших в среде достаточно грамотных носителей этого языка.

— Действительно минимальная и как я не заметил, — Феррум махнул рукой одному из двух трудившихся за стойкой барменов. — Пива! — показал один палец. — Чего даме? Или дама на работе не пьёт?

— Только с клиентом и не много, — предупредила негритянка.

— Я что не тяну на клиента? — удивился старшина.

— Вполне тянешь, но тогда должна предупредить, а заодно и узнаешь, почему горошина за меня такую всю тут уникальную и единственную на весь стаб чёрную, — она сделала паузу, подогревая интерес.

— Ну не томи, — Ферр получил бокал пива и пригубил.

— Споран, — объявил бармен цену за алкоголь.

Феррум с совершенно невозмутимым лицом, точно отдавал такие платежные средства за такую мелочь всегда, положил оплату на стойку, хотя цена его морально убила. Споран за пол литра пива. В том баре, где сидели до этого Ферр и Хот получили за аналогичную цену два литра отменного пива и закуску трех видов на выбор. Он, конечно, подозревал, что цены тут будут не как в оптовом магазине его родины, но чтобы их загибали больше чем в четыре раза, по отношению к далеко недешёвому бару.

— У меня дар убивать прикосновением. Если я захочу тебя убить, то мне достаточно коснуться тебя ладонью, — пояснила девушка, отчего её услуги стоят минимум, несмотря на экзотическую внешность.

— Но ты же управляешь этим? — старшина засомневался, нужна ли ему такая продажная любовь и задумался, не стоит ли ему последовать примеру здоровяка, что беседовал с негритянкой перед ним.

Естественно он не собирался ее мучать в постели, поскольку придерживался в этом плане достаточно традиционных взглядов и привычек, но мало ли. Откуда он знает, какие тараканы бродят в этой головке? Хотя раз она все же здесь, то тараканы должны быть достаточно смирные. Бордель, где клиенты мрут, а с этим ничего не делают, давно бы сожгли.

— Управляю и если не захочу, то никого не убью, но многих клиентов это отталкивает. Переживают, что как бы я не захотела их убить, не понимая, что и мне клиенты нужны как я им, — констатировала факт проститутка, без особой грусти в голосе.

— Так чего будешь? — решился Феррум.

— Масло, мне того же, — обратилась на прямик к бармену девушка.

— И вот что? Прямо кого угодно убить можешь? — не сдержал любопытства бывший милиционер, поняв, что встретил девушку с даром, похожим на второй дар его хорошего знакомого, можно сказать друга, по имени Сфинкс.

— Если бы развивала дар, пила горох и тренировалась, то дар был бы гораздо сильнее. Так же бегуна или может лотерейщика смогла бы, если вести речь о зарах. Если же прикидывать на иммунных, то рейдера, активно бродившего по кластерам с полгода или больше, с одного раза уже точно не убью. Будет плохо, но выживет, — охотно ответила продажная женщина и кивком поблагодарила бармена, получая бокал с пивом аналогичный тому, что держал в руках любопытный рейдер.

— И что же ты его не развиваешь? — подивился старшина, вкладывая на барную стойку ещё один споран.

— Зачем? Мотаться по кластерам и лапать зараженных желания нет. Мне нравится здесь, — она улыбнулась и добавила. — Пара клиентов за вечер это, конечно, по меркам наших девушек мало, но мне на живчик и еду хватает.

— Прибедняешься, — не поверил ей Феррум про еду и живчик.

— Половина отходит хозяевам заведения, — не смутилась дама.

— Добрый вечер, — к ним подошла дама, на теле которой с одеждой оказалось значительно богаче, нежели у прочих дам в зале.

— Привет. Вы мамка? — выразился определениями своего мира Ферр.

— Администраторша, — поправила его женщина с вежливой улыбкой.

— Минуту, — старшина достал из кармана небольшой пластиковый цилиндр, удобно подходивший под горох, и выкатил на ладонь две штуки. — Два часа.

— Господин не любит торопиться, — снова улыбнулась администраторша, вполне способная занять место проститутки и наверняка делавшая это в некоторых случаях.

— Совершенно верно, — согласился с её утверждением Феррум.

— Приятного вечера, — мамка заторопилась к призывно машущему ей рукой мужчине, судя по виду и наличию девушки рядом, тоже клиенту.

— И что же мне можно? — окинул на показ оценивающим взглядом, сделанное только что приобретение Ферр.

— Всё что хочешь. Всё что хочешь, милый мой, — пропела красотка, хорошо оставленным голосом, строчку из припева знакомой старшине песни.

— Прямо вообще все? — в полушутливом тоне спросил старшина.

— Ну, пожалуй только не кричи что ты Себастьян Перейра торговец чёрным деревом, — перешла на аналогичный тон негритянка.

— О. Пятнадцатилетний капитан. Читала Жюля Верна? — искренне удивился бывший милиционер.

— Нет. Это мой любимый фильм. Первый раз смотрела в юности и пару раз пересматривала даже тут, — ответила женщина.

— Фильм. Точно. Я как-то про него и забыл, — покивал старшина не став говорить, что такого фильма припомнить не может. — Ну, да бог с ним. Я Феррум. Можно Ферр. Как зовут тебя?

— Как захочешь, так и называй, — пожала она плечиками.

— Вот только этого не надо, — бывший милиционер скривился, так, словно пришлось разжевать лимон целиком.

— Из-за цвета кожи меня окрестили Эбеной, но здесь для красоты меня зовут в честь певицы Эворой, — решила правдиво представиться женщина.

— Ну, тогда веди меня в номер Эбена, — улыбнулся проститутке Ферр и вылез из-за стойки с полупустым бокалом.

Мужчина успел заметить, что гости частенько уходят из зала со своими спутницами на час, забирая со стола бокалы и бутылки. Некоторые не утруждали себя, а велели перенести напитки и закуски официантам и официанткам. Не мудрено. Когда пол-литра пива стоит не много не мало, а споран, то легко представить, сколько стоит бутылка чего-то эдакого.

Эб последовала примеру клиента, то есть вылезла из-за стойки, забрав пиво, и обогнав мужчину, развратно виляя бёдрами, повела его к одной из двух лестниц на верхние этажи. Феррум хотел предупредить Хотэя, что загулял на два часа, но полного кипучей энергии бывшего толстяка уже и след простыл. По всей видимости, сразу увёл первую же приглянувшуюся даму в апартаменты и теперь делал с ней всякое.

Следом за чернокожей красавицей старшина поднялся на третий этаж. Она привела его в комнату с низкой большой кроватью. На полу вместо ковра лежала шкура зебры. На стенах висели или подлинные африканские маски или что-то на них сильно похожее. С одной стороны кровати стояло чучело леопарда, а с другой какой-то резной столик. В дальнем углу с потолка свисала имитация толстого удава и лиан. Попади такой удав в Улей, бесспорно, переродился бы. Ну, если бы не приобрел иммунитет.

— Так чего пожелает мой белый господин? — входя вслед за Феррумом, Эб заперла дверь с имитацией под собранную из жердей и веток, и повернувшись к клиенту, хищно ощерилась, словно собиралась не сделать свою работу, а уподобившись людоедам вкусить человеческой плоти.

По прошествии двух часов уставший, но сияющий как начищенный медный чайник Ферр, с не менее довольной Эбеной под локоток, спустился обратно в зал. За прошедшее время старшина успел сполна воспользоваться продажной любовью негритянки, отдохнуть, валяясь на кровати и ведя неспешный разговор, а после снова выложился так, будто какой-то норматив сдавал. Чёрная леди тоже отдавалась делу полностью, а не отбывала повинность. Умений для постели от Улья ей не досталось, но это был тот самый случай, когда они ничуть не требовались. Горошины за столь прекрасно проведённое время рейдеру оказалось не жалко.

Во время перерыва, лежа на постели, на спине с заложенными под затылок руками, Феррум успел выслушать, что экзотическая дама не такая уж и экзотическая. Мама у нее, оказалось, была русской и соответственно сама она являлась на половину этой же национальности. Откуда точно приехал папа, даже мама не знала. Было это в олимпиаду 80, но он не был спортсменом, а занимал какую-то должность при команде. Мама тогда из небольшого городка Московской области сбежала, чтобы посмотреть на олимпиаду. Мама и папа переспали всего несколько раз, а может даже и один раз. После чернокожей юноша исчез из жизни женщины, оставив подарок. Саму ее вернул домой, бушевавший по поводу побега, отец.

Через девять месяцев родилась здоровенькая и крепкая малышка. Все бы хорошо, да вот только девочка уродилась цветом кожи в отца, и жизнь уготовила ей не легкую судьбу. Ещё до попадания в Улей стала экзотической проституткой. Случилось это в середине девяностых ее мира, когда Эб еще и восемнадцати не исполнилось. Случилось это не от хорошей жизни. Деваться оказалось некуда. Девочка, одновременно доучиваясь в старших классах, таким образом, кормила себя и еще трех членов семьи. Свою, никогда не бывавшую за мужем мать одиночку, не получавшую даже той нищенской зарплаты, что ей причиталась на ткацком заводе. Маленького брата, учившегося в младшей школе. Деда, получившего травму и прикованного к креслу каталке, получавшему нищенское пособие по инвалидности так же редко, как мать зарплату.

Однако девочка на улице не работала ни единого дня. Ее присмотрел державший салон сутенёр, который за дорого продал девственность несовершеннолетней негритянки. Она не одна у него была такой. Сутенер регулярно сманивал на такую работу девочек из старших классов школ и с первых курсов других учебных заведений. Работа чернокожему подростку почти сразу же стала приносить удовольствие. Не только красивые вещи и дорогая еда, что было после, но и сам процесс.

Потом случился Улей. Эбене, еще носившей другое имя, тогда уже исполнилось двадцать. Выжившие братки, за несколько лет превратившиеся из бандитов в пузатых бизнесменов с легальными делами, и отдыхали в ту ночь с девочками. Вообще все, кроме негритянки, обернулись в пустышей. Там у половины имелось оружие, но Эб пользоваться им совершенно не умела. Когда к ней в руки попал пистолет, она его даже с предохранителя снять не смогла. Искусали ее тогда, будь здоров, но она забила одного пустыша пистолетом, как молотком, вылезла в окошко и сумела сбежать.

Половину ночи голая девица металась по зараженному городу, спасаясь от медлительных пустышей и только начинавших свой путь развития, бегунов. Ей очень повезло, что кластер, в котором она попала в Улей грузился так удачно, что в первые дни не интересовал развитых заражённых. Первые муты извне приходили в этот кусок города не ранее, чем на второй день. Просто относительно недалеко, практически одновременно с ним, грузился большой животноводческий комплекс, куда и стремились все твари. Ведь, как известно мелкие животные и травоядные для заров самая вкусная еда. Рядом с ней даже иммунные пасуют.

Группа рейдеров ей встретилась только утром. Они разграбляли какой-то охотничий магазин, в коем помимо всякой одежды имелось немного патронов, ножи и пара охотничьих ружей. Поняв, что Эбена иммунная, они не убили ее и не стали гнать. Мужчины напоили ее живчиком, умыли, объяснили, куда она попала, помогли выбрать одежду из того, что имелось в магазине. Сама-то она в таких вещах не понимала. Вот отличить брендовую сумочку от подделки под нее могла, а тут никак. Не было нужды. Она же если и ездила на охоту или рыбалку, то не дальше охотничьего домика, где выпивали, решившие поохотиться полукриминальные бизнесмены, милицейские чины или чиновники из администрации города.

Пояснив, что спасение надо отрабатывать, Эбену нагрузили рюкзаком с добром из того же магазина. Она не роптала, хотя к таким тяжестям не привыкла, ведь понимала, что выживет, только если будет слушаться этих мужиков. Потом девушку отвели в безопасное место и там, на ночной стоянке хором поимели. Эб не жаждала этого секса и даже удовольствия не получила, но не сопротивлялась и сделала вид, что ей хорошо. Лишь бы к людям вывели, а делать вид, что ей хорошо, этой женщине было не привыкать. Секс она, как и упоминалось, любила, но случались в ее жизни случаи, когда клиенты были противны. Однако раньше права отказывать, как в борделе Продажная любовь она никогда не имела.

Утром они снова тронулись в путь. Мужчины сказали, что к вечеру будут в стабе, да вот только в стаб никто из них так и не попал. Группа столкнулась со следовавшим на родной кластер Эбены, одиноким раненым рубером. Раны рапана имели характерный вид, по которому можно было предположить, что зараженному не повезло на кластере с животноводческим комплексом. Его там порвал кто-то с большей или как минимум, не меньшей силой. Вот и пришлось руберу отправляться на этот кластер раньше времени.

Рубер хоть и оказался серьезно ранен, но группе, у которой в наличии имелась только пара арбалетов, да гладкоствольный карабин Сайга двенадцатого калибра, с ним было не совладать даже в мечтах. Понимая, что уйти, не выйдет один из мужчин пиннул Эб в голень, так что сбил с ног и велел всем бежать в разные стороны в надежде, что пока монстр поедает негритянку, остальные разбегутся и хоть кто-то спасется. Жестокий, но по-своему рациональный поступок. Возьми ее кто-то с собой и не ушел бы вообще никуда, поскольку девушка едва волочила ноги.

Однако рубер посчитал, что обмочившаяся от ужаса и не способная встать добыча, никуда не денется и буквально перепрыгнул через Эбену, бросаясь за одним из мужиков. Тот бегал быстро и рапан догонял его пару минут, а потом бросился за вторым, убежавшим в другую сторону. Пока высокоразвитый мутант бегал за мужиками, Эб приметила щель, образовавшуюся на границе кластера, что проходила в нескольких метрах от нее и сумела в нее забиться. Попробовать убежать, и в мыслях не было. И не только потому, что негритянка оказалась слаба. Ногу ей отбили, так что она на нее встать не могла, хотя перелома не случилось.

Сидя в этой щели, Эбена слышала, как стреляло ружье, и только сильнее сжималась, стараясь вжаться в землю. Каким-то чудом, вернувшийся рубер ее не нашел. Он точно возвращался, хотя она его и не слышала. Рапан двигался не хуже кошки. Девушку из ее убежища выгнало только споровое голодание. Пересилив страх, она пошла туда, куда побежал тот, кого зар догонял первым. На месте гибели мужчины, среди останков, она нашла клюв и один единственный споран. Это и позволило девушке выжить, да добраться до стаба. Только был это не Каменистый, а какой-то клоповник, но в нем тоже имелся бордель, в котором за девушек заступался хозяин и его подручные.

Дальше проститутка рассказать не успела. Феррум успел отдохнуть, почувствовал, что может еще и ей пришлось возвращаться к своим обязанностям. Отлынивать от них он ей не дал до самого конца и даже на несколько минут дольше, ну да на секундомере тут время никто не замерял, так что пенять на это ему никто не стал. Тем более, сама девушка не возражала и лучилась довольством. И выговорилась, как давно не бывало, и секс с симпатичным мужчиной вышел что надо.

Внизу в зале старшина Хотэя не увидел. Поинтересовался на выходе и ему сказали, что с полчаса назад вышел мужчина, который просил передать, что будет ждать рейдера по имени Феррум снаружи. Тогда бывший милиционер забирал свое оружие и снова ощутил блаженство. В этот раз от возвращения когтя скреббера. Как только в его руках оказался подсумок с этим предметом он ощутил, что вернулось то, чего не хватало. Возникло чувство собственной целостности. Удовольствие получилось, пожалуй, не меньшее чем то, что испытал в постели с Эбеной, но все же иное.

Выйдя на улицу, Ферр нашёл крестника, сидевшего на лавочке под фонарём и блаженно жмурящегося на электрический свет мощной лампочки. Выглядел подопечный и верный товарищ довольным, точно обожравшийся хозяйкиной сметаны кот. Пояс со штатной милицейской кобурой с ПМ внутри, застегнутый висел колечком на плече парня.

— Приведи себя в порядок, и пойдём в гостиницу, — ухмыльнулся Ферр такому его расслабленному виду.

— Хорошо-то как, — констатировал он, вставая и сняв с плеча ремень, опоясался им поперёк ещё далеко не осиной талии.