Стаб

Глава 19. День 217

После разговора с командиром Феррум, нигде не задерживаясь, отправился к своим сослуживцам и товарищам. Вся группа занималась, устроив в тени казармы, где их поселили импровизированную спорт точку. Так получилось, что в части даже спортгородка не нашлось и пришлось импровизировать. Откуда-то, скорее всего из вещей Джи, уже приволокли гантели и деревянную лавку. Джи сразу же, как пришёл Ферр, посетовала ему на скудость местного тренажёрного арсенала и сказала, что нужно где-то добыть хотя бы штангу. А так-то лучше вообще устроить настоящий тренажёрный зал на территории части или взять абонемент, на имевшуюся в городе качалку. Бег, как все упражнения на турнике да вовсе без снарядов это дело, безусловно, хорошее, но нужны и упражнения на тренажерах.

Панде вон вообще не плохо бы хорошенько мускулатуру подкачать, а-то худая как щепка. Ни удар не сдержит, ни сама толком ударить не сможет. Кулачек почти детский, а гантелю одну, с относительно небольшим рабочим весом жмет как штангу. Да и унести в рейде пока что может, несмотря на все старания, чуть больше половины нормы приходящейся на взрослого мужчину. Не такого как Бугай и даже Феррум, а примерно столь же свежего, но среднестатистического, а не здоровенного.

Ферр покивал, выслушивая специалиста в обсуждаемом вопросе, предупредил всех, что у него сегодня дуэль, объяснил ее причины, так как он их видел. Копыто и Джи с пониманием покивали, чем, как понимавшие жизнь в стабе глубже других, и ограничились. Бугай и Панда поохали. Первый охал непонятно почему, потому что он не сказал причин, а вот девочка накрутила у себя в голове целую историю с любовным треугольником и дуэлью из-за сердца дамы.

Не нуждавшийся в сопереживании Феррум тут же взялся за упражнения. Заниматься с фанатизмом он не собирался, но размяться и обновить в памяти хоть что-то из скудного набора рукопашных приемов стоило. Однако долго заниматься самодеятельностью не пришлось. Из-за казармы к ним вырулил крепко сбитый тип в такой же форме как у них и с шевроном с надписью "КБС" на одном плече. На втором плече красовался шеврон с гербом стаба Каменистый. Так же легко можно было рассмотреть полевые капитанские фальшпагоны с вышивными зелёными звездами.

— Кто у вас тут Феррум? — спросил мужчина глядя из-под густых и довольно хмурых бровей.

— Я, — кивнул ему старшина уже догадавшийся, что за гость к ним пожаловал.

— Меня зовут Утюг. Ман попросил, чтобы я посмотрел, что ты можешь с ножом, — представился и пояснил причину своего появления капитан.

— Рад знакомству, — Ферр подтвердил слова протянутой рукой с раскрытой для рукопожатия ладонью.

— Мне сказали с ножом у тебя не очень, но ты служил там у себя в органах. Неужели совсем ничему не учили? Должна была быть хоть какая-то самооборона, — перешел к сути наставник.

— Ну, пара приемов самозащиты от ножа там было, но я бы не рискнул использовать их в реальной стычке. Это приемы, придуманные непонятно кем для сдачи зачетов. Мне кажется, в настоящей стычке они не сработают, — признался бывший милиционер.

— Или вы их ни хрена неправильно делаете, — новоявленный тренер кивнул в подтверждение своих мыслей и продолжил. — Ладно. Посмотрим. Сложному за такое короткое время все равно никому не научить, но хотя бы самые азы и парочку действенных вещей, ты освоить должен, — Утюг размахивал указательным пальцем, точно дирижёр палочкой перед оркестром.

Тренировка под руководством Джи кончилась сама собой. Все стали смотреть, чему научит их товарища присланный специалист по ножевому бою. Тот же достал не муляжи, а самые настоящие охотничьи ножи. Их острия скруглили, а лезвие затупили до состояния валенка, но это были именно ножи, а не резиновая имитация. Порезаться таким инвентарем не реально, а воткнуть его даже в обнаженную плоть довольно сложно. Однако при желании воткнуть можно палку, да и, не пробив кожи можно причинить травмы, поэтому самые сильные удары тренер сдерживал. В последний момент. Наносил удар со всей резкостью, но нож тыкал в плоть хоть и больно, но вполне терпимо.

Новый наставник не стал растекаться мыслью по древу, а, как и обещал, показал основы и всего пару действительно действенных способов победить врага с ножом, имея только нож. Правда пара способов имела вариации, но это только вариации. К тому же мастер сразу предупредил, что все эти вариации сработают только с обычным человеком. Если выйти против хорошо подготовленного бойца, то они могут сработать, только если тот не отнесется к бывшему милиционеру серьезно и станет играть.

После показа стали отрабатывать движения и способы. Утюг менял Ферруму партнёров и сильно досадовал, что ножи без заточки. По его мнению, в Улье ножевым боем лучше было заниматься с полноценными ножами. Чтобы были раны и кровь, да хороший знахарь. Только так можно нормально подготовить человека к настоящей схватке с холодным оружием, в которой раны будут не теоретическими. Знахарь же залечит все потом. Ну, полежат бойцы на больничной койке день или два, но зато каков урок.

Закончили экспресс тренировку через полтора часа. Можно было бы продолжать еще, но Ферруму требовалось время на отдых перед дуэлью. Не сказать, чтобы он вымотался, но нужно быть полным сил. Тем более если бы продолжили, то таки и вымотался бы. Для поддержания себя в тонусе и сброса лишнего напряжения, старшина постоял какое-то время под контрастным душем. Взбодрило и при этом отпустило. Разум отпустило. Голова по-настоящему отпустила. Мысли перестали роиться. Все равно, будет то, что будет и никак иначе.

Наконец-то пришёл с новостями командир группы и позвал Феррума на беседу. Остальных он не звал, но за столом собрались все, что не вызвало удивления и каких-то возражений. Панда по собственной инициативе подсуетилась и налила всем свежезаваренного крепкого чая. В стабе большая часть группы предпочитала именно душистый заварной чай, поскольку на кластерах с этим были некоторые проблемы.

— Ничего интересного я на твоих друзей не нашёл. Возможно, и нет ничего, но и времени оказалось мало, так что без особых гарантий. За два часа все не проверишь, — Манекен прервался, чтобы сделать маленький глоток обжигающе горячего напитка и сразу же продолжил. — Теперь, что удалось выяснить. Этот твой черномазый, практически общий крестнику двух рейдеров, тех, что с ним были в борделе и один из которых приходил к тебе. Понял о ком я? — вопросительно уставившись на подчиненного, Ман снова отхлебнул чая.

— Вполне, — старшина просто сидел с кружкой в руках и ждал, когда слишком горячий для него напиток немного остынет.

— Ну и хорошо, — уполномоченный отставил кружку, решив, что и для него питье имеет неприемлемую температуру. — До него они жили тем, что раз в три недели притаскивали в стаб РП-46 с несколькими лентами. Судя по их обмолвкам и состоянию притаскиваемого, он грузится где-то закопанным, но не вот чтобы прямо в земле, а законсервированным. На ребят пробовали наехать местные полукриминальные элементы, но у них нашлось, кем прикрыться, да и сами они не пальцем деланы. Один, невидимость на себя и ещё нескольких человек наложить может. Второй, кинетик не из последних. Может предметы швырять не хуже чем ты свои железки. После появления Угля помимо пулемёта стали таскать и другие интересные вещи. Всё из земли. Их сейчас археологами за это прозвали. Все от того, что у Угля дар в земле тайники и клады находить, — поведал Манекен и зачем-то передвинул по столу кружку.

— Не плохая сталкерская группа и, похоже, что это не подстава, — покивал Феррум и спросил. — Что у него с боевыми талантами? Как он с ножом?

— Даров от Улья иных не имеет. Что с боевыми навыками неизвестно. Могу сказать только, что как мастер ножевого боя или как крутой спецназер, Уголь себя ни разу и нигде не проявлял. Чтобы раньше завязывал драки, тоже не замечено. Однако был случай дуэли. Черный возомнил, что под прикрытием своих крестных может все и зарвался. Навы… — командир глянул на панду и решил не договаривать слово, а сказал иначе. — Навыпендривался на одиночку, да вот только на матерого. Знай Уголь заранее, о том с кем связался, то обосрался бы от собственной смелости. Дрались на рейдерских клювах. Дары не запрещались, но тот рейдер их не использовал. В тот раз вызвали его и дрались не насмерть. Чёрному тогда преподали урок, после которого он ноги и руки у знахаря лечил. Как мне рассказали, его с арены кричащим куском мяса унесли.

— Вдвойне странно, что он на дуэль решился вызвать, — вставил Копыто на протяжении всего разговора с задумчивым видом, размешивавший в кружке с чаем изрядное количество сахара.

— Согласен, — кивнул Ман. — Однако на дуэль идти придётся. Там его перед боем проверят знахарь и ментат. Убедятся, что он сам на это решился, и никто его не заставлял. Проверят на допинг и все остальное. Ты как Феррум? Готов? Мне на хрен не надо чтобы этот дебил тебя зарезал, — командир поднял кружку со стола, но до рта ее не донес пока не смерил своего зама оценивающим взглядом.

— Как тут можно что-то гарантировать? Умирать не собираюсь. Сделаю все, чтобы уцелеть, — пожал плечами Ферр.

— Он сделает его как щенка, — едва не подскочила со стула Панда, уверенная в своём опекуне больше, чем в самой себе.

Так и подошло время отправляться на бой. Несмотря на то, что Феррум жил в Каменистом уже приличное время, на арене до этого ни разу не бывал. Раньше его никто не вызывал на дуэли и ему для этого весомого повода никто не давал. И кровавые зрелища мужчине не особо нравились. Вполне хватало крови на стандартных кластерах. Так что даже становиться зрителем дуэли людей, с о чём-то говорившими окружающим именами, желания не имелось никакого. Хотя любители этого дела в городе имелись. Даже билеты на зрительские места продавались и свой тотализатор был. Ему раньше несколько раз попадались зазывалы на внезапную дуэль и иногда попадались объявления с запланированными на какой-то день боями.

Панда, Джи, Копыто и Бугай вошли через обычный вход и отправились на зрительские места. Им даже пришлось заплатить по спорану с лица, за вход. Бой был почти внезапным, и дрались малоизвестные люди, так что устроиться на полупустых лавках им проблемы не составило. К четверке комитетских, сегодня переодевшихся в обычный камуфляж с примесью гражданской одежды, почти сразу подошел сначала лоточник с выпивкой и закусками, а потом букмекер. Покупать они ничего не стали, а вот ставки сделали, о чем получили соответствующие квитанции. Ставили, разумеется, на своего товарища, поскольку мало того, что иначе было бы не этично, так еще и в его победе они были почти полностью уверены.

Феррум и Ман расстались с товарищами еще на улице и направились к входу для участников обслуживающего персонала и участников дуэли. При желании дуэлянты могли спуститься на арену и с трибун, но освидетельствование проводилось в подтрибунных помещениях. Так же, после этого участник дуэли обязывался постоянно находиться на глазах у специально отведенного человека, дабы исключить возможность какого-либо укола и свести к минимуму возможности иного воздействия. Конечно, с проходом через трибуны вероятность, что кто-то получит допинг, увеличивалась, но на такой проход случался только с согласия обоих дуэлянтов. Предполагалось, что они осознают риски, да и ответственность за нарушение правил почти священного и часто судебного боя никто не отменял. Это как минимум изгнание. Для случаев мухлежа в поединках, не предполагающих смерти одного из участников. Например, до первой существенной раны или просто до первой крови. Если же поединок смертельный, то за нарушение правил и наказание очевидное.

Еще на входе старшину обыскали, чтобы не забыл сдать чего-нибудь не положенного. Манекена обыскивать не стали, но оружие сдать попросили вместе с аптечкой. Непреклонные работники арены обещали, что тут ничего им не грозит и напоминали, что таковы правила Ристалища. Именно такое имя собственно закрепилось за местной ареной. Разоружённых людей провели в комнату, где будущего бойца посмотрели приглашённые специалисты. Сначала знахарь. Потом ментат. В качестве знахаря оказался Весельчак, но вести дружеские беседы с ним времени у Ферра не нашлось.

— Всё в порядке, — закончив процедуру, сказал ментат, имени которого старшина не знал.

— А у нашего оппонента? — тут же спросил, присутствовавший на протяжении всей беседы и даже подсказавший пару вопросов Манекен.

— Всё нормально. Никто ему за дуэль не платил, никак не принуждал. В общем, с моей стороны все чисто. Режьтесь в свое удовольствие, а я с трибуны гляну и то, что мне ристальщики заплатили, поставлю на этого парня. На черномазого коэффициент выше, но сомневаюсь я что-то в его победе, как и букмекеры. Все знают, что он комитетский, — живой детектор лжи почти обвинительно указал на дуэлянта и добавил. — Неужели простого рейдера зарезать не сумеет?

— Слышал Ферр? — приподнял одну бровь, глядя на зама Ман.

— Я так понял теперь мне прямо вообще никак проигрывать нельзя. Уроню честь мундира и в плохом свете выставлю всех бойцов комитета, — с грустной иронией усмехнулся бывший милиционер.

— Да нет. Я не к этому, — командир группы помахал рукой в знак отрицания. — Это было и до этого. Тут ничего не изменилось. Я про оперативность работы. Ты конечно не секретный агент и информацию о тебе кое-какую собрать можно. Однако заметь, что букмекеры успели навести справки. Уверен, что они даже о твоей тренировке с Утюгом знают, — его указательный палец назидательно поднялся вверх.

— Если тут замешан Утюг, то точно ставлю на тебя, — ментат кивнул Ферру.

— Ты там не звизди если что, лишнего за пределами комнаты, — сурово глянул на живой детектор уполномоченный комитета.

— Да я что, не понимаю что ли? Или первый раз с комитетом работаю? — возмутился ментат, махнул рукой и ушел, только что дверью не хлопнув.

— Обидчивый бля, — прокомментировал Манекен.

— Видимо, этот Утюг знаменитость, — предположил с некоторым удивлением Феррум, ранее ничего не слышавший о данном человеке.

— На арене, на бои с ним, запрещено принимать ставки. Хотя дрался он тут последний раз с год назад, — пожал плечами, вроде бы все объяснив, но не углубившись в подробности Ман.

— Значит серьезный тип, — поджав губы, прокомментировал старшина.

— А ты что скажешь про нашего сегодняшнего оппонента? — уполномоченный обратился к еще не покинувшему комнату, улыбчивому знахарю.

— Ничего не обычного, — пожал плечами тот и, не убирая улыбки добавил. — Про дар ничего его не расскажу. Тем более он не боевой и поединок вообще без даров.

— Может нимфа? — подумал вслух Манекен, не обративший на не относящиеся к делу слова знахаря никакого внимания.

— Я ничего такого не почувствовал, — пожал плечами Весельчак, но на этот счет можно было не обольщаться, ведь все помнили, что он не почуял закладок нимфы, сделанных Ферруму и Грифу на болоте.

— Вот что Ферр. Друзей мы его обязательно допросим, но они могут быть не в курсе. Ты, если получится, постарайся не убивать черного, — командир увидел, что подчиненный готов возмутиться, но остановил его жестом. — Я понимаю, что дуэль насмерть, а Утюг из тебя супер специалиста сделать не успел. Просто не убивай, если будет возможно. Не добивай специально. Ты же можешь пощадить раненого врага? Весельчак его потом откачает, — Ман закончил и с интересом в глазах уставился на подчиненного.

— Только если будет возможно, — обреченно выдохнул Феррум, которому и самому очень хотелось переговорить с Углем с глазу на глаз, а, пожалуй, лучше в присутствии опытного дознавателя комитета.

— Здравствуйте, я распорядитель арены, — в помещение ворвался юркий низкорослый тип. — Сражаться будете вот на таких ножах, — он вручил отчего-то Манекену, а не Ферруму столь внушительный боуи, что и Рембо вместе с Данди обзавидовались бы на пару. — Нужно раздеться до пояса. Штаны чтобы тоже были обычные, никакой ткани, не берущейся ножами. Никакого кевлара и никаких вставок. Обувь тоже придется снять. Как выйдете на арену, можете отойти от входа, а можете не отходить. Нападать сразу нельзя. Выдержите три — четыре секунды, чтобы противник мог сориентироваться. Ни в коем случае не пытайтесь применит дары. У нас нет достаточно мощного гасителя, чтобы их отключить на всей арене, но есть человек, который обязательно заметит использование и это будет смертный приговор, независимо от положения, чина и задействованного дара, — распорядитель вроде закончил, но смотрел по-прежнему не на участника дуэли, а на его командира.

— Я все понял, — сказал Ферр и забрал у Манекена нож.

С такой бандурой он обращаться не привык. Еще чуть больше и это был бы самый натуральный меч. Ему бы его Клык. Нож из когтя скреббера сам просился в руку и без шуток являлся продолжением Феррума, а тут какая-то железяка. Ей если кинуть и попасть рукояткой в голову, то возможно все равно убьешь. Почти кирпич. Силикатный.

Чтобы привыкнуть к нешуточному весу, непривычному балансу и тому, как рукоятка сидит в руке старшина взмахнул перед собой ножом наискосок, сверху вниз. Сначала слева направо, а потом справа налево. Получилось воображаемый крест. Еще взмах и еще. Тяжёлый нож если подумать, то не так плох, как ему показалось. Им можно рубить почти как топором. И секущие удары вроде ничего получаются. Главное, чтобы противник не был привычен к такому оружию, а то у него может получиться лучше.

Много времени на раскачку не дали. Люди собрались посмотреть на бой к назначенному времени, и тянуть с его началом было не в интересах распорядителей Ристалища. В общем уже через несколько минут бывший милиционер оказался на площадке для боев. Несмотря на то, что он проходил освидетельствование вторым, туда он вышел первым. Негра по каким-то причинам придержали в подтрибунных помещениях.

Под босыми ногами оказался засыпанный чистым белым песком квадрат шириной в десять и длинной в двадцать метров. Если закрыть глаза и заткнуть уши, то можно представить себя на пляже. Ногам приятно, но, увы, только ногам. Расслабляться время не пришло. Феррум пошевелил пальцами ног так, что они зарылись в песок, и ему не ко времени подумалось о том, сколько крови вот пролито на этой площадке. Отбросив лишние мысли, мужчина осмотрелся в новом для себя месте.

Боевую площадку окружал поделенный бетонный бортик метровой высоты. Над ним еще метра на два с половиной возвышался экран из какого-то прозрачного бронепластика. Экран крепился на крашеных в зеленый цвет железных столбах, торчащих из бортиков. За экраном как на стадионе, лесенкой с возвышением каждого следующего ряда, шли места для зрителей. Правда вместо современных сидений лавки, на которых при нужде можно и потесниться, тем самым увеличив вместимость Ристалища. С одной стороны арены большая, на несколько комнат, будка, из которой и вышел на площадку Феррум. На арене, у муров в Узловом, на таких располагались пулеметы, а тут крышу будки использовали под большую ВИП ложу со столиком и несколькими креслами. Сейчас она пустовала. Все пространство заливал яркий свет развешенных под потолком ламп. Второй такой будки с противоположной стороны площадки не имелось, а, следовательно, и Уголь выйдет через те же ворота, что и комитетчик.

Стоять у выхода старшина не стал. Он пошел на противоположный конец арены, где и замер в молчаливом ожидании. Можно было помахать зрителям или что-то крикнуть товарищам, но ему не хотелось. К его несказанному счастью противник не заставил себя долго ждать. Негр вышел, сжимая в руках точно такой же нож, какой вручили Ферру. Держался черный рейдер вполне уверенно, но все же чувствовалось, что в происходящем деле он не больший профессионал, чем бывший милиционер. Кем он был в прошлой жизни этот негр, попавший в Россию? Студентом? Представителем их МИДа? Уже не важно. Главное, тех признаков опытного бойца на ножах, что велел искать и бояться Утюг, старшина не разглядел.

Не став оттягивать неизбежное, комитетчик пошел на сближение с чернокожим. Не быстро и в готовности принять или нанести удар самому. Уголь тоже не остался на месте. Из-за бронепластиковых щитов их подбадривали криками зрители, обрадовавшиеся такой решительности. А еще там сейчас принимались последние ставки, так что меж рядов все еще сновали помощники букмекеров. И Феррум и его оппонент держали ножи правильно для их уровня подготовки, то есть никаких обратных хватов. Быть может это могут позволить себе какие-то мастера, но для этих бойцов такой хват значил только сокращение дистанции удара.

Вот они сблизились и на несколько секунд замерли глядя друг на друга с расстояния в вытянутую руку с ножом. Это в фильмах схватки на мечах или ножах красивые и длинные, а в жизни, скорее всего, они таковыми не станут. Разве что один из поединщиков окажется мастером высочайшего уровня и, осознавая свое неоспоримое превосходство, станет издеваться над противником. Уворачиваться, наносить обидные и не глубокие раны. Но обычно даже мастера так не делают, ведь, как известно и на старуху бывает проруха. Даже неумеха может убить мастера. Просто для этого должны сложиться определенные обстоятельства.

Первым попытался ударить Уголь, пытаясь выиграть из-за большей длины рук. Он махнул ножом в надежде попасть в лицо белого противника. Ферр отскочил всего на полшага и взмахнул ножом стараясь достать не тело, но атаковавшую его руку. Чернокожий рейдер оказался достаточно шустрым, чтобы успеть уклониться после неудачного удара. Противники закружили, понимая, что все может решить один удар, а арена разразилась новой порцией подбадривающих криков и громкого многоголосого свиста.

Старшина качнулся вперед с подшагом, и дернул вперед рукой с ножом, обозначая удар, но не продолжил движения. Простая, но оттого не менее действенная провокация удалась. Негр скакнул назад и ударил ножом так же как до этого бил сам Феррум, чтобы достать руку противника. Вот тут комитетчик не упустил момента. Он прыгнул вперед, и пролилась первая кровь в этой схватке. Нож с широким лезвием вошел глубоко в живот Углю. Тот как раз понял, что его подловли и попытался разорвать дистанцию, отмахиваясь своим боуи как попало. Бывший милиционер не дал сделать, а сблизился еще сильнее, перехватывая находившуюся в неудобном положении руку с ножом и нанося еще один удар своим оружием примерно в то же место. Чернокожий рейдер извернулся кистью и полоснул Ферра по блокировавшей его конечность руке. Вот после этого белый боец отскочил сам, глядя на тут же захлеставший кровью разрез на тыльной стороне предплечья. Но это было не страшно. Исход боя уже практически решился.

Уголь замер, глядя, то на комитетчика, то на две здоровенных ножевых раны в собственном обнажённом животе. Кровь не хлестала фонтаном, но ее хватало. Да и в брюшную полость наверняка проливалось не меньше. Чернокожий боец понимал, что это конец, но ему не хотелось в это верить.

— Брось нож, придурок, — сказал Феррум, но раненый, будто его не услышал, а пошел вперед, выставив нож чуть впереди себя и словно ожидая, что старшина от него сейчас побежит.

Бывший милиционер не побежал. Недолго думая он шагнул вперед и схватился свободной рукой за лезвие ножа. Пальцы сильно порезало, но он не выпустил оружие и крепко его держал. Тут главным было пересилить себя, не поддаться инстинкту, преодолеть боль и не выпустить лезвие из рук или не активировать железные руки. Бывшему милиционеру показал такую возможность Утюг. Показывал как шаг отчаяния, но и сейчас это было к месту. Однако мастер показывал, что заблокировав нож врага, нужно самому бить ножом в жизненно важные места, а Ферр поступил иначе. Комитетский бросил свой боуи на песок и несколько раз вмазал Углю кулаком в лицо, после чего тот упал, выпустив оружие. Старшина глянул на нож, зажатый в разрезанной ладони, и отбросил его далеко в сторону.