Стаб

Глава 6. День 116

Утром. Ровно в 6:00 по стабскому времени, мирный быт апартаментов класса контейнерный люкс на трех солдат, наполненный тихим сопением Бугая и похрапыванием Хотэя, разорвал сигнал к побудке. Мерзкий электронный звук раздавался на улице, но легко проникал сквозь стены со слабой звукоизоляцией, вызывал желание закрыть уши руками и бежать, куда подальше от этого всего.

— Подъем, обезьяны шелудивые!!! Или я приду к каждому лично и пну под сраку так, что говно изо рта вылетит!!! — орал чей-то голос, на порядок усиленный мегафоном.

— Что такое? — стал точно большой сонный ребёнок тереть глаза здоровяк, попавший под шефство Феррума.

— Давайте быстро одевайтесь. Это тут так первый день начинают, — вскочил с постели старшина, подозревавший, что что-то около этого и будет.

— Если через пятнадцать минут какой-то выкидыш пустыша не будет стоять передо мной, то я его засуну обратно в ту сраку, из которой он при рождении выпал, — продолжал голосить через мегафон их только обретенный наставник и воинский начальник.

Будильники завели и соответственно встали до подъёма всего несколько человек. Феррум тоже вчера думал о будильнике, но так его и не приобрел. Сначала в городе болтал с жаловавшейся на судьбу поломойщицей и уборщицей уток, но все же решившей потерпеть и продолжить трудиться в госпитале Пандой. Потом ходил в Продажную любовь. В этот раз Эбэну в зале Ферр не нашел, но не расстроился и присмотрел другую женщину торговавшую любовью. Сейчас выбор пал на роскошную блондинку с грудью четвертого размера, говорившую с финским акцентом и облаченную наподобие фэнтезийное воительницы. Топик с закосом, броне лифчик, стринги с поясом с какими-то бляшками и какая-то диадема с крылышками, видимо заменявшая шлем. Все блестит, но не звенит.

За эту полуголую валькирию пришлось отдать две горошина за час и в итоге старшина решил, что оно того не стоило. Дама делала все с огоньком, и умений ей хватало, да вот только она все равно чем-то уступала чёрной полукровке. Складывалось впечатление, что имеешь дело с дешёвой копией. В итоге Феррум не провел в комнате и часа, за который заплатил. Сделал свое дело, удовлетворился, разрядился и ушёл. В этот раз он, сидя на лавочке под фонарём дожидался Хотэя. Благо тот тоже снял женщину на час, и продлевать не стал. Оттуда они прямиком отправились в ВЧ, и про будильник старшина вспомнил, когда прошел через КПП. Возвращаться не стал, поскольку время подходило к его закрытию, и без специального пропуска, какой есть только у штабных посыльных, офицеров и бойцов КБС их никто бы не пустил. Вот получившийся и закономерный итог. Просыпаются от рева сирены и под крики в мегафон.

Довольно быстро собравшись, Феррум с товарищами выскочил из контейнера. Бугай на ходу застегивал брюки, при этом держа в руках ремень с фляжкой с живцом и волоча под мышкой свой топор. Феррум застегнул пояс с револьвером и забрал у здоровяка топор, дав тому возможность нормально использовать обе руки. В итоге они оказались на построении далеко не последними и экипированными излишне. Никто из их троицы не поинтересовался как, в какой одежде, строиться заранее, а самые прозорливые это сделали и стояли на улице обнаженные по пояс сверху.

Однако Ферр, Хот и Бугай оказались не самыми нагруженными. Многие не просто напялили полную форму, и прихватил ножи с короткостволом, а приволокли с собой рюкзаки и, те у кого они имелись, длинные стволы. По этой причине троица не побежала переодеваться сразу же, а решила дождаться развития событий. Логика подсказывала Ферру, что правильно с голым торсом, но на армейской и похожей службе логика частенько дает сбои. Помнится во время его службы в ВС РФ, вместе с командой на построение объявлялась и форма одежды, а сейчас или забыли или зачем-то не объявили специально.

— Это все?! — проголосил через мегафон одетый, в хорошо сидящую на нем форму, худощавый человек без головного убора и с лысой головой, а, не услышав ответа, разразился потоком. — Говорю для всех тупорогих первый и последний раз! Утреннее построение происходит по форме два! Если кто из вас, дебилы, не служил в нормальной армии, то форма два это голые сверху по пояс! Разбежались и вернулись, как положено! Оружие не берем! Даже ножи! У вас они пока даже не предусмотрены, имбецилы! Только фляжки с живуном! Разбежались как тараканы! Через десять минут обратно в строю, а то по сракам выхватите! — разумеется, вина за то, что начальник по каким-то причинам не объявил форму одежды, легла на новобранцев.

Большинство стало разбегаться по своим люксам, чтобы привести себя в соответствие необходимому, но нашелся индивид, посчитавший, что сейчас то самое время, когда следует задавать вопросы.

— Дядя, а ты кто такой! — выкрикнул мужчина, выглядевший лет на сорок одетый почти как нужно, за исключением майки и ножа на поясе.

— А ну, всем на месте! — рявкнул командир, и чуть подождав, давая всем возможность сбиться обратно в неровное и бледное подобие строя, продолжил. — Я хотел представиться перед нормальным строем, но видно придется перед нестриженными баранами! — самые внимательные обратили внимание, что с разговорчивым бойцом что-то не так. — Итак, господа, меня зовут Хартман. Я не сержант, а старший офицер подготовки новобранцев и кто знает, кто такой Хартман видит, что внешне я на него не похож. Хартманом меня перекрестили за строгость к крестникам и новобранцам вообще. Имейте это ввиду, когда захочется поострить или показать себя самой необычной снежинкой. Уверен, каждый из вас думает, что он крут как яйцо Чака Нориса, но поверьте на слово, что это не так и не заставляйте меня, вас переубеждать, — теперь уже все заметили, что любопытствовавший новобранец ловит ртом воздух точно рыба на берегу и не может вдохнуть. — Всех, кто со мной не согласен, я раздавлю подошвой как незамеченный на дороге кусок говна. Вам не помогут ни дары, ни физическая сила, ни боевые исхуйства, — он специально исковеркал слово искусство и выделил его голосом. — Я в Улье столько, что бросил считать, так что хватит сил надавать по сраке любому из вас, — речь в духе "Я генерал, а вы говно" не сильно вдохновила Феррума, но служить он от нее не передумал, даже несмотря на вид, упавшего на колени и синеющего сослуживца. — Все, кого не устраивает такое положение дел, платите неустойку и пинком под сраку за забор части! Без разрешения в строю не пиздеть! А теперь бегом все в форму два! Десять минут! — Хартман распустил солдат и, по всей видимости, отключил дар, которым лишил дыхания бойца.

Боец снова научился дышать и при помощи товарища поднялся. Он стянул с себя майку и ножны с ножом с ремня, после отдал этому товарищу, оставшись на месте уже с нужным на утреннее построение видом. Товарищ убежал к контейнеру, чтобы отнести полученное и снять свое. И это был не дружеский жест. Выглядело все, как оказание помощи подчинённым начальнику. Впрочем, Феррум ожидал, что тут может оказаться устоявшаяся группа новичков и не одна. Да чего уж там говорить, если он сам являлся членом подобной же группы. Пусть и всего из трех человек. Это, включая его самого, считая за члена группы Бугая и не считая Панду.

После повторного построения офицер, звание которого за отсутствием погон на плечах узнать пока не получилось, разбил большой взвод, на пять отделений из десяти человек каждое. Феррум с Бугаем попали во второе отделение, а Хотэй оказался в третьем, но увидев, как люди с молчаливого согласия Хартмана меняются отделениями, Хот перескочил к крестному и соседу по контейнеру.

Потом офицер стал выбирать отделенных. Он проходил мимо строя и задавал вопросы тем, кто ему чем-то приглянулся.

— Служил? — подошёл Харт к Ферруму.

— Так точно, — по-воински отозвался старшина.

— Воевал? — последовал второй вопрос.

— Никак нет. На войне не был. Участвовал в столкновениях с мурами и внешниками, — отрапортовал Ферр.

— Сколько в Улье? — последовал третий вопрос.

— Около четырех месяцев.

— Воинское звание?

— Старшина, — бывший милиционер решил сделать вид, будто забыл, что между воинскими и милицейскими званиями есть разница и не стал вспоминать, что вернулся из армии рядовым.

— Будешь отделенным, — офицер, позже узнали что майор, прошёл к следующему отделению, где находился тот боец, который задыхался и подошёл в первую очередь именно к нему.

— Поздравляю, — шепнул стоявший рядом Хотэй.

— Пока не с чем, но спасибо, — отозвался Феррум.

Через десять-пятнадцать минут Хартман назначил пять отделенных и велел им построить людей в квадраты по три. Квадраты можно было назвать и колоннами и шеренгами, поскольку строй имел одинаковую ширину с глубиной. Феррум как и все остальные без подсказок и проблем догадался произвести построение с учётом роста. Элементарное правило, так что даже одобрительного кивка от наставника никто не заслужил.

Построенных бойцов, в качестве проверки выносливости отправили бегать вокруг места расквартирования новобранцев. Бежали не ровными квадратами, но кучками из отделений. Слишком сильно не ускорялись, зато круги нарезали без счета. Главным оказалось никого не потерять, так что измотавшихся и неспособных бежать дальше, тащили всем отделением. Хартман сам в забеге не участвовал. Он точно цирковая блоха с места без разбега запрыгнул на крыши контейнеров среднего ряда и наблюдал оттуда больше половины маршрута забега. Этого ему хватало, чтобы обеспечить отсутствие пытающихся откосить. Попытки пересидеть круг-другой вне зоны видимости офицера подготовки имели место, но двум отделениям, «потерявшим» бойцов на втором круге пришлось возвращаться и «искать отставших», после чего все стали бегать честно. У Ферума на втором круге тоже появился боец, что глядя на закуривающих под стеной мужиков тоже решил схитрить, но старшина пригрозил, что его стукнет Бугай и хитрец, взглянув на габариты человека, не помещающегося в дверь, передумал. В принципе Ферр и сам имел не маленькие габариты, так что, обладая минимумом умений, мог провести экзекуцию сам, но зачем, если один вид верзилы может отрезвить многих.

Когда уже все еле волочили ноги, а сил тащить тех, кто не мог двигаться сам, почти не осталось, Харт спрыгнул с высоты второго этажа, словно с придорожного бордюра и велел всем строиться по отделениям. Как только построение закончилось, офицер распустил народ умываться и готовиться к завтраку, дав на все ровно полчаса. По окончании отведенного времени следовало снова построиться, а к опоздавшим обещали применить некие санкции. При этом упоминая сраку. Майору почему-то нравилось именно данное слово. Не жопа, не задница, а именно срака.

Замученный народ стал расходиться, сетуя на тяготы новой службы, но уйти, пока никто не пожелал. Даже те, кто о службе в армии только что-то видели и слышали по телевизору или в интернете не возжелали уйти. Отчасти из-за неустойки, а отчасти из-за того, что все тут понимали, в какой мир попали.

— Сейчас пойдём выяснять, кто из вас тут хотя бы стрелять умеет, а кто чужое место занимает, и автомат лучше доверить обезьяне, чем ему, — объявил майор Хартман, после завтрака представ перед строем уже в форме с погонами, и повёл солдат на стрелковый полигон.

Ещё с утра бойцы из состава наряда, приготовили пять автоматов и патроны россыпью во вскрытом цинке. Патронов приходилось всего по десятку на человека. Харт раздал отделенным по сотне патронов и выдал по автомату. По очереди проверил, как стреляет каждый из командиров. Потом командир первого отделения повел стрелять своих бойцов, а майор за этим внимательно следил. Проверку проходили как солдаты, так и сами отделенные, так что не мудрено, что первый командир оказался тут же заменен так, как показал, что не справляется с управлением и командами.

Отделение Феррума шло вторым. Старшина ранее никогда не занимал командных должностей, но через стрельбы прошел сотни, если не тысячи раз и полностью обучил стрельбе из нескольких видов вооружения двух подростков и взрослого мужчину, так что в своих силах не сомневался. Тем более, что один из его учеников, в его отделении, да и в Бугае можно до определенной степени было быть уверенным. Он хоть и туповат, но память с исполнительностью, как показалось старшине, на высоте.

Боец на КПП зачитал правила безопасности и дал всем расписаться в книге, но как только стихли выстрелы, произведенные последним бойцом первого отделения, Феррум построил свое и под любопытным взглядом майора провел свой собственный инструктаж. Он выяснил у всех подчиненных, кому приходилось стрелять из автомата Калашникова до попадания в Улей, и кто вообще стрелял хоть из чего-то. Выяснилось что семь человек из десяти, включая его самого, служили в армии срочную службу и неоднократно стреляли из автомата. Один даже утверждал, что являлся штатным снайпером и сносно стрелял из СВД. Правда, тут же признался, что делал это без оптики, поскольку им оптические прицелы на стрельбы не выдавали, опасаясь, что разобьют. Трое оставшихся не служили вообще, но Бугаю он сам вчера показывал, что делать с автоматом, а второй говорил, что имел дома охотничий карабин и иногда охотился.

Оставался только один не имевший дела с огнестрелом вовсе. Этот человек о стрельбе вообще знал только в теории. Поглядывая на Хартмана, старшина провел с ним короткое занятие без патронов. Наподобие того что устроил накануне Бугаю, но без повторений и закреплений. Тут же, после этого практически держа автомат вместе с неумелым бойцом, отстреляли снаряженные им в магазин десять патронов в сторону мишеней. Благо точной стрельбы пока никто не требовал. Потом почти также отстрелялись с Бугаем. Остальные стреляли сами, но Ферр стоял за плечом готовый в любой момент пресечь не нужное движение или прийти на помощь. Только с Хотэем старшина немного расслабился, но тот не подвел. Впрочем, можно сказать, что все отстрелялись сносно. Кто-то даже целился по мишеням и попадал.

Третий отделенный, Шмель, тот боец, что попал под удушение даром Улья, тоже худо-бедно, но справился со своей задачей, хотя от армии был далек. Оставшийся же условно сержантский состав откровенно филонил, и это оказалось хорошо видно вообще всем. Менять их Хартман не стал, поскольку было не на кого, и парни действительно когда-то служили и даже имели некоторый боевой опыт, хоть и не офицерский и даже не сержантский. Вместо этого он собрал всех отделенных и объявил, что для пополнения существующих отделений ВОХР нужно тридцать человек и три отделения распределят по ним, но два отделения останутся как есть на замену двум, полностью уничтоженным на одной неудачной вылазке на дальние кластеры. Так что у двух, лучше всего показавших себя командиров отделений, есть не маленький шанс сохранить за собой это место с повышением зарплаты. Отделенным положено не пять споранов в день, а целых семь. На некоторых мужчин, в том числе и Феррума это возымело некоторый эффект. Впрочем, старшина и так нисколько не собирался халтурить.

После стрельб каждое отделение чистило свой автомат. Чистили тщательно, но много времени это, при таком количестве чистящих, не заняло. Как закончили, первое отделение забрало все пять стволов и первым отправилось получать личное оружие, а заодно сдать автоматы, использующиеся вот для таких стрельб. Потом пришла очередь второго отделения во главе с Феррумом. Получив команду от Хартмана, они отправились на склад, где их поджидал напоминающий внешним видом паука, труженик тыла имени которого им никто не подсказал.

Оказавшись на складе люди, только шушукались меж собой, ожидая, что раз Феррум командует, то он и поведёт диалог. Разумеется, Ферр его и повел, поскольку понимал, что нельзя позволять бойцам брать что попало. Даже при том условии, что он уже обратил внимание, что выбор на этом складе не слишком богатый. В основном виднелись различные Калашниковы.

— Мы пришли за оружием по распоряжению майора Хартмана. Второе отделение учебного взвода, — отрапортовал старшина без погон.

— Хорошо, — как-то не по человечески пошевелил усами складской. — Для городского патрулирования и запасным оружием на охрану периметра и выезды по снабжению положен пистолет. Стаб обеспечивает патронами 9 на 18 ПМ и пистолетами под этот калибр, — собеседник показал взглядом, на стеллаж, находившийся сбоку от него, и продолжил. — Если есть желание таскаться с пистолетом под другой патрон, то ищите их себе сами. Патроны можете получать у нас и обменивать на нужные. Но опять сами, где найдете, и патроны буду давать не сколько унесете, а по норме. Так что учтите, что 9 на 18 самый дешёвый патрон среди пистолетных.

Феррум слушал, но смотрел на указанный взглядом оружейника стеллаж. Там грудой, в кобурах и без, лежали пистолеты Макарова различных модификаций, но при желании можно было отыскать и что-то иное. Например, с края лежал АПС без кобуры. Но старшину он не привлек. Отделенный смог рассмотреть лежавшую так же с края не стандартную кожаную тактическую кобуру ручной работы не с пластиковыми, а с железными креплениями. На кобуре имелось два кармашка под магазины. Один находился с фронта, а второй с боку. Третий кармашек располагался на кожаном ремне, предназначенном, чтобы соединять кобуру с поясным ремнем и не давать ей скользить по бедру вниз.

— Что в той кобуре? — спросил милиционер, кивая на кобуру и видя, что там что-то подобное пистолету Макарова, но далеко не стандартный ПМ.

— На, смотри, — заведующий складом тут же понял, на что показали и, достав оружие, протянул его на двух ладонях точно во время какого-то ритуала.

Старшина взял пистолет в руки и внимательно осмотрел его, даже магазин извлёк, но не смог понять ПМ ли это в тюнинге или какая-то незнакомая разновидность знакомого оружия. Черты вполне узнаваемые, но отличия имелись значительные. Прекрасно ложащаяся в руку рукоять с выступающим бобровым хвостом, не дающим возможность повредить руку затвором даже теоретически. Посадочное место для крепления глушителя. Крепление для подствольного фонарика или ЛЦУ. Магазин на 12 патронов с большой пяткой и удобной кнопкой сброса. Судя по магазину, патроны вроде бы стандартные для ПМ.

— Что это? На ПМ похоже, — озвучил, вставший у всего отделения вопрос, Хот.

— А это его сынок или внучок. Называется ПМ-90. То есть ПМ образца 1990 года. В своём мире на вооружении у ментов и военных вместо обычных ПМ. Я ещё встречал ПММ, и многие говорят, что он на него похож. У тебя в мире такого не было?

— Вроде не было, но гарантировать не могу. А у тебя Ферр? — Хотэй вопросительно уставился на старшину.

— Не припомню, — покачал головой тот.

— Ну да ладно. Это не так важно. Мы берем их на одном кластере. Там какая-то интересная контора, но не ментовка. Патрон стандартного калибра 9 на 18 ПМ. На пистолет можно фонарик, ЛЦУ и глушитель повесить, но у меня их нет. В целом машинка надёжная и прочная. Хоть гвозди им забивай. Если кто возьмет, то советую заказать глушитель у местных умельцев. На выездах могут очень пригодиться. Пустышей иногда столько валить приходится, что рука махать клювом устанет.

— Что-то еще с таким же функционалом или лучше есть? — старшине уже понравилось, как пистолет сидит в руке и он оценил, что его вес без патронов и глушителя благодаря легкому пластику на рукоятке и неизвестно чему еще, точно не больше чем у Макарова из его мира, а может даже меньше.

— Ну, с глушителем кое-что есть, но на них ЛЦУ или фонари только колхозить, — без раздумий ответил человек, знавший свое хозяйство до последнего сломанного пистолета.

— Отлично. Десять таких найдется? — принял решение Ферр.

— Найдется, хоть сто. Я же сказал, что их с кластера для наших нужд привозят, — с усмешкой под топорщащимися усами подтвердил кладовщик.

— Мне такой не надо. Там вон АПС лежит, — решил действовать своим умом боец отделения по имени Кобальт, увидев знаменитую машинку.

— Ладно, бери раз тебе думано, но потом без жалоб на то, что эта дура тяжелая, а убить из нее можно только пустыша или бегуна, — легко согласился, но сразу же предупредил Феррум и мужик задумался.

— Он прав. АПС тяжелее на пол кило и легко можно высадить все патроны очередью в единственного пустыша. К тому же на АПС дополнительное оборудование только колхозить, — поддержал старшину кладовщик.

— Все равно, — ответил Кобальт из принципа, но зато остальные возражать выбору своего отделенного не стали, а то бы еще неизвестно чего набрали.

— Девять ПМ-90 в таких же кобурах и АПС, — внес поправку в заявку Ферр.

— Эта кобура на заказ шитая. Рейдер погиб на выезде, не отработав месяца. Оружие вернулось к нам вместе с кобурой и дополнительными магазинами. У нас так-то только закрытые кобуры и два магазина на каждый пистолет. Дополнительные магазины только покупать. Такие кобуры только в городе заказывать. Перешивают мастера, но проще купить оперативку, — завсклад достал из-под стола привычного для старшины вида кобуру.

— Пойдет. Что по основному оружию? — спросил Ферр, глядя как на стол ложатся пистолеты и кобуры, да при этом уже цепляя нестандартную кобуру на себя и убирая в нее один из пистолетов.

— Тут по калибрам. Либо под 7,62 на 39. Либо под 5,45 на 39. Под 5,45 есть РПК, АК, АКС, АКСУ, вроде где-то были АК сотой серии и может найтись еще что-то, — правая рука указала на одну сторону склада, где располагалась с пяток разделенных проходами стеллажей. — Под 7,62 на 39 в основном АК и АКМ, но есть и РПК и другое. Сотой серии, правда, под этот патрон нет, — рука указала в противоположную сторону.

— 7,62 на 54? — уточнил Феррум.

— Прерогатива КБС. Вам не положено, да и без надобности. Вы же просто охрана, — отрезал кладовщик, снова зашевелив усами и добавил. — Хотя покупать и таскать никто не запрещает.

Феррум, кивнув, замер, зависнув над выбором между калибром покрупнее и возможностью утащить больший боезапас. Из отделения стали доносится советы. Тогда он велел всем, кто за 7,62 на 39 поднять руки и посчитал. Получилось что пятеро. Четверо были за калибр 5,45, и остался он, единственный не определившийся. Внутренне радуясь, что у него, если будет нужен, найдется свой автомат под патрон 5,45, Ферр присоединился к любителям калибра покрупнее, чтобы закрепить количественный перевес и снять вопросы по голосованию. Все вооружились новенькими АКМС, но Бугаю Феррум своими руками вручил РПК со складным прикладом.